Крылья, сожжённые войной: когда небо зовет

Тэхён вошёл в штаб тяжелыми шагами, грозясь раздавить невидимых тараканов. Все взгляды на мгновение уткнулись в него. — Ух ты, капитан Ким. С такой походкой вы сейчас взорвёте штаб до основания, —протянул Юнги. — Профессиональная деформация или омежка не дает? — Замолчи, Мин, —пронзая взглядом старшего лейтенанта. — Не до твоего сарказма. Люди умирают, наши на койках в медчасти лежат, включая половину командиров, самолетов нет. Мы опять в тупике, товарищи! Набрали новобранцев всего как пару месяцев с хвостом, а одного стрелка уже нет. За последние три вылазки трех стрелков и одного пилота потеряли! Юнги только пожал плечами, словно ему было плевать на гнев капитана. — Тишина, — холодно приказал контр-адмирал, стукнув кулаком по столу. — Если вы здесь, капитан, сядьте и слушайте, или покиньте помещение. Свои недовольства можете оставлять за пределами штаба. Конструктивный диалог должен быть, а не набор обвинений. Вы, как руководитель, тоже несете ответственность, что четверых не стало. Чон Хесон только вчера приехал, чтобы подтвердить распределение, даже сына еще не успел увидеть, все в делах копается. А сидящие вокруг ему настроение не поднимали от слова «совсем». Подчиняясь невидимой власти, Тэхён занял свободное место у края стола, задержав взгляд на генерале. Тот выглядел спокойным, привык уже терять людей. Чхве Бансик родился в небольшой крестьянской семье. Отец был строгим, учил сына дисциплине и самоконтролю. С детства маленький Бансик демонстрировал железный характер и целеустремлённость. Несмотря на бедность, родители вложили все силы в его образование. В 1920 г., после окончания средней школы, Чхве поступил в военное училище в Японии, тогда оккупировавшей Корею. Начал карьеру в пехоте, но быстро понял, что будущее за авиацией. В 1926 г. перевёлся в лётное училище, где освоил управление боевыми самолётами. К 1935 г. уже служил инструктором в авиации, обучая новых пилотов. С началом Второй мировой войны Бансик, как и многие корейцы, был вынужден служить в армии Японии, но тайно поддерживал сопротивление, предоставляя важную информацию партизанам. Генерал выбрал расположиться в летной части не только из-за своей профессиональной привязанности к авиации, но и по личным причинам, связанными с утратой. Главная боль — потеря сына. Единственный ребёнок, Чхве Юнсок, был омегой и, вопреки традициям, стал не стрелком, а пилотом. В 1951 г., во время одной из миссий, самолёт был сбит, а он погиб. — Мы обсуждаем потери. Стрелки Ли Минхёк, Ом Хёнджу, Сон Хёнджун погибли. Их тела доставлены на базу для достойного захоронения. Юнги тихо фыркнул, скрестив руки на груди. — Отличный вклад в статистику, генерал. А что дальше? Вручим каждому по ордену и сделаем вид, что это спасёт оставшихся? — Лейтенант Мин, ещё одно подобное замечание — и вас отправят туда, где статистику пополните уже вы, — бросил Хесон, не отводя взгляда от Тэхёна. — Давайте держать себя в рамках. —  Ли Гёнсу дотащил «Тайфун» до полосы, но умер на столе доктора Кима, — продолжил офицер Чон Минджун. —Кто теперь возьмёт «Тайфун»? — «Тайфун» — ценная машина, и у нас есть время подобрать достойный экипаж. Тэхен, не хотите с Чонгуком забрать птицу? Он скоро уже на ноги поднимется, пора бы летать начинать. Вы в диком простое. — Предложил майор Намджун, пытаясь считать эмоции пилота. Капитан украдкой бросил взгляд на контр-адмирала. Заметив взгляд Тэхена, тот медленно отмахнулся рукой, буквально говоря: «Чонгук сам выбрал летать. Я ничего не могу поделать».