Держать голову холодной...

— Так ты серьёзно не умеешь кататься на коньках? — удивлённо спрашивает Лёша, забирая своё какао у бариста. — Ну да, времени не было, да и желания на самом-то деле. — спокойно отвечает ему казах. Он наводил порядок на выставке с десертами и общался с постоянным клиентом. Если, конечно, Лёшу можно было назвать просто постоянным клиентом… — Нур, а как же в детстве? Зимой с друзьями на каток ни разу не ходил что ли? — не унимался парень. Нурлан мимолетом сказал, что на коньках он и стоять толком не стоял, а этот возьми да прицепись. — В детстве я пару раз пробовал кататься на коньках, но у меня это получалось хуже некуда. А потом вырос, и коньки на мой размер в прокате хер найдешь, а покупать их только ради одного раза мне не хотелось. Алексей, казалось, задумался о чём-то своём, слушая Нурлана. Он потягивал напиток и смотрел на парня. — А ты бы хотел покататься? — спросил он, пристально глядя на Нурлана и ожидая чёткого ответа. — Нет, наверное, — ответил Нурлан. — Я же говорю, не умею кататься, да и коньки искать — это целая история. И народу на катках всегда очень много. Он явно не мог назвать Алексея просто клиентом, за последний год их общения в кофейне они стали хорошими друзьями. Возможно, бариста уже давно бы ушёл с этого места работы, но ему не хотелось терять встречи с этим парнем. — А если лучше подумать? — Нет, Лёш, не хочу, — сказал Сабуров, может быть, даже резче, чем хотел. Но в его голосе промелькнуло сомнение, и он отвернулся от друга, делая вид, что занят чем-то важным. — Ну как знаешь, — слишком быстро согласился хоккеист. Он спрыгнул со стула, подошёл к стойке и положил деньги за свой заказ. — Пока, Нур, не скучай. Дверь кофейни закрылась, и Нурлан остался один. Он посмотрел в окно и увидел, как Алексей быстро идёт к остановке. Тогда-то из него и вырвалось тихое: «Блять».

