Мариан Кросс и волшебные приключения

      Мариан Кросс не имел привычки просыпаться в грязном переулке непонятно где и когда. По крайней мере, со времён бурной молодости лет четырнадцати или тринадцати даже, когда он впервые попробовал дешёвый эль. Тот был ужасен, потом Мариана долго тошнило в переулке, где он и отключился, но в то время, ещё будучи подростком, Кросс не знал лучшего.       Сейчас чувства были схожи во многом.       Проснувшись в каком-то подземном переулке с колотящейся головой и сердцем, Мариан тихонько простонал несколько творческих проклятий под нос. Он быстро обнаружил наличие ещё более плохого зрения чем было, наличие коротких волос и рук с силой лапши. Хуже того, встав, Кросс увидел ещё и не своё тело, одетое в то, что с натяжкой можно назвать обносками с плеча бегемота. Он покрутил головой и заметил странную скованность в шее, которую нельзя было спутать с удушением. Осторожно надавив пальцами на шею, мужчина зашипел — болело сильно.       Кросс вышел из переулка и оказался в явном пригороде. Спокойно прогуливаясь, он заметил указатели на перекрёстке «улица Глициний» и «улица Магнолий» со стрелками. Слова английские, но если у генерала и были какие-то сомнения, они развеялись, стоило увидеть ряд коттеджей. Они были настолько похожими друг на друга, что это даже пугало немного.       Вдруг, рядом пронеслась модифицированная карета, только ни лошадей, ни других животных не было. Кросс дёрнулся и Правосудие показался само собой, нацеленный на карету, но та уже укатила прочь.       Женщина, прогуливающаяся с маленькой собачкой через дорогу, взвизгнула и принялась громко ругаться и бросилась прочь. С пустым лицом Мариан проводил её взглядом до поворота и сам пошагал прочь.       Явный английский.       В воздухе пахло отвратительно из-за этих карет, но не так как в Лондоне, а как на станциях. Лето было жарким, да таким, что пока он дошел до детской площадки и сел на качели, успел вспотеть и его лоб промок. С мрачным выражением лица, мужчина уставился на Правосудие в руках, но от мыслей его отвлекло ощущение, будто бы что-то мешало нормально сидеть. Пошарив в заднем кармане, Мариан нашёл то ли ветку, то ли прутик, длинный, но ровный. Внутри ощущалась мощная магия, как и в нём самом.       Кросс прикрыл глаза и грязно выругался, поминая добрым словом всех, кто приходил на ум.

***

      Следующие пару часов Мариан мог бы назвать безумием, но его жизнь давно была синонимом этого слова.       Появился какой-то сопляк-жирдяй, родственник тела, «Поттера», в котором он оказался. Мариан увязался следом, тонко вытягивая информацию, но быстро понял, что жирдяй был бесполезен. Потом похолодало. Повеяло откровенной жутью, внутри у генерала всё скрутило и ему вспомнились все его плохие жизненные решения, которых было слишком много. Появилась пара странных… Акума? Демоны? Мариан никогда подобного не видел, но он уже уяснил, что мир другой, так что кто знает.       Кросс не был религиозным человеком, даже если столько лет проработал на Чёрный Орден, в начале как сотрудник Научного Отдела, а потом и как экзорцист. Но кем бы ни были костлявая парочка в плащах со способностью загнать в коматозное состояние всех в округе, нормальным они не являлись никак. А пули Правосудия не промахнулись. Дыра в голове, а потом в торс упокоила обоих и те, с визгом, осыпались прахом, что быстро разлетелся.       Вновь стало тепло и радостно.       Сопляк-жирдяй стонал на полу. Кросс стоял, чутко прислушиваясь и глубоко дыша. Хотел бы он сказать, что демоны не повлияли на него, вот только это неправда. Просто Мариан научился жить с тем, что делал и неожиданный наплыв очень реалистичных воспоминаний не помешал ему стрелять.       