Не конец. [РЕДАКТИРУЕТСЯ]

Не знаю каким образом это случилось, но, общаясь с Джеспаром Даль’Вареком, я поняла, что люблю его. Ещё только познакомившись с ним, уже узнала — скучно с ним не бывает. Мы очень легко и быстро поладили, нашли схожесть в мышлении. От чего мне стало легче. Я чувствовала себя так, будто осталась одна во вселенной. Единственный друг за всю мою жизнь — погиб. Его звали Сирисус, он был моим земляком, вместе мы бежали из Нерима, когда Женщина Под Вуалью помешала нам, из-за чего его убили на моих глазах. В Эндерале я оказалась совершенно одинока, не с кем поговорить, некому рассказать о боли. Мне не слишком хотелось изливать душу малознакомому человеку, но Джеспар с первой минуты внушил мне высочайшее доверие. Ни с кем такого не было. Его сочувствие отчасти помогло мне залечить раны. О личности Джеспара Митумиэля Даль’Варека можно слагать легенды. Чего только стоит его идея, как протащить меня в Храм. Туда не пускают гражданских, а мне нужно было попасть к Константину Фаерспарку — неримскому колдуну, который мог мне помочь с новообретённой чародейской лихорадкой. Джеспар нацепил на меня отвратительное зеленое платье с оборками, у меня от него аж лицо позеленело, и выдал меня за некую неримскую колдунью — Мадам Де Луну, которую так ждет Магистр. Поскольку неримские колдуны носили только зеленое, Джеспару, как это не абсурдно, поверили. К слову, хранительница, которой так мастерски хитромудрый наёмник навешал лапши, до последнего была уверена, что Великий Магистр в меня влюблен, раз посвятил меня в хранители. Вот, чего иногда стоит враньё. Когда мы прошли внутрь, я не знала, злиться мне или смеяться. — Мадам Де Луна, — произнесла я недоумённо, с долей возмущения, — ты серьезно? — Ну прокатило ведь, — ответил он с хитрым прищуром и ухмылкой, — мы внутри, а это главное. — Да, но… Это платье… Я выгляжу, как лесное уëбище… После этой фразы почему-то взорвало нас обоих, смотря друг на друга, мы единодушно, сначала неловко, а потом совершенно свободно смеялись, то ли от слов, сказанных мной, то ли от ситуации, которая и правда была странной. Просмеявшись Джеспар сказал только: — Извини, так получилось. — Не прощу тебе этого! — Приглушая смех сказала я. — Я это переживу. Чем чаще Джеспар появлялся в моей жизни, тем больше меня к нему тянуло. У меня замирало сердце от одной только мысли о его имени. А когда я видела его, то не могла сдержать улыбку. Засыпать стало трудно. Кошмары и так одолевали, а пред сном из моих мыслей не выходил он. Но и Джеспар проявлял ко мне ответный интерес. Не явно. Но постоянно. Старался со мной общаться, узнавать меня. И я голову отдам на отсечение, что именно из-за меня он передумал уплывать из Эндерала тогда, когда ещё было не поздно. Всякий раз, когда мы отправлялись куда-то вместе, я становилась радостной, ведь общение Джеспара наполняло меня ощущением лёгкости и давало мне крепкое чувство, что, как бы не было страшно, плохо, опасно — всегда есть место веселью, покою и простому расслаблению. Мир может гореть синим пламенем, но где-то найдётся местечко, где хоть недолго будет тихо и мирно. Это мне и нравилось в Джеспаре Даль’Вареке. «Каждый день должен быть, как последний!» — сказал он мне, пока мы шли до Арка из Речного. И мне это понравилось. Такая ёмкая и прекрасная фраза. Я всегда мечтала так жить. Жить сегодняшним днём и отдаваться всецело приключениям. Джеспар рассказывал мне какого быть наёмником. Слушая его, я покрывалась мурашками от осознания того, что такая жизнь мне безумно интересна. Путешествия, опасность, бои, новые люди, новые знания — всё это казалось мне невероятным и таким манящим. — Ещё чуть-чуть, — сказала я, хихикая, — и я начну завидовать тебе. — Брось, — усмехнулся он, — ты сама можешь стать отличным наёмником. У тебя есть все задатки. — Приятно слышать. — Я скромно опустила глаза, но вдруг снова подняла взор на него, не желая отводить взгляд от его синих глаз. — Я бы