*****

Сначала Лёша не произвёл на Сабурова особого впечатления. Это был обычный парень славянской внешности, немного похожий на гопника, с характерной приметой — сломанным носом. В остальном он ничем не выделялся среди других хоккеистов. Кофейня у ледового дворца стала популярным местом среди спортсменов. Лёша приходил туда три или четыре раза в неделю и всегда заказывал одно и то же. Многие делали абсолютно так же. И если зимой Нурлан не задумываясь отдавал заказанное какао, то готовить парню напиток в адское пекло было странно. Однажды, в один из таких дней, они впервые и заговорили. С тех пор разговоры стали сопровождать каждую их встречу. Со временем темы стали более серьёзными и целенаправленными. Тогда Нурлан и попытался подстроить свои смены так, чтобы они совпадали с тренировками Лёши. Они обменялись номерами и контактами. И только тогда Нурлан узнал из страницы в «ВК», что Щербаков был старше его на три года. А в один из четвергов Нурлан не видел Лёшу целый день. Он ждал его после очередной утренней тренировки, даже заранее приготовил для парня напиток. Но ни через полчаса, ни через час Лёша так и не пришёл. А выпивать стакан уже остывшего какао пришлось самому. В восемь вечера Нурлан готовился к закрытию: убирал со столов и подметал. Вдруг он услышал, как открылась входная дверь. — Ой-бой! — Лёша стоял у входа с огромной спортивной сумкой и довольно улыбался. В тот вечер Нурлан узнал, что тренер отдал утренние тренировки в четверг клубу пенсионеров. И что теперь Щербаков будет приходить только под закрытие. Но это всё переросло в своеобразную традицию. Парни стали вместе ждать закрытия смены, а затем и автобус. Лёша садился не на свой маршрут и выходил возле общежития младшего, чтоб потом идти двадцать минут до своего общежития в совсем противоположном направлении. Но об этом Нурлан узнал только спустя полгода. Новая привычка созваниваться рано утром или посреди ночи появилась у них случайно. В ночь перед зачётом парень вышел на перекур и собирался перезвонить матери. Из-за разницы во времени он не всегда мог общаться с ней в свободное от учёбы и работы время. Набрав номер, который, как ему казалось, принадлежал его матери, он услышал гудки. Когда они закончились, он сказал: — Алло, мам, привет! Как ты? Из динамика телефона донеслось шуршание и усталый вздох. Затем шум продолжился, и через минуту после хлопка двери на фоне послышался голос: — Привет, сынок! Не поверишь, лежу тут с тремя мужиками в комнате и думаю, когда же ты позвонишь. По голосу друга стало понятно, что его только что разбудили. Но даже это не помешало ему подшутить над явной ошибкой Нура. Включив экран телефона и посмотрев на название контакта, студент выругался: — Что за слова, Сабуров! Мать, постыдился бы! Хриплый смех из динамика отозвался мурашками по спине и улыбкой на лице парня. — Лёша, блять просто закрой рот. Ситуация с попкорном показала, что Щербаков готов удивлять его ещё больше. Был уже одиннадцатый час ночи, и Сабуров собирал сумку на работу и учёбу. Звонок был ожидаем. — Алло, Нур, у тебя же микроволновка в комнате фурыжит? — спросил Лёха, и по его голосу было понятно, что он чем-то очень доволен. — Ну, допустим, работает, — ответил Сабуров. Он уже понял, что в такие моменты задавать Лёхе наводящие вопросы было бесполезно. Лучше просто смиренно ждать, что произойдёт дальше. — Короче, жди, я к тебе иду, будем попкорн готовить! Я пачку солёного у девак свистнул, пока им полку прикручивал, считай, это моя оплата. — Парень радостно смеялся и, судя по звуку на фоне, действительно куда-то шёл по улице. — Лёш, ты дурак? Как ты пройдёшь? Комендант тебя днём не хочет пропускать, а ночью общага закрыта. — Ты же на втором этаже живёшь? — игнорировать слова товарища Лёха умел филигранно. — Я на третьем, — ответил Нурлан. В ответ он услышал лишь глухую брань, а затем громкий смех. В двенадцать часов под балконом стоял «Ромео» с пачкой попкорна. Нурлану довелось увидеть, как Щербаков карабкается по перилам на третий этаж. Он мысленно молился, чтобы тот не упал. Чем выше, тем страшнее было наблюдать за этим каскадёром. Всё, что Нурлан мог сделать, это тихо шипеть в его сторону. В итоге Лёша вновь похвалился своей службой в армии и хорошей подготовкой. Попкорн был благополучно приготовлен и съеден. Соседи Нурлана благосклонно разрешили приютить старшего в комнате до утра. Они дали ему старую раскладушку, одеяло и подушку, а затем все легли спать. Во втором часу ночи Нур проснулся от очередного скрипа кушетки. Он тихо сказал хриплым ото сна голосом: — Лёш, блять, хватит скрипеть. — Это не я, это раскладушка! — недовольно пробурчал хоккеист и в полумраке повернулся к Сабурову лицом, заставив скрипы повториться. — Блять, Лёха, иди сюда, достал уже, — рыкнул парень и пододвинулся ближе к стенке, приподнимая край одеяла. — Я не пидор, Нур. — А я тебя и не ебаться зову, — очередное скрипение заставило применить угрозы, — но если не ляжешь, то точно выебу! После таких нехитрых уговоров Алексей встал со своего места, взял подушку и кинул её в Нурлана. Он немного подумал, как ему лечь: лицом к лицу или спиной. Но долго думать не пришлось, его просто дёрнули за руку, и идеальное положение нашлось само собой. Лёжа на животе и приобнимая подушку, он тихо посмеивался над всем происходящим и уже не пытался разобрать слова Нурлана, который что-то злобно бубнил куда-то в стену. А на соседней кровати также тихо смеялся сосед Сабурова, Рустам.

*****

После того как Лёша быстро ушёл, Нурлан даже хотел извиниться перед ним. Он подумал, что можно не брать денег за какао и подарить ему пирожное. Нурлан не понимал, почему ему так неловко перед другом, хотя знал, что тот не из обидчивых людей. Лёша был весёлым, резким, взбалмошным и самобытным. С ним было интересно, хотя сначала казалось, что у них нет ничего общего. Иногда от его шуток Нурлан задыхался от смеха, хватаясь за всё, что попадалось под руку. А иногда он хотел просто ударить друга, когда тот доводил его до ярости. Но глядя в его голубые глаза, полные азарта, Нурлан понимал, что думает только о том, как ему нравится этот блеск в глазах и задорный нрав. С Лёшей было трудно дышать, но без него кислород не казался таким важным...

