Хороший эльф — мертвый эльф

      Первое, что она почувствовала, даже еще окончательно не отлипнув от крепкого сна, как жестко ломило все тело. Впрочем, как эксперт в различных видах боли, испытавший на собственной шкуре, вероятно, все, она могла сказать, что эти ощущения были… даже приятными. В каком-то смысле. Не открывая глаз, девушка потянулась во все стороны, с наслаждением растягивая ноющие мышцы и сухожилия. К сожалению, момент блаженства в полном неведении продлился недолго, и от ужаса она чуть ли не подпрыгнула, обнаружив, что под жалким старым покрывальцем была совсем-совсем голой.       А что…? А! А-а-а-а-а!       От смущения она аж зарылась в это несчастное покрывало с головой, не зная, куда себя деть. Воспоминания о недавних… эм… в общем, воспоминания неумолимо возвращались, и чем больше она вспомнила, тем сильнее краснела. Фрея, ну это надо же было так…!       Бринна, хоть и не была опытной в делах любовных, но все же понимала, что к чему, и как все обычно делалось. Вот только в моменте, вероятно, запамятовала, что слово "обычно" к Иорвету не совсем применялось. И все это поймало ее врасплох — право, она давно не чувствовала себя такой недалекой простушкой! Бринна не знала, была ли эта черта всех эльфов или только Иорвета в частности, но он явно любил все… усложнять. Во многих смыслах.       Ох, она не жаловалась. Скорее, даже наоборот. Ну, то есть… она ожидала чего-то незамысловатого и, вероятно, неприятного, даже болезненного, а на самом деле все оказалось куда мудренее и… приятнее. Настолько, что она, признаться, к своему стыду, даже не подозревала, что могла чувствовать нечто подобное. Если бы она не была так пьяна, наверное умерла бы со стыда прямо в процессе, вытворяя все эти… эльфийские приблуды.       Она закусила губу, задумавшись… Это всегда было так? То, что было между ними… когда они касались друг друга? Когда он целовал ее? Было ли все так всегда, между любовниками? Не сказать, что у нее было много опыта в любви, поэтому было любопытно… Найди она кого угодно, почувствует ли то же самое, будучи рядом с ним?       Вдруг вспомнив, что всякими непристойностями занималась далеко не одна, Бринна украдкой выглянула из-под одеяльца, внимательно изучая обстановку и пытаясь найти хм… соучастника, потому как рядом того определенно не было. Вообще рыжая плохо помнила, чем все закончилось. Кажется, она была так измождена, что в какой-то момент ее начало вырубать, а что было дальше… пелена.       В краснолюдском доме, буквально высеченном в камне, что утром, что ночью всегда было темно. Наличие окон или чего-то в этом роде явно было не на первом месте, так что Бринна даже не представляла, какое было время дня. Может, все еще шла ночь, а может было уже давно за полдень. И все же внутри было довольно светло — в камине плясали свежие и бодрые языки пламени, будто кто-то постарался разжечь хороший костер. Но в остальном дом казался удивительно безжизненным и пустым: вокруг не было ни вещей, ни всяких мешков со скарбом, вообще ничего, как будто все давным-давно вынесли. Только одно единственное ведерко с водой стояло в углу (и ее одежда, что валялась жалкой кучкой на полу). Бринна аккуратно заглянула в ведро, обнаружив в нем свежую воду, которой можно было умыться. Неужто Иорвет принес?       И говоря об эльфе… Его нигде не было видно. Рыжая уже подумала, что он по-тихому свалил со своими драгоценными Белками, и, честно, не особо расстроилась бы из-за этого. Хотя все прошло довольно неплохо... точнее, совершенно не так, как она предполагала! Да и ко всему прочему, как бы абсурдно это не звучало, казалось, что… что это была не игра, что она правда нравилась Иорвету.       