Появилась женщина, старая, немного безумная с виду, но в её глазах есть что-то, что говорит обратное.       — Гарри! Дементоры! Дементоры в Литтл Уингинге, о, когда я найду Наземникуса, я убью его! — кричала она, семеня к нему и размахивая сумочкой. — Ради всего святого, я же сквибб, я не смогу сделать что-то с ними, а теперь… Гарри, где твоя палочка? Ты уже наколдовал Патронуса? Надо как можно быстрее сообщить Альбусу! Всё, с меня хватит, я покрывала Наземникуса достаточно и теперь тебя чуть не убили из-за него!       Среди всего этого беспорядка информации, Кросс решил указать:       — Я не колдовал.       Старуха затормозила. Она глупо захлопала глазами, уставившись на него. Мариан был рад, что успел сунуть Правосудие в задний карман, а огромная одежда скрыла его от глаз.       — Не колдовал? — переспросила старуха голосом, полным замешательства.       Кросс, из вежливости к женщине, просто покачал головой. Та оглянулась, будто бы надеялась найти тех самых дементоров, будто бы они могут летать где-то рядом. Когда она ничего не нашла, то уставилась на него, потом на жирдяя.       — Тогда как же…       — А что там с Наземникусом? — спросил он лёгким тоном.       Жирдяй застонал, склонился к земле и его вырвало. Старуха сморщилась и вновь запричитала.       — Идём отсюда, Гарри. Не стоит оставаться на улице. Надо вернуться к Дурслям, в безопасное место. Давай, поднимай Дадли, — помощи от неё в подъеме столь неповоротливой туши было мало и Мариан только скривился, ощущая ноющие мышцы.       Дадли, тот самый жирдяй, весил как кит, но его всё же удалось взвалить на плечо и двинуться вслед за старухой.       — Не убирай палочку, — приказала она и Мариан послушался, достав проводник, — не хватало ещё проворонить возвращения. Не знаю уж, что случилось, но дементоры явно искали тебя.       Кросс издал смутный гудящий звук. Старуха, казалось, и не нуждалась в одобрении или вежливом поддержании разговора. Находка для шпиона, старая женщина говорила и говорила, ворчала и ругалась, высказывая всё накипевшая. Генералу это было на руку.       — Уж не думаешь же ты, что после смерти Диггори, после возвращения Сам-Знаешь-Кого всего пару месяцев назад, Дамблдор оставит тебя без защиты? — спросила она, закончив поносить того самого Наземникуса. — Конечно, защита на доме Дурслей служит своей цели, но кто-то же должен приглядывать за тобой? Наземникус прекрасно справлялся с этим, но именно сегодня ему вздумалось отлучиться и скупить пару котлов! О, вот и ты!       Раздался хлопок и на том месте, где раньше никого не было, появился мужчина сомнительной наружности, в помятых тряпках, которые когда-то были приличными мантиями бутылочного цвета, но сейчас выцвели. Приземист, лыс, полноват, с круглым лицом и бегающими глазками.       — Арабелла! Да ладно тебе, ничего же не случилось! — взвизгнул он, когда Арабелла принялась избивать его сумочкой.       — Не случилось? — крикнула она, врезав ещё раз. Наземникус отшатнулся и прикрыл голову руками. — Пройдоха ты эдакий, дементоры были тут!       — Дементоры? — ахнул мужчина. — Где? — Он принялся оглядывать небо с тем же нервным выражением.       Арабелла фыркнула.       — Уже ушли, тебе крупно повезло, что Гарри не успел наколдовать ничего! Его бы выгнали из Хогвартса, ты прекрасно знаешь как относится к нему Министерство! А теперь иди, доложи Дамблдору!       — А, да… Сейчас. Дамблдор.       Он ещё раз панически оглядел их компанию и, крутанувшись на каблуке, исчез с тем же хлопком.       