Оберегая твою улыбку

      Юта продолжал думать о ситуации с Сычёном уже долгое время. Решив, что ему стоит проветриться, он подошёл к брату и уговорил его пойти с ним в парк. Но даже гуляя на свежем воздухе, Юта всё равно не смог до конца расслабиться, и Тэён заметил это. Вначале он не хотел вмешиваться, но всё же решился, и спросил: — Юта, что-то случилось? Ты сегодня какой-то потерянный. — Со мной всё в порядке, просто скоро экзамены, и я хочу закончить на отлично. Поэтому немного переживаю. — Зачем ты пытаешься меня обмануть? — почти обидчиво произнёс Тэён, — я понимаю, что ты не хочешь меня загружать своими проблемами, думаешь, что я не выдержу, но я не ребёнок, мне не пять лет, чтобы утаивать от меня проблемы. Просто расскажи что не так. — Но... Дело не в том, что я считаю тебя ребёнком, просто я сам не понимаю. Это сложно, — немного помолчав, Юта тихо произнёс, - кажется, мне кое-кто нравится. Они сидели на скамейке в глубине парка, где было мало людей. И Тэён, который ел мороженое, поперхнулся. Он начал смеяться, но заметив, что Юта был очень серьёзен, прекратил насмехаться. — Прости, я не подумал, что это настолько серьёзно. А что не так-то, разве это не хорошо? Или девушка отказала тебе? Из-за вопросов брата Юта почувствовал себя ещё более удручённым: — Ааа, нуу... Я не говорил о своих чувствах, я не уверен, ведь раньше мне никто никогда не нравился. Поэтому я растерян, знаю только, что это неправильно. И странно. Я правда растерян и зол. Не знаю как теперь быть. Пытаясь хоть как-то помочь брату, Тэён проговорил: — Помню, что в 9 классе мне понравилась одна девушка, но это длилось всего несколько дней. Она просто была новенькой, да и красивой. Вот я и подумал, что влюблён. Может, тебе тоже для начала проверить, действительно ли это что-то серьёзное? Чем быстрее узнаешь, тем быстрее освободишься. Юта понял, что брат прав, ему всего лишь надо проверить, ведь не мог же он влюбиться в этого парнишку. И он решил, что проверит это как можно быстрее. Тэён вырвал Юту из размышлений, сказав, что у него разболелась голова. Они вернулись в больницу. Юта привёл брата к доктору, который ещё был на работе, и попросил дать обезболивающее. Тэн разбирал документы. Увидев парней, он сказал, — Юта, вы можете идти в свою палату, я приведу вашего брата сам. Мне нужно с ним поговорить. Юта оставил их одних, поскольку уже начал доверять доктору. Вчера, когда позвонил секретарь их отца и спросил о мальчиках, Тэн ответил, что не позволит им вернуться домой, до окончания лечения. И сказав, что они оба должны оставаться в больнице, повесил трубку. К тому же Юта видел некоторые улучшения в брате, Тэён стал более оживлённым. У Юты появилась надежда, что брат вылечится, и не будет больше страдать.       Когда Юта вышел, Тэн отложил документы на край стола. Тэён всегда видел доктора только в рабочем халате. Поэтому сейчас, он внимательно рассматривал его. На нём были белые брюки и чёрная рубашка, которая была не до конца застёгнута, а рукава были засучены до локтя. Он выглядел шикарно, так заключил Тэён, который смотрел на него не отрываясь. — Вот, прими лекарство, — сказал Тэн, подавая таблетки и бутылку с водой, — Как ты провёл время? Сильно утомился? Вы пробыли там долго — сказал Тэн посмотрев на часы на запястье. — Я правда устал, но всё в порядке. Хотя вряд ли я скоро захочу снова куда-нибудь выйти. Мне кажется, я устал на десять лет вперёд, — улыбнувшись ответил он. Они оба сидели за столом доктора, хотя раньше Тэён всегда сидел на кушетке, ему кажется что он стал более открытым с доктором. И он радовался этому. — Я знаю, что уже поздно, и ты устал, но я хочу, чтобы ты рассказал мне о своей жизни, мне нужно знать всё. Я уезжаю на несколько дней, и собираюсь встретиться с давним другом, он отличный психотерапевт, хочу посоветоваться с ним о тебе. Поэтому мне нужно больше информации лично от тебя, — доверительным тоном проговорил Тэн, покручивая в руке ручку. — Я не совсем понимаю, что именно я должен рассказать. И я сам не знаю как объяснить, — запинаясь произнёс Тэён. — Не волнуйся, давай я задам вопросы, а ты просто отвечай на них. Когда у тебя случился первый приступ? — Это