*****

В понедельник, придя на работу, Нурлан узнал, что его рабочая неделя продлится дольше обычного. Вчера Эмир попросил его выйти на работу в выходные, и Нурлан, подумав, согласился. Однако посреди рабочего дня Сабуров понял, что Алексей так и не появился. Хотя время уже и перевалило за час… В среду он так и не появился, и никто из его команды не пришёл. Как назло, все мысли были только о Щербакове. Он не выходил в интернет и не отвечал на звонки. Его телефон был либо выключен, либо вне зоны действия сети. Работы было много, но не было желания её делать. Тот час общения после тренировок был просто необходим. Даже если бариста и был резок и раздражён, Лёха не уходил, хлопнув дверью. Он пытался сгладить ситуацию или обратить её в шутку. Четверг был тяжёлым во всех смыслах. Из ниоткуда появился наплыв клиентов из-за того, что кто-то привёл целый класс учеников на каток. Одна из кофемашин сломалась. Полдня приходилось писать реферат и редактировать свою презентацию в перерывах. И в конце концов оставалось только ждать, когда же откроется дверь и войдёт светловолосый хоккеист. Но этого так и не произошло. Уже перед самым выходом Нурлан подошёл к зеркалу в туалете и внимательно посмотрел на своё отражение. Он вспомнил, как Лёха однажды сказал, что он всегда выглядит заебато. Но сам Нурлан не был согласен с этим, заёбанно — да, а вот чтоб заебато, это надо обдумать. Он считал, что его внешность вполне обычная: карие глаза, волосы тёмные и грубые, как и у многих представителей его национальности, всегда зачёсаны назад. Его раздражает небольшой дефект — выступающий зуб и шрамы на лице, которые остались после переходного возраста. Следы от угревой сыпи, так называемое постакне, до сих пор были заметны, хотя ему уже исполнился двадцать один год. Сабуров был уверен, что его внешность достаточно невзрачная. А Щербаков казался простым, но при более внимательном рассмотрении можно было заметить множество интересных деталей. Его природная харизма и обаяние привлекали внимание окружающих. Иногда с ним даже пытались познакомиться в кофейне или на остановке, но он всегда давал понять, что занят. Нурлан спросил у Лёши, кем он так занят, гораздо позже. Оказалось, что Лёша всё ещё пытается добиться взаимности от своей однокурсницы Лены. Он показал несколько общих фотографий, и парень согласился, что Лена действительно подходит Лёше. Красивая девушка с длинными волосами и аккуратной фигурой, она казалась уверенной в себе, и, по мнению Нурлана, именно такая девушка и была нужна Лёше. Он в целом долго думал, что к этому парню в комплект должен идти какой-нибудь воспитатель. Характерные для ребёнка поступки и эмоции объясняли, почему многие считали Лёшу глуповатым. А когда Нурлан узнал о разнице в возрасте между ними, он был ещё больше удивлён, узнав, что Лёша пару лет назад поступил на бюджет. Не сразу, но всё же. После окончания школы Лёха пошёл в армию и ни разу не пожалел об этом. Там он научился сохранять спокойствие и держать голову холодной, что в дальнейшем помогло ему в спорте. Нурлан искренне рассмеялся, услышав слова друга, и не мог поверить, о каком спокойствии идёт речь рядом с ним.

