Токсичная связь

Субботний вечер, дом Колмогорова. Дом был пуст, его жена и дочь уехали на праздник, и Анна ощущала это облегчение, заходя в кабинет. Они могли говорить без страха, что кто-то услышит. Юрий стоял у окна, сосредоточенно слушая её отчёт о ходе работы, но Анна видела, что его внимание слегка отвлекается. Она чувствовала эту перемену, ощущала, как его взгляд чуть задерживается, как паузы в разговоре становятся длиннее. В какой-то момент он встал ближе, мягко прикоснулся к её плечу, будто в знак поддержки. Юрий, словно притягиваемый невидимой силой, медленно наклонился к Анне. Ее сердце забилось быстрее, и она, невольно, прикрыла глаза, ожидая его прикосновения. Его дыхание, тёплое и чуть хриплое, коснулось ее уха, вызвав мурашки по коже. Она почувствовала, как его взгляд скользит по ее лицу, останавливаясь на губах, и невольно прикусила нижнюю губу, ощущая, как её щеки вспыхивают румянцем. Он, наконец, прикоснулся к ним, лёгким, почти невесомым поцелуем. Анна, отстранившись, задыхалась, её сердце колотилось в груди, как бешеное. Она с трудом нашла в себе силы открыть глаза и встретиться с его взглядом, полным желания и страсти. Юрий притянул её к себе, и его губы, мягкие, но властные, снова коснулись её. Она ощущала его вкус, его запах, его тепло, и её тело отвечало на его поцелуй, обвиваясь вокруг него. Поцелуй становился всё более страстным, их языки сплетались в нежном танце, как бы нехотя, но всё же жадно. Анна потеряла голову, растворяясь в ощущениях, которые они делили. Её руки сами собой скользнули к его плечам, цепляясь за рубашку, будто боясь, что он исчезнет. Юрий, чувствуя её ответ, прижал ее к себе ещё сильнее, проводя рукой по её спине, поглаживая её нежно, но настойчиво. Он повел ее к дивану, осторожно усаживая её. Его ладонь скользнула к её щеке, поглаживая её нежно. Анна закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением, и, непроизвольно, приоткрыла рот, позволяя ему ласкать её. Юрий, не отрывая взгляда от её лица, медленно разглаживал её блузку, спуская её с плеч. Она дрожала, но не от холода. Её тело пылало от жара, который он в ней разжигал. Он, словно в тумане, нежно целовал ее шею, плечи, грудь, проводя пальцами по ее коже, и поглаживая ее сверху вниз. Анна, охваченная желанием, забыла обо всём, кроме его прикосновений. Но мгновение длилось недолго: внезапный свет фар во дворе вывел их из этого состояния. Юрий быстро посмотрел в окно и нахмурился. — Чёрт, — пробормотал он, — Инга вернулась. Его лицо стало серьёзным. Он быстро прошептал, указывая на угол кабинета: — Аня, пожалуйста, спрячься. У меня не будет времени всё объяснять. Анна на мгновение замерла, смущённая, но послушалась, спрятавшись за высоким книжным шкафом, откуда ей было слышно каждое слово. Она видела, как Юрий сделал пару глубоких вдохов, стараясь собраться, когда дверь распахнулась и на пороге появилась его дочь. — Пап, я решила вернуться пораньше, — Инга говорила весело и беззаботно. — Скажи, можно мне поехать с девчонками покататься на катере? Я буду осторожна, ты же знаешь! Мамочка не узнает. Юрий попытался улыбнуться, немного неловко отводя взгляд, словно ничего необычного не происходило. — Ну, может, и можно, — сказал он с неуверенной добротой, которой ему не хватало. — Но только будь внимательна. И наберёшь, как доедешь. Инга тут же обрадовалась, поблагодарила отца и побежала обратно на улицу. Юрий дождался, пока её шаги не стихнут, и глубоко вздохнул. Анна, выйдя из-за шкафа, посмотрела на него с лёгким укором и нервной улыбкой. — Вот это встреча, — сказала она тихо, стараясь придать голосу спокойствие. — Никогда не думала, что придётся прятаться, как школьнице. Юрий смотрел на неё, взвешивая слова. — Ей не нужно знать о нас, — ответил он и на секунду между ними воцарилась тишина. Юрий и Анна оставались наедине, и тишина в кабинете стала почти невыносимой. Анна наконец прервала её, решившись на откровенность: — Юра, сколько раз ты говорил, что разведёшься? Что всё закончится и мы сможем быть вместе? — её голос дрожал, в глазах читалось разочарование. Юрий сделал шаг к ней, пытаясь успокоить, но в ответе послышалась тень раздражения: — Ань, не сегодня, прошу. Это всё непросто, ты знаешь. Наташа и Инга… Анна перебила