The Night Dragons

Глава 26: Спасение дракона

Джон

Когда они прибыли в город На пальцах Флинтов, было раннее утро. Холмы, окружавшие побережье, предоставляли отличное укрытие и выгодную позицию для наблюдения. Спасательная группа терпеливо ждала возвращения разведчиков-кранногменов, отправленных туда раньше. Они оставили свои лодки у форпоста на западном краю болота и продолжили путь пешком. Замок и город были хорошо видны, как и четыре корабля Грейджоев, стоявшие всего в паре миль от побережья. До недавнего времени Джон не получал ответа от лорда Эдгара Флинта, хотя и просил помощи в борьбе с Болтонами. Теперь же стало ясно, почему. Солнце почти село, когда разведчики доложили о своих находках лорду и королю. — Железнорожденные устроили небольшую блокаду. Флинт не оправился после войны и не имеет достаточно сил, чтобы дать отпор. Дюжина местных жителей убита, сыновья лорда Флинта взяты в заложники. Пока он снабжает их провизией, они ведут себя спокойно, но в случае любого сопротивления готовы казнить заложников, сбросив их в море. — Понятно — сказал лорд Рид. — Есть лодки, которые мы можем использовать? — Лорд Флинт дал нам три, пообещав помочь, если мы вернем его сыновей и уничтожим железнорожденных — ответил один из кранногменов. — Сможем подойти к ним незамеченными? — спросил Джон. Один из местных ухмыльнулся. — Видел бы ты лицо Виктариона Грейджоя, когда мы... — Потом расскажешь — перебил его Хоуленд. — Да, это возможно. Джон оглядел четыре корабля. — Нам нужен только один, остальные отдадим лорду Флинту. Выступим на закате. Кранногмены кивнули и вернулись в доки Флинтс-Фингер. — А пока остаётся лишь ждать — добавил Джон. Спасательная группа держалась у подножия холмов, оставив несколько человек на вершинах для наблюдения. Лорд Рид решил воспользоваться временем, чтобы показать Джону тонкости варгинга. — Я встречался с одичалыми, пока был в Винтерфелле, и пригласил некоторых пожить в Сероводе Я заметил, что их варгинг отличается от нашего. Одичалые стремятся полностью подчинить животное своей воле, а мы стараемся установить с ним мир. Когда варгишь, животное может сопротивляться, пока не возникнет глубокая связь — объяснил Хоуленд. Джон кивнул, вспоминая свой опыт с варгом за Стеной. — Тот варг был неприятным человеком. Когда он выходил из своего животного, казалось, что ему всё труднее вернуться в себя. — Если пытаться подчинить животное, оно будет инстинктивно сопротивляться, и если ты недостаточно силён, потеряешь часть своей души — сказал Рид. — Но если наладишь с ним мир, оно примет тебя. Джон начинал понимать, хотя всё ещё не знал, как именно войти в разум животного. — Когда я был с Призраком, мне казалось, что мы оба там. Он знал, чего я хочу, и я понимал его. — Вот и суть — мир с животным. Ты растил Призрака с щенка, и ваша связь крепка. Но чтобы наладить такую связь с новым существом, нужны годы. Хотя с твоими драконами, возможно, получится быстрее. Но оставался главный вопрос. — Как это сделать? Представлять себя в его глазах? Протягивать руку и пытаться ощутить его? Что ты чувствовал, когда входил в своего ворона? — Думаю, моё отношение к нему позволяет мне это делать. Я растил его много лет, и он знает меня, как я его. Я не становлюсь им, а просто нахожусь рядом с ним. Рид задумался, подбирая аналогию. — Ты знаешь какие-нибудь другие языки? — Высокий валирийский, но выучил лишь несколько слов — признался Джон. — Но, каждый раз, когда я говорю что-то правильно, ощущаю, словно вспоминаю что-то давно забытое. — Я думаю, в тебе пробуждается наследие валирийцев — заметил Рид. — Сначала ты переводишь слова, пока не начинаешь их понимать интуитивно. Подобное можно сказать и о фехтовании. Помнишь, как впервые научился не просто держать щит, а сражаться? Джон слегка