Дадли замычал. Арабелла тяжело вздохнула.       — Этот идиот, честное слово… Давай, Гарри, идём.       Кросс отложил эту информацию на потом и позволил себя увести.       Даже не зная, какой дом им нужен среди одинаковых коттеджей, Мариан понял цель, как только увидел его. В чувствах мужчины дом пел от энергии, гудел с таким ошеломляющим количеством сильной магии, что это невозможно было бы пропустить. Это было так неожиданно, что Мариану показалось, будто бы его стукнули по голове, но, похоже, только он мог чувствовать эту силу, потому что Дадли не стал ещё более коматозным чем бы и Арабелла не реагировала.       Она не стала вести его в дом, только дёрнула головой и, распрощавшись, пошаркала прочь, ворча под нос и оглядываясь дёрганными движениями.       Кросс вздохнул про себя и, удобнее перехватив тушу кита Дадли, позвонил в дверь.       — Дадличка? — улыбка женщины, худой, со светлыми волосами и длинной шеей, застыла, увидев их компанию. Откуда-то из глубины послышалось мужское ворчание. — Дадли? — ахнула она. — Что с тобой?       — Дементоры, — резко ответил Мариан и протиснулся мимо. — Двое прибыли.       — Дементоры? — переспросила женщина, враз побледнев. — О, Боже! Вернон! Вернон иди сюда, помоги мне! Дадличка, мой Дадличка! Что они сделали?       — Петунья? — Мужчина, который мог быть только отцом Дадли, вышел из гостинной. Петунья попыталась поддержать сына, но тот не мог даже на ногах стоять нормально и его мать проседала под весом. Мариан не спешил помогать.       Взгляд Вернона вперился в Мариана и загорелся злобой, его лицо покраснело, а усы встопорщились.       — Ты! Что ты сделал с нашим сыном! Я предупреждал тебя, неблагодарный сопляк — никаких выходок! Твоих чудачеств мы не потерпим в нашем доме! Сначала камин в прошлом году, а теперь это?! Что ты сделал с Дадли?       Мариан, брезгливо скривив лицо, отодвинулся. Вернон потащил сына в гостинную, бросая злые взгляды. Петунья принялась хлопотать над сыном. Бросилась на кухню за тряпкой и ведром, принялась обтирать и всячески обнимать. Вернон, убедившись, что сын в руках жены, обернулся и двинулся к Мариану.       Тот, с кривой ухмылкой, вытащил палочку. Что-то подсказывало ему, что это будет эффективнее Правосудия, которое он не горел желанием раскрывать. Поигрывая и всячески крутя в руках бесполезную в сущности деревяшку и сопротивляясь тяге к магии, Мариан с удовлетворением наблюдал, как бледнеют лица его родственников.       — Я ничего не сделал вашему сопляку, — спокойно сказал он, рассматривая обстановку, — это были пара дементоров, которые нанесли такой вред. Но, судя по всему, ничего опасного не произошло. Ваш сопляк придёт в себя.       — Не смей говорить с нами в таком тоне, ты, неблагодарный мальчишка! — рявкнул Вернон. — И не смей называть так Дадли!       — Тогда жирдяй, это будет более реалистично, — хмыкнул Мариан. — А сейчас, если вы не хотите неприятностей, — он картинно покрутил палочку между пальцев и взрослые побледнели, — то не приставайте ко мне. И я не полезу к вам. Вы же не хотите, чтобы я сделал что-то… Что вам явно не понравится.       — Ты блефуешь, — отрезала бледная Петунья. — Тебе нельзя колдовать вне Хогвартса, иначе тебя исключат. Не держи нас за дураков, мы знаем, что тебе нельзя.       Мариан запомнил и эту информацию. Сам он только усмехнулся.       — Мне совершенно не нужна палочка, что бы что-то сделать. Хотите проверить, чему я научился в школе?       Дурсли отшатнулись как от огня. Мариан удовлетворённо хмыкнул. Он оторвался от косяка двери и направился прочь.       