Губы сжались в тонкую линию. — Хорошо. Я беру «Тайфун». Намджун кивнул, но прежде, чем успел что-то сказать, Юнги снова подал голос. — Великолепно, капитан Ким. Ещё один самолёт в вашу коллекцию. Надеюсь, этот хотя бы долетит до базы в целости? Или планируете добавить его к списку потерь? — Мин! — рявкнул Хесон, ударив кулаком по столу так, что документы подпрыгнули. — Ещё одно слово, и я лично прослежу, чтобы вас отправили в самое горячее место на передовой. Считайте, что уже собираете вещи. Юнги лениво развёл руками, демонстративно опустив глаза в пол. — Прошу прощения, контр-адмирал, — сказал с притворным смирением, но по тону было ясно: извинения ни капли неискренние. Тэхён проигнорировал язвительное замечание, посмотрел на Бансика, затем на Хесона, взвешивая правильность своего решения. — Мне нужно время, чтобы проверить состояние «Тайфуна» и подготовить его к вылету. Если что-то пойдёт не так, я сообщу. — Понял вас, капитан, — коротко от генерала. — Как я уже сказал, прибудут пять самолётов. Они должны быть готовы к вылетам не позже следующей недели. Сорок новобранцев уже распределены между летными школами и полевыми подразделениями. Половина из них будет здесь, остальным назначены позиции в других частях. Это поможет нам временно стабилизировать обстановку, но ключ к успеху — в эффективном использовании того, что у нас есть. Генерал Бансик, всё это время спокойно сидевший за столом, подался вперёд, уставившись на карту перед собой. — Наша главная проблема сейчас — не только количество техники и людей. Мы теряем стратегические точки. Противник усиливает свои позиции на линии фронта, что осложняет не только снабжение, но и разведку. Аэродромы под их контролем — это прямой удар по нашей авиации. Нам нужно перехватить инициативу. Уничтожить их ключевые узлы снабжения, чтобы они не могли поддерживать свои войска. Хесон кивнул, соглашаясь. — У нас есть данные о трёх аэродромах противника. Один из них — основной хаб для их авиации. Захватить его у нас не получится, но уничтожить — вполне реальная задача. Мы ожидаем уточнённые разведывательные данные к утру. Как только они поступят, начнём планировать операцию. — Уважаемые, уничтожение аэродрома — сложная, но выполнимая задача. Однако нам придётся сократить количество экипажей на других заданиях. Придётся выбирать между разведкой и атакой. Полагаю, приоритет будет у нас? — Вклинился майор. — Безусловно, — коротко отрезал Бансик. — Мы — ключ ко всему, не побоюсь этого сказать. Если его уничтожим, сможем выровнять ситуацию. — Тогда нам нужно тщательно подготовить экипажи, которые отправятся на задание, — добавил Намджун. — Есть ли конкретные указания, кто войдёт в состав основной группы, генерал? — Подведём итоги. Операция требует полной самоотдачи. Мы теряем людей и технику, но это единственный шанс переломить ход событий. Наши цели ясны: уничтожить аэродром противника. Капитан Ким, — он перевёл взгляд на Тэхёна, — «Тайфун» будет ведущим бортом. Вы пилотируете. Чон Чонгук — бортстрелок. Тэхён открыл рот, чтобы возразить, но генерал поднял руку, предупреждая любые попытки. — Генерал, с уважением, но Чонгук ещё не восстановился. Его нога не в состоянии выдерживать нагрузку. Он только вчера встал с постели. Бансик наклонился чуть ближе, сжав ладони в кулаки. — Наложат шину. Ноги ему ни к чему в полете. Бомбы сбрасываются рычагами, стреляет он руками. Если потребуется, к креслу привяжем. Или вы считаете, что у вас есть другой, столь же опытный стрелок, чтобы доверить ему эту миссию? —Безумие, — хрипло пробормотал контр-адмирал Чон Хесон, глядя в сторону. — Мой сын ещё не в состоянии. Это неоправданный риск. — Контр-адмирал, — Бансик немного смягчил