хотелось умереть

      руслан обводит комнату взглядом, останавливаясь на часах. времени точного не наблюдает, но по короткой стрелке, приближающейся к цифре два делает один вывод — поздно. музыкант вздыхает и снова склоняется над ноутбуком. тусклая лампочка на кухне начала мигать. тушенцову не спится. в груди засело чувство тревоги, которое он пытался глушить просмотром фильма. так и не вникнув в сюжет спустя полчаса хронометража, руслан внимательно рассматривал лица актеров, снизив громкость до минимальной. от бессонницы отвлекало отлично. телефон загорается от уведомления. даня: *** Привет! У меня тут шеф-поворские умения проявились +не спится чет. Я заеду? Стряпню свою везу на пробу) 01:48 руслан перечитывает сообщение два раза — тик мешает понять суть с первого прочтения. один краешек губы приподнимается, пальцы печатают короткий ответ. всего за мгновение ночь приобретает более приятный оттенок. ***       даня ждёт ответа, не выходя из чата с перепиской. он и собрался уже, так как выучил руслана давно. знает, что в поздний час музыкант ещё не спит. и что заехать разрешит — тоже знает. рус ;) приезжай 01:50 получив подтверждение, кашин хватает рюкзак, да ключи от машины, даже телефон на столе забыл. сорвался и вниз по лестнице побежал, оставил лифт с его зеркалом в пол покоиться. смотреть на себя лишний раз не хотелось. кадиллак был его идеальной машиной. мечтой. даня ездить любит быстро и с ветерком, открыв окно и определённо под свои же песни. если бы у него спросили: какую единственную вещь ты хотел бы оставить навсегда? — кашин не ответил бы, потому что не мог определиться: автомобиль или музыкальный талант. входная дверь то ли скрипит, то ли пищит, и руслан, закрыв вкладку с надоевшим фильмом, направляется в коридор. даня выглядит уставшим, вон, синяки какие под глазами, но они контрастны улыбке и приподнятому настроению рыжего. кашин часто весел и часто смеётся, даже если на душе тяжести. даже если знает, что руслан выслушает всё, что гложет и даст совет.       — ты куда пропал-то, душа моя, — рус берет у кашина увесистый рюкзак. даня на роту солдат наготовил, что приходится половину ему скармливать?       — да стримы через день, а когда не стримы — на днюхи и встречи езжу к друзьям, — кашин слышит немой вопрос, когда снимает куртку и наконец-то видит полузакрытые глаза руслана. даже стыдно чуть, что поздно потревожил. — жаль тебя не позвать, ребята в медийке не крутятся и тебя не знают. руслан смотрит на него как принято смотреть на икон — молча и с трепетом. пока кашин по-хозяйски ищет посуду в кухонных шкафах, рассказывая о недавней встрече со своей бывшей девушкой, расставание с которой побудило к переезду. постоянно поправляет висящую на нём толстовку сатан клаба (принадлежащую руслану, между прочим) и почему-то пошатываясь. даня словно с ног валится и места себе не находит, хотя его место — здесь, рядом с русланом. тушенцов (наконец-то) решает не стоять без дела и помочь хотя бы тем, что достанет «гостинцы» из рюкзака и поможет разложить по тарелкам. контейнер с содержимым ещё чуть теплый. «и сразу ко мне рванул» — подмечает руслан для себя и на душе легче становится. тревога, охватывающая ещё час назад, сейчас отпустила. и не знаешь даже, это даня так влияет на его состояние или другое что-то.       — эчпочмаки, серьезно? в тебе татарские корни заиграли или ты детство в Казани вспоминал? — рус заулыбался, похожий на довольного щенка. кашин за это время уже заваривал чай (откуда он знает где и что лежит в этом доме?). на вскидку оценив, какое количество выпечки осилит руслан, рыжий поставил в микроволновку тарелку с тремя эчпочмаками. его живот издал негромкий звук, но данила лишь прикрыл глаза. сейчас он постоит секундочку и всё пройдет. ну, минуту постоит, может. стакан воды или два. руслан даже не замечает, что парень молчит уже продолжительное время, вцепившись пальцами в столешницу. лишь размешивает сахар в чае, подыскивая им на вечер фильм поинтересней того, что он смотрел до приезда кашина. микроволновка перестает гудеть, и даню тут же отпускает боль. или помогло это хриплое:       «— ты «область тьмы» смотрел?», смешанное с тихой музыкой из заставки и теплым дыханием в шею? рус за стол усаживается, а даня не понял ещё, что он вставал. кашин совсем чуть-чуть притормаживает во всём, но это даже мило, на взгляд руслана. улыбается рыжий, счастлив, большего и не надо.       — а ты не будешь разве? — уже набив рот тушенцов заметил, что даня не садится на стул рядом и даже чай себе не заварил.       — да я смотреть на них не могу, дома наелся, — он долго выдыхает и глаза закатывает, дабы от вопроса неудобного уйти. ищет глазами новую тему для разговора и давит улыбку. — я на минуту, отлить пиздец надо. тушенцов плечами только жмет и ладонью по коленке своей хлопает, предлагая присесть, когда кашин вернется. сам и смеётся, проводив парня взглядом. и если за что-то даня особенно благодарен жизни — так это за руслана, который никогда лишнего не спросит и не скажет.       зеркало в ванной музыканта большое. кажется, у дани стена в квартире меньше. хоть с разных ракурсов себя рассматривай часами. а хочешь, целый день проведи за поиском недостаточно выпирающих ключиц или слишком желтых зубов. а ванна сама маленькая, кашин даже не уверен, что туда поместится. но проверять не стал, отражение уже достаточно подкосило его. да и руслан в зале день через день торчит, там душ поудобнее. так пусто, если подумать. у дани полки кремами и баночками забиты, а здесь станок бритвенный, да паста зубная. подарить руслану пенку для умывания что-ли? жарко тут, пошатывает снова. теперь наоборот, в дрожь бросает резко. ага, вот и снова звон в ушах. кашин ложится на ледяной пол, чтобы не стукнуться обо что-нибудь головой при падении. по телу идут мурашки, и даня старается согреть босые ноги, положив их друг на друга. он и привык уже, вроде, но как? как человек привыкает начинать день с головокружения? как для него стало привычно не проходить мимо окон и зеркал, не оценив себя со стороны? когда нормой стало готовить, чтобы отвлечься и приезжать к руслану ночью, дабы накормить тем, что приготовил?       «когда пришла известность. когда не мог петь во время концерта и когда аня нашла без сознания на полу гримерки. когда казалось, будто все замечательно — я делаю музыку, её любят и слушают люди. большего не нужно, хоть я и чувствую себя полным ничтожеством» — кашин размышлял, всё ещё лежа на полу. настойчивый стук в дверь вывел из мыслей. как долго он лежит тут? нужно выходить. дане ведь уже лучше: звон в ушах затих, кровь прилила к голове, да и в ванной торчать больше не хотелось. хотелось умереть.