хотела им стать. — Здорово. — Джеспар одобрительно кивнул. — Уверен, в Эндерале, для такой, как ты, работа найдётся. Я не думала, что с ним у меня могла бы получиться долгая дружба. Всё же Джеспар наёмник и уехал бы за горизонт при любом удобном случае. Но заиметь такого друга мне было в радость, как минимум для познания его опыта. Ну или как просто хорошего человека рядом, этого мне очень не хватало. Но вот однажды, когда мы шли по заданию Ордена, нам пришлось сделать привал, был дождь, и холод, я вымокла; мне довелось наблюдать такую заботу в свою сторону, которую я никогда ни от кого не видела. Ничего особенного, на самом деле. Джеспар помог мне высушиться, спрашивал, как себя чувствую. Это было так, будто мы лет десять с ним знакомы. Тогда нам довелось попасть в дом некоего Старца — интересной личности, происхождение которой не известно, а по возрасту, говорят, он стар настолько, что знал мир ещё до Рождённых Светом. Увлечения его также были странны: он делал и расставлял близ своего поместья кукол из дерева, которые изображали какие-то сцены, и до невозможности пугали Джеспара. О его боязни кукол я раньше не знала, и мне было даже приятно, что он не пытался скрыть это. При всём своём лукавстве, он был всё же честен, как не крути, и всё, что могло его беспокоить было написано на его лице. Но даже тогда Джеспар нашёл повод проявить заботу. Он не доверял еде, оставленной нам Старцем, поделившись своими пайком со мной. Этот жест мне показался слишком осторожным, и всё же бесхитростным. Этим походом мы смогли добыть Слово Мертвеца — артефакт, позволяющий заглянуть в последние часы жизни любого умершего. Он был нужен нам в поисках истины о Вечных. Но также этот поход ещё больше сблизил меня с наёмником Джеспаром. Как приятно было осознавать, что ты не одна и не безразлична человеку, который не безразличен тебе. Также я заметила, что Джеспару важна и моя безопасность. Как-то он подметил мой интерес к Подгороду и просто ненавязчиво попросил меня не связываться с ралаимами — членами Ралаты — секты в Подгороде. И конечно, кто же меня там нашёл? Тараэль Нарис — Голос Отца, ралаим. Он нанял меня для помощи в его личном деле, для которого нужно было решить кое-какие задачи, ради чего я и Тараэль совершили несколько вылазок в Подгороде. Разумеется, Тараэль маскировался, чтобы не быть узнанным другими культистами. В одну из таких вылазок на рынке Подгорода я столкнулась с Джеспаром. И, конечно, хоть наёмник и не из тех, кто лезет в чужие дела без спроса, замаскированного ралаима он разгадал почти с ходу, и выказал ему открытое недоверие. — Затащишь эту девушку в передрягу, — спокойно, но очень строго произнёс Джеспар, смотря в глаза высокому этэрне, — проблем не оберёшься. Геката нашпигует тебя молниями, не успеешь сказать: «Ралата Шера». А потом и я добавлю. — Тьх… Мне что, бояться что-ли? — Фыркнул нервно Тараэль. — Может да, может нет. Но я тебя предупредил. Ты не шпану с улицы нанял, а хранительницу. — Это не так важно, — сказала я мягко, — Тараэлю нужна моя помощь, а не досье. — Мало ли что у него на уме, — недоверчиво ответил Джеспар, — ралаимам нельзя доверять. В Подгороде порядочных людей не больше, чем сталекрабов из Храма. — Ты-то сам чего тут делаешь? — Хех, я-то как раз не из порядочных. — Он попытался увести всё в шутку. — Проверял след, данный нашим общим знакомым, след оказался тупиковый. Возвращаясь, не думал, что встречу тут тебя. И, правда, я рад тебя видеть. — Наёмник лукаво улыбнулся, приподняв бровь. — Но радость была бы больше, будь встреча, скажем, в «Танцующем Кочевнике». — Не сомневаюсь. — Я тоже усмехнулась. — Тогда там и увидимся. Позже. А сейчас у меня дела. Спасибо за беспокойство, Джеспар. На это он ничего не сказал, только с недоверчивым прищуром ещё раз взглянул на Тараэля. В последствии я узнала, что Константин посылал его к местному магу за каким-то компонентом, но тут его не оказалось. С одной стороны, я никогда