prod. by DK

их отношения всё же были странными.       руслан привык ждать худшего. это помогало не разочаровываться, когда случалось что-то непредвиденное. если он не представлял именно такое исход в своей голове, то, будьте уверены, придумал вещи и пострашнее. поэтому был готов. но постоянно ходить на нервах, с недоверием относясь ко многим людям и вещам — тоже пагубно. а именно этим руслан и занимался. даже спустя годы дружбы, годы разрыва и постоянного поиска информации о дане в сети, подорванного и восстановленного доверия, а, в конечном итоге, отношений — тушенцов боялся раскрыться. тот факт, что кашин на данный момент занимался его продюсированием, конечно, оправдывал опасения руслана, но даже своими личными траблами он предпочитал обмениваться, например, с дашей каплан. и когда даня просто так, с теплом и заботой, делает ему непрошеный массаж шеи, увидев вечером, что руслан вымотан, музыкант первым делом вздрагивает и отнекивается. нет, в кашине он уверен, на все сто, просто… просто всё было слишком уж хорошо. ***       кровать проминается под весом парня, который утягивает кашина за собой. руслан гладит его по волосам, позволяя себе растрепать прическу. даня не выразит сопротивления, за что тушенцов особенно благодарен. удивлен был пару недель такой свободе действий, но ведь они в первую очередь партнеры. а какое кто положение занимает в рабочих моментах, в их постели не учитывается. так говорил ему даня и сам руслан близким друзьям, которые, собравшись в кое-то веки провести время вместе не просто на концерте или чьей-то днюхе, замечали засосы на шее веснушчатого парня. и кашин носил их на себе с гордостью, потому что был выше тех, кто мог за эти фиолетовые отметины его осудить. на выступления замазывал правда, но уже после первого слэма тональный крем, консилер и пудра будто испарялись.       — вот найдешь себе другого, сделаешь звездой, про меня забудут, — руслан нависал над младшим и вновь шутил о том, что кашин с ним только до следующего перспективного артиста, просто вариантов нет пока. доля опасений и его страхов в таком юморе тоже присутствовала, конечно. даня знал, но переубедить своего парня не мог. просто выбрал быть рядом. если сейчас доверия нет, то появится совсем скоро. наверное.       — не используй продюсерские фишки, на прочность проверять могу только я, — музыкант уперся ладонью в грудь тушенцова, немного отстраняя от себя. но, когда руслан снова прильнул вплотную и уже зацеловывал ключицу, руку послушно убрал. прикрывал глаза и игрался с майкой парня, то приспуская лямки, то сжимая широкие плечи и оглаживая спину.       их прелюдия будет длиться долго, может, даже ни во что не перерастет. ища руками чужое тело, губами — губы, они молчат и отдаются друг другу. моменту. руслан иногда отстает от чужих губ и шеи, просто смотрит в глаза пару секунд. видно плохо, но тушенцов помнит в них каждую серую крапинку. здесь они молчат о своём. руслан о собственном страхе. о том, что в один день чужой макбук пропадет со стола и у раковины больше не будет стоять вторая зубная щетка. что в семь утра дверь за ним навсегда захлопнется. что его песни больше не будут подписаны в конце «prod. by DK». что он слишком хорош, чтобы руслан был достоин его. кашин молчит с благодарностью. о том, что может день за днем возвращаться с ним домой. что после съемок ему есть к кому приехать. что его любят в ответ. что тушенцов из тех, с кем весело хохочут, в ком находят поддержку и курят, разделяя сигарету.