улыбнулся, вспомнив те дни, когда они с Роббом выглядели как плохие танцоры, размахивающие мечами. — Да, все дело было в форме и технике. — А что ты чувствуешь сейчас, когда дерешься? — Это просто инстинкт. Мне не нужно думать, что делать, я это знаю. Хоуленд кивнул. — В конце концов, это может быть просто ты сам. Что-то, с чем ты не смирился, или какое-то горе. Джон был озадачен. Было много вещей, которые вызывали беспокойство: быть королем Севера, сражаться с Королем Ночи, спасать Дейенерис и многое другое. В этот момент свет на горизонте почти исчез, и один из наблюдателей подал сигнал свистком, что пора. — Мы продолжим, когда закрепим корабль и будем на пути к Пайку, — сказал Хоуленд. Мужчины собрались и направились к докам под покровом темноты, скрывающей их. Железнорожденные, верные Яре и Теону, разделились по трем лодкам. Жители рек и лорд Рид заполнили оставшиеся две, а Теон, Джорах и Джон сели на третью. С гребцами из железнорожденных лодки тихо скользили по воде, а шум весел смешивался с шумом океана. Когда лодки приблизились к намеченному кораблю, кранногмены сняли плащи и рубашки. Оставшись в одних брюках и с бронзовыми кинжалами, пристегнутыми к бедрам, они бесшумно выскользнули из лодок и нырнули под воду. Лодки подошли ближе, и, прежде чем они достигли корабля, кранногмены появились из-под воды вокруг него и начали подниматься на борт. Как только лодка Джона достигла судна, раздались легкие удары, и вскоре лорд Рид появился на палубе, сбросив им веревочную лестницу. Джон поднялся на борт и увидел, что вся команда железнорожденных мертва. — Десять моих людей останутся, чтобы зачистить другие корабли. Используйте одежду и доспехи, которые сможете найти, чтобы замаскироваться. На корабле было восемнадцать сторонников Эурона, и все их тела были выстроены в ряд, когда десять кранногменов исчезли в темноте воды. — Как им удается двигаться так тихо? — спросил один из верных Яре железнорожденных, когда они готовились к отплытию. — Думаю, это потому, что они едят лягушек, — предположил другой. — Довольно, — сказал Теон. — Готовьте корабль к отплытию, пока мы выбрасываем тела. Джон, Джорах, Хоуленд и оставшиеся кранногмены нашли униформу своего размера и сняли ее с тел. Джон оставил свои ботинки, так как запах от тех, что он снял с тела, был весьма ощутим. Он надел прочную броню с символом кракена и пальто поверх неё. Ему понравилось ощущение, которое давала эта одежда больше, чем его собственный плащ. — Как я выгляжу? — спросил Джон, повернувшись к сиру Джораху. — Слишком хорошо для железнорожденного. Попробуй надеть шлем, чтобы скрыть волосы, — Джорах бросил Джону кожаный шлем, похожий на тот, что он носил сам. Джон примерил шлем, но запах внутри был отвратительным. Он отвел его подальше и решил не надевать. — Этот запах не из этих мест. — На что жалуешься? — с ухмылкой спросил Джорах. — Мой шлем воняет, в перчатках крошки, а в ботинках какая-то грязь. Но сейчас я похож на железнорожденного и пахну как один из них. — Джорах ушел, а Джон снова посмотрел на шлем. Затаив дыхание, он надел его. Через некоторое время запах перестал казаться таким сильным, возможно, благодаря его волосам. Однако он знал, что после этого ему понадобится хорошая ванна. Когда корабль был готов, Теон заметил огонек на другом судне, который махал взад и вперед. — Остальные корабли свободны, отправляемся! — Якорь был поднят, паруса спущены. Ветер был попутным, и они начали путь к Пайку. Джон и Джорах сбрасывали тела в океан, пока Теон обсуждал план проникновения на Пайк со своими людьми. Луна светила высоко над ними, почти полная. У них оставалась неделя, чтобы завершить задуманное. В последующие дни Джон оказался почти бесполезным на корабле, так как не знал о мореплавании, а железнорожденные постоянно говорили ему