не привыкла, чтобы за меня лишний раз пеклись, и Джеспар это знал, с другой, его беспокойство мне было приятно, улыбка не сходила с моего лица, и он не мог этого не заметить. Даже когда мы отправились на разведку в лагерь неримцев, Джеспар, дав чёткие указания с серьёзным лицом и голосом, вдруг на секунду смягчился, в его глазах я увидела искреннее волнение, и его слова: «Будь осторожна» — сказанные таким проникновенным тоном не могли меня не тронуть. В моих мыслях Джеспар Даль’Варек поселился глубоко и надолго. Он, бывало, и флиртовал со мной, что меня смущало, ведь я не могла понять, всерьёз это, или в шутку. Но суждения его всё же дали мне понять, что к романтичным отношениям ни с кем парень не расположен. Меня это не расстроило, скорее наоборот, успокоило. Тогда я перестала гадать, что у него на уме, поняв, что флирт — это просто манера его общения и не более. Так Джеспару комфортно. Я это не осуждала, а поняв эту концепцию, мне стало проще понимать и его. Ну и ничто не мешало мне продолжать восхищаться наёмником. Каждую минуту я ждала встречи с ним, а когда мы виделись, время проходило незаметно, особенно при простом непринуждённом разговоре где-то в пути к очередной заданной цели. Не говорю уже о том, что бы я без него делала, когда приходилось лезть в самые опасные места Эндерала. Джеспар был ловчее всех, кого я видела, без страха бился с любым чудовищем или бандитом. Казалось, даже в бою он оставался спокоен. Маг и воин бьются спина к спине. Как это казалось мне романтичным. Не припомню, когда бы так влюблялась. Да, сначала это была просто симпатия, потом влюблённость. А потом. Случилось то, что нельзя было и представить. Орден поручил мне поиск так называемых чёрных камней. Артефакты, при помощи которых Высшие могли завладеть разумом человека, владеющего этим предметом. Ища следы и ниточки, я нашла послания, оставленные для Джеспара его сестрой. Под влиянием Высших, Адила Даль’Варек совершала зверские убийства. Я была уверена, что это всё из-за чёрного камня, через который Высшие управляют ей. Джеспар мне не верил, как и не верил в то, что его сестра может быть убийцей. И я могла его понять. Мы пришли к месту, указанному Адилой для Джеспара. Я скрылась, а он пошёл на встречу с сестрой. Он убедился в полном отсутствии у неё рассудка. Пытался её урезонить. Джеспар любил её и, конечно же, хотел спасти, просил её отдать ему чёрный камень. Но для неё было слишком поздно. На моих глазах Адила швырнула в брата огненный шар. В эту секунду я сама чуть не взорвалась, выдав себя криком. — Что ты сделала, — кричала я, обливаясь слезами, — как ты могла?! Ты же убила его! За что? Тогда я поняла, что потеряла того, кого полюбила всей душой. И только сейчас до меня дошло это. От чего гнев и боль просто захлестнули меня. Адила, полагаю, уже не была собой в полной мере и не владела своими чувствами. Ей было всё равно, что собственными руками она убила единственного родного человека, который любил её и верил ей. Какая-то доля досады была в её голосе, но это выглядело так, будто это сам Джеспар виноват в том, что не понимал её, что это он глупец, пытавшийся отнять у неё камень во имя какой-то, придуманной ею, жадности. Высшие захватили её разум, глаза девушки горели красным, а сама она была холоднее льда. Мои стенания тоже никак её не тронули, а в ответ на моё требование отдать мне камень, она напала на меня. Адилу пришлось убить. Что делать дальше я не знала. Лишь сидела над телом Джеспара и рыдала навзрыд. В эту минуту почувствовала столь тяжкое отчаяние, что стали возникать мысли, которые в порыве горя я выкрикивала в пустоту: «Я разобью к чертям собачьим этот камень и пусть уже случится это ёбаное Очищение! — Но через мгновение меня штормило уже в другую сторону. — Что же я такое несу?! Я ведь должна… предотвратить Очищение… Я обязана принести этот камень к Светочу…» Может я и хотела бы сказать, что смерть Джеспара не должна стать напрасной, но