*****

Но подтвердилось это тогда, когда Лёша позвал его посмотреть их игру. Нурлан с сомнением направлялся к ледовой арене. Он ничего не понимал в хоккее и знал только самые общие вещи. Он сразу же сказал об этом Лёше, но тот ответил, что ему и не нужно ничего толком знать, кроме того, что есть «свои» и «чужие». Первых нужно поддерживать, а вторых — освистывать. Перед игрой Нурлан прочитал несколько статей и узнал, что на льду есть шесть игроков: вратарь, защитники и нападающие. Он был уверен, что Лёша — нападающий, ведь эта роль подходила ему больше всего. Однако, сидя перед игрой на среднем секторе неподалёку от скамейки игроков команды Щербакова, он заметил, что рядом с ним собрались в основном девушки и несколько родителей сокомандников. Они разговаривали, держали плакаты с номерами и были одеты в кофты, похожие на те, что были на игроках. Нурлан понял, что среди них нет той самой Лены. Это удивило его, ведь было бы логично пригласить девушку на матч. Но Лёша позвал его… — Нур, спускайся, — объект его мыслей и прервал его размышления. Опустив взгляд, Нурлан увидел внизу у скамьи Щербакова, уже полностью экипированного. Он никогда не был маленьким, но в полной экипировке он казался ещё крупнее Нурлана, а коньки добавляли ему роста. Спустившись вниз к Лёше, тот начал о чём-то рассказывать, но о чём именно, так просто было не понять, в нём кипели эмоции и хорошее настроение. Он был в белой кофте с зелёными вставками и гербом команды на груди, а шлем он держал в руках. — А у тебя какой номер? — перебив друга, Нур задал интересующий его вопрос. Но на него посмотрели глаза, полные удивления, и вместо ответа парень просто развернулся, демонстрируя тёмно-зелёную цифру «2» на спине. — Лёш, а ты же в нападении? — Не, Нур, я защитник, — ответил Лёша, опровергая гипотезу Сабурова. — Я же говорил, что до армии играл в нападении, а потом перевёлся. Нурлан напряг память, но не смог вспомнить об этом разговоре. Ему стало стыдно за такое упущение, но он решил не обращать на это внимания. — А как эта кофта называется? — перевёл тему самым глупым образом он кивнув на форму хоккеиста. Лёша быстро опустил глаза и, оттянув край одежды рукой, ответил: — А ты про фуфайку? Ну, в целом она называется хоккейным свитером. Один всегда про запас есть, но их обычно кому-нибудь дают на время игры. Девушке там или ещё кому. Из команды его кто-то окликнул и попросил надеть шлем. Лёша лишь махнул им рукой и исполнил просьбу, но застёжку не застегнул. — Нур, помоги, — сказал он — не хочу перчатки снимать, —, делая шаг ближе и поднимая голову вверх. Этот жест заставил Нура удивиться, но он взял в руки крепления и утянул их до тех пор, пока не услышал глухое мычание. — А почему ты Лену не позвал? — А зачем? — искренне не понимая, ответил спортсмен. — Ну, не знаю, прикольно же девушку позвать на игру. Твои, я как понимаю, все это сделали.- указывая на трибуны над ними. — Да Ленка не любит хоккей, а ты ни разу на нём не был, чем не повод? — сказал Лёша, переводя взгляд к местам для зрителей, где сидели девушки.А после немного задумался. — Не, ну если они тебе мешают, -выдержав небольшую паузу и следом уверенно продолжил- я могу у Комарова попросить тебя к нам посадить, думаю, он не будет против. В глазах Лёши через визор шлема промелькнула забота и беспокойство. — Нет, всё нормально, Лёш, я просто спросил, —отмахнулся от предложения парень. Он хотел бы ещё что-то сказать, но команду стали собирать вместе, и они лишь кивнули друг другу, пожелав удачи. До того момента, как Лёха вступил на лёд, он был перевозбуждён. Но стоило всем разойтись на свои позиции, его было не узнать… Нурлан не ожидал от него такого. Мастерство и спокойствие — вот как можно описать игру Щербакова. Он не подпускал нападающих к своим воротам, отбирал шайбу с поразительным хладнокровием. Сабуров даже не заметил, как пролетели два часа игры. Он не сводил глаз со Щербакова даже в перерывах между периодами, а тот лишь пару раз взглянул в его сторону. Но этот матч показал, что Алексей может быть совсем не таким, каким его привыкли видеть в обычной жизни. Вспоминая всё это по дороге, Нурлан толком и не понял, как, вместо того чтобы стоять на ближайшей остановке возле работы, он зачем-то попёрся дальше и таким образом прошёл почти половину пути пешком.