Но все же видеть его сейчас совсем не хотелось.       Что произошло между ними было незабываемо и все такое, но… то есть… у них и без того были непростые отношения, а это лишь все усложняло. Она совершенно не представляла, как ей следовало вести себя рядом с ним. Продолжать вести себя так же непринужденно и наигранно дружелюбно, словно вчера она не призналась в своих недобрых намерениях? Или холодно и отчужденно, как и следовало относиться к врагу, закрыв глаза на то, что ночью они отдавались друг другу, будто были настоящими влюбленными?       Только она успела облегченно выдохнуть, радуясь мысли, что Иорвет давно свалил из Вергена, и ей не придется думать над своим дальнейшим поведением рядом с эльфом, как дверь резко распахнулась. Яркий солнечный свет ударил в глаза, ослепляя, вынуждая Бринну снова спрятаться под покрывало. Она затаила дыхание.       — Все-таки проснулась, — услышала она знакомый голос, который как будто упрекал ее в чем-то, и мысленно взревела.       Боже, как неловко…       Собравшись, она все же осмелилась показать нос, замечая перед собой никого иного, как Иорвета, собственной мать его персоной. Весь прилизанный да собранный, а еще особо угрюмый — полная противоположность того эльфа, каким он был ночью. Как будто тот Иорвет и этот были двумя совершенно разными эльфами.       От его внезапного появления (или даже вторжения) на душе стало тяжело. Бринна тихо охнула. У Иорвета была такое безрадостно выражение лица, что становилось правда страшно — никак не таким взглядом смотрят на того, кто нрав… Она оговорилась, на того, кто хотя бы немного симпатизирует. Хотя бы чуть-чуть, самую малость. Эльф беззастенчиво прошелся по ней всей хмурым взглядом, точно видел перед собой не милую девушку, с которой провел ночь, а дешевую шлюху, купленную на рынке. Бринна от этого взгляда поежилась и сильнее закуталась в покрывало, пряча под ним голые плечи. Ей и так было некомфортно, а теперь стало еще хуже.       — А… А я думала, скоя’таэли уже покинули город.       — Как раз.       Несмотря на многие вещи, например, на безрадостную рожу Иорвета, или тот факт, что она была совершенно голой перед своим врагом и прочее-прочее, Бринна попыталась придать лицу деловитый вид. Стойко сопротивляясь желанию обиженно расплакаться. Все, что она могла себе позволить в это мгновение, так это лишь мечтать о том, как было бы хорошо провалиться под землю!       — Поэтому хотел сказать тебе кое-что на прощание. На случай, если вдруг могла что-то не так понять.       Слова Иорвета звучали… резко. Она взглянула на его полное тяжелой решимости лицо, не предвещающее ничего хорошего. Во всяком случае для нее. Девушка с нетерпением ожидала, что же такого выкинет на этот раз Иорвет. Поцелуйчиков и нежных слов, ясное дело, можно было даже не ждать.       — То, что случилось между нами, ничего не значит и ничего не меняет. Поэтому если вдруг тебе пришла светлая идея увязаться за скоя’таэлями, советую передумать. Мое милосердие имеет свои пределы, и если еще раз увижу тебя среди своего народа… Могу гарантировать, тебе не понравится, что последует. Так что впредь держись от скоя’таэлей подальше.       — …       Ах… Значит, вот как оно было?       Бринна сохраняла молчание, хотя еле как сдерживалась, чтобы не выкрикнуть в его сторону: «Очень то и хотелось!». Да никто по доброй воле не захочет скакать с Белками по глухим лесам и болотам, спать в лачуге и жрать корешки! Эльф мог быть более чем уверен, она больше не собиралась таскаться за ним, точно жалкая собачонка, и делить пресный лембас с его горячо любимыми остроухими бандитами!       