Куда приводят мечты

      Это была самая отстойная рождественская вечеринка в жизни Джона. Идея устроить костюмированный бал, конечно же, принадлежала Полу, и сначала Джон активно ее поддержал. Он думал, что они замечательно проведут время – он и Пол – даже предлагал ему одеться в одном стиле, однако Пол предпочел вырядиться жемчужными королем и королевой вместе со своей рыжей сукой. Джон чувствовал себя глупо в своей дурацкой куртке под Элвиса, и еще глупее он чувствовал себя рядом с Син, вырядившейся, словно антикварная кукла, в это дурацкое платье с кринолином. Ему казалось, что все вокруг смотрят на них и смеются – «посмотрите, у этих Леннонов совсем нет вкуса, не то что у очаровательных Пола и Джейн, ах, они такая прекрасная пара!». Это гребаное «прекрасная пара» Джон слышал чуть ли не со всех сторон, везде, где бы он ни находился – в студии, в офисе «Эппл», на съемках их долбаного фильма. Даже лежа в постели у себя дома, казалось, он слышал навязчивый шепот: «Они ведь такая прекрасная пара, правда? Не то что ты со своей глупой женой, и, конечно же, совсем не как тогда, когда вы с Полом были вместе. Джейн подходит ему гораздо больше, разве не так?». «Нет!» – хотелось Джону заорать во все горло, хотелось разбудить Син и Джулса, хотелось выпить весь долбаный виски, который был в его доме, сожрать все таблетки и выкурить все косяки, а потом выпрыгнуть в окно. Он больше не мог, просто не мог выносить все это.       Этот вечер не задался с самого начала. Сначала Пол и Джейн, одетые, словно парочка с верхушки свадебного торта – ах, эти вездесущие разговоры об их скорой свадьбе, уже набившие Джону оскомину. До него дошли слухи – просто смешно, что теперь он должен был узнавать о делах Пола из слухов, а не от него самого, словно какая-то сопливая фанатка – что на это Рождество он наконец-то сделает ей предложение. Говорили, что он уже даже купил кольцо. От всего этого Джону хотелось проблеваться.       Второй нож в спину ему всадил Фред, явившись на эту гребаную вечеринку в костюме мусорщика. И ладно бы только в костюме – похоже, он действительно отжал одежду у настоящего мусорщика, потому что разило от него, как из помойной ямы.       «Здорово я придумал, правда, сынок?» – с безумной улыбкой спрашивал он, заискивающее глядя в глаза Джону, пока его малолетняя сожительница стыдливо отворачивалась. Господи, его отец был безумен, Джон знал это всегда. И он унаследовал это безумство, эту одержимость, правда, его собственное сумасшествие вращалось не вокруг славы, денег или молоденьких девушек, а вокруг кое-чего другого. Кое-кого, вернее сказать.       «Пол, Пол, Пол», – набатом билось в его голове, пока он поглощал один стакан виски за другим, до тех пор, пока пелена перед глазами не стала достаточно плотной, чтобы не видеть приторных вежливых улыбок Пола и его пассии. О да, Пол, как всегда, был на высоте! Улыбнуться здесь, пошутить там, вызывая одни лишь восторженные вздохи и обожающие взгляды. Несомненно, настоящий король, куда там всяким переодетым в Элвиса самозванцам! Джон чувствовал, как в нем медленно закипает ярость. Жаль, здесь не было Боба Вулера, на котором ее можно было бы сорвать. Где-то поблизости обретался Шоттон, одетый в такую же дурацкую куртку, однако, к сожалению, у Джона не было под рукой стиральной доски, чтобы снова разбить об его тупую голову. Господи, как же он все это ненавидел! Весь этот пресловутый «высший свет», всех этих так называемых «друзей», а на самом деле – лицемерных лизоблюдов и прихлебателей, вылизывающих им ботинки, пока они находятся на самой вершине, чтобы потом первыми бросить в них камень, стоит лишь им на мгновение оступиться.       И это мгновение не заставило себя долго ждать. Предпремьерный показ «Волшебного таинственного путешествия» не вызвал той восторженной реакции, на которую так рассчитывал Пол. Джон мог бы позлорадствовать, что того наконец-то сбросили с его пьедестала, если бы сам не надеялся, что фильм всем понравится. Они ведь делали его вместе, и дни съемок были самыми счастливыми за последние месяцы, потому что они с Полом опять проводили много времени вдвоем, как тогда, когда записывали «Сержанта Пеппера». Джон мог дышать с ним одним воздухом, полной грудью впитывая его обворожительный запах, мог слышать его голос и смех, мог прикасаться к нему – пусть не каждый раз, когда хотелось (а хотелось ему постоянно), но хотя бы изредка. Мог украдкой воровать у него самые сладкие на свете поцелуи. Мог хотя бы на краткий миг представить, что они по-настоящему вместе.       