Второй этаж этого дома содержал четыре двери и судя по явно магической обстановке, Гарри Поттеру принадлежала самая маленькая комната с кошачьей дверцей внизу. Кросс задержал на ней ровный взгляд, но проигнорировал и вошёл.       Сразу видно, что тут жил подросток. Не прибрано толком, одежда висела на спинке стула, на столе стояла клетка с белой совой, которая при его приходе проснулась и посмотрела умными глазами. Мариан признал, что птица красивая, но очень приметная.       — Неужели волшебники используют птиц для почты? — удивился он, разглядывая стопку пергаментов на столе, вместе с чернильницей и длинным гусиным пером.       Первым делом Кросс запер спальню и принялся более детально оглядываться. Вещей у Гарри Поттера своих не было — всё поношенное, всё с чужого плеча, всё старое. Единственное, что было по размеру, это причудливые балахоны, но у них и размера нормального не было. Стопка писем была прочитана, а возле мусорки Мариан нашёл столпу старых газет, где двигались фотографии, как на компьютере видеозапись.       В доме всё стихло очень быстро. Загудела такая же карета, что стояла возле входа в дом отдельно и Мариан, вытянув шею из открытого окна, увидел как Дурсли устроились, усадив сына на заднее место, а потом уехали. Карета повернула за угол и окончательно скрылась из виду.       Оставшись один, Мариан быстро закончил исследование комнаты и принялся бродить по дому. Если он что-то доставал, то клал обратно. Хотя он и подозревал ранее, знал сам, но только убедился, что Гарри Поттер был не любимым ребёнком в доме. С ним не было ни одной фотографии как отдельно, так и вместе, не было ничего, что указало бы на то, что в этом месте жил ещё один подросток.       Мариан остановился в зале, привалившись бедром к дивану, уставившись на кухонную утварь. Её было хорошо видно с этого угла. Глубока морщинка напряжения прорезалась на лбу Кросса, когда он думал.       Всё это место было таким новым, таким современным, и сам Мариан остро чувствовал, как ему не хватало знаний. У него было слишком много проблем в понимании окружающих вещей, что он даже не знал, с чего начинать. Что он вообще должен делать? Ситуация его была не очень приятной, судя по письмам Гарри Поттера, и прошло слишком мало времени, как он оказался в этом теле. Мариан всё ещё шатался, словно на корабле в шторм, пытаясь ухватиться за что-то, что удержало бы его твёрдо на ногах.       Что ему делать?       На стене тикали часы. Это был единственный звук в доме. Темнело и тени медленно ползли по полу всё дальше. В который раз Мариан вытащил палочку и уставился на неё с задумчивым видом, крутя между пальцами.       Всё происходящее было просто странным. Должен ли он стремится вернуться обратно? Или он должен паковать вещи и бежать, пока не втянули в ещё одну войну, на этот раз в гражданскую? Должен ли он быть патриотом для этой страны? Или он должен затаиться и не высовываться, а потом сбежать?       — Тц, — щёлкнул языком Кросс, бормоча в тишине. — Тебе бы понравилось это, ублюдок. Ты нашёл бы всё это таким чертовски весёлым и забавным, что просто думая об этом, я хочу убить тебя.       Мариан отчётливо тяжело вдохнул. Он убрал палочку и двинулся на кухню, где из верхнего шкафа достал бутылку незнакомого вина.       Если он хотел разобраться с тем, что происходит вокруг него, то у Кросса не было времени на то, чтобы предаваться думам вот так или ждать чего-то. Никто к нему не придёт, никто не явится. Он, как и всегда, сам по себе. Ему нужна была информация, а значит, стоило покопаться в книгах и газетах внимательнее, а уже потом что-то делать.       К сожалению, решение было принято без него через несколько часов.

