Нефритовые небеса

Домик Целителя, располагавшийся у самого края южного двора, осиротел, будто дитя, потерявшее любящего родителя. И пусть беспорядок, устроенный вторженцами, убрали, аптекарский сад привели в порядок, все было не как прежде. Черная туча траура нависла над ним. Здесь все напоминало о Бао Лянь, о ее заботливой руке, но Ю Цишан не мог оставить это место — ведь Су Ванъян, уже неделю не приходивший в себя, занимал одну из светлых комнат. Убитым уже не помочь, поэтому раненые стали приоритетом. После пережитого у Ю Джухана случилось кратковременное обострение «Черной Кости», и на несколько дней его состояние сильно ухудшилось; к счастью, он быстро оправился, но пока не вернулся к делам, поэтому всем занимались Ю Цишан и Ю Син. Времени у среднего мастера было немного, но он старался заходить каждый день, чтобы убедиться, что демоненку не хуже. Ли Бейшан — старушка-наставница Бао Лянь была вынуждена вновь занять место старшей целительницы. Это не то, чего она хотела бы в свои годы, но выбора не осталось. Бао Лянь больше нет; девочка, в которую вложили свою мудрость и знания две величайшие женщины клана — Ли Бейшан и Ю Миньян, погибла, защищая то, что дорого. Ее прах, с разрешения родителей, разместили в усыпальнице клана среди прочих почивших героев. Отзвучали траурные песнопения, погасли костры, но чувство потери еще долго будет всех преследовать. Никто из «Холодной Ночи» не успокоится, пока головы виновников не окажутся на пиках. Стоял легкий аромат лекарственных трав и утренней свежести. Первыми цветами вспыхнул весенний сад, как жаль, что не все увидят его красоту. Цишан усмехнулся, проходя в лечебные покои: — Привет, лягушонок, — он всегда здоровался, когда заходил в гости. — Две недели прошло! Сколько можно спать, маленькое чудовище? Такая красивая весна, все пропустишь! Ответом ему была тишина и все эти нелепые шутки стали совсем не смешными. Мужчина вздохнул и поджал губы. Госпожа Ли говорила, что важно общаться с больными, но общение это было односторонним, и делало всю ситуацию лишь печальней. — Я принес тебе кое-что, — он достал изящную шпильку с тонкими нитями подвески, с которых сбегали нефритовые капельки. — Я купил ее в качестве подарка в Хошане и совсем забыл. — Мужчина положил украшение на прикроватный столик. — Надеюсь, ты обрадуешься, когда очнешься. Эта заколка очень тебе к лицу. Средний мастер погладил юношу по расслабленной руке и переплел их пальцы, как делал уже не единожды. — Я дам тебе немного сил, — прошептал, склонившись. — Только ты никому не говори, ладно? А то Ли Бейшан меня отругает. Как может благородный господин делать такие вещи! Где же это видано? Мы же не супруги, чтобы делиться силой! Но знаешь, не хочу я следовать всем этим древним догмам. Должен ли я быть с тобой в отношениях, чтобы немного помочь? Может, приснюсь тебе пару раз... Вряд ли в этом есть что-то страшное. Старшие считали эту технику слишком интимной, слишком личной. Отдать свою силу другому — как предстать перед ним обнаженным, не только телом, но и душой. Мягкое тепло ци заструилось между ними, и Су Ванъян тихонько вздохнул. — Ю Джухану уже гораздо лучше, — Цишан старался рассказывать последние новости. — Глядишь, он сгонит меня с места главы клана и примется за работу. Ву Яо отправился погостить к своей семье перед тем, как вернуться на фронт. Впрочем, там все без перемен, поэтому я не был против. Ему это нужно — смерть Бао Лянь сильно ударила по нему. Она ведь была для него словно младшая сестра. Он растил ее с детских лет. Помнится, даже узоры на их ханьфу были похожими: волна и плывущие облака. Цишан сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Слишком мало времени прошло — его собственная боль тоже еще не утихла. — Кстати! Совсем забыл. Вэй Нун просила передать тебе свою благодарность. Они с Аньанем в порядке. Благодаря тебе мальчик, и глупый Весна целы и невредимы. С ними все хорошо, — он ненадолго умолк, задумавшись. — Ты вел себя так решительно и храбро, что я не могу перестать думать о твоей демонической природе, — он сжал руку Су Ванъяна сильнее. — Все, чему меня учили: духи, нечисть, демоны первого ранга. Все эти страшные истории и сказки — истина это или глупость? Ублюдки, напавшие на орден, убившие тринадцать человек, включая ни в чем не повинных слуг, не пощадившие ни старого библиотекаря, ни молодую целительницу. Пытавшие тебя... Люди ничем не лучше демонов, так в чем тогда разница? Почему мы так их ненавидим и боимся? Почему судим всех одинаково, а не воздаем каждому по деяниям? Ты герой, а не злодей, — рука сама собой потянулась к бледному расслабленному лицу. Люди написали столько историй о демонах, но так ничего и не выяснили. Ничего толком не узнали и не поняли. Как демоны живут и как они умирают? Ли Бейшан лечила Ванъяна, как заклинателя и вроде бы его тело отзывалось, но он почему-то все так же не приходил в себя. Ю Цишан наклонился к самому лицу юноше и прошептал: — Пожалуйста, просыпайся. Пожалуйста, Ванъян, погибло так много моих братьев и сестер на пути совершенствования, я не могу потерять еще и тебя. Прошу… Открой глаза, я хочу вновь увидеть их нефритовый блеск. Я люблю тебя. Голос стих, Ю Цишан тяжело вздохнул, он впервые произнес это вслух. — Это правда, — добавил он, — я готов повторить эти слова, когда ты очнешься, поэтому не залеживайся, — погладил худую щеку и коснулся губами лба в долгом поцелуе.