Однако Пол, как всегда, все разрушил. Каждый раз, стоило Джону лишь на мгновение поверить, что он наконец-то получил его, как Пол ускользал из его рук, проскальзывал между пальцами, как легкая неуловимая тень, как мираж, таял, словно осевшая на ладони снежинка, которой можно любоваться, но стоит лишь сжать пальцы, как останешься ни с чем.       И Джон остался – как всегда, брошенный, покинутый, никому не нужный. Все, кого он любил больше всего на свете, всегда оставляли его. Стоя посреди яркой и пестрой толпы в калейдоскопе сверкающих огней, он ощущал себя настолько невыразимо одиноким, что, казалось, готов был окончательно сойти с ума. Господи, он даже приставал к Патти, сам не зная зачем – возможно, так пытался привлечь внимание? Все, чего он добился – это несчастного выражения на лице Син, злости Джорджа и позорной выволочки от Лулу , которая, как ни странно, немного отрезвила его. И теперь ему хотелось скрыться, спрятаться ото всех, забраться туда, где никто и никогда не сможет его найти.       Он спрятался за одной из высоких, празднично украшенных елок, стоящих по периметру огромного зала отеля «Ройал Ланкастер», который они сняли для вечеринки. На большинстве деревьев были развешаны воздушные шарики – тоже идея Пола – однако дерево, за которым укрылся Джон, было украшено более традиционно – стеклянными шарами, колокольчиками, свечами и даже небольшими игрушками. Здесь были и знаменитый Щелкунчик, и целая армия оловянных солдатиков, и балерины с принцессами в пышных юбках. Игрушки были очень красивыми и выглядели дорогими – возможно, предполагалось, что гости возьмут себе по одной на память о вечеринке. Джон прищурился, разглядывая их. Его внимание привлекла шкатулка, похожая на музыкальную – темная прямоугольная коробка лакированного дерева с каким-то узором на крышке. Оглядевшись, словно вор – будто бы все эти украшения оплачивались не из их кармана – Джон осторожно снял шкатулку с еловой ветки. На удивление, это оказалось совсем просто – она словно сама прыгнула ему в руки. Джон попытался открыть ее, однако шкатулка не поддавалась. Он уже думал плюнуть и выбросить ее, когда заметил сбоку небольшой ключик.       – Ага, значит, вот как это работает, – пробормотал он себе под нос.       Проходивший мимо официант в белом пиджаке бросил на него недоуменный взгляд, который тут же сменился дежурной улыбкой. Джон нахмурился и сильнее прижался к елке, чуть ли не зарываясь в ее ветки. Игрушки над его головой тихо зазвенели. Теперь со своего места он мог видеть весь зал, правда, не то чтобы он вообще мог что-то видеть, пьяный и без очков. Зато он вполне мог слышать, о чем говорят гости.       Две пьяные девушки остановились по другую сторону от елки и завели обычный светский разговор. Джон не обращал на них внимания, пока не расслышал знакомое имя.       – Как ты думаешь, Пол действительно сделает ей предложение? – спрашивала одна.       – Зуб даю, – уверенно ответила другая. – Мне об этом сказала Лесли, а она собственными ушами слышала, как Пол приказывал Тони Брамуэллу купить кольцо.       – И прямо с брильянтом? – ахнула первая сплетница.       – А то! Это же Пол Маккартни, ты думаешь, он будет жалеть денег на кольцо для будущей жены?       – Эх, они, конечно, прекрасная пара, но как бы мне хотелось оказаться на ее месте…       Джон отвернулся, прекратив слушать. Улегшаяся было ярость воспрянула с новой силой. Хотелось сделать что-нибудь безумное и чертовски глупое, хотелось столкнуть эту долбаную елку прямо на этих тупых идиоток, хотелось найти Пола и высказать ему все, что он думает о нем и о его предстоящей помолвке, хотелось…       – Как же я хочу, чтобы ты почувствовал то, что чувствую я, – прошептал Джон, машинально поворачивая ключик зажатой в руках шкатулки. – Я хочу, чтобы ты стал так же одержим мной, как я тобой, чтобы не мог прожить без меня ни дня, ни даже одной минуты…       Раздался тихий щелчок, и крышка шкатулки открылась. Из нее полилась тихая музыка – как ни странно, Джон отчетливо слышал ее, несмотря на шум и гам вокруг. Что-то очень знакомое, но такое неуловимое, вертящееся на краю сознания – похожее на одну из их старых песен, или на все одновременно. Со дна шкатулки выскочила маленькая фигурка, но вместо привычной балерины или влюбленной парочки это оказался юноша – темноволосый и стройный, одетый в темный классический костюм, напоминающий те, что они с парнями носили в разгар битломании. Джон приоткрыл рот, заметив, что фигурка держит в руках крошечную гитару, подозрительно напоминающую скрипичный бас Пола, которым тот уже давно не пользовался. Неужели это…       Неожиданно во всем зале погас свет. Усилители отключились, и бодрые гитарные партии играющей на сцене группы умолкли с прощальным завыванием. Лишь загадочно горели свечи на елке, под которой стоял Джон, освещая причудливые игрушки, словно рассказывая старую полузабытую сказку.       