*****

И только в следующую среду утром Сабуров получил сообщение о том, что абонент вышел в сеть. Недолго думая, он нажал на кнопку вызова. Три длинных гудка, и трубку взял незнакомый парень. — Алло, подождите, я его сейчас позову, — сказал парень. — Лёха, тебе тут Нурлан звонит! — крикнул неизвестный голос куда-то в сторону. Затем послышался мат и топот. — Алло, Нурлан! Привет, блин, так давно не звонил тебе, что пиздец, думаю, голос забыл твой… — Привет, Лёх. Я не понимаю тут немного, а что это тебя нет нигде? — Ты что? — повисло молчание. — Я же тебе говорил, что в Новосибирск уеду, у нас игра тут как бы. Тренируемся, телефоны все у Комарова лежали. Сегодня разрешили забрать, перед игрой, ну чтоб позвонить там всем. И до Нурлана только сейчас доходят обрывки воспоминаний за очередную игру. И то, что Лёха уехал на полторы-две недели, стало угнетающей мыслью. — В понедельник уже будет матч, его будут транслировать. Если успею, скину тебе ссылку…

*****

Несмотря на занятость, Сабуров нашёл время, чтобы посмотреть эфир с арены. На телефоне было сложно понять, где находится его друг, но во время трансляции диктор несколько раз высоко оценил игру Щербакова. Матч закончился со счётом 2:3 в пользу команды Алексея. После игры они созвонились, но, к сожалению, не смогли нормально поговорить. Щербаков был в хорошем настроении и куда-то торопился. Нурлан не успел спросить у друга, когда тот вернётся. Но он понял, что уже устал ждать встречи и разговора.Раньше он не придавал большого значения таким чувствам и своим отношениям с Лёшей. Но сейчас всё развивалось так быстро, что он не успевал за событиями. Без него ему было скучно, одиноко и серо. А коротких встреч казалось недостаточно. Ему хотелось больше видеть, слышать, чувствовать этого идиота рядом. В дни, когда Лёша приходил в кофейню не один, а со своими друзьями, Нурлан ревновал. В такие моменты он был немногословен. А парень просто забирал заказ и уходил. После той ночи, которую Лёха провёл в комнате Нурлана, последний пообещал себе, что никому не расскажет о том, как проснулся раньше друга и обнаружил, что они спали практически в обнимку. Сначала он оправдывал это тем, что кровать была небольшой, и в таких условиях нормально прижиматься к чужому боку. Однако то, что он продолжал лежать в той же позе некоторое время после того, как проснулся, вызывало сомнения…