Ха, а она еще размышляла, как ей следовало вести себя с Иорветом! Как славно, что ей не пришлось ломать над этим голову, раз эльф решил все сам.       Даже не представляя, что он вдруг рассмотрел в ней, но, казалось, его всего аж скрутило изнутри. Могла поспорить, что от омерзения и гнева. Ну правда, а что еще могла почувствовать такая напыщенная лесная фея, великий и истинный эн шей, как Иорвет, глядя на такую поганую шавку в виде ее? Мало того, что ей было далеко до прекрасных эльфиек с тонкими чертами лица или до Саскии с ее необъятным бюстом, так она еще и была дхойне до мозга костей — наверняка тот самый тип, который Иорвет больше всего обожал убивать и ненавидел всем сердцем.       — Надеюсь, ты не подумала, что правда мне интересна? — с желчью в голове усмехнулся Иорвет. — Взгляни правде в глаза — как такая, как ты, — он поставил ударение на этом слове, вкладывая в него достаточно презрения и ненависти, чтобы донести до нее всю степень того, насколько она была ему противна, — вообще может заинтересовать кого-либо? Уж тем более Aen Seidhe! Ты такая наивная, это просто убивает.       И как бы Бринна не храбрилась… его слова доставали до своей цели, метко и глубоко.       — Va fail, Anad’enel. Надеюсь, больше никогда свидимся.       Не дожидаясь ни ее ответа, ни возмущений, эльф вежливо кивнул ей на прощание, а после развернулся и тут же вышел — скорее сбежал! — вон. Теперь на самом деле оставляя ее в полном одиночестве.       У Брины просто не было слов. Какого вообще сейчас случилось? Она, конечно, ожидала чего-то в стиле Иорвета, но чтоб настолько… Наверное, она снова недооценила этого проклятого ублюдка, чтоб он катился куда подальше.       Сидя совершенно одна в этом каменном доме без окон, брошенная, как более ненужная вещь, да еще и чувствуя себя так, будто на нее целое ведро помоев вылили, казалось, она была готова снова расплакаться. Бринна вся сжалась, стараясь сдержать порыв слез.       И вдруг громко расхохоталась. Да так отчаянно, что живот свело от напряжения. Она никак не могла остановиться. Казалось, что вот так и помрет, заливаясь смехом, точно полоумная. Но как тут не смеяться, когда ее жизнь и правда была до абсурдного глупой шуткой? Иначе она никак не могла объяснить, как могла дважды — ДВАЖДЫ — вляпаться в одно и то же дерьмо! Иорвет, будучи особенно хитрожопым ублюдком, поймал ее в свою коварную ловушку во второй, сука, раз!

***

      К тому времени как она сшила растерзанные словами Иорвета кусочки себя вместе и снова была готова встретится с жестокой реальностью, раннее утро давно перекатилось в день. Когда Бринна вышла на улицу, даже удивилась, собственными глазами обнаружив, что от лагеря Белок не осталось и следа, точно все испарились, как по волшебству. Было так непривычно тихо, что, казалось, наступил конец света. Однако даже так, в этом осиротевшем районе Вергена она чувствовала себя чужаком. Даже большим, чем когда-либо прежде.       Бесцельно блуждая по покинутому району, точно неупокоенный дух, она вдруг наткнулась на кое-что необычное. И это было… дерево. Бринна сначала прошла мимо — ну подумаешь, дерево как дерево — не первое и не последнее в ее жизни. А потом вдруг как поняла! За все время, что она прожила в Вергене, ни разу не видела деревьев. Их здесь просто... ну не было! Она постоянно задумывалась, чего же ей так сильно не хватало в краснолюдском поселении, и вот был ответ — деревьев! Хоть какой-нибудь зелени, ведь вокруг были одни камни и… камни!       