Токсичная связь

Анна решительно направлялась к комнате Вадима. За последний час она перебрала в голове десятки мыслей, и все они сводились к одному — они должны поговорить. Наконец-то честно и открыто. Она устала от этой постоянной войны взглядов, колких реплик и недомолвок. Она знала, что между ними есть что-то большее. Это чувствовалось в каждом их разговоре, в каждой вспышке гнева и каждого слова, сказанного в сердцах. Да, она сама была источником опасности. Её уход из Ингрид поставил под удар не только её, но и тех, кто был к ней близок. Но Вадим… Он всегда умел сохранять хладнокровие. Анна подошла к его двери, собираясь с мыслями. «Я просто скажу всё, как есть. И если он захочет меня снова оттолкнуть — его выбор,» — решила она и, глубоко вздохнув, распахнула дверь без стука. — Вадим, нам нужно поговорить… Она остановилась на пороге. Перед ней разворачивалась сцена, которую она меньше всего ожидала увидеть. Вадим стоял рядом с Ниной Артамоновой, её лицо было близко к его, а губы… касались его губ. Время будто остановилось. Анна почувствовала, как ноги подкашиваются, а в груди нарастает тяжесть. Она смотрела, как Нина прижимается к Вадиму, и её взгляд наполнился смесью гнева, боли и… да, ревности. Вадим мгновенно отстранился, словно его ударили. Он поднял голову и встретился взглядом с Анной. — Аня, это не то, что ты думаешь! — резко произнёс он, делая шаг вперёд. Его голос был твёрдым, но она уже не слышала. Перед её глазами стояло только одно: он и Нина. — Не то, что я думаю? — холодно произнесла она, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони. — Ты издеваешься? — Это она, — начал Вадим, указывая в сторону Нины, но Анна перебила его. — А ты что, не смог её остановить? — её голос был полон яда. Нина, которая всё это время наблюдала за происходящим с едва заметной улыбкой, наконец подала голос: — Анна, не злись. Это просто… секундный порыв. Анна метнула на неё взгляд, полный ненависти. — Замолчи, Нина, — процедил Вадим, его голос стал низким и угрожающим. — А что? — с наигранным удивлением ответила та, пожимая плечами. — Неужели нельзя было немного развлечься? — Ты… — начал Вадим, но Анна резко развернулась к двери. — Оставьте свои объяснения при себе, — бросила она, не оборачиваясь. Она вышла, захлопнув дверь с такой силой, что по коридору прокатилось эхо. Вадим остался стоять в комнате, его дыхание было тяжёлым, а мысли — хаотичными. Он не знал, что его злило больше: то, что Нина осмелилась на этот поцелуй, или то, что Анна увидела это. — Ты ебанулась? — наконец выдохнул он, оборачиваясь к Нине. — Ой, брось, — усмехнулась она, поправляя волосы. — Просто проверяла, на что ты способен. — Проверяла? — его голос стал ледяным. — Ты хоть понимаешь, что ты натворила? — Да, — ответила она, глядя на него с вызовом. — Помогла твоей «драгоценной Смолиной» увидеть реальность. — Какую реальность? — рявкнул он, делая шаг к ней. — Что ты пытаешься доказать? — Что ты можешь быть с кем-то другим, кроме неё, — сказала Нина, улыбнувшись. — Убирайся, — бросил он, указывая на дверь. — Хорошо, хорошо, — усмехнулась она, направляясь к выходу. — Но, Вадим, если она действительно так важна для тебя, ты бы давно сделал выбор. Когда дверь за Ниной закрылась, Вадим тяжело выдохнул. Его кулаки были сжаты, а сердце колотилось, как будто он только что пробежал марафон. Он несколько секунд стоял на месте, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, а затем схватил куртку и выбежал из комнаты. «Чёрт, Аня… Я должен это объяснить,» — подумал он, быстрым шагом направляясь в сторону её комнаты. Анна захлопнула дверь комнаты, но не успела сделать и двух шагов, как услышала громкий стук. — Аня, открой. Это я. — Уходи, Вадим, — её голос сорвался, но она быстро взяла себя в руки. — Нет, — рявкнул он, стук усилился. — Ты меня выслушаешь. — Мне нечего с тобой обсуждать, — холодно ответила она, но сама почувствовала, как голос предательски дрогнул. — Ты серьёзно? — он снова ударил по двери. — Ты правда думаешь, что видела что-то важное? — Важное? — выкрикнула она, разворачиваясь к двери. — Я видела, как ты целовался с Ниной! Хочешь сказать, что это была шутка? — Это