***

Су Ванъян пробуждался время от времени. Один раз ночью, когда сияющий глаз полной луны заглядывал в окно, другой, вероятно, утром, под трели ранних птиц, заплутавших в тумане, и наконец днем, когда мягкий свет лился из окна тонкими лучами, словно струнами солнечного гуциня. Приятная свежесть буквально исцеляла, освобождая от болезненной тяжести. Он с трудом открыл глаза: мир ослеплял своей яркостью. Молодой человек повертел головой, пытаясь понять, где находится. Кажется, это Домик Целителя: вокруг пахло травами и настойками, свет сочился меж зацветающими деревьями аптекарского сада. — Весна, — прошептал одними губами, радуясь концу зимы и приходу нового сезона. Может вместе с растаявшими снегами уйдут все беды и печали? Было бы здорово. Постепенно в непослушное тело начала возвращаться сила, а в сознание — воспоминания о случившемся. Он хотел бы улыбнуться, радуясь тому, что похоже остался жив, но получилось лишь тяжело вздохнуть. Мир жесток и несправедлив, не стоило удивляться случившейся ужасной трагедии, но в юноше была еще толика человеческого, вынуждающая вновь и вновь задаваться вопросом: почему все вот так и отчего злой рок коснулся безвинных? Легкий ветерок шелестел в кронах, обрывая лепестки. Одетые в белый траур деревья плакать над могилами ушедших несправедливо рано. На столике у кровати помимо кувшина с водой и пары свежих полотенец лежала чудесная шпилька. Тонкая, изящная работа. Слабая рука сама потянулась к заколке, чтобы рассмотреть. Су Ванъян осторожно повертел украшение, словно сияющее в свете солнечных лучей. На широкой части был выведен иероглиф, клеймо провинциальной мануфактуры. — Ох, — выдохнул юноша с удивлением. Помнится, Ю Цишан купил в Хошане какое-то украшение для девушки, запавшей в душу. Он обещал представить ее Су Ванъяну по возвращении. Но почему это украшение оказалось здесь? Ю Цишан оставил заколку, потому что она напоминала о Бао Лянь? Маленькая целительница была его подругой сердца? — Ох, — вновь вырвалось из груди. На глаза навернулись слезы. Молодой человек сжал заколку в кулаке ощущая, как внутри поднимается буря. Они убили ее! Лица этих ублюдков отпечатались в сознании, и энергия начала затапливать тело. Тьма внутри него будто сожрала все внутренности, расчистив больше места, сгрызла даже мозг. Не было больше ощущения живого тела — лишь оболочка, наполненная кипящей злобой и демоническим голодом. Он убьет их за все, что они сделали! Вырвет их ядра и сожрет, напиваясь силой. Они избрали свой путь сами: мальчик Мин Сяо, садист, закрывавший лицо повязкой, мужчина с трубкой и короткостриженный. Если их головы еще соединены с телами, он позаботится, чтобы это исправить. Глаза вспыхнули яростным нефритовым светом, светом нефритовых небес и всякая боль и смятение отступили. Почему-то стало совершенно ясно, что нужно делать: освободиться от никчемных остатков плоти и слиться с тьмой лабиринтов, с сущностью, которую он избрал и которая избрала его. — Черная Астра! — пророкотал голос, который сложно ожидать от человека, только очнувшегося от многодневного сна, и поднялся с постели забыв обо всем, кроме безумной цели. — Где ты, Черная Астра?! Полуобнаженный, источающий такую демоническую ауру, что весь сад зашевелился в страхе, он вышел во двор. Трава и цветы гибли, там где он ступал, вяли, сохли пожираемые бушующей тьмой. Девочка-служанка, развешивающая белье, взвизгнула, уронив деревянный таз, но не смогла двинуться с места или убежать, оцепенев. — Астра! — закричал он и вороны вспорхнули с соседнего дерева, убираясь прочь.