тон. — Вы знаете, что Чонгук — один из лучших. Он нужен нам. Хесон задержал взгляд на генерале, потом перевёл его на Тэхёна. — Тэхён, ты уверен? Это не просто задание. Это может стоить ему жизни. — Он справится, —не веря в то, что говорит. — Не уверен, что без него у меня что-то получится. Альтернативы совершенно нет. Кого пустить на задание? Остались только совсем необученные. Бансик кивнул, возвращаясь к картам. — «Огонь». Ким Хансоль, Пак Минсок. Они на задании сейчас, но результаты предыдущих миссий говорят сами за себя. Они войдут в состав группы. — Огонь мощный, но они новички, — осторожно заметил Намджун. — Вы уверены, что они готовы? — Готовы. Новички с потенциалом. Следующий борт, — листая многочисленные бумажки — «Победа». Майор Ким, вы готовы? — Да, генерал. Мы давно с Паком не выбирались. Учитывая масштаб операции, дополнительное командование в воздухе не будет лишним. Капитан Ким справится с ролью ведущего, уверен, но риски огромные, и чем больше опытных людей в составе, тем выше шансы. — Согласен, — Бансик взглянул на список. — «Шторм». Чон Минчжэ — пилот, Ким Джихён — бортстрелок. Включены в состав. — Минчжэ — крепкий парень. Если кто и справится, то он. Бансик не обратил внимания на комментарий и продолжил. — Лейтенант Мин. «Лютик». Юнги, усмехнувшись, приподнял бровь. — Всегда рад полететь туда, откуда никто не возвращается.  Как скажете, генерал. — Последний борт. Мираж». Хан Джихо, Ли Соджун. Оба омеги, но их результаты говорят сами за себя. — Омеги, — с ноткой удивления пробормотал Хесон. —Эти двое заслужили место в группе. У них талант и дисциплина. Генерал поднял взгляд на всех. — Итоговый состав группы: ведущий борт и бомбардировка — «Тайфун» (капитан Ким Тэхён, сержант Чон Чонгук), поддержка и бомбардировка — «Победа» (майор Ким Намджун, сержант Пак Чимин), бомбардировка — «Лютик» (лейтенант Мин Юнги, сержант Пак Хёнжу), поддержка основной группы — «Огонь» (рядовой Ким Хансоль, лейтенант Пак Минсок), ударная сила — «Шторм» (сержант Чон Минчжэ, рядовой Ким Джихён), разведка и поддержка — «Мираж» (сержант Хан Джихо, сержант Ли Соджун). Шесть экипажей, пятнадцать целей. Вы все знаете, что ставки высоки. Это не просто задание — это решающий удар по врагу. Шансов на ошибку нет. У вас три дня на подготовку. Разговор окончен. Удачи вам всем, господа. Вернитесь живыми.

***

Тэхён стоял на аэродроме, погружённый в работу над «Тайфуном». Руки уверенно двигались по металлической поверхности самолёта, проверяя каждую деталь. Он уже час разбирался с системой управления: проверял тяги, регулировал работу педалей и штурвала, а затем переключился на электрическую систему, склонившись к открытой панели в хвостовой части. — Так... Что у нас тут, красавица? Если снова будешь капризничать, полетим на одном крыле. А это, поверь, не мой любимый способ. Механик подошёл с другой стороны борта, протянув коробку с инструментами. — Капитан, всё готово для проверки двигателей. Масло заменено, давление в топливных баках в норме. — Спасибо. Я хочу ещё раз сам проверить и провести тестовые прогревы. Эта птичка — наша жизнь. Она должна быть идеальной. Включив зажигание, Тэхён внимательно прислушивался к ровному урчанию двигателя. Гул мощных моторов наполнял аэродром, пробуждая давних друзей — предвкушение и страх. Вдалеке показалась знакомая фигура: стрелок двигался к «Тайфуну», опираясь на трость. Специальная шина на ноге выглядела громоздко, но омега старался вообще не наступать на больную ногу, привычно подпрыгивая на одной здоровой. Ментально был готов лететь, но вот физически… Уверял себя, что тоже. Чонгук подошёл ближе. Альфа даже не сразу его заметил.  