Мерный шум и гомон в зале сначала затих, а затем сменился отдельными встревоженными и пьяными восклицаниями.       – Пожалуйста, не волнуйтесь! – зазвучал откуда-то громкий, однако слегка дрожащий голос Эла Тейлора . – Скорее всего, это простой скачок напряжения…       Он не успел договорить, как свет так же неожиданно включился снова. Гости рассмеялись и продолжили предаваться возлияниям и праздности. Джон посмотрел на шкатулку в своих руках, но она опять оказалась закрыта. Он не помнил, чтобы закрывал ее, возможно, сделал это случайно, когда погас свет, просто от неожиданности. Он вновь потянулся к ключику, собираясь завести ее снова, когда ему послышалось, что кто-то окликнул его.       Подняв голову, Джон встретился взглядом с невозможными калейдоскопическими глазами, которые знал – и любил – больше всего на свете.       – Привет, – сказал Пол, словно они только что встретились. Он все еще был одет в свой жемчужный костюм, однако где-то успел потерять кепку, и его темные блестящие волосы слегка растрепались. Джон подавил желание поправить их.       – Привет, – неуверенно ответил он, машинально пряча шкатулку в карман куртки. Ему почему-то не хотелось, чтобы Пол увидел ее.       – А я тебя искал, – Пол надул свои пухлые губки, выглядя слегка обиженным. – Ты весь вечер игнорируешь меня.       – Что, прости? – Джону показалось, что он ослышался. Разве это не Пол весь вечер ворковал со своей ненаглядной Джейн и остальными гостями, не удостаивая Джона даже взглядом? Он что, обкурился до такой степени, что ему отшибло память?       Кто-то позвал Пола из толпы, однако он не обратил на это внимания, продолжая испытующе смотреть на Джона.       – Ты игнорируешь меня, – повторил он, теперь слегка сводя свои тонкие брови.       – Тебе показалось, – резко ответил Джон. Он понятия не имел, что еще мог сказать на такое абсурдное заявление.       Как ни странно, его грубый ответ совсем не расстроил Пола: тот просиял и одарил его томным взглядом своих невозможных глаз – обычно он смотрел так на девушек, которых собирался закадрить.       – Чем займемся? – спросил он.       Джон окончательно растерялся. Пол был каким-то странным – пьяный, что ли? Или принял что посерьезнее? На кислоту не похоже – его взгляд был слишком осмысленным, хотя и не совсем трезвым. Кокаин?       – Не знаю, – ответил он. – Мы ведь тут вроде как должны веселиться?       Пол кивнул, не отрывая от него своего странного взгляда.       Джон уже хотел спросить, что он принимал и не мог ли бы поделиться, когда им снова помешали, и на этот раз более настойчиво.       – Куда ты пропал? – Джейн подошла к Полу и взяла его под руку. – Свет погас, все так испугались…       Пол продолжал стоять и смотреть на Джона, не реагируя на нее. Джейн слегка нахмурилась, а затем тоже посмотрела на него.       – О, Джон… Тебе лучше вернуться за ваш столик, там твой отец… Кажется, он немного перепил.       Джон тихо выругался под нос – он так и знал, что все этим закончится, если он пригласит Фреда, однако до последнего надеялся… что ж, его надежды не оправдались, в который раз. И, конечно же, Джейн была только счастлива сообщить ему об этом, тупая злорадная сука.       Он кивнул им обоим и принялся пробираться сквозь толпу, пытаясь вспомнить, где вообще был его столик. За спиной послышался удивленный возглас, однако Джон не придал ему значения, пока кто-то осторожно не коснулся его руки, переплетая пальцы. Джон обернулся, ожидая увидеть Лулу или Силлу, а может быть, даже Патти, но это снова был Пол. Он стоял рядом с Джоном, крепко сжимая его руку, совсем как недавно сжимал руку Джейн. Та тоже оказалась неподалеку, свисая со второй руки Пола.       – Ты опять от меня убегаешь, – с легким укором произнес Пол.       – Чего? – выдохнул Джон, не зная, чему поражаться больше – этим словам или тому, что Пол при всех взял его за руку, словно они были… парой. Не то чтобы это было чем-то из ряда вон выходящим на подобных вечеринках – к тому же, всех журналистов уже отправили восвояси – просто Пол… никогда раньше не делал этого. Это Джон мог пытаться обнять или поцеловать его, да и то, предварительно затянув куда-нибудь в туалет или хотя бы за угол, однако Пол всегда пресекал подобные попытки. Он никогда не стремился афишировать их отношения на людях – даже в присутствии тех, кому можно было доверять – слишком переживая за свою репутацию «нерушимого гетеросексуала».       – Что с тобой? – спросила Джейн, и Джон впервые был с ней солидарен. Ему тоже было интересно узнать, что же происходит с Полом. Правда, он не имел ничего против подобных… странностей. – Ты что-то принял?       Пол снова проигнорировал ее, продолжая смотреть на Джона.       – Эй, ты вообще меня слышишь? – Джейн дернула его за руку, однако не повысила голос, чтобы не привлечь внимания остальных гостей.       Пол медленно повернул голову, глядя на нее, словно на назойливую муху.       – Отвяжись от меня, – небрежно сказал он, изящным жестом стряхивая ее со своей руки, как мог бы стряхнуть что-то липкое и противное, прицепившееся к пиджаку.       – Что?.. – Джейн недоуменно переводила взгляд с него на Джона. На ее щеках выступили яркие красные пятна – скорее от ярости, чем от стыда. Она отпустила руку Пола и отступила на шаг. – Поговорим, когда протрезвеешь, – холодно отчеканила она и развернулась, чтобы уйти.       Джон напрягся, ожидая, что Пол отпустит его руку и побежит за ней, однако тот остался на месте, так же сжимая его ладонь. Он снова смотрел на Джона, улыбаясь ему мягко и игриво.       Джон приоткрыл рот, понимая, что должен что-то сказать, однако понятия не имел, что именно. Не то чтобы ему не понравилось, как Пол отшил Джейн, просто это было как-то… странно. Может, они поссорились, и он решил ей отомстить? Ну конечно, а кого же еще использовать для мести, как не всегда на все согласного влюбленного идиота Леннона? Джон снова разозлился и дернул рукой, освобождая свои пальцы от хватки Пола.       – Не знаю, что у вас там происходит, но я не хочу принимать в этом участия, – отрезал он.       Глаза Пола расширились и заблестели, словно он был на грани слез, а уголки его прекрасных губ тут же опустились вниз.       – Ты злишься на меня? – с абсолютно несчастным видом спросил он. – Я сделал что-то не так?       В пьяном мозгу Джона никак не укладывалась хоть какая-то логика в его поведении. Он услышал позади какой-то шум и вспомнил про Фреда. Пусть Пол сам разбирается со своими отношениями, у него есть дела поважнее. Не говоря больше ни слова, он развернулся и продолжил путь к своему столику, на этот раз двигаясь на шум.       Все оказалось не так уж и плохо – пьяный Фред просто пытался станцевать на столе, а Син, Лулу и Полин пытались уговорить его слезть. Ничего особенного, в том же Гамбурге такое случалось чуть ли не каждый день – однажды на столе станцевал даже Пол, и Джону это вполне понравилось. Он снова подумал про Пола и его несчастные глаза, но заставил себя выбросить эту мысль из головы. Пол просто напился и поссорился с Джейн, вот и все. Он не мог на самом деле иметь в виду все, что говорил – Джон больше не поведется на это, хватит с него. Он подошел к столу и посмотрел снизу вверх на Фреда.       – О, сынок, вот ты где! – обрадовался тот. – Залезай ко мне, покажем этим снобам, на что способны ливерпульцы!       Джон усмехнулся. На какой-то миг ему действительно захотелось залезть на стол вместе с отцом – он и так уже растерял последние крупицы здравомыслия из-за своей одержимой любви к Полу, так почему бы не сойти с ума окончательно?       Однако все же хоть что-то адекватное в нем еще осталось, потому что он покачал головой и протянул Фреду руку:       – Давай лучше выпьем… папа.       Глаза Фреда распахнулись от удивления, а на губах заиграла пьяная счастливая улыбка – Джон впервые так назвал его с тех пор, как они вновь воссоединились. Он принял протянутую руку и неуклюже слез со стола, по пути разбив пару бокалов.       Их компании пришлось пересесть за другой столик, но вечер продолжался вполне спокойно и весело, пока кто-то не тронул Джона за плечо. Обернувшись, тот увидел Ринго. На его весьма нетрезвом лице отражалось беспокойство.       – Что случилось, Ричи? – улыбнулся Джон. – Сядь, выпей с нами!       – Джон, ты должен пойти со мной, – тихо сказал Ринго, наклоняясь к его уху, чтобы не расслышали остальные. – Это Пол. С ним что-то не так.       Джон нервно сглотнул, сразу же слегка трезвея. Пол действительно вел себя странно сегодня. Может быть, он и правда глотнул кислоты и поймал бэд-трип? Куда вообще смотрела Джейн? Не то чтобы сам Джон был таким уж ответственным, когда дело касалось наркотиков, однако он не оставил бы Пола одного в такой ситуации… хотя на самом деле он именно так и поступил совсем недавно.       