*****

В четверг он потерял надежду на встречу с другом. Уже в восемь вечера он начал готовить заведение к закрытию: убрал рабочие места и подготовил его к смене Эмира. После этого он ушёл. Отойдя немного от остановки, он закурил сигарету и начал листать подборку музыки в наушниках. Из динамиков звучал неизменный «Amirchik»: «Ты не моя, ты не моя, Эта любовь — самообман. И до утра я буду пьян, Виски — наркоз, и в облака. Ты не моя, ты не моя». Приближается летняя сессия, и подготовка к ней отнимает много времени. Однако мысли молодого человека всё равно далеки от предстоящих экзаменов. Внезапно на экране его телефона появляется непрочитанное сообщение. Открыв чат, он видит: Лёша: Нур, обернись))) От прочитанного будто ударило током. Сердце набирало обороты, качая кровь, в висках зашумело. А в наушниках кричал Адиль: «Это любовь — самообман, Это любовь — самообман, Это любовь — самообман». Он резко обернулся и увидел Щербакова с сумкой в руках. Тот стоял метрах в двадцати и махал ему рукой. Сигарета полетела в неизвестном направлении, а наушники в сумку и Студент поспешил навстречу. — Лёха! — воскликнул высокий парень, не своим голосом и обнял друга. Сумка спортсмена упала на землю, а обе его руки оказались за спиной Нурлана. — Хах, неужели так сильно соскучился по мне?! — не спросил, а скорее утвердил блондин, отрываясь от товарища. Он быстро поднял сумку, взял Нурлана под локоть и, не дожидаясь ответа, повёл его за собой. Они быстро прошли поворот и оказались на территории ледового дворца. — Лёш? — попытался привлечь внимание своего спутника. Но его вопрос остался без ответа. Алексей Щербаков упорно вёл его за собой, не сбавляя темпа. У входа в здание Нурлана пропустили вперёд, а затем его вновь повёл до больших дверей, ведущих на арену. Дверь открылась, и оба парня вошли в холодное и совсем пустое помещение. — Лёш! — возмущённо повторил казах, отдёргивая руку. — Нур, стой, — поспешил объясниться парень. — Блин, я правда помню, что ты не хотел становиться на лёд. Но, блять… — он резко замолчал и поднял глаза, полные надежды. — Просто давай попробуем, я тебе помогу! Да я даже поклясться могу, что ржать не буду. Честно! Этот неожиданный поворот событий застал парня врасплох. В его голове вихрем закружились мысли, а чувства нахлынули одновременно: страх перед льдом, шок от происходящего и детский восторг от того, что всё это будет происходить рядом с таким близким человеком. — А коньки? Не ответив на вопрос, Щербаков сбросил сумку и начал её расстегивать. Вынув оттуда связанные между собой коньки 45-го размера, он довольно улыбнулся и протянул их удивлённому другу. И, быстро сказав: «Надевай», куда-то убежал. Сидя на скамейке и шнуруя коньки, Нурлан пытался сделать правильное натяжение. Алексей вернулся через семь минут со своими коньками. Но, заметив, что шнурки на чужой ноге были зашнурованы не совсем правильно, он молча опустился на колени перед другом и начал всё развязывать. — Скажи мне одно. Где ты их взял? — спросил Нурлан. Смотреть на весёлого и одновременно сдержанного парня было завораживающе, особенно наблюдать, как тот тщательно переделывает шнуровку на его ноге. — Где взял, там уже нет. — Лёша… — Ну ладно-ладно, спиздил я их, — засмеялся хоккеист и посмотрел на казаха. — В Новосибирске команда меняла экипировку, соответственно, и коньки тоже. Я увидел, что они положили их, совсем новых, в коробках у самого входа. — почти мечтательным голосом рассказывал ему друг. — Ну а дальше дело нехитрое, и ноги сами понесли меня. Это, кстати, было после игры. — Он смеялся, сидя на полу, затягивая шнурки на второй ноге. — Ты мне тогда позвонил, а я с сумкой уже бежал до отеля… На льду было холодно. Сабуров, одетый только в тонкую рубашку, начал мёрзнуть. Опираться на стенки было ещё терпимо, но нормально передвигаться не получалось. Лёша, как и обещал, не смеялся. Он терпеливо объяснял, как держать равновесие и не падать. Но, увидев, что его друг не готов к такой низкой температуре, он попросил его подождать. Щербаков быстро доехал до калитки и, найдя в своей сумке свой старый хоккейный свитер, смутился. Он подумал, что если бы кто-то из команды увидел, что он отдал этот свитер Нурлану, они бы точно поржали. Обычно такие жесты среди них были только для девушек. Но, учитывая свою симпатию к этому парню, он был рад хоть так проявить себя. Когда он встал и вернулся к Сабурову, тот пытался продвинуться дальше, но у него не очень получалось. Подъехав ближе, Щербаков перекинул кофту через руку, которую тот вытянул для баланса. — Держи, а то ещё заболеешь, — сказал он. Несмотря на все его старания оставаться спокойным, кровь прилила к его ушам и щекам. Через час Нурлан уже более