она, — его голос стал грубым, но в нём звучало напряжение. — Она сама это сделала. — Конечно, она, — с сарказмом бросила Анна. — А ты, бедняжка, просто стоял там, как идиот, не зная, что делать. — Да какого чёрта, Аня? — голос Вадима стал громче, в нём проскочила злость. — Она напала на меня, я даже не успел понять, что происходит. — Ах, напала? — Анна закатила глаза, но в её голосе звучала боль. — Ты так всегда оправдываешься? — Мне не за что оправдываться! — закричал он, и дверь задрожала от очередного удара. — Ты вообще слышишь себя? — Ты слышишь себя? — она подошла ближе к двери, сжимая кулаки. — Ты снова пытаешься выставить меня дурой, Вадим. — Потому что ты ведёшь себя как дура, — огрызнулся он, но тут же замолчал, осознав, что сказал. Анна замерла на мгновение, а затем резко выкрикнула: — Заткнись и проваливай! — Нет, не провалю, — резко ответил он, его голос звучал низко и угрожающе. — Ты всё равно меня выслушаешь. — Да пошёл ты, Уваров! — выкрикнула она. — Мне не нужно слушать твои жалкие оправдания. — Жалкие? — его смех прозвучал нервно. — Ты хоть понимаешь, как нелепо это всё выглядит? Ты сама прекрасно знаешь, что я никогда не мог бы… — Не мог бы что? — перебила она, срываясь на крик. — Ты сам ничего не знаешь, Вадим. Ты всегда был слишком труслив, чтобы признаться даже самому себе. На другой стороне двери наступила тишина. Его дыхание было слышно даже через толстую деревянную преграду. — Открой, — наконец сказал он тихо, но в его голосе звучала странная смесь ярости и отчаяния. — Нет, — ответила она твёрдо. — Ань… пожалуйста, — его голос вдруг стал почти умоляющим. Она закусила губу, борясь с нахлынувшими эмоциями, и через несколько секунд медленно повернула замок. Дверь открылась, и перед ней стоял Вадим. Его взгляд был тяжёлым, а лицо напряжённым. — У тебя есть пять минут, — сказала она холодно. — Объясняйся. Вадим шагнул внутрь, закрыл дверь за собой и остался стоять, глядя на неё. Его дыхание было тяжёлым, а взгляд цепким. Анна скрестила руки на груди, стараясь держать лицо, хотя внутри всё бурлило. — Ну? — бросила она, не скрывая раздражения. — Я жду. — Это не то, что ты думаешь, — начал он, но Анна тут же перебила его. — Да ты заебал уже со своим «не то, что ты думаешь»! — выкрикнула она, делая шаг к нему. — Я всё прекрасно видела, Вадим! — Видела? — рявкнул он, его взгляд стал жёстче. — Ты зашла на три грёбаных секунды и сразу решила, что знаешь всё, что происходит? — А что мне ещё думать, когда твои губы были на губах этой сучки?! — её голос дрожал, но больше от ярости, чем от обиды. Вадим вздохнул, провёл рукой по волосам, словно пытаясь успокоиться, но это не помогало. — Она меня поцеловала, — выплюнул он, стараясь держать голос ровным. — Я не собирался этого делать. — Не собирался? — язвительно переспросила Анна. — А ты что, парализован? Ты не мог её оттолкнуть? — Я не успел, — ответил он резко, подходя ближе. — Ты зашла как раз в этот момент. — Конечно, — усмехнулась она горько. — Очень удобное оправдание. — Да какого хера, Аня? — Вадим повысил голос, его глаза вспыхнули гневом. — Я говорю тебе, как было! Или ты хочешь продолжать верить в то, что тебе удобно? — А что мне верить, Вадим? — она посмотрела ему прямо в глаза, и в её взгляде читалась боль. — Ты даже не пытался объясниться, просто стоял там. — Потому что ты ушла, как всегда, — отрезал он, сжав кулаки. — Ты даже не дала мне слова сказать! — Потому что мне это уже надоело, — холодно произнесла она, отворачиваясь. — Каждый раз одно и то же. Ты отталкиваешь меня, но потом делаешь вид, что тебе не всё равно. — Потому что мне не всё равно, чёрт возьми! — выкрикнул он, хватая её за запястье и разворачивая к себе. Она застыла, глядя на него, её сердце бешено заколотилось. — Мне никогда не было всё равно, — сказал он тише, его голос звучал глухо, но в нём чувствовалась боль. — Но ты сама делаешь всё, чтобы разрушить нас обоих. — Я? — её голос дрогнул, и она попыталась вырваться. — Это ты постоянно лезешь в мою голову, а потом делаешь вид, что между нами ничего нет! — Потому что я пытаюсь тебя защитить, Аня! — взорвался он, его хватка на её запястье чуть усилилась, но тут же