его, и её голос уже звучал резче: — Непросто? Ты говорил это уже сотню раз. Мне надоело быть на втором месте, Юра! Каждый раз ты обещаешь, а потом находишь повод отложить. Юрий вздохнул, на мгновение потеряв терпение, но, взяв себя в руки, нежно коснулся её плеча, притягивая ближе: — Послушай, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Это сложно. Давай оставим этот разговор? — его голос стал тише, он наклонился к её шее и нежно поцеловал её, надеясь успокоить. Но Смолина отстранилась, скидывая его руки, её лицо вспыхнуло от обиды. — Не надо, Юра! Хватит уводить разговор в сторону! Я — не твоя игрушка, которую можно отодвинуть в сторону, когда тебе удобно, — её слова звучали отчётливо и резко. Юрий резко замолчал, нахмурился, не привыкший к такому тону с её стороны. — Ты хочешь всё разрушить вот так, в одночасье? Думаешь, у тебя есть право требовать от меня больше? — он произнёс, уже не скрывая раздражения. — Право? Да, имею! Потому что ты сам это пообещал! Ты ведь говорил, что мечтаешь о сыне и нашей свадьбе, — её голос дрогнул, но она говорила твёрдо. — А сейчас… сейчас я вижу, что тебе просто удобно держать меня в стороне, и только! — Ты ничего не понимаешь, — Юрий процедил сквозь зубы, но, увидев её взгляд, вдруг смягчился, словно осознав, насколько её задели его слова. — Ань… я не хотел, чтобы всё так обернулось… Она стояла напротив него, подавляя эмоции, чтобы не показать ему свою уязвимость. — Тогда реши, Юра, чего ты хочешь. Либо ты уходишь к своей семье, либо признаёшься, что я для тебя — просто человек на запасной случай, — её голос зазвучал холодно и бескомпромиссно. В отчаянии он шагнул вперёд, но брюнетка лишь натянула пальто и, не оглядываясь, направилась к двери. — Я устала от пустых обещаний, — сказала она, прежде чем громко хлопнуть дверью и уйти, оставляя Юрия в напряжённой тишине кабинета. Анна сбежала из кабинета Колмогорова, с трудом сдерживая слёзы и ярость. Она чувствовала себя опустошённой и преданной, и эта боль требовала выхода. Она села за руль и направилась в сторону города, не думая о конечной цели. Через полчаса оказалась у одного из популярных клубов — шумного, яркого, такого, где можно забыться, спрятаться среди людей и приглушить внутренний хаос. Уже через несколько коктейлей напряжение стало спадать. Знакомые лица мелькали вокруг, но она никого не хотела видеть, разговаривать. Всё, что ей было нужно — это просто затеряться и притупить боль. И вот, когда она уже едва различала лица в толпе, знакомая фигура привлекла её внимание. Вадим Уваров. Такой же раздражающе уверенный в себе, но на этот раз… каким-то странным образом близкий. Они обменялись взглядами, и он, чуть прищурившись, приблизился. Вадим, не теряя ни минуты, усмехнулся и, оглядев её с едва заметным сарказмом, спросил: — Смолина, а ты-то что тут делаешь? — его голос был слегка язвительным, как будто он просто не мог упустить шанс подколоть её. — Решила тоже отдохнуть от своих «научных подвигов»? — Анна, заметно покраснев, почувствовала, как её тело напряглось. Она не собиралась отвечать, но Вадим не унимался. — Знаешь, не ожидал увидеть тебя в таком месте. — Он ухмыльнулся, его тон становился всё язвительнее. — Или твой «наставник» решил, что ты не заслуживаешь его общества на выходных? Анна сжала губы, пытаясь не поддаться на его провокации, но его слова будто попали прямо в цель, заставляя боль разрастаться внутри. И прежде чем она успела сдержаться, её глаза наполнились слезами. — Ты был прав, — выпалила она, и её голос дрожал. — Прав насчёт Колмогорова. Поздравляю тебя, Вадим, ты всё знал заранее. Доволен? Съебись по-братски. Анна глубоко вдохнула, пытаясь сохранить остатки самообладания, когда Вадим продолжил в своём обычном язвительном тоне: — Серьёзно, Ань? Всё это время ты верила, что он ради тебя бросит свою семью? — Его взгляд был холоден, а голос — язвителен и насмешлив. — Он же использует тебя, как пустую игрушку, и ты ещё терпишь это? Неужели ты настолько наивна? Анна вспыхнула от злости, её взгляд стал жёстче. Она попыталась не отвечать, но Вадим будто специально давил на неё. — Как ты могла опуститься до такого? — продолжал он с едким презрением. — Ты всегда была такой умной, такой правильной. И ради чего? Чтобы бегать