***

      Смотреть на волшебников в незнакомой им обстановке, всё равно, что смотреть на гостей научного отдела. Эти гости понятия не имеют, что это за прибор, и не рванёт ли он при касании. Эти гости делились на два типа: те, кто были любопытными и всюду тыкали, и те, кто настороженно смотрели на всё, не рискуя.       Мариан, наблюдая за столпотворением на кухне Дурслей, молчал, слушая и тихое жужжание бормотания, и приглушенные разговоры людей, которые думали, что он не имел ушей. Все они ждали сигнала и хотя Аластор Грюм упорно пытался удержать в узде контроль над вверенными ему людьми, сами люди были иного мнения и к авторитету прислушивались не долго.       У Аластора Грюма был опыт войны. Он был самым опасным, несмотря на то, что выглядел как изрубленный пень, опирающийся на посох. Его искусственный глаз не прекращал вращаться, а настоящий — цепко обшаривал каждый угол. Мариан отметил и то, как старый мужчина занял удобную позицию, с которой проглядывался весь дом, и как он внимательно смотрел на всех, и как держался.       — Мне всё ещё не нравится этот мальчик, — вдруг сказал он, уставившись на Мариана, который лениво развалился на кресле, наблюдая за всеми из-под ресниц. — Ты слишком тихий. Люпин, ты уверен, что он тот — кто нам нужен? Уж не притащим ли мы Пожирателя под Оборотным зельем?       Ремус Люпин, выглядевший на десяток лет старше, не закатил глаза, но это было близко. Он отвернулся от фото Дурслей на стенах.       — Я уверен, Аластор. Мы уже проверили его.       Да, они спросили какой у Гарри Поттера Патронус. И не учитывали, что Гарри Поттер обсуждал это с друзьями в письмах. Соединить точки было не сложно.       Аластор продолжил ворчать.       — Брось, Грюм, ты просто параноик, — хмыкнула Тонкс, подойдя ближе, и запнувшись о столик. Она чуть не упала, но Люпин подхватил её. Волосы девушки дважды сменили цвет, оставшись на красном, а сама она покраснела лицом. Люпин, казалось, ничего не заметил, когда помог подняться девушке, которая старалась не смотреть ему в глаза и кусала губу.       — Лучше быть живым параноиком, чем мёртвым беззаботным дураком! — рявкнул Грюм. — Только дураки так наивны! Не забывайся, Нимфадора, что у нас на кону!       — Не называй меня Нимфадорой! — прошипела девушка, ещё раз поменяв цвет волос.       — Постоянная бдительность!       От стука посоха по полу все подпрыгнули.       — Моргана тебя подери, Грюм! — проворчал кто-то. — Нельзя так пугать!       Грюм довольно ухмыльнулся, отчего его и без того некрасивое лицо стало в разы неприятнее.       — Извини, Гарри, за это, — подошёл Люпин с примирительной улыбкой. — Сейчас все на взводе с этими дементорами.       — Так их прогулочка не нормальна? — несколько лениво протянул Мариан. Ему вдруг остро захотелось курить.       — Нет, — Тонкс в любопытстве тыкала пальцем в торшер. — Явно работа Сам-Знаешь-Кого.       — Вряд ли. Иначе почему дементоры отступили? Тут что-то не так, это точно. И Дамблдор тоже так думает. — Люпин вновь обернулся к Гарри и его выражение лица стало более внимательным и напряжённым, отчего его изможденность стала только заметнее. — Ладно, хватит говорить об этом. Как скоро будет сигнал?       Грюм вытащил длинную цепочку из кармана, на которой раскачивались крупные старые часы, так неуместные в современном доме. Один глаз старого параноика всё ещё был закатан назад, на затылок, отчего видок был тот ещё, а нормальный — уставился на циферблат.       — Скоро, — каркнул Грюм. — Давай, мальчик, собирай свои манатки. Люпин, иди, помоги ему.       — Ну вот, а я хотела посмотреть! — надулась Тонкс.       Дальнейшее препирательство Мариан не слушал. Он и Люпин поднялись на второй этаж. Волшебник затормозил перед дверью в самую маленькую спальню, со странным выражением разглядывая множество замков и кошачью дверцу на щеколде. Кросс проигнорировал его и вошёл в комнату.       