случилось два года назад, когда маму убили, — голос у него дрогнул. — Я понимаю, что это сложно, но.. Пожалуйста, расскажи мне всё. Как это случилось? — Всё хорошо, я знаю что я должен это рассказать, — глубоко вздохнув, он продолжил, — Это были грабители, их было трое, я услышал шум и спустился вниз. Когда я спускался с лестницы, то увидел, как мама заходит в гостиную, она уже открыла дверь, но когда я позвал её, она повернулась ко мне. И в этот момент грабители выбежали из гостиной, и, ударив маму ножом, вышли через дверь. Я выбежал за ними, чтобы сообщить охране у ворот, их поймали, и они в тюрьме. Но моя мама... Когда я подошёл к ней, она была ещё жива. Она была вся в крови, я был не в себе... И просил её не уходить... Я додумался позвать скорую только... тогда, когда она уже закрыла глаза. Возможно если бы я... если бы... — тяжело вздохнув, он продолжил, — если бы я раньше позвал скорую, вместо того, чтобы бегать за грабителями. Зачем я это сделал? Это я во всём виноват. Я мог бы предотвратить это. Это моя вина... моя, — он закрыл уши, и трясясь всем телом, продолжал говорить, что это его вина. Всё это время спокойно слушавший его Тэн встал, чтобы подойти и приобнять Тэёна, который начал сильно дрожать и плакать: — Это не твоя вина, успокойся, пожалуйста. Но прежде, чем Тэн дошёл до своего пациента, в кабинет грубо ворвалась женщина около сорока лет, и сразу начала: — Я пришла забрать своих сыновей, уже сколько дней даже младший тут ночует. И чем это вы тут занимаетесь, что эта мямля опять ноет? Сильно удивившись, Тэн спросил: — Вы мачеха Тэёна и Юты? Но даже если и так, всё же вы не можете вот так врываться посреди сеанса. — Естественно, могу, раз пришла за ними. Этого идиота всё равно уже не вылечат, так что я просто заберу его домой, а младший тогда и сам примчится, — сказав это, она подошла к Тэёну, и хотела было силой его увести, но Тэн встал напротив него, и произнёс холодным тоном: — Вы не имеете права забирать его, особенно, когда он в таком состоянии. — Это мой сын, и я имею полное право забрать его. А ты вставай, не ной как девчонка, что за стыд? — сказала она, хватая Тэёна за локоть. Тэн негрубо оттолкнул женщину, и завёл Тэёна себе за спину: — Нет, не имеете. Вы, конечно, считаетесь опекуном, но он не ребёнок, а взрослый человек, и имеет право жить там, где сам захочет. Он вам не вещь, чтобы вы забирали его когда и куда захотите. Раскрасневшись от злости, женщина грубо сказала: — Слушай сюда, докторишка, видимо, ты плохо меня знаешь, но если не хочешь проблем, не лезь куда не просят. Это тебя абсолютно не касается. Вот и стой в сторонке. Пропустив её слова мимо ушей, Тэн взял телефон со стола и, позвонив охране, попросил вывести женщину, которая мешает ему закончить сеанс. Понимая, что у неё всё равно сейчас не получится их забрать, женщина, хлопнув дверью, вышла. Тэн быстро повернулся к Тэёну, отвёл его на кушетку и дал успокоительное. Когда он немного успокоился, доктор присел рядом и, погладив его по голове, ласково произнёс: — Ты здесь в полной безопасности. Я обещаю тебе, что приложу все силы, чтобы защитить тебя. Тэён посмотрел на доктора и улыбнулся, в его блестящих глазах сверкнула надежда. От этого взгляда, сердце у Тэна болезненно сжалось. Тэн просидел минут пять глядя в пол, размышляя о том, как бы решить эту проблему. Но вспомнив, что обещал Юте привести его брата в палату, сказал: — Ох, прости... Как вдруг на его плечо упала голова Тэёна, он уснул. — Видимо, и правда устал, — улыбнулся доктор, осторожно поднял голову Тэёна со своего плеча, и уложив себе на бёдра, проверил температуру. — Температуры нет, надеюсь, до моего возвращения ничего плохого не случится. Тэн неосознанно провёл рукой по волосам Тэёна. Тэён резко проснулся и отшатнувшись чуть не упал с кушетки. — Я не хотел..., — его лицо покраснело, — Про...стите, я не хотел спать... то есть не хотел на ваших, — после этих слов он ещё сильнее раскрасневшись, выбежал из кабинета, так и не дав Тэну ничего объяснить. Добежав до своей палаты, ничего не говоря брату, он сразу лёг на свою постель, накрылся одеялом и, свернувшись калачиком, тяжело дышал, сердце билось как бешеное.