Это любовь

      Звездное небо дышало морозом, а от парка, казалось, падала тень на все близлежащие кварталы. Ни одному здравомыслящему человеку не пришло бы в голову заходить туда в такое время суток.       Он со вздохом посмотрел на потемневшее небо. Как всегда, звезды завораживали, манили к себе. Снег скрипел под ногами, безуспешно пытаясь заглушить мелодию телефона, доносящуюся из кармана. Отвечать не было никакого желания, как и доставать, чтобы выключить.       Да, ушел он зря, тем более в такое время и погоду, но оставаться с ним не было никаких сил. Сколько это уже продолжалось? Год? Два? Нет, уже намного больше… Они начали встречаться ещё в конце средней школы, а теперь уже учились в университете, жили вместе, сами себя обеспечивали и… Ссорились. Регулярно. По поводу и без. Просто потому… Они не могли иначе.       В груди неприятно щемило, а глаза щипало. В этот раз он перегнул палку. Сложно было толком объяснить в чем именно, но видимо в этот раз айсберг терпения был растоплен возрастающим с каждым днем раздражением из-за всех этих бытовых мелочей.       Приоткрыв в очередной раз закрывшиеся глаза, в следующую секунду распахнул их вовсю — на него сверху ярко светила луна… А он и не заметил, как задремал. С полным пробуждением пришел и озноб — не стоило хватать что попало без раздумий. Вот и надел летнюю куртку.       Стоило выбираться отсюда и искать место для ночевки. Но достав телефон из кармана, в очередной раз пожалел о своем необдуманном поступке — телефон сел. Пришлось бездумно бродить по округе в поиске хотя бы одной припозднившейся машины — метро уже не работало.       — Может все-таки стоило взять трубку, для разнообразия?       Удивленный взгляд, брошенный на темную фигуру позади, тут же скользнул в сторону. Сцену устраивать не хотелось, но слова вырвались сами.       — Может, стоило догадаться, что нет смысла столько названивать.       — А, то есть, теперь я тощая истеричка, сбежавшая из дома на ночь глядя?       Он не стал отвечать, просто развернулся и побрел дальше, в надежде встретить хоть какой-нибудь транспорт.       — Стой! — Тут же послышалось в след. — Да стой же ты!       Его догнали и силой развернули. Теплые широкие руки нежно легли на щеки.       — Прости, Митсухико. Прости, пожалуйста… — Порозовевшие щеки выдали смущение хозяина — тот никогда не мог выдержать его внимательный взгляд. — Я… Попытаюсь исправиться. Я знаю, что говорю это каждый раз, но… Ты ведь знаешь, что я пытаюсь. Пусть и слабо. Прости… Я попытаюсь. Ещё раз, а потом ещё… И…       — Все, хватит. — Он тяжело вздохнул, но на губах засветилась предательская улыбка. — Блин, Гента, ты невозможен!       Ему в ответ только заливисто засмеялись. Мир был восстановлен также быстро, как и разрушен. Митсухико был тут же укутан в теплую куртку, шапку и самый длинный шарф, который только можно было представить. Его закинули на плечо и донесли до дома буквально за полчаса.       Отмоканием в горячей ванне, едой и чаем ему ограничиться не дали. Отнеся свою хрупкую снегурочку в кровать, Гента тихо зашептал на ухо.       — Я люблю тебя, слышишь? Не смей больше так делать. — Теплые губы осторожно прикоснулись к виску, чуть осмелев, остановились на шее, а переключившись на подбородок, по-хозяйски добрались до рта.       Митсухико мог только расслабиться и отвечать, сплетая свой язык с чужим, крепко обнимать, прижиматься изо всех сил, повторяя в унисон…       — И я тебя люблю…