***

Ю Цишан сидел со старшим братом, который отказался продолжать отдыхать. Применив шантаж и угрозы, Ю Джухан потребовал вернуть ему часть обязанностей. Весь день они вместе разбирали бумаги, составляли планы и отвечали на письма. Из-за войны дипломатических дел, казалось, только прибавилось. Продвижение войск на фронте застопорилось, новые переговоры о мире зашли в тупик, неразрешенность отнимала много сил и ресурсов. Новость о нападении на «Холодную Ночь среди Холмов» не оставила никого равнодушным. Последние события и вовсе сильно всколыхнули мир заклинателей. Но если за атакой на Павлиний дворец стояли демоны, то кто осмелился напасть на Северный Орден, оставалось загадкой. Ни один клан или группа не взяли на себя ответственность. Вторженцы, кого удалось захватить, оказались наемниками даже не с севера — они не знали, против кого поднимали меч. Главари все отлично спланировали, и что хуже всего — скрылись. Конечно, их найдут рано или поздно, но месть за пролитую кровь не может ждать. Виновные должны получить по заслугам. Ситуация подорвала авторитет «Холодной Ночи» среди других школ и сект, но сейчас это было меньшей из всех проблем. Мир буквально трещал по швам, раздираемый противоречиями и противостоянием. Они стояли на краю пропасти или даже бездны, и ощущалось приближение неотвратимой великой войны; ее мертвое, зловонное дыхание уже витало в воздухе. Грядут страшные времена, и непонятно, кто друг, а кто враг. К полудню они сделали перерыв и вышли на веранду с задней стороны летней залы, откуда открывался вид на небольшой сад. Земля, белая не от снега, но от лепестков, была еще холодной, поэтому мужчины сидели среди подушек, на шкуре яка. Казалось, это неспешное спокойствие продлится вечно, но не прошло и минуты, как с громким стуком распахнулась дверь, и послышались торопливые шаги. Запыхавшийся и с глазами, горящими от волнения, на веранду вбежал Ю Чжень. — Чжанбэй! Господин! Там ваш демон... разбушевался! После всего, что произошло, к Су Ванъяну начали относиться мягче, несмотря на его демоническую сущность. Ю Джухан позволил снять охрану у Домика Целителя — в конце концов, юноша, выбравшись из плена, нашел в себе силы помочь ордену. Тем не менее, он оставался нежеланным гостем, и теперь его называли не иначе как «демон Ю Цишана», ведь именно мужчина привел его в клан. Средний мастер практически подскочил, хватаясь за меч. — Что случилось?! — сердце его колотилось в груди, словно пойманная в сети рыба, отчаянно сражающаяся за свободу. — Кажется… у него искажение ци? — Ю Чжень не был уверен, как точнее объяснить, ведь у демонов нет ци. — Он очень зол и пылает потусторонним огнем. — Иди, — только и сказал дагэ, и, получив разрешение, Ю Цишан бросился через дворы. «Только очнулся, а уже всех переполошил», — подумал он, не зная, что чувствовать. Вроде бы радостно, что Су Ванъян восстановился, но тревожно. Когда он ворвался в аптекарский сад, Су Ванъяна окружали пятеро адептов с оружием наготове. Полуобнаженный, с перебинтованной спиной, весь в ссадинах и синяках, молодой человек источал энергию, что на несколько метров вокруг погубила все живое. Полосы темных шрамов, покрывали его тело; плоть не выдерживала заключенной в ней мощи, готовая расколоться, как скорлупа, и выпустить нечто ужасное в этот многострадальный мир. Его глаза сверкали нефритовым блеском, отражая свет потусторонних небес. Было трудно дышать от пропитывающей воздух проклятой силы. — Ванъян! — закричал мужчина. — Ванъян, ты должен успокоиться! Пожалуйста! — Господин, не подходите ближе, его сила разрушительна! Она оставляет ожоги! — с волнением проговорил один из адептов, не опуская оружия. — Отойдите! — скомандовал Ю Цишан, не слушая его. — Прочь! Все в сторону, я сам разберусь. «Со своим демоном», — подумал он, не сказал. Ю Цишан развел руки, словно собираясь заключить его в объятия, вместо того чтобы схватиться за меч. — Я не нападаю, слышишь? Я не причиню вреда. Заклинатели, подвергшиеся искажению, часто теряли связь с реальностью; потом они рассказывали, что не видели и не узнавали близких, и весь мир казался им исключительно враждебным и опасным. Ю Цишан сделал шаг вперед, протянув руку. Он стиснул зубы, ожидая жгучего прикосновения потусторонней энергии, но всполохи тьмы лишь мягко коснулись его, лизнули, словно