Он тут же поднялся на ноги и снова побрел через толпу вслед за Ринго, ориентируясь на длинные фалды его старомодного сюртука и смешную шляпу – Ринго был в костюме эпохи Регентства . Они вышли из зала и свернули в узкий коридор, который, кажется, вел в сторону туалетов. Здесь уже не было так шумно, и Джон решился заговорить:       – Так что с ним? Бэд-трип?       – Не знаю, – Ринго не обернулся, продолжая идти, но голос его звучал расстроенно. – Возможно. Но он все время говорит о тебе.       – Обо мне? – удивленно выдохнул Джон, хотя, возможно, и не стоило так удивляться – что только в кислотном трипе не привидится.       – С ним Джордж, – сказал Ринго, не отвечая на его вопрос. – Нам пришлось выломать дверь. Мы боялись, что он… причинит себе вред.       Глаза Джона распахнулись от изумления. Даже в самом сильном наркотическом угаре он не смог бы представить, чтобы Пол был способен на что-то подобное, это совсем не было в его характере. Вот у самого Джона часто возникало желание что-нибудь сделать с собой – только страх физической боли и крови удерживал его от этого. Ринго наверняка что-то напутал – в конце концов они все здесь были пьяными.       Джон уже хотел переспросить, однако необходимость в этом отпала – Ринго остановился у распахнутой и слегка покосившейся двери в один из туалетов. Джон слегка замешкался, словно опасаясь входить, но затем все же заглянул в открытый проем.       Джордж стоял у кафельной стены, прижимая к ней Пола. Джон сначала напрягся, усмотрев в этом какой-то двойной смысл, однако потом заметил, что в действиях Джорджа не было ни капли сексуальности – он крепко сжимал запястья Пола, удерживая их подальше от его лица, и тихо говорил с ним:       – Успокойся, пожалуйста, успокойся… Давай, повторяй за мной: Харе Кришна, Харе-Харе…       – Отпусти меня! – Пол пытался вырваться, но силы, похоже, постепенно оставляли его. Присмотревшись, Джон задержал дыхание – Пол выглядел непривычно неопрятно: его волосы растрепались еще сильнее, жемчужный пиджак куда-то подевался, жилет был расстегнут и помят, пуговицы на манжетах рубашки были вырваны с мясом, а сами манжеты казались потрепанными и грязными. И что хуже всего – костяшки на его левой руке были в крови, а на лице виднелись четыре глубоких полосы, словно оставленные ногтями.       – Что вы с ним сделали? – вырвалось у Джона.       Пол бросил на него быстрый взгляд и как-то измученно, страдальчески застонал.       – Джон… – По его щекам покатились слезы. – Нет, не смотри на меня, я уродливый, я грязный…       – Ты знаешь, чего он наглотался? – хмуро спросил Джордж, все еще удерживая запястья Пола. – Он себе вены чуть не вскрыл, такого не бывает даже от героина, не говоря уже о кислоте.       – Он… что?.. – ошарашенно переспросил Джон, решив, что ослышался. Этого просто не могло быть. Кто угодно, только не Пол.       Джордж пнул что-то на полу, и только тогда Джон заметил осколки – скорее всего, от разбитого зеркала. Картинка медленно начала складываться в его голове: Пол пришел в туалет, посмотрел на себя в зеркало, оцарапал свое лицо, потом разбил зеркало – вот откуда кровь на костяшках – затем взял один из осколков… Такая картина казалась бы правдоподобной… если бы ее главным участником был кто-нибудь другой.       – Отпусти меня, я больше не хочу жить!.. – истерично выкрикнул Пол, активнее вырываясь из хватки Джорджа.       – Может, скорую вызвать? – предложил Ринго.       – Не надо, – едва ворочая языком, произнес Джон, подходя ближе. – Поли, – мягко позвал он. – Посмотри на меня.       Пол перевел на него затравленный взгляд.       – Все хорошо, все в порядке, не надо так нервничать, – Джон старался говорить ласково, что всегда было сложно с его резким голосом, однако он приложил все усилия. Такой интонацией он говорил только с Полом, в их лучшие дни.       – Ты… разлюбил меня… – надломленным голосом произнес Пол. Джон ни разу не помнил, чтобы слышал его таким – от этого волосы на затылке становились дыбом.       – Кто тебе сказал? – так же мягко возразил Джон, наплевав на присутствие Джорджа и Ринго. Было бы глупо считать, что за столько лет они ни о чем не догадались.       – Ты… сам сказал… – запинаясь, выдавил Пол. Слезы все еще струились по его прекрасному лицу, и у Джона сжималось сердце – он ненавидел, когда кто-то плакал, а еще больше он ненавидел, когда это делал Пол – не говоря уже о том, что до этого момента видел его плачущим всего два раза в жизни. – Ты сказал… что не хочешь принимать участия…       – Ты меня неправильно понял, – перебил его Джон, а затем обратился к Джорджу: – Отпусти его.       – Ты уверен? – мрачно спросил тот. Он буравил Джона недовольным взглядом – похоже, все еще сердился из-за Патти.       – Да, – кивнул Джон. – Ты ведь будешь хорошо себя вести, правда, Поли?       Пол как-то совсем по-детски шмыгнул носом и кивнул.       – Вот и славно, – улыбнулся Джон. – Отпусти его, Джорджи.       Джордж разжал руки, отпуская запястья Пола, и тот буквально рухнул в объятия вовремя подоспевшего Джона.       – Парни, оставьте нас ненадолго, – попросил он. – Нам с Полом нужно поговорить.       Джордж и Ринго хмуро переглянулись, однако все-таки вышли из туалета.       – Мы будем поблизости, – сказал Ринго.       Джон проводил их напряженным взглядом. Интересно, чего они ожидали – что он добьет Пола окончательно? В последнее время отношения между всеми ними четырьмя оставляли желать лучшего. Джону было тяжело это признавать, но после смерти Брайана целостность их группы дала ощутимую трещину, и с каждым днем та становилась все больше и больше. А может, все случилось еще раньше, с тех пор, как они перестали гастролировать.       Пол тихо застонал в его объятьях, и Джон выбросил из головы ненужные мысли. Сейчас самое главное было – привести Пола в чувство.       Одной рукой придерживая его за талию, второй Джон осторожно приподнял его подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.       – Ну а мне ты скажешь, чем ты так накидался? – с легкой улыбкой произнес он.       – Что?.. – растерянно переспросил Пол. – Я ничего не принимал. Выпил пару бокалов вина…       – Ну да, конечно, – усмехнулся Джон. – Ладно, не хочешь, не говори, все равно я не рискнул бы пробовать это дерьмо. – Он повернул голову Пола в сторону, рассматривая царапины на щеке. – И угораздило же тебя. Это нужно как-то обработать или хотя бы промыть. – Он хотел отойти в сторону, чтобы открыть кран, однако Пол вцепился в его плечи буквально мертвой хваткой.       – Ты любишь меня? – тем же ломким голосом спросил он.       Джон слегка скрипнул зубами, подавляя разгорающуюся ярость. Он понимал, что Пол сейчас не в себе, и когда протрезвеет, скорее всего, забудет обо всем этом, однако все равно не хотел давать ему лишней возможности поиздеваться над собой.       Он не ответил, пытаясь отцепить от себя его руки, но Пол не отпускал, теперь царапая короткими ногтями кожу куртки Джона.       – Скажи мне… ты любишь меня? – как-то исступленно повторил он, заглядывая Джону в глаза.       – Какая разница? – устало выдохнул тот. – Это все равно уже ничего не изменит. Ты ведь принял решение.       Пол еще какое-то время пристально вглядывался в его лицо, и Джон вздрогнул, разглядев в его таких знакомых больших глазах несвойственное им чувство растерянности и отчаяния. Пол не выглядел так даже тогда, когда вспоминал о смерти матери, он не выглядел так, когда их дела шли совсем плохо, или когда умер Брайан. Даже когда они ссорились, в глазах Пола скорее преобладало стойкое упрямство, а не эта безутешная покорность судьбе. За всю их многолетнюю историю Джон ни разу не видел Пола в отчаянии.       – Я знаю… – мертвым голосом произнес Пол. – Я сам все испортил… – Он вдруг сделал резкий рывок в сторону, собираясь схватить что-то, лежащее на полу. Джон среагировал скорее инстинктивно – в прошлом такая реакция часто спасала ему жизнь – и ударил его по руке, выбивая зажатый в ней предмет. Острый осколок зеркала со следами крови на краях выпал из его ладони и со звоном упал на грязный кафель.       – Что ты, мать твою, творишь?! – Джон схватил Пола за плечи и снова припер к стене, как до этого делал Джордж. Ему вдруг показалось, что предложение Ринго со скорой не такая уж плохая идея – Пол явно был неуправляем.       – Я не хочу жить… – сдавленно простонал Пол, закатывая свои прекрасные глаза.       – Да почему, блядь?! – не выдержал Джон, слегка встряхивая его и снова впечатывая в стену. – У тебя, в отличие от некоторых, есть дохуя причин, чтобы жить!       – Я не хочу жить, если ты больше не любишь меня… – прошептал Пол, закрывая глаза и снова обмякая в его руках.       Джон не знал, плакать ему или смеяться. Это казалось просто абсурдом – буквально час назад Полу было абсолютно насрать, любит его Джон или нет, он вполне наслаждался любовью всех остальных, в том числе своей ненаглядной сучки Джейн. Какого хрена его теперь так повернуло на этой теме, Джон не знал и не был уверен, что хочет знать, но если это было единственным, что могло привести его в чувство – что ж, Джон согласен принести себя в жертву.       – Это неправда, – с видимым усилием произнес он.       – Что неправда? – Пол снова вытаращил на него свои огромные мокрые и – блядский боже! – все еще невероятно красивые глаза. С каким-то истинно садистским удовольствием Джон не мог не отметить, что отчаяние так же к лицу Полу, как радость или экстаз.       – Что я… – Джон сглотнул, отводя взгляд, – не люблю тебя.       – То есть ты все-таки любишь? – в голосе Пола затеплилась надежда.       Джон перебрал в голове все самые жуткие ругательства, которые знал.       – Да.       Пол рвано выдохнул, а затем его дыхание резко участилось. Он снова впился в плечи Джона, притягивая его ближе, на его губах заиграла соблазнительная улыбка, перед которой Джон никогда не мог устоять.       – Скажи мне это… – прошептал Пол прямо ему в губы. – Скажи, что ты любишь меня.       – Я люблю тебя, – сказал Джон, ненавидя и его, и себя за то, что снова наступает на те же грабли.       Но когда мягкие нежные губы накрыли его собственный рот, в сознании Джона тут же стало пусто и блаженно, как после первой в жизни понюшки кокса. Он позволил себе пару мгновений насладиться этим безмятежным чувством, прежде чем перехватить инициативу, грубо раскрывая губки Пола языком и вторгаясь в его такой желанный, такой горячий и бархатистый ротик. Лучше, чем засовывать сюда язык, было разве что сунуть в этот сладкий рот свой член. Пол глухо застонал, неистово отвечая на поцелуй, и у Джона закружилась голова. Господи, это было лучше, чем наркотики, это было даже лучше, чем выебать за раз с десяток топ-моделей. Рот Пола дарил ему настоящее райское блаженство, и если бы Джон умер в этот момент, он бы отправился на тот свет абсолютно счастливым.       Пол сильнее сжал руки на его плечах, буквально вжимая его в себя, и Джон застонал тоже, когда их твердые члены потерлись друг о друга. Руки Джона скользнули по его телу сверху вниз, а затем ловко пробрались между их прижатыми телами – одной рукой он потянулся к пуговицам на рубашке Пола, а другой занялся «молнией» на его брюках. Он научился этому за долгие годы гастролей – иногда в запасе у них было всего лишь несколько минут. Пол издал очередной чувственный стон, в свою очередь пробираясь под куртку Джона и запуская прохладные ладони под его водолазку.       Джон тоже почти справился и уже был готов коснуться такого желанного тела, когда откуда-то сбоку раздался удивленный возглас. Он тут же разорвал поцелуй, отстраняясь и инстинктивно прикрывая собой Пола – если кому и суждено попасть под раздачу, пусть лучше это будет он сам, – и заметил в дверях смущенного Вика Спинетти .       – Эм… прошу прощения, – сконфуженно произнес тот, вежливо отводя глаза. – Поищу другую уборную.       Джон негромко рассмеялся, снова поворачиваясь к Полу. Насчет Вика можно было не волноваться – тот точно не станет трепаться об этом.       Пол выглядел озадаченным, слегка нахмурившись.       – Не бойся, ты же знаешь, Вик свой, он не растреплет, – поспешил успокоить его Джон.       – Мне плевать на это, – Пол дернул плечом. – У тебя с ним что-то было?       – Чего? – прыснул Джон. – Ты шутишь, что ли?       – Он ведь гей, – с нажимом произнес Пол. – Все об этом знают.       – Да, он гей и встречается со своим партнером еще с колледжа, и ты прекрасно об этом знаешь. С чего бы ему приставать ко мне?       Пол задумчиво прикусил губу, явно не удовлетворенный его ответом, однако промолчал.       – Нужно убираться отсюда, – сказал Джон, отступая от него и застегивая уже каким-то чудом расстегнувшиеся джинсы.       – Почему? – подозрительно прищурился Пол. – Ты меня больше не хочешь?       Джон закатил глаза.       – Потому что, если ты не заметил, милый мой, у этого долбаного сортира стараниями наших дорогих друзей больше не закрывается дверь, – терпеливо, словно малому ребенку, объяснил Джон. – Ладно еще Вик, но не думаю, что тебя обрадует, если нас запалит кто-нибудь из главных эппловских сплетников.       – Мне все равно, – капризно произнес Пол.       Джон удивленно приподнял бровь, а затем вспомнил, что Пол обдолбанный.       – Это сейчас тебе все равно, радость моя, а завтра ты с меня шкуру спустишь, – покачал он головой.       – То есть ты меня все-таки не хочешь? – продолжал гнуть свою линию Пол.       – Да еб же твою мать! – выругался Джон, хватая его за руку и прижимая ее к своему паху. Его член еще не успел опасть, не говоря уже о том, что рядом с Полом у него стояло постоянно. – Доволен?       