Оба не разговаривали уже две недели, предпочитая много думать и избегать друг друга. Ну как, бегал только Тэхен, омеге же бегать воспрещалось суровыми наказами Сокджина. Когда все же приметил потускневший от лежания в палате лик, крякнул себе что-то едва различимое, пытаясь выпрямиться и перестать капаться в железке. — Капитан Ким, как наш борт? Надёжно или снова будет разваливаться в полёте? — Он в порядке. Если кто и развалится, то не этот самолёт. — Посмотрев в обожаемые глаза. — А ты как? Справляешься? — Справляюсь, — холодно отозвался, цепко глядя в лицо капитана. — Интересно, почему я вообще тут, да? Калека. — Это не то, что я хотел... — Но это то, что есть, капитан, — перебил Чонгук, опираясь на трость и проходя мимо него к самолёту. — Давайте просто делать свою работу. У нас два дня. Лучше не терять времени. Хотелось помочь, когда миниатюрный омега стал спотыкаться о лестницу. Хотелось сжать его до хруста и оставить в медчасти, а может унести его подальше от всего этого дерьма. Хотелось убрать в безопасное место, где бомбы и враги никогда не достанут. Лез до своей кабины сложно, кряхтел так жалко. Но Чонгук добрался, тяжело дыша, не позволяя показать хоть толику слабости. Собравшись с мыслями, Тэхён подтянулся к своей кабине, ловко взбираясь на своё место. Легкий скрип кожи перчаток по поручням, тихий звук шагов по металлу. Заняв своё место, оглядел приборную панель, проверяя готовность оборудования. — Почему этот борт назвали «Тайфун»? — вдруг спросил Чонгук. — «Тайфун» — символ разрушительной силы. Когда этот самолёт только начали использовать, он был самой мощной машиной в эскадрилье. Ударный, быстрый, надёжный. Его любили за то, что он мог прорваться даже сквозь шквальный огонь и вернуться целым. Чонгук кивнул, поджав губы. — А сейчас он как? Всё ещё лучший? — Он прошёл многое. Как и все мы. Где-то потерял блеск, где-то появились шрамы. Но он всё ещё способен на многое. — А мы можем поменять название? Тэхён чуть приподнял брови, удивлённый вопросом. — Ты хочешь дать ему новое имя? — Почему бы и нет? Это наш борт теперь. Может, он заслуживает чего-то нового... чего-то, что отражает нас. Ну, меня и вас. Альфа молча разглядывал его несколько секунд, а затем кивнул. — Хорошо. Как бы ты его назвал? Чонгук задумался, взгляд пробежался по кабине, ища вдохновение. — «Феникс». — Перерождение? — Да.  Этот борт прошёл через многое. Умирал и возрождался, чтобы снова лететь. «Феникс» подходит идеально. Тэхён посмотрел на приборную панель, затем на Чонгука. Что-то тёплое и странно правильное отзывается в душе. — «Феникс» ... Мне нравится. На том и порешили. Впервые за долгое время между ними наладилась хоть какая-то связь — выбор нового имени для самолёта стал символическим шагом. — Проверка связи. Как слышно, Чонгук? — Чётко и ясно, капитан. — Отлично. Приступаем к прогреву. Ты готов? — Готов. Двигатели «Феникса» издали мощный рёв, который эхом разнёсся по аэродрому. Омега невольно сжал поручни, наблюдая, как оживает бессмертная птица. Смесь волнения, тревоги и решимости. Механик поднял руку, сигнализируя, что всё в порядке. Тэхён поднял штурвал, настраивая управление, и раздал команду: — Выходим на полосу. — Скорость в норме, тяга хорошая, — коротко сообщил Чонгук. — Принято. Готовься, поднимаемся. Тэхён вдавил рычаг газа до конца. Самолёт набирал скорость, покрышки шасси с каждым мгновением сильнее жалились об асфальт полосы. Пора было отпускать землю. — Отрыв! «Феникс» плавно поднялся в воздух, земля осталась позади, превращаясь в спокойный пейзаж под облаками. Тэхён ощутил знакомую