Метки
Описание
адовый кроссовер с гонками рупола
Примечания
значит, сразу договоримся так: написать по хеталии нормально априори невозможно, только если ты не, как минимум, доктор исторических наук. но я к таковым не отношусь. воспринимаю хеталию не как что-то про историю и политику, а как сырное, старое, как говно мамонта, сомнительное аниме про гору странных, придурковатых персонажей
гилберт - чето среднее между делано и нидлз, что бы это не значило
рих - вайолет чачки??
итак, деритесь
в качестве драг-имён имена фем!версий. каша из родовых окончаний и местоимений заварена абсолютно намеренно, потому что это специфика РуПола, там все так делают.
мужской психологии не будет, но, камон, это рупол, там ни у кого нет мужской психологии. в хеталии с этим, кстати, тоже огромные проблемы
для любителей бегать под хоть сколь ни будь претендующими на нестандартность работами и спрашивать: "а хде хеталия" кладу руку на сердце и от всей души отвечаю: "тут"
RuPaul - Mighty Love
Miss Fame - Rubber Doll
Посвящение
вообще, слабо понимаю, на кого нацеленна эта работа, потому что те, кто шарит за рупол, вряд ли понимают что-то в хеталии, а те, кто пришел от хеталии вообще впервые слышат про рупол. ну, очевидно, эта работа для меня и... еще кое для кого. а именно:
для двух пруссий: гилберта и лиева
а еще эрис. КАМ ТРУ МАМАААА
IV.
12 ноября 2020, 03:46
— А может, надо было послушать судей и сменить парик, а? — Моника опёрлась на перила и затянулась. Она держала сигарету между указательным и большим пальцем, как делают строители или солдаты. Её пальцы были длинными и мозолистыми, как у вчерашнего землекопа, кем, в сущности, и являлся Людвиг. А потому вампирски-красный френч на них диссонировал по-страшному.
— Вероятно, — бесцветно ответила Софи, удерживая между пальцев длинный элегантный мундштук из черного дерева. Если уж придерживаться образа, то до конца.
Она хотела сказать, что явно не Монике говорить о перемене гардероба, ведь старина Лютц уже пятую неделю щеголял в одном и том же ситцевом платье в пол. Разница была только в расцветке и парике. Но судьи реагировали на это благосклонно, ведь постоянство — это признак мастерства.
На улице было хорошо: дул лёгкий весенний ветерок, светило солнце, вдалеке звенел велосипедный гудок. В павильоне бушевала буря, устроенная лично Юльхен, и потому находиться там было слишком душно. Сквозняк трепетал ангельские крылья за спиной у Софи и волосы Моники, на сей раз огненно-рыжие.
— Мы с тобой оба не дураки и прекрасно понимаем специфику этого мероприятия. Если они захотят меня убрать, то мне и десять париков не поможет.
— Ну так ты один надень, а не десять.
Возник пугающе-многозначительный.
— И всё же… Как ты?
— До судейской критики лучше было.
— Я серьёзно.
— Так и я тоже, серьёзнее некуда. Скажем так: осмелюсь предположить, что если я попаду из-за неё в боттом или, чего хуже, отправлюсь домой, то я, мягко говоря, расстроюсь, — Родерих флегматично выдохнул колючий сизый дым, — вероятность этого крайне мала, но всё же. И если это произойдёт… Могу я попросить тебя об одном одолжении.
Людвиг кивнул.
— Если так сложится ситуация, то ты завершишь мною начатое. И утрёшь ей нос, чего бы это не стоило.
— Если ты про топ-3, то я в любом случае это сделаю.
— Я рад, что мы друг друга понимаем.
Родерих и Людвиг обнялись, а потом Моника и Софи докурили, потушили сигареты об перила и ушли в павильон.