Она тут же вернулась обратно, рассматривая эдакое чудо. Бринна точно помнила, что никаких деревьев здесь и в помине не было. Ни неделю назад, ни вчера вечером. Так откуда? И ладно бы тут вырос… какой-нибудь пенек или кустик, а это была яблоня. Тонкая, совсем молодая, она цвела, точно по весне, хотя на дворе почти стояла осень. Яблоня так выделялась на общем унылом фоне, точно прекрасная и нежная роза, выросшая посреди болота и грязи.       Смотря на это, Бринна вдруг усмехнулась. Все это было так в духе эльфов. Как они могли свалить, не оставив после себя грандиозного следа, говорящего что-то в духе «мы были здесь». И все же… что это было такое? Особая эльфийская магия? Или… может, слова Ярлисса насчет «завянет один цветок, вырастет другой» стоило воспринимать настолько буквально?       Дул приятный ветер, листья яблони шумели на ветру, который иногда срывал хрупкие лепестки цветов. Девушка, решив не ломать голову над загадкой внезапно появившегося дерева — все равно она в этом ни черта не смыслила, — села прямо на землю подле него. Она глубоко вздохнула, прикрывая глаза и подставляя лицо под ветер.       С ней столько всего произошло, что голова шла кругом. И она не совсем понимала, что чувствовала по этому поводу, хотя… Если прислушаться, казалось, на душе стало чуточку легче. Раньше на нее много всего давило, точно она была вьючной лошадью, а теперь, когда тяжелый путь был позади, груз наконец упал с ее плеч. Даже сожаления были бессмысленны. Все закончилось. Она сделала выбор, теперь лишь оставалось пожинать плоды. Что же до ее решения…       Она бы соврала, если бы сказала, что больше не испытывала ненависти к эльфу. Как бы не так! Бринна все еще чувствовала ее. Точно жадного паразита в сердце. Который изо дня в день требовал от нее все больше крови. Было так легко поддаться этому желанию, так легко забыться и… Вот только Бринна не понимала почему, но это чувство ее настораживало. Подобравшись к своей заветной цели так близко — осталось лишь протянуть руку, и ее желание исполнилось бы, — Бринна ясно поняла, что так не обретет желанную свободу, лишь дальше загонит себя в тупик. Сколько бы она не убивала своих врагов, это чувство не пройдет и не отпустит ее, а потому потакать ему и в этот раз казалось слишком большой ошибкой, за которую она обязательно крупно поплатится.       Но дело было не только в этом. Было еще кое-что. Что-то, что она плохо понимала… Что-то давно забытое и такое наивно глупое. Что тянулось к любой нежности, с жадностью глотало любые крохи, брошенные с барского стола. И этому чему-то очень и очень нравилось чувствовать себя любимым, черт его дери! Пробудившись ни с того ни с сего, это чувство рвалось наружу, точно гейзер с век проспавший под землей. И как бы Бринна ни старалась, не могла совладать с ним.       Все эти чувства буквально разрывали ее на кусочки.       Да и Иорвет сам хорош! Он же прослыл монстром, не знающим жалости террористом, убийцей, страстно жаждущим людской крови, бандитом и жестоким душегубом с каменным сердцем. И вот она наконец встретилась с этим злым чудищем и что? Лишь обнаружила, что в реальности же эти громкие описания не совсем соответствовали ему. Слишком уж порядочно вел дела эльф для этих помпезных эпитетов в его сторону.       Бринна прекрасно знала, о чем говорила — на ее судьбу выпало слишком много негодяев и последних разбойников. Да она сама от них не далеко ушла! А поэтому слишком хорошо их знала: как они думают и действуют. И эта ситуация с Белками в Вергене… Да эта же все равно, что позволить лисе охранять кур! Иорвет же терпеть людей не мог, так с какого перепуга он вдруг вел себя, как порядочный пес, охраняя и защищая жителей Вергена, вместо того, чтобы пытаться выжить людей всеми доступными способами? Чтоб его, этого эльфа! Как бы она не злилась на него, понимала, что на поверку эльф вел себя совсем не как тупой бандит.       