ослабла. — Ты сама не понимаешь, в какой опасности находишься. — От кого ты меня защищаешь? — выкрикнула она, поднимая взгляд. — От себя? Он молчал, глядя на неё с напряжением, словно пытался подобрать слова, но так и не нашёл их. — Я не хочу ничего слышать, — прошептала она, но в её голосе не осталось твёрдости. — Аня… — он шагнул ближе, но она резко подняла руку, останавливая его. — Нет, Вадим, — её глаза наполнились слезами, но она отчаянно старалась их сдержать. — Ты либо говоришь мне прямо сейчас, что между нами, либо уходишь и больше не возвращаешься. Вадим отпустил её запястье, но не отступил. Они стояли так близко, что Анна чувствовала его дыхание. Его взгляд прожигал её насквозь, и всё напряжение, накопившееся между ними за эти месяцы, будто готово было взорваться. — Ты хочешь знать, что между нами? — его голос был низким, почти угрожающим, но в нём слышалось нечто уязвимое. — Да, хочу, — ответила она, глядя ему прямо в глаза. — Потому что я устала от твоей игры. От того, что ты отталкиваешь меня, а потом смотришь так, будто это я виновата. — Я отталкивал тебя, чтобы уберечь, — произнёс он резко, но его голос дрогнул. — А ты каждый раз делаешь всё, чтобы поставить себя под удар. — Может, я такая, потому что ты заставляешь меня чувствовать себя ненужной? — выпалила она. — Ты делаешь вид, что тебе плевать, но потом… — Потом что, Аня? — перебил он, делая шаг вперёд. — Потом я не могу удержаться, так? Она замолчала, глядя на него, её дыхание стало тяжёлым. — Я устала от этого, Вадим, — наконец прошептала она. Он резко притянул её к себе, их лица оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга. — И что ты хочешь, чтобы я сделал? — его голос был хриплым, напряжение в нём ощущалось на грани. — Хватит отталкивать меня, — ответила она, её глаза блестели. Вадим не выдержал. Он наклонился и впился в её губы так, будто это был последний поцелуй в его жизни. Анна замерла на секунду, но потом сдалась, обвив его шею руками. Их поцелуй был жадным, яростным, словно они пытались выместить друг на друге всё накопившееся напряжение. Его руки скользнули вниз, притягивая её ближе. Она почувствовала, как его пальцы уверенно проходят по её телу, и всё, что было до этого момента, потеряло значение. — Ты же не остановишься, — прошептала она, глядя ему в глаза, в которых горела безумная смесь гнева и желания. — Нет, не остановлюсь, — ответил он, его голос был грубым, будто он боролся сам с собой. Они продолжили, уже не сдерживаясь. Анна не помнила, как оказалась на кровати, не заметила, как с неё сняли одежду, как она срывала рубашку с Вадима. Всё было, как в тумане, но каждый их взгляд, каждое прикосновение были такими яркими, что невозможно было отвести глаза. Когда всё закончилось, Вадим лежал рядом, глядя в потолок. Его лицо было напряжённым, а дыхание всё ещё оставалось тяжёлым. — Я люблю тебя, — тихо сказал он, нарушая тишину. Анна повернула голову, её глаза широко раскрылись. — Что? — Я люблю тебя, — повторил он, но его голос был жёстким, будто он говорил это через силу. — Но мы не можем быть вместе. Она приподнялась, глядя на него в растерянности и ярости. — Что значит «не можем»? — спросила она, её голос дрожал. — Ты только что сказал, что любишь меня. Вадим сел, быстро одеваясь. — Это не имеет значения, — ответил он резко, застёгивая рубашку. — Между нами ничего не может быть. — Ты серьёзно? — Анна встала с кровати, набрасывая на себя простыню. — Ты говоришь, что любишь меня, а потом сбегаешь? — Это для твоего же блага, Аня, — бросил он, натягивая куртку. — Ты… ты просто трус! — выкрикнула она, хватая с тумбочки ночник. Когда он обернулся, ночник полетел прямо в его лицо, и звук удара заставил его замереть. — Твою мать! — воскликнул он, прикладывая руку к щеке, на которой появилась царапина. — Убирайся, Вадим! — закричала она, её голос был полон гнева и боли. — И не смей больше говорить мне, что любишь! Он посмотрел на неё, его глаза блестели от подавленных эмоций, но он ничего не сказал. Развернувшись, он вышел, оставив её одну. Анна упала на кровать, чувствуя, как слёзы застилают глаза. Она сжала простыню, проклиная его и себя за то, что это случилось.