на подмётках у старого карьериста? Что ты вообще нашла в этом Колмогорове? Анна резко посмотрела на него, глаза горели от злости и боли. — Тебе не понять, Вадим, — прошипела она. — Ты судишь обо всех только по себе. Думаешь, что у меня не было своих причин? — Причин? — Вадим рассмеялся, его смех был коротким и холодным. — Значит, есть причины терпеть, когда он тебя обманывает и держит на привязи, как собаку? Анна сжала кулаки, её голос дрожал, но она старалась говорить спокойно: — Ты думаешь, это так просто? Просто уйти, сказать «прощай» и забыть? — Она отвернулась, её голос стал тише. — Ты ведь даже не представляешь, что я к нему чувствовала. Он был для меня всем. На секунду Вадим замер, а потом, как будто с любопытством, но всё ещё язвительно, спросил: — Ну так и что ты в нём нашла? Что тебя держит рядом с ним столько лет, а, Смолина? Что ты вообще видишь в этом человеке? Анна опустила глаза, будто собираясь с мыслями, а затем ответила, немного колеблясь: — Он был единственным, кто меня поддерживал, кто видел во мне не просто студентку или ассистентку, а человека. — Она отвернулась, пытаясь скрыть слёзы. — Он был для меня наставником, другом, тем, кто понимал меня. Вадим усмехнулся, его взгляд оставался холодным. — Поддерживал? Смешно. И что, он начал «поддерживать» тебя в своей спальне? — его слова резанули её словно ножом. — Может, тебе просто было удобно быть рядом с ним, чтобы строить карьеру? Анна не выдержала, её голос задрожал от гнева и боли: — Ты не знаешь, через что я прошла, Вадим! Это не то, что ты думаешь… Это никогда не было просто из-за карьеры. Вадим на секунду задумался, его насмешка стала менее острой. Он смотрел на Анну, пытаясь понять её состояние, и вдруг спросил тише: — Аня, почему тогда? Почему ты держишься за него, если он тебя так унижает? Анна на мгновение замялась, будто взвешивая, стоит ли говорить с ним так откровенно. Она устала держать всё в себе, и, наконец, выдохнула, встречаясь с его взглядом. — Знаешь, Вадим… Мне не за что держаться. — Её голос стал удивительно мягким, но полным усталости. — Я думала, что со временем он… что он меня выберет. Но с каждым разом я становлюсь только ещё одной тенью в его жизни. Он обещает, что всё изменится, но… этого никогда не происходит. Вадим наклонился ближе, изучая её лицо, словно видел её впервые. Её слова, горькие и откровенные, вызывали у него что-то неожиданное — не злость и не презрение, а, скорее, странную смесь сожаления и интереса. — И всё-таки, почему ты ждала? — спросил он, уже без прежней колкости. — Сколько лет ты обманывала себя ради него? Ради человека, которому, судя по всему, наплевать на всё, кроме своей карьеры и своего комфорта. Анна нахмурилась, её голос был полон горечи: — Потому что хотела верить, что я для него — не просто очередная интрижка. Что я — особенная. И что он действительно… любит меня. Вадим опустил глаза, будто размышляя над её словами. Его голос стал тише, почти ласковым: — Любовь, говоришь… Только вот это больше похоже на рабство. Ты ведь видишь, как он с тобой обращается? И всё равно возвращаешься к нему. Почему? Анна отвернулась, пытаясь скрыть боль, но она прозвучала в её голосе: — Потому что я не могу просто так уйти. Он… он был для меня единственным человеком, который поддерживал и верил в меня. Я потеряла себя в этом всём, Вадим. Я хотела быть кем-то значимым для него, а оказалась всего лишь… запасным вариантом. В нем я нашла поддержку и привязалась к нему, а думала, что люблю, но нет, оказывается, что я еще большая дура и все еще страдаю по своей первой безответной любви. Вадим замолчал, наблюдая за ней. На его лице не осталось и следа прежней насмешки, лишь напряжение и лёгкая тень сожаления. — Ань, — наконец произнёс он, наклонившись ближе, так что их лица оказались совсем рядом, — ты заслуживаешь большего. Намного большего. Это не любовь. Это зависимость. И она тебя разрушает. Анна посмотрела на него, её глаза были полны слёз, но в них читалась слабая надежда. Она не ожидала услышать это от Вадима, но его слова, простые и искренние, как будто открывали для неё что-то новое. — Думаешь, я смогу? — прошептала она. Вадим кивнул, его взгляд был тёплым и серьёзным: — Сможешь. Только нужно отпустить того, кто тебя недостоин.