теплый собачий язык. Странно и необычно. Видимо, обмены ци, которые он совершал, позволили безопасно приблизиться. Демоническая сила не видела в нем врага. — Ванъян, — шепнул уже без страха и бросился, обнимая сам, и скрываясь в огне несуществования. Мир застыл, мгновения растянулись в вечность. Он горел, но не сгорал в черном пламени, не отпуская юношу продолжал шептать успокаивающие слова, и это сработало. Тьма отступала, и трещины, грозящие расколоть телесную оболочку, затягивались. — Ю Цишан, — еле слышно проговорил Су Ванъян. — Пожалуйста, не отпускай меня. — Не отпущу, лягушонок, — мягко ответил он. Мужчина старался прикрыть его собой, заслоняя от чужих взглядов — полных удивления и смятения, взглядов, которые могли спровоцировать новую вспышку. К тому же, он и сам не хотел видеть глаза тех, кто никогда не поймет его чувств. — Идем, — подтолкнул осторожно. — Тебе нужно отдохнуть. Они устроились в палате, вдвоем, на одной перине, и долго молчали. Солнце, словно огромный сочный апельсин, ускользнувший из корзинки, покатилось по небосклону на запад, поджигая небо. Ю Цишан осторожно обнимал Ванъяна со спины. — Ты подпитываешь меня, — пробормотал юноша, и было непонятно, вопрос это или утверждение. Он ощущал, как чужая ци щекочет изнутри, разливаясь теплом по телу. — Да, — без тени смущения ответил Ю Цишан. — Твоя собственная энергия ведет себя агрессивно, ее нужно успокоить. — Это… очень интимно, — прошептал еще тише. Он не хотел, чтобы это прекратилось. — Я тебе друг, не страшно… Надеюсь, что я тебе друг, — между ними повисла неловкая пауза и чтобы поскорее справиться с молчанием, мужчина спросил: — Ты помнишь из-за чего все началось? Почему ты так вспыхнул? Ванъян молчал, глядя в стену. Стоило только вспомнить, как тьма внутри опять начинала бурлить, и чужая энергия пробежалась мурашками по коже, стремясь усмирить демонический огонь. Он с трудом выдавил слова: — Когда я очнулся... я увидел... ее заколку. Бао Лянь… — Его рука сжалась, будто он снова держал украшение. — Я вспомнил, как она смеялась, как утешала меня, когда я проиграл бой Ю Сину, как мы проводили время вместе в Павлиньем дворце… А теперь ее нет. Они… они убили ее. Через связь Ю Цишан почувствовал нарастающую глухую волну боли и ярости, исходящую от Ванъяна — словно глубокий подземный гул, готовый разорвать тишину. — Ее заколка? — Ю Цишан чуть нахмурился, пораженный и смущенный. — Да… — Су Ванъян зашевелился в его объятьях и повернулся, оказавшись лицом к лицу. Его губы коснулась усталая улыбка. — Шпилька, которую ты купил в Хошане. В памяти Ю Цишана вспыхнуло воспоминание. — Ты сказал, что познакомишь меня со своей подругой сердца по возвращении, но потом все так закрутилось. Столько всего произошло. — Ванъян, — он не знал как сказать. — Я купил ее… для тебя. Слова повисли в воздухе, казалось, они разлетелись по комнате, заполнив каждый уголок. Ванъян замер, его глаза расширились от удивления, а затем в них зажглась теплая, почти трепетная искра. — Для меня? — выдохнул он. — Да, — подтвердил Цишан, ощущая, как у него самого учащается дыхание. — Я думал о тебе, когда купил ее… Нефритовые капельки очень подходят твоему цвету глаз. Я принес ее сюда, чтобы порадовать тебя, когда ты очнешься, но все вышло наоборот, — грустно улыбнулся он. — Проклятье, — пробормотал юноша, — я полный идиот. Ю Цишан потянулся и поцеловал его в лоб. — Мой идиот. Су Ванъян покраснел, но теперь не мог не спросить. — Значит ли это, что инцидент в библиотеке не случайность? И что твое сердце одиноко? — Мое сердце давно занято… тобой. Их взгляды встретились. Блеск теплого меда и сияние нефритовых небес. Су Ванъян рванулся вперед, забыв обо всем, и припал к желанным губам. Сладость и боль разлились по телу. Страсть осколками застывшей карамели заскреблась внутри. Мертвый и живой, демон и человек. Две противоположные стороны бытия, не могут быть вместе. Сейчас об этом совершенно не хотелось думать, возможно, он пожалеет, но позже. Все — позже. — Я знаю один способ, как можно ускорить передачу ци, — шепнул молодой человек, и Ю Цишан рассмеялся, совершенно не ожидав такого предложения. — Ты устал, тебе нужно отдыхать. Спи, у нас будет полно времени впереди на все способы и эксперименты. — Ты прав, да, — вздохнул Ванъян, прикрывая глаза. — Ты прав.