убираться с дороги. Он довольствовался тренировками по фехтованию с лордом Ридом и его людьми, иногда даже с железнорожденными. Это напомнило ему тренировки новобранцев Ночного Дозора, где он чувствовал себя значительно опытнее. Джон даже смог надрать зад Теону, как в старые времена. Длинный Коготь Джон оставил в Дозоре Серой Воды, чтобы меч не выделялся и не был утерян в схватке с Эуроном Грейджоем. Взамен он выбрал лучший стальной меч, который смог найти на железнорожденных, которых они ограбили перед тем, как сбросить тела. Все вокруг были заняты, и Джон решил провести несколько минут наедине с собой. Он сделал то, что обычно делал, когда хотел немного покоя, — подошел к штурвалу корабля и стал смотреть на океан, погружаясь в размышления. Его мысли перенеслись в Винтерфелл и к беспокойству за Арью и Брана. Рана Рикона уже зажила, и, возможно, он уже тренируется с другими детьми. Бран, по словам лорда Рида, стал совсем другим человеком, и Джон это хорошо понимал. По правде говоря, никто из Старков не был прежним. Больше всего ему хотелось увидеть Арью — он слышал, что она приехала с маленьким мечом. — Неужели она все это время хранила Иглу? — Затем его мысли обратились к Сансе. Как она справляется с ролью леди Винтерфелла? Встреча с Мизинцем в крипте перед отъездом оставила у него чувство тревоги. Вскоре он задумался о Призраке и своих драконах, удивляясь, как случайно назвал одного из них в честь своей матери. Однако Игрис казалась ему особенно близкой — энергичная и своенравная, как Игритт. Он вспомнил ее взгляд, в котором как будто горел огонь. Эти глаза... ему казалось, что они смотрят прямо на него. — Джон! — раздался голос, выводя его из транса. Он обернулся и увидел Теона, пристально смотрящего на него. — Ты в порядке? Джон не был уверен. — Что тебе нужно? — строго спросил он. Теон прочистил горло и указал рукой за спину. — Думаю, пора подготовиться к встрече с Эуроном. Теон планировал, чтобы его избили до крови, чтобы убедить окружающих, будто его поймали насильно. Он говорил, не глядя Джону в лицо. Сейчас, когда они так близко к Пайку, было время действовать. — И зачем ты мне это рассказываешь? — Я подумал, что ты захочешь быть тем, кто это сделает, — неуверенно произнес Теон. Джон покачал головой. — Я не собираюсь избивать тебя до крови ради мести. — Мы оба знаем, что я этого заслуживаю, — пробормотал Теон. Теон Грейджой, которого он знал в Винтерфелле, исчез навсегда. Человек перед ним был кем-то другим — сломленным, но пытающимся восстановиться. Джон шагнул вперед, схватил его за воротник и заставил посмотреть ему в глаза. — Ты убил сира Родрика, убил двоих фермерских мальчишек и сжег Винтерфелл дотла. Ты предал нас, предал Робба и нашего отца, который обращался с тобой как с сыном, несмотря на то, что ты был заложником. Он был тебе ближе, чем твой настоящий отец. — Я знаю. Я предал его. А ты остался верен его учениям и стал королем для тех, кто тебе верит. Джон покачал головой. — Я не стремился к этому. Я просто делал то, что считал правильным, и принял последствия. — Я пытался быть тем, кем хотел меня видеть отец, но в итоге меня предали и изгнали. — Тогда у нас есть что-то общее. Мы оба преданы и изгнаны теми, на чью гордость рассчитывали. — Его смерть у Стены все еще оставалась слухом для многих, кто никогда не видел этого своими глазами, и он надеялся, что так и останется. Теон все время вел себя сдержанно, словно опасаясь удара, но теперь он выглядел менее напряженным, словно часть его страданий ушла. — Я не сжигал Винтерфелл, — тихо произнес он. — Что? — Это был Рамси. Он руководил разграблением, не я. Мои люди предали меня и сдали ему еще до этого. — Значит, это одно преступление, за которое тебе можно простить. Ты спас Сансу и вернул ее в семью. Если бы не это, я