уверенно стоял на коньках. Он падал, но быстро поднимался и продолжал кататься. Алексей демонстрировал свои навыки, а темноволосый парень, который впервые за десять лет вышел на лёд, не мог оторвать взгляд от своего довольного друга. Несмотря на то, что ноги уже порядком гудели от непривычной нагрузки, а один бок был отбит после падения, Нурлан продолжал кататься. «Фуфайка», которую Алексей когда-то так назвал, не давала ему околеть. На часах было уже полпервого ночи. На вопрос Нурлана о том, как на их посещение катка отреагирует администратор или кто-то из главных, Алексей ответил, что Комаров дал ему разрешение и они могут быть здесь хоть до утра. Младший уже устал и сидел на скамейке, не снимая коньков. Алексей же переобулся сразу же, как только сошёл со льда на настил. Оглядев уставшего друга, он снова сел у его ног, чтобы помочь снять коньки. — Я что, по-твоему, не способен развязать шнурки? — больше из принципа возникнул Нурлан, понимая, что сейчас он действительно не способен даже просто ходить, не говоря уже о наклонах. — По степени тяжести, Нур, ты сейчас тянешь на беременную золушку-бигфута. Так что не упирайся, — ответил Алексей, стаскивая коньки и отставляя их в сторону. Он сел рядом. Облегчённый стон друга заставил Алексея улыбнуться и вызвал у него табун мурашек. Как Нурлан добрался до комнаты отдыха команды, он не запомнил. Там было много кресел-мешков, и он сразу плюхнулся в одно из них. — Ты пить хочешь? — спросил зашедший следом Щербаков, ставя свою сумку у входа. — Да, —на выдохе сказал парень, вытягивая свои длинные и уставшие ноги. — Кофе или воду? — и после этого вопроса парень обратил внимание на то, что у входа стоит внушающий кофемат. — Есть раф? — в ответ ему лишь кивнули. Достав карту из-под чехла телефона и приложив её, оплатив напиток за себя и за Нурлана, Алексей взял два стаканчика и пошёл к пуфам. Вручив один из стаканов другу, он сел рядом, практически касаясь плечом плеча. Вопросительный взгляд бариста метнулся от автомата до Лёши и обратно. — У тебя сейчас что? —он кивнув на бумажный стаканчик в руках у хоккеиста. Тот, не долго думая, выдаёт вполне себе ожидаемый ответ: — Какао, — и делает очередной глоток. — У вас есть свой кофейный автомат, в котором любой напиток будет в два раза дешевле. Но вы по-прежнему все ходите к нам? — спросил бариста. Он не понимал одной простой вещи: другие игроки хоть иногда брали помимо напитков ещё и десерты, а Алексей часто обходился только какао. И смысла ходить к ним в заведение по сути у него не было. Ответа не последовало. Отставив свой напиток на пол подальше. Нурлан повернулся к парню. Тот всячески избегал взгляда, уводя его в сторону или вовсе прикрывая глаза. В воздухе витало умиротворение. В тусклом свете лицо Щербакова выглядело слегка напряжённым, а кончики ушей были розоватого цвета. Светлые волосы, немного влажные, прилипли ко лбу. Сломанный нос добавлял спортсмену шарма и напоминал о травмоопасности хоккея. Веки были прикрыты, светлые ресницы подрагивали. Нурлан почувствовал непреодолимое желание коснуться друга. Он опустил руку рядом с его коленом и слегка наклонился над ним. Когда он встретился взглядом с голубыми глазами, похожими на лёд на картинках зимнего Байкала, он увидел в них смущение и теплоту. Расстояние в пятнадцать сантиметров казалось огромным, и его хотелось сократить его ещё больше. — Даже если оно и стоит копейки, возле него всё равно нет тебя, — После этих слов уголки губ блондина приподнялись, а взгляд стал более смелым. Не дожидаясь лучшего момента, хоккеист свободной рукой медленно потянул парня к себе за край хоккейной формы и нежно коснулся его губ. Это был лёгкий поцелуй, словно давая время на то, чтобы его могли остановить. Но этого не произошло. Нурлан был немного удивлён прикосновением чужих губ к своим, но быстро сообразил и закрыл глаза. Он прижался к чужому телу и ответил на поцелуй. Свободная рука зарылась в светлые волосы на затылке, а чужая рука скользнула на шею. Нежный поцелуй стал глубже и игривее. И под конец всё сошло на шуточный поединок с целью как можно больше оставить новых поцелуев на губах друг у друга, при этом практически не отрываясь. И только когда они сошлись на немой ничьей, они смогли отстраниться на пару сантиметров. — Какая же хуйня этот твой какао, — прошептал Нурлан, глядя в добрые и родные глаза напротив. Вкус напитка Алексея стоял у него во рту. Он не был таким ценителем какао, как его друг, но даже по привкусу понял, что пить его из этого автомата — не лучшая идея. Рука на его шее пошла выше, зарываясь в густые чёрные волосы. Улыбка на губах напротив расцвела снова. — А это уже вторая причина, почему я всё ещё хожу в вашу кофейню…