Где?

      Тюремная камера. Чёртова. Тюремная. Камера.       Пенелопа сидит на твёрдой цементной земле, не ощущая холод, который был свойственен такому месту. Медленно подняв глаза, она обвела взглядом помещение.       Глория Келлин, в одном нижнем белье и шёлковой майке, во всю глотку орала о том, чтобы эти мягко говоря «гады» выпустили её. Истерично махая руками, она до хрипоты орала на одного из тюремщиков, высказывая ему всё, что она думает. Бедный охранник готов был разреветься от таких вульгарных высказываний в его адрес.       Услышав пение, Пенелопа застонала, прикрывая лицо руками. Раон, дрыгающий бёдрами, и странно махающий руками делал ситуацию только хуже. Его грим в виде льва размазался, а костюм того же льва во многих местах был порван, оголяя участки кожи мальчика.       — Ла-ла-ла-ла-ла, мы как лолнце и суна… — заплетающимся языком пропел Раон. Стоит ли говорить что у него совершенно нет голоса?       — Да выпустить вы нас, вы, отродья! — заорала Глория, вцепившись в железные прутья.       — Дамочка, вы совсем ненормальная! — подал голос другой охранник, видя как его коллега вот вот готов пустить скупую мужскую слезу. — Вы хоть понимаете какие преступления вы совершили? Про пьяного мальчика я вообще молчу!       Все дружно кинули взгляд на поющего Раона, а затем на медленно краснеющего Винтера.       Винтер выглядел тоже плохо. Разорванная белая рубашка, торс и шея, усыпанные поцелуями разных цветов помады, представляла его не благородным и честным мужчиной, а распутником, готовым отдаться за несколько долларов.       Рядом лежащий Рейнольд, куда более пьяный чем Раон, несвязно бормотал.       — Господин Локи, а вы заберёте меня с собой в Азгард? — задал он вопрос в воздух, и по его лицу расплылась глупая ухмылка. Рейнольд был одет в платье принцессы, которое её непутёвый брат успел порвать, износить и втоптать в грязь. Его волосы, уж точно выглядели не как у принцессы. Если ирокез конечно, можно назвать причёской для принцессы.       Пенелопа повернула голову к другому брату, который сидел в глубокой задумчивости. Ну хоть что-то в мире стабильно. А хотя… красующиеся на ногах пятидюймовые красные каблуки, отсутствие одежды кроме боксеров, и следы на ногах от шеста говорили о многом. Кстати о каблуках, каждый в этой комнате пытался снять их по просьбе орущего Деррика, ужаснувшегося при одном в виде на них. Они даже пробовали оттянуть их как в сказке про редьку, где целая семья пыталась одну редьку с земли вытащить, хватаясь друг за друга. Ну, так вот, у них была такая же ситуация, только не с редькой, а назойливым каблуком. Каблук не сняли. Да и чёрт с ним.       Лысая на одну сторону головы Ивонн, лила слёзы, швыряла камни, которые сама отцепляла с земли своими ногтями в охранников, сидела в углу, погруженная в себя. В общем, срыв у девочки.       О, а там сидела любимая парочка Пенелопы. Марианн отрезала волосы и сделала их прямо как у Седрика, такую же шевелюру, и очки украла его. А Седрик наоборот, отрастил волосы до поясницы, и теперь гадает, чьи волосы на нём? Они сидели в обнимку, Марианн пускала слюни на его рубашку, а Седрик обнимал её, словно она — подушка.       Неизвестно как он попал сюда, но Эраст, младший брат Каллисто, спал сладким сном. На его предплечье красовалась татуировка, выбитая китайскими иероглифами, и вроде бы ничего, если бы Пенелопа не была в курсе того, что Эраст подрался с тату-мастером, украл у него все средства для тату, сам набил себе кривое тату. И вместо красивого слова «Любовь» он набил себе «Порно». Иронично, не так ли?       И вот наконец, её парень. Сидящий без рубашки. Рубашка то есть, только Каллисто закатил на неё глаза, и благополучно отбросил в сторону. Нет, вы вообще понимаете? Ему не понравилась рубашка с холодным сердцем, вот ужас! Его некогда золотистые волосы, были покрашены в красный цвет, если быть точнее, только половина его волос. Пенелопа помнит, как в парикмахерской он отчаянно желал отрастить бакенбарды из волос какого-то мужчины. Благо, ей удалось его оттащить. Если звонкий удар конечно считается «оттащить». На его голой груди была чёрная татуировка, которая тянулись вплоть до плеча, в виде витиеватых округлых зигзагов и линии.       Ну, и сама Пенелопа, покрасившая волосы в тёмный цвет, сидящая в джинсах и майке, и с огромным фолиантом, название которого гласило: «Археология с древних времён». Стоит ли говорить, что она тоже стала жертвой тату?       А как все так получилось? Ну, слушайте…