бы убил тебя. Она все еще верит в тебя. Я — нет. Но покажи мне, что ты достоин. Покажи, что ты — Старк так же, как и Грейджой. Джон отошел, и было видно, что Теон напуган, но в его взгляде мелькнула робкая храбрость. Они миновали многие корабли Эурона, приближаясь к острову. Теон был избит и покрыт синяками, остальные тщательно замаскированы, скрывая признаки того, что они северяне. Теона держали под палубой, вне поля зрения, чувствуя, что за ними наблюдают. Прошло несколько часов, прежде чем они наконец увидели Пайк. Напряжение достигло предела, когда их корабль достиг доков. Пока они готовили судно к высадке, лорд Рид подошел к Джону. — Мои люди и я останемся на корабле, пока вы отправитесь в замок. Когда придет время, мы проскользнем туда. Джон ничего не ответил, лишь кивнул. Он последовал за одним из железнорожденных под палубу, где держали Теона. Тот был измучен побоями, но все еще стоял на ногах. Руки его были связаны спереди, а в рукаве прятался маленький клинок, не больше среднего пальца. Они вывели его на палубу, и как только сторонники Эурона увидели, что пленник «схвачен», раздались насмешки и глумливый смех, но Джон заметил среди них несколько недовольных лиц. Подходя к воротам крепости, они привлекли к себе небольшую толпу — сторонники Эурона не хотели пропустить зрелище. Это оказалось плохим знаком, так как постепенно их численность росла, усиливая напряжение. Сир Джорах подошел к Джону и тихо сказал: «Неважно, что произойдет, ты и Дейенерис должны выбраться отсюда». Джон не мог возразить, слишком много людей смотрело. Подойдя к воротам, они были остановлены стражником на стене. — Чего вам тут надо? — крикнул стражник. Один из людей Теона взял на себя ответ. — Мы пришли на воссоединение дяди и племянника! — Его слова вызвали громкий смех у толпы, и, толкнув Теона, они представили его. — Поднимите ворота! — крикнул стражник, заходя в башню. Ворота медленно поднялись, и все осторожно вошли внутрь. Джон нервничал, когда ворота закрылись за ними. С каждым шагом его ноги казались тяжелее. Они подошли к каменному мосту, ведущему к Большому залу, когда услышали пронзительный женский крик, эхом разнесшийся по крепости. Джон узнал голос Дейенерис. Желая немедленно вбежать внутрь, он почувствовал на своем плече руку Джораха. — Поторопись, — коротко сказал тот, с выражением беспокойства на лице. Когда они дошли до дверей Большого зала, крик повторился, и перед ними открылась жуткая сцена: Эурон стоял над Дейенерис с окровавленным ножом, облизывая его лезвие и улыбаясь. Дейенерис лежала на полу, держась за правую ногу, из которой лилась кровь. В ее глазах читалось мольба о помощи. Ярость накрыла Джона, и он почувствовал, как его руки непроизвольно тянутся к мечу. Но прежде чем он успел достать его, Джорах снова удержал его. Джон не понимал, как Джорах мог выдерживать эту сцену, ведь тот столько лет защищал ее. Медленно, сдерживая порыв, Джон повел Теона вперед. Эурон наконец заметил их и, заметив Теона, радостно вскрикнул: — Маленький Теон! — Он отбросил нож и с улыбкой подошел к племяннику, положив руки ему на щеки, будто собираясь его поцеловать. — Мой дорогой племянник! Как я скучал по тебе! Лидер отряда слегка пнул Теона в бок. — Мы поймали этого безрукого с десятью предателями, когда они пытались угнать наше судно. Теперь их трупы на дне моря, безрукие, как и их капитан. Эурон рассмеялся, и толпа поддержала его смех. — О, мой дорогой племянник, — злорадно протянул он, — ты жалкий материковый. Не капитан, не принц, даже не сучка гребаного Болтона. — Теон вздрогнул от этих слов. — Ты всерьез думал, что сможешь сразиться со мной с двадцатью людьми? Джон и несколько других в замешательстве переглянулись. — Мой король, — вставил лидер, — их было всего десять. Эурон шагнул к