Пол удовлетворенно улыбнулся, стреляя в него глазами, и слегка сжал пальцы, лаская член через ткань джинсов.       – Так, хватит, – Джон убрал его руку. – Пойдем, что ли, номер снимем. Мы в долбаном отеле, в конце концов. Скажем, что нам срочно приспичило поработать над новой песней.       Пол, казалось, не слушал его, рассеянно скользя похотливым взглядом по его телу. Не то чтобы Джону не нравился такой поворот событий, однако он понимал, что, протрезвев, Пол не простит ему, если они все-таки попадутся.       – Давай немного приведем тебя в порядок, ладно? – вкрадчиво произнес он, снова подходя к Полу и заправляя его рубашку в брюки. Было мучительно сложно одевать Пола, когда больше всего на свете он хотел раздеть его, однако Джон приказал себе быть хотя бы капельку ответственным. Обычно это была роль Пола, но так как тот пока с ней не справлялся, Джон был обязан его подстраховать.       Он снова взглянул в его лицо, остановив взгляд на кровавых следах от ногтей. Кровь уже успела запечься и слегка размазалась по лицу от слез и поцелуев, так что теперь Пол немного напоминал американского индейца. Джон оглядел разгромленный туалет и, все-таки умудрившись найти чистое полотенце, намочил его под краном.       – Иди сюда, – приказал он, чувствуя себя немного странно. За всю историю их отношений он лишь раз обрабатывал ссадины Пола – это было после его знаменитой драки со Стю в Гамбурге – тогда как Полу приходилось делать это гораздо чаще. Он осторожно взял его за подбородок, поворачивая его лицо к свету.       – Нет, не надо, не смотри на меня, – Пол попытался отвернуться. – Я сейчас некрасивый…       – Поли, даже сразу после той долбаной аварии на мопеде ты все еще был самым красивым человеком на свете, – прошептал Джон, легко касаясь влажным полотенцем царапин на его щеке.       – Правда? – Пол поднял на него блестящие глаза, непроизвольно касаясь пальцем выпуклого шрама на своей верхней губе.       – Я что, когда-нибудь тебе врал? – усмехнулся Джон, вытирая кровь с его лица. Царапины оказались не такими уж глубокими, хотя и были довольно заметными – Джон уже представлял, какую истерику закатит Пол, когда наконец придет в себя. Хорошо, что они хотя бы больше не гастролировали – скрыть такие царапины не смог бы даже густой грим. Главное, чтобы не осталось шрамов – самому Джону было плевать, есть у Пола шрамы или нет, однако тот ужасно бы расстроился.       Кое-как приведя в порядок его лицо, Джон подвел его к раковине, чтобы промыть ранки на руке. Осколки зеркала захрустели под ногами, и он невольно поежился. Ему хотелось спросить у Пола, как такая идиотская идея вообще пришла ему в голову, однако он боялся, что напоминание о случившемся вызовет у того новый приступ безумия. Нужно будет снова осторожно поинтересоваться, что же он все-таки принимал, когда Пол наконец оклемается. Если Пол вообще захочет разговаривать с ним после всего этого.       За черным прямоугольником на стене, где раньше было зеркало, оказался аптечный шкафчик, в котором Джон обнаружил перекись и бинт. Он взял бутылочку с перекисью и показал ее Полу.       – Нужно обработать царапины.       Пол поморщился, однако остался послушно стоять на месте, пока Джон неуклюже смазывал их бесцветным раствором. Затем он обработал ранки на руках – их оказалось несколько, помимо ссадин на костяшках – похоже, Пол действительно пытался порезать правое запястье, когда его обнаружили Джордж и Ринго. Джон осторожно обмотал самый большой порез бинтом.       – Ты врал мне, – неожиданно произнес Пол, глядя прямо на него. – Еще после свадьбы с Син ты пообещал, что разведешься с ней, когда ребенок немного подрастет, но не сделал этого.       Джон сглотнул, слегка отстраняясь. Как ни странно, он помнил об этом обещании, хоть и был в жопу пьяным, когда давал его. Однако он совсем не ожидал, что Пол все еще помнит об этом, учитывая все перипетии их непростых отношений.       – Ты хочешь, чтобы я развелся? – тихо спросил Джон, глядя ему в глаза.       Пол не успел ответить, потому что в дверном проеме снова показался Джордж.       – Джон, там тебя Син ищет. Что-то насчет твоего отца. Да и все расходятся уже понемногу. – Он перевел напряженный взгляд на Пола, а затем снова посмотрел на Джона, задавая безмолвный вопрос.       Джон слегка кивнул ему, давая такой же молчаливый ответ.       – Мне нужно идти, – с сожалением произнес он, скользя взглядом по пухлым и покрасневшим от поцелуев губам Пола.       – Я пойду с тобой, – сказал Пол, и сердце Джона затрепетало.