это не укладывалось в моей голове, а потому и язык не поворачивался произнести хоть что-то подобное. Камень был у меня в руках, но боль захватила мой разум, и я отчаянно рыдала, не в силах покинуть тело дорогого человека. Мои страдания прервал тихий знакомый голос. Из ниоткуда явилась Женщина Под Вуалью. Она сказала, что ей неприятно от осознания того, что я виню её в гибели Сириуса. Поэтому она решила вернуть мне того, кто был мне дорог и оживила Джеспара, растворившись после того в воздухе. Не знаю, что она хотела этим мне доказать, не понимаю, как относиться к этому. Я просто не могла перестать плакать, когда снова взглянула в глаза Джеспара. Конечно, для него ничего не кончилось. Я убила его сестру, за что буду винить себя всегда. Оставив Джеспара с телом Адилы, я знала, что ему нужно было оправиться. Мы не виделись ещё какое-то время. Но я не прекращала думать о нём. Душа болела при мысли об этом. Несколько дней прошли как на иглах. Конечно, меня отвлекли другие дела, но более приятными они не были. Вовсе нет. Всё происходящее меня измучило. Казалось, что я попала в какой-то ад. Моя личная преисподняя, в которой страдания и боль других проходят через меня как нитка через иглу. Я решила, что мне нужно поговорить с Джеспаром, узнать о его состоянии, и нашла его в «Серебряном облаке» в Подгороде. Было неприятно обнаружить его в компании куртизанок. Но ещё более неприятными звучали его речи. Сколько зла он мне наговорил. Не знаю, пьян он был, или зол, или и то и другое. Из его речей я узнала о том, что он винит себя в смерти Адилы. А также в смерти своей давней любви, Лиссии, которая погибла от рук бандитов, когда он убежал. Я бы не стала осуждать его за ошибки прошлого, ибо мои ошибки меня мучили не меньше. Но он причинил мне сильную боль, которую тяжело было вынести. Среди прочего, в высказываниях Джеспара были и нападки в мою сторону. Он сказал, что мы не друзья и я напрасно думаю иначе, сказал, что всё, что мы сделали вместе — ничего для него не стоит. И я ничего не значу для него. Было сказано и много другого, что перешло все допустимые в, моём понимании, границы. Я многое заслуживаю за свои прегрешения, но мне казалось, что точно не заслужила таких горьких слов, что изранили мою, и без того уставшую, душу. Наговорив мне кучу гадостей, он просто телепортировался. Я думала, что больше не увижу его, думала, что он ненавидит меня. Я не в силах была стоически вынести всё то, что меня так задело. Мне хватило боли и переживаний за последнее время. Моя подруга, Калия, узнала о том, что её отец, когда-то уважаемый маг, пытался вернуть к жизни умершую от болезни дочь. Он преуспел, но умер сам, навсегда поселив в теле девочки демона, изводившего её. После всего произошедшего Калия тоже многое мне высказала. Я могла её понять, но это заставило мою уверенность поколебаться. Калии нужно было время, а мне поддержка, которую неоткуда было взять. Я надеялась, что получу каплю радости от Джеспара, но с ним всё повернулось ещё печальнее. Я уже больше не могла оставаться твёрдой. В памяти ещё не поблекла боль от его гибели, которая была обращена вспять, и всё же принесла мне глубокое страдание. Но как будто этого было мало, рана от его слов была ещё глубже. Не отойдя далеко от борделя, где был Джеспар, я, изо всех сил пытаясь держать себя в руках, по стене узкого и пыльного подземного тоннеля сползла на землю, чувствуя, как по моим щекам неконтролируемо текут слёзы. Давно со мной такого не было. Помню, плакала я последний раз до этого только когда хоронила мать и сестру. Даже из-за Сириуса, с которым мы вместе пробрались зайцами на корабль, чтобы уплыть из Нерима, который был моим единственным другом несколько лет, я не ревела, ища на берегу Эндерала его тело, надеясь, что его выбросило туда же, куда и меня, лишь в панике металась по бухте. А сейчас… что-то во мне щёлкнуло, и я не могла больше остановиться, не понимая, что дальше делать.

***