Кровь и пианино

Мерный стук каблуков отдавался эхом по почти пустой крыше. Осаму Дазай, высокий мужчина лет за двадцать, потерявший всякое желание жить, направляется прямо к чёрному лакированному роялю. От крышки и клавиш пахло дорогим деревом и ещё немного лаком. Когда-то давно, Осаму лично ездил на производство и искал идеальный для себя инструмент, сколько же было на нём сыграно, кто знает?.. Белые перчатки, с которыми пианист неразлучен двадцать четыре на семь полетели в сторону за ненадобностью. Легонько коснувшись клавиш, пальцы извлекли несколько звуков, тихо наигрывая незатейливую мелодию, которая перерастала в ветиеватую композицию. Шум машин и элитных бутиков почти не просачивался на последний этаж здания. Ночная Йокогама будто бы специально затихала, чтобы послушать этот спонтанный концерт пианиста. Небо было чистое и даже можно было видеть мерцающие звёзды. Днëм здание закрывает естественный солнечный свет для улиц Йокогамы и еë обитателей, что, кажется, не совсем хорошо. Но только благодаря высоте этого здания можно увидеть звезды… В большом городе, который не затихает ни на минуту, сияет красочными огнями круглые сутки, невозможно увидеть красивого блеска ночного неба, нельзя загадать желание на падающую звезду, нельзя поговорить прекрасной луной: небо меркнет от ослепительных фонарей да вывесок. Потому. Только благодаря губительной высоте открывается доселе невозможное: сюда не добирается ни шум, ни свет города. Множество маленьких точек рассыпалось на тёмное покрывало. Вскоре они погаснут для Осаму. Вскоре… Что ж. Пальцы дрогнули на клавишах и остановились в странной какофонии. Отойдя от инструмента, он кивнул, как будто бы кланяясь своему старому товарищу. Красный кулон мигал тёплым алым свечением, будто бы отбивая ритм сердца. Сжав кулон в руках, Дазай через силу противостоял мысли выкинуть его и перевёл свой взгляд снова на город. Свесив ноги с крыши, он задумался. А ведь это слишком похоже на их первую встречу с Чуей. Тогда. На крыше…

***

Шаг. Второй. Третий.

Ветер с дождём хлещут в лицо и треплют непослушные кудри. Мальчишка лет 9 стоит на краю многоэтажки. Он не слышит ни громыхающих молний, ни стука своего сердца. (Сейчас всё должно решиться.) Шаг. Ветер. Полёт. Чем ближе земля, тем сильнее его наполняло счастьем освобождения. Шумный город. Чуя уже привык, что здесь слишком много эмоций. он привык и к запаху смерти. ну… нет, честно говоря, смерть пугает его, даже не смотря на то, что, похоже, Накахара бессмертен и сейчас очередной раз ментальное тело будто прошибло током: сейчас кто-то умрёт… белоснежные крылья расправляются. существо взлетает. через пару секунд красное свечение охватило тело Дазая. он, не пролетев и нескольких метров, вернулся на крышу. свет рассеялся Вспышка на время ослепила Дазая. Оказавшись на той же злополучной крыше, он просто лёг, уставившись в небо. Осаму не понимал для чего он живёт. Жизнь казалась слишком скучной, а смерть — загадочной. Но когда тот хочет уйти из жизни, что-то возвращает его обратно. Каждый раз нелепые совпадения приводят к тому, что он так и не расстался с этим проклятым миром ДО СИХ ПОР. — Скажи мне. Почему ты держишь меня. Меня ведь никто не понимает. — на шее появилась подвеска, издавая приятное алое сияние, успокаивая. — Спасибо, но для чего она мне?.. — в ответ молчание. Чуя рядом, но молчит, не издавая никаких звуков, а зачем? — Мда. И на что я надеялся. — вздохнув, он прикрыл глаза, вслушиваясь в мерный стук капель по рубироиду.

***

В тот день никто не пришёл и не забрал с той злополучной крыши. Осаму провалялся на ней энное количество времени, от чего по итогу долго болел, скрывая это от матери, которой в принципе болезнь ненаглядного сыночка была на руку. Хоть она и видела слишком бледное лицо ребенка и нездоровый румянец, ей нравилось смотреть, как непослушное дитя получало своё «наказание «. Любовь? Что такое любовь? Осамышу мало что было известно об этих словах. Сказки, которые он читал сам в книгах не утоляли его любопытство, ведь это чья-то выдумка. Такого в жизни не бывает, по крайней мере, маленький Дазай так считал. И был твёрдо уверен, что его это никогда не коснётся. Маленький кулон источал тепло и уют, они пугали. Очень пугали. Вдруг он в итоге загорится и сожжёт мальчишку дотла?.. Но нет, Чуя этого делать не собирался, охранять жизнь маленького нечта уже стало каким-то своеобразным обычаем. Пятнадцать злополучных лет. Кровь, которая появилась на клавишах из-за удара головы о клавиатуру быстро высохла, но была бережно стёрта верным другом. Таблетки, которые были даны в нужном количестве и слабый алый свет, который был лучиком надежды на кого-то.

***

Ветер неустанно трепыхал пушистые волосы пианиста. Хотелось. Чего-то определенно хотелось. Где-то вдалеке мелькнул красный шарик, видимо ребёнок не смог удержать свою игрушку. Рядом пролетел белый с рыжеватыми пятнами голубь. Нескончаемый поток машин напоминал реку, такую свободную и журчащую. Поскорее бы покончить со всем этим и проснуться от этого сна, который длится уже двадцать три года… Теперь мне никто не помешает уйти на покой… ***