Черт возьми, он ведь тоже мог убить ее — у него же столько поводов и шансов для этого было! И все же он поступал иначе. Почему-то! Безусловно, Иорвет был тем еще скользким ублюдком, но чем ближе она к нему подбиралась, тем отчетливее видела, что весь его устрашающий кровожадный образ эльфийской мести была лишь… фасадом? Впрочем, то, что пряталось за ним, ей было совершенно неизвестно, и Бринна не особо хотела знать.       Девушка вздохнула полной грудью, чувствуя легкий аромат цветения. Теплый летний ветер развивал ее запутанные огненные кудри, которые и без того торчали во все стороны. Повсюду пели птички, вдалеке шумел город, и было так… умиротворенно. И ей нравилось это спокойствие. Даже если это было лишь мимолетное затишье перед бурей.       У всего есть своя цена. То же самое касалось и ее решения. Раз она больше не хотела идти на поводу у своей неутолимой жажды мести, первым делом ей следовало отпустить то, что питало ее. Вдруг вспомнив о своей погибшей сестре, Бринна почувствовала, как в груди болезненно закололо, как будто тот самый червь всеми зубами вгрызся в ее плоть. Она ощутила себя последней предательницей. Она ведь обещала, что отомстит, а в итоге… в итоге не смогла защитить. Не смогла за нее отомстить. Позорище.       — Прости, Гвен, — тихо прошептала Бринна.       Несмотря на то, что недавно она выплакала с целое озерцо, ее глаза вновь увлажнились, готовые вот-вот разверзнуться новым водопадом. Неужели она правда могла отпустить это вот так просто? Бринна не чувствовала, что была готова к этому… Иорвет, Ангус Бри-Кри, Ашали и другие Белки, все они несомненно были виноваты в смерти ее сестры. Но, по правде, тем, кого стоило винить больше всего, была сама Бринна. И того, кого ей следовало убить после Иорвета, была она сама.

***

      — Яблоня и зацвела в конце лета? — вдруг услышала девушка чей-то удивленный голос за спиной. Она вздрогнула, точно вор, пойманный врасплох, и поспешила стереть слезы с лица. Ей не хотелось, чтобы ее видели в таком виде. Даже если это был родной брат.       — Кстати, — протянул он, — видел, как скоя’таэли уходили из города. Иорвет тоже там был. Полагаю, ты его все же не убила.       Бринна сухо кивнула, не находя в себе сил говорить об эльфе. Это была последняя тема, которую она хотела обсуждать.       Иан совершенно бесцеремонно плюхнулся рядом. И как только уселся, тут же повернулся к ней. И чем дольше он смотрел на нее, тем выше поднимались его брови. Бринна тяжело вздохнула, морально готовясь к тому, что выскажет Иан, глядя на свою сумасбродную сестрицу. Как бы она не хотела это скрыть, была уверена, что Иану хватило бы лишь одного взгляда на нее, чтобы догадаться, что она натворила, — он всегда обо всем догадывался.       — Ого, — было все, что он выдал, продолжая пялиться на нее так, будто у нее на голове рога выросли. Взбесившись, она тут же пихнула его со всей силы. Впрочем, он, будучи почти двухметровым бугаем, даже не шелохнулся.       — Прошу, скажи, что это... безобразие, — он взглядом указал на ее шею, — оставил не он? — после чего взмолился, состроив страдальческую морду. Она некоторое время просто смотрела в ответ, не зная, что могла сказать.       — Это был не он, — пожав плечами, девушка подыграла брату. Все-таки, она же не знала, кем был этот загодчный "он".       — Блять… — простонал Иан, точно ему брюхо вспороли. — Бринна, ну… блять, Бринна, просто немыслимо! Отец бы в гробу перевернулся, если бы у него был гроб!       