нему. — Ты уверен? Потому что я насчитал вас двадцать. — Внезапно он вытащил кинжал и вонзил его в горло лидера. В этот момент лоялисты Эурона достали мечи и начали атаку. Прежде чем люди Теона смогли среагировать, их стали рубить один за другим, и из крепости начали прибывать новые воины Эурона. Джон и Джорах выхватили мечи и начали защищаться, вступая в бой вместе с немногими железнорожденными, успевшими достать оружие. Один из людей Теона успел перерезать ему путы, и он подхватил меч с земли. Звуки лязга стали наполнили Большой зал, в то время как все больше и больше людей Эурона бросались на них. Джон, Джорах и Теон вместе с оставшимися бойцами сомкнулись в круг, готовясь к последнему бою, когда более двух десятков железнорожденных окружили их. Эурон с выражением презрения оглядел их, обращаясь ко всем сразу: — Вы действительно думали, что это будет так просто? — он бросил короткий взгляд на Джона и Джораха. — Вы нарядились как железнорожденные и думаете, что сможете меня обмануть? Даже шлюхи Королевской Гавани могли бы сделать это лучше, чем вы, — его лицо исказила презрительная ухмылка. Затем его взгляд вернулся к Дейенерис, лежавшей перед ним на полу. — Я надеялся, что что-то сделает этот день легендарным. Король Кракен поймал Дракона и Волка, но все это выглядит жалко, — вздохнул он, пряча кинжал и беря большой топор с соседнего стола. Подойдя к Дейенерис, он позволил топору угрожающе качаться возле ее головы. — Скажи мне, на что ты надеялась, Дейенерис, когда все это начиналось? — с притворной скукой спросил он, и лезвие топора упало рядом с ее головой, оставив глубокую трещину в камне. Джон напряженно следил за каждым движением Эурона, молясь, чтобы он оставил Дейенерис в покое. Глядя в ее слезящиеся глаза, он произнес: — Теон собирался убить тебя и забрать флот себе. Мы хотели, чтобы все видели: если человек без члена может убить короля Кракена, значит, он сильнее тебя. — Слова рождались у него на ходу; он знал, что Эурон ищет только развлечения. Но Эурон не колебался. Топор взлетел и с силой опустился на пол позади головы Дейенерис, разлетевшись о камень. Джон почувствовал, как сердце сжалось в груди. Дейенерис оставалась невредимой, но шокирована. Эурон с издевательским смехом поднял несколько длинных прядей ее волос. — Ну что ж, если тебе так больно видеть, как королева просто стрижется, я с нетерпением жду, когда причиню ей настоящую боль, — с усмешкой заявил он, оставив топор воткнутым в пол и поставив ногу на шею Дейенерис. — Бросьте оружие, — холодно приказал он, усиливая давление. Джон видел, как Дейенерис задыхается, и, хоть внутренний голос и кричал ему не подчиняться, он уронил меч на пол. Остальные сделали то же самое. Эурон убрал ногу и, повернувшись к Джону, сказал: — Король самой большой страны, а мозгов и яиц — меньше, чем у младенца. Я не собирался убивать ее сегодня. Это будет после того, как она увидит, как с тебя содрут кожу, — он усмехнулся и обратился к одному из своих офицеров. — Были ли на их корабле еще люди? — Трое, мой король, — ответил тот. — Мы подумали, что они могут выглядеть лучше, поэтому обстреляли их стрелами. Теперь они как раз подходят для нашей компании. Джон почувствовал леденящий ужас. Лорд Рид мертв? Все пошло не так. Эурон, глядя на его отчаяние, рассмеялся, затем повернулся к Дейенерис и приказал своим людям перевязать ее рану и вернуть в камеру к его жене. — А их троих бросьте туда же. Остальных, — он бросил холодный взгляд на верных людей Теона, — убейте и повесьте на мостах. Жестокие удары посыпались на Джона, Джораха и Теона. Теон вскрикнул и свернулся калачиком от боли. Джона и Джораха грубо потащили вслед за ним в тюремные камеры. Крики верных железнорожденных эхом раздавались по коридорам, внося дополнительный ужас в их заточение.