Она была чистой и аккуратной после того, как Мариан всё исследовал и разобрал ранее. Теперь же он аккуратно сложил всё и обернулся к молчаливому Люпину. Выглядел тот несколько неловко.       — Я думал, ты завалишь меня вопросами, стоит нам остаться одним. — Голос его опустился и приобрёл… Семейные, некоторые нежные нотки? Мариан немного напрягся, пытаясь понять и проанализировать, какие отношения связывали одного из бывших профессоров и Гарри Поттера.       — А ты ответишь? — фыркнул Мариан и подошёл к шкафу с одеждой. Оттуда он достал краденный у Дурслей алкоголь и с большей осторожностью уложил его в сундук. — Похоже, любая информация секретна для меня. Что, знаешь, на самом деле очень странно, учитывая, что именно я бил Волдеморта всё это время. Так, напомню просто. К слову. А Дамблдор, который ничего не сделал, не позволяет говорить.       На самом деле Мариан не бил никакого Волдеморта и даже говоря такие глупые вещи, он ощущал неприятный вкус на языке. Ложь никогда не была проблемой для него, но вся ситуация, что заставляла его шагать по канату догадок и теорий над пропастью, вынуждала его напрягаться. Не говоря уже о том, что последнее время было не мирным и не спокойным.       Сарказм Кросса был заметен, но у Люпина были хорошие нервы — он ничего не высказал по поводу тона.       — Гарри, — осторожно произнёс тот, стоило Мариану закончить и скрестить руки на груди, подняв брови в едком выражении. — я понимаю твоё разочарование в своём положении. Правда, понимаю. Но и ты должен понимать, насколько ценна информация и как её легко контролировать. Ты же помнишь, что делал Добби?       Кросс не помнил, но не дал этому проявиться на лице. Он уже зевнул, словно нравоучения Люпина были самой скучной вещью в мире. Сам волшебник это заметил, но только укоризненно посмотрел в ответ. На любом другом этот взгляд бы сработал, но несколько отеческий настрой Люпина вызывал желание уйти. Мариан был так любезен с ним просто из-за информации, хотя Тонкс, судя по всему, было намного легче расспросить. С другой стороны, ему нужно было придерживаться определенной модели поведения и не вызвать подозрений.       — Да, и я уверен, что есть способы обойти это, — намеренно расплывчато ответил Кросс.       Он пнул сундук, заставив крышку захлопнуться с эффектным шумом, после чего поднял его. Люпин поспешил помочь. Он сделал завиток палочкой в воздухе и пробормотал:       — Вингардиум Левиоса.       После чего сундук поплыл по воздуху.       — На самом деле мы действительно планировали рассказать тебе, когда прибудем в Штаб, так что потерпи ещё чуть-чуть. По крайней мере Сириус уже спланировал несколько вариантов обхождения приказа Дамблдора просто из вредности. Знаешь, сидеть там взаперти для него ужасно, так что он возвращается к своим плохим привычкам. — Рот Люпина скривился в небольшой улыбке и Мариан подозрительно глянул на него. — Похоже, только твоё присутствие может вытащить его из… — Он сделал паузу и поправился. — Только ты можешь помочь ему успокоиться. Он ужасно переживал из-за этой истории с дементорами, еле удалось остановить его от проверки тебя.       Кросс поморщился.       — Рад за него.       Люпин бросил на него косой взгляд.       Они вышли и спустились вниз. Было слышно как Кингсли громко говорил с восторженной Тонкс, пока не вмешался Грюм, рявкнув на них.       — Я только надеюсь, — тихо произнёс Люпин, когда они подошли ближе, — что те красивые бутылки не выйдут в свет при твоих друзьях. Как взрослый и твой бывший профессор я не должен поощрять пьянства несовершеннолетнего, но у меня нет никаких прав указывать тебе после всего произошедшего по крайней мере в этом.       — О, что ты, — насмешливо протянул бывший генерал Чёрного Ордена. — Я буду использовать их как талисманы для удачи. Приманивать хорошее настроение и всё такое.       Люпин закатил глаза, но Кросс видел как губы мужчины скрутились в ухмылку.       Вскоре, заставив волшебников вздрогнуть, в облачке огня появилось красивое золотисто-красное перо.       — Пора.