У нее аж мурашки пошли по коже. Ей так сильно хотелось чем-нибудь заткнуть пасть этого рыжего шакала, ну просто… Уф-ф-ф! Она тяжело вздохнула, пытаясь не обращать внимания на это глупое представление.       — Я, конечно, многого от тебя ожидал, но в этот раз ты явно перестаралась. Столько мужчин… Женщин вокруг! Кто угодно, на любой вкус и цвет! А ты выбрала кого? Убийцу и террориста? Серьезно? Какого хрена?!       Чем больше Иан болтал, тем сильнее она краснела. Ей и так было не по себе от всего этого, не хватало еще чтобы и Иан добавлял новые дрова в уже разгоревшийся огонь. Бринна сжала челюсти, стараясь сдержаться и не рявкнуть на брата в ответ, но… Блять!       — И без тебя знаю, что это полный пиздец! Так что давай закроем тему. Пожалуйста.       Рыжий, смотря на нее, лишь вздохнул и согласно закивал головой. После они молчали, и довольно долго. Бринна внутри чувствовала, как внутри нее все к херам кипело. Спасибо Иану. Наверное, у нее точно сорвет крышу, если она услышит хотя бы еще одно слово о Иорвете — ублюдок не заслуживал такой почести, чтобы его еще и обсуждали.       — Случаем, ты не из-за этого урода плачешь? — вдруг спросил Иан. Аккуратнее обычного.       — Нет, — тут же отрезала Бринна. Из-за этого урода она знатно похохотала, пусть даже это был истерический смех, но… все-таки не слезы. Не дождется.       — Мгм… — промычал рыжий, доверяя ее словам явно меньше, чем словам черта. — Поматросил и бросил, а ты сидишь тут и слезы льёшь, — тихо пробурчал он.       — Ох, так мне надо было за него замуж выскочить?! Ну как-то у меня не входило в планы связывать свою жизнь с, как ты сказал, убийцей и террористом, но раз так, то я пойду, догоню его и…       Она уже привстала, чтобы в гневе и ярости реально пойти за Иорветом, как Иан успел положить свою лапищу на ее плечо, заставляя сесть обратно. Бринна не стала сопротивляться, но как только уселась, обиженно скрестила как руки, так и ноги, мысленно матеря собственного брата.       Какого хрена вообще? Она не была его дочерью и могла спать с кем захочет. Да хоть с горным троллем! Хоть сразу с десятью!       — И все же, — подал голос Иан спустя какое-то время гневного молчания, — думаю, это правильное решение. Имею в виду оставить его в покое. Даже если этот ублюдок заслуживает смерти. Возможно, это звучит странно, но… Кажется, я тебе так и не рассказывал, как умер отец?       — Разве его убили эльфы Иорвета? — незаинтересованно бросила Бринна, все еще чувствуя гнев и обиду. Хотя на самом деле ей, разумеется, было важно знать, что тогда произошло. Ведь Иан, он… никогда так нормально ей ничего не рассказал! Только бросил невнятное: «Белки убили».       — Фактически, да, но… — он вдруг оборвался на полуслове, как будто не желая говорить правду. Как будто ему было больно об этом даже вспоминать. Он выглядел так, будто ковырял старую рану, которая заживала очень и очень долго. Если вообще до конца зажила. — На самом деле он убил себя сам. В каком-то смысле. Узнав о случившимся, о том, что эльфы вырезали всю Елань, тут же из регулярной армии перевелся в специальный отряд, который, в то время еще по слухам, собирался для охоты на бандитские группы нелюдей в лесах. И меня с собой зачем-то прихватил. Сказал, что так ему спокойнее. Но то, что он делал дальше, когда началась новая война… Ты бы только знала, он…       Иан вновь тяжело вздохнул. Слова давались ему, тому, у кого язык был точно помело, тяжело. Точно каждое весело с пару пудов. Казалось, Иан совсем не хотел признавать вслух то, что собирался сказать, и все же он продолжил:       — Он совершал невообразимые вещи. От горя точно помешался: не просто выполнял приказы, он издевался над эльфами. И с каждым разом его пытки становились все ужаснее и ужаснее. Понимаю, то, что пришлось пережить тебе, кошмар на яву, но меня там не было, лишь слышал слухи. А отец тем временем сходил с ума на моих собственных глазах. Мне кажется, я так Белок не боялся, как собственного отца, и того, что с ним творилось.       