лёгкость в руках, а Чонгук коротко выдохнул, впиваясь взглядом в горизонт. — Идеально. — Альфа коротко кивнул, признавая мастерство теперь уже своей машины. — Теперь можно работать. Их «тренировочный» вылет включал простую задачу: уничтожить небольшой склад, используемый врагом для хранения боеприпасов. Согласно данным разведки, склад практически не охранялся, а его уничтожение должно было стать отличной тренировкой для нового экипажа. — Координаты подтверждены, — произнёс Чонгук, проверяя данные. — Склад в радиусе трёх километров. — Увидел на горизонте, — ответил пилот, плавно снижая высоту. — Готовься к атаке. Чонгук сосредоточился, пальцы уверенно легли на рычаги. Лететь было непросто: лёгкий ветер мешал прицелу, а нога, затянутая в шину, нытьём напоминала о своём состоянии. — Открываю бомбовый отсек. — Понял. Сбрасываем по команде. Тэхён повёл самолёт чуть ниже, максимально точно выравнивая машину. В этот момент омега наконец почувствовал ту злую силу, о которой говорили про этот борт. «Феникс» летел так, будто сам хотел разнести всё вокруг. — Готово, капитан. Сбрасываю! Бомбы с грохотом ушли вниз. Через секунды землю потрясло два взрыва, поднимая вверх клубы пыли и огня. Склад разлетелся на куски. Вторая волна бомб пришлась по соседним точкам, где находились транспортные средства врага. — Попадание точное, — сообщил Чонгук, глядя на догорающие остатки через прицел. — Отличная работа, стрелок. Возвращаемся. Обратный путь проходил без неожиданностей. Когда аэродром показался вдалеке, Тэхён глубоко вдохнул, посмотрел на приборную панель, а затем коротко бросил: — Ты молодец, Чонгук. — Просто делаю свою работу, капитан. Когда «Феникс» коснулся полосы, механики аэродрома встретил их одобрительными взглядами. Тэхён вылез из кабины первым, обернувшись, чтобы увидеть, как Чонгук медленно выбирается, используя трость. — Справился, — слабо улыбнулся омега, чувствуя, как ноги подкашиваются. — Ты не просто справился, — ответил Тэхён. — Ты молодец. И впервые за две недели их взгляды встретились без тени обиды.

***

Следующие два дня прошли под знаком рутины, хотя назвать её обычной язык не поворачивался. Мелкие задания следовали одно за другим: уничтожение складов боеприпасов, разведка вражеских позиций, сопровождение транспортных самолётов. В каждой операции «Феникс» проявлял себя наилучшим образом, а Чонгук — как стрелок. — Цель поражена, — коротко докладывал омега в наушник, едва вражеский объект превращался в горстку обломков. Тэхён отвечал так же лаконично. — Принято. Готовься к следующей позиции. Машина работала чётко, экипаж выполнял задания без единой ошибки. Но в воздухе вечно ощущалось напряжение. Не ослабевало даже на базе. Постоянно скручивала неловкость.  Омега сохранял ледяное спокойствие, сжимая трость и молча уходя прочь от самолёта. Тэхён замечал, как Чонгук каждый раз едва заметно вздрагивал, если их руки случайно касались при проверке вооружения. Омега разговаривал с ним исключительно по делу, сухо и официально. — Снаряжение готово, капитан. Мы можем вылетать, — сообщал нейтральным тоном, избегая взгляда. — Хорошо. Спасибо, сержант, — так же ровно отвечал альфа. Взаимодействие стало механизированным. Даже на борту, в моменты краткого затишья, омега просто не позволял себе расслабиться. — Чонгук... — как-то начал Тэхён, пытаясь завести разговор во время полёта. — Прошу прощения, капитан, но мы приближаемся к заданной точке. Моя роль требует концентрации, — быстро отрезал Чон, устремляя взгляд на перископ. Каждый раз, когда он пытался подойти ближе, омега возводил стену. И с каждым днём эта стена казалась всё выше.