Иан, который вечно натягивал на свою рожу смазливую улыбку, сейчас вдруг казался таким искренним и ранимым. Прошлое, по всей видимости, далось ему нисколько не легче, чем ей. Но почему-то он лишь сейчас решился открыть ей свою правду, до этого воздерживаясь говорить слишком много.       — Однажды, помню, набрался смелости и из жалости убил эльфийку, которую отец мучил больше суток. В тот день, если бы Роше его не остановил, он бы убил меня за это. После этого я тут же дезертировал. Нужно поблагодарить Роше за то, что он закрыл на глаза на мой побег. Наверное, понимал, что я был заложником своего сумасшедшего папаши и позволил мне сбежать. Только позже я узнал, что отца убили. Мне иногда кажется, что если бы я тогда не ушел, может, смог бы этому помешать.       — Так вот… — продолжил он после небольшой паузы, — когда случайно встретил тебя, думал, увидел призрака. Первое время был так рад, это было прекрасно снова обрести семью, когда думал, что всех потерял. Но со временем… я совсем не узнавал тебя. И из раза в раз все больше напоминала сошедшего с ума отца. Казалось, ты не собираешься остановиться, пока не дойдешь до самого, мать его, конца. Мне было страшно потерять еще и тебя тем же самым поганым образом.       Бринне не хотелось верить ни одному слову брата. Ни тому, что отец сошел с ума. Ни тому, что он пытался убить собственного сына. Однако знала, что Иан не врал. И от этого… Пусть она не знала отца так уж хорошо, но в ее воспоминаниях он был очень добрым, как любой другой любящий отец. Узнать, что в реальности он был очередным помешанным на убийствах безумцем… было больно. Более чем.       За что им вообще все это? Их прошлое… казалось, в нем не было ничего хорошего. Лишь мрак и грязь. Которые преследовали их и по сей день.       — Понимаю, что скоя’таэли не самые хорошие ребята, но та война давно закончилась. Белки получили по заслугам за свои преступления. Всем нам стоит забыть старые обиды и двигаться дальше, — заключил Иан, как показалось Бринне, немного хмуро. И все же он выдавил из себя улыбку, как будто во всей этой ситуации и правда было чему радоваться. Может, оно и правда было, просто она была слишком недалекой, чтобы заметить.       — А закончилась ли она? Война? — вдруг пробурчала Бринна, не разделяя внезапного оптимизма брата.       — Какая же ты пессимистка, а! — на этом он просто смел ее в охапку и сдавил, как будто пытался выдавить из нее все печальные мысли вместе с внутренними органами наружу. Наблюдая за ее жалкими попытками выкрутиться, Иан вдруг раскатисто рассмеялся. И тут же расслабил объятия, выпуская из них сестру. Разумеется, не забыв потрепать ее по голове, сильнее взлохмачивая волосы.       Только пихнув его куда-то в сторону ребер в качестве мести, она смогла выдохнуть все оставшееся в ней раздражение. После чего уже сама навалилась на брата, точно на диван, и… наконец тоже улыбнулась. Думая, каким же же придурком был Иан.       Некоторое время они продолжили сидеть так, молча смотря на цветущую яблоню, наслаждаясь последними теплыми летними деньками. Было так спокойно, что даже не верилось. Хотелось продолжать сидеть вот так, зная, что пока можно было ни о чем не беспокоиться, а просто дышать.       — Так что, куда дальше? — услышала она вопрос от Иана.       — Полагаю, Вызима. Кажется, у нас там остались дела?