𝐋𝐈𝐅𝐄𝐋𝐈𝐍𝐄

Ночь наступила вскоре после того, как Беллами объявил о своем плане мне и Кейну. Я не видела его с того разговора. Он немедленно ушел, чтобы подготовиться к тому, что собирался сделать, а мы с Кейном тем временем вернулись в Тронный зал, где другие советники и послы с нетерпением ждали новостей о своих воинах. Нервы, которые я чувствовала, зная, что Октавия находится на поле боя, были ничем по сравнению с осознанием того, что и она, и Беллами были там. Двое людей, о которых я заботилась больше всего на свете, могли быть убиты в любой момент. Я ходила взад и вперед между балконом и местом сбора других представителей клана, слишком нервничая, чтобы оставаться на одном месте слишком долго. Большую часть времени, которое я проводила на улице, я рассматривала улицы в бинокль, в надежде увидеть следы Беллами и Октавии. Надеясь, увидеть их целыми и невредимыми. Казалось, прошло слишком много времени, а Беллами ещё не присоединился к нам. В этот момент я стояла рядом с Кейном, нервно дергая свои пальцы, ожидая каких-либо новостей. «Осталось четыре воина!» объявила Гайя все более тревожной толпе. «Роан из Азгеды, Луна из Флокрю, Гуара из Подакрю и Октавия из Скайкрю». Мое тело охватило облегчение, когда я убедилась, что Октавия всё ещё в порядке, всё ещё жива. Но невозможность узнать, жив ли Беллами, сводила меня с ума. Я повернулась к Кейну, слегка улыбнувшись ему. — Мне нужна передышка, — я объяснила. — Я выйду в зал на минутку. — Эйверли, — прошептал Кейн, хватая меня за руку и не давая мне двигаться. — Надеюсь ты не собираешься делать то, о чем я думаю. Я посмотрела на него, выдергивая свою руку из его хватки. — Я не настолько глупа. Я вернусь через несколько минут... Мне просто нужно выбраться из этой комнаты. Он смотрел на меня с минуту, прежде чем наконец вздохнул. — Хорошо. Но если ты не вернёшься сюда через пять минут, я приду за тобой. Я кивнула, прежде чем повернуться к нему спиной и пробраться сквозь толпу к коридору. Выход из комнаты ощущался как глоток свежего воздуха. Было такое ощущение, будто я впервые за весь день дистанцировалась от Конклава. В результате последних нескольких месяцев мой разум и тело сильно ослабло. Честно говоря, у меня было такое ощущение, будто у меня не было перерыва с тех пор, как мы спустились на Землю. Я могла только представить, что чувствовала Октавия в этот момент. Для нее это было либо убить, либо быть убитой, что-то, что могло бы сказаться на любом здравомыслящем человеке. Я прислонилась к стене, подтянув колени к груди и опустив голову. Я хотела, чтобы все это закончилось. Я хотела проснуться утром и почувствовать что-то иное, чем страх. Я хотела быть счастливой. Но казалось, что это никогда не станет реальностью. Моя лучшая подруга либо умрет сегодня, либо выживет и следующие пять лет нашей жизни пройдут под землей. Это было комично. Потому что для нас с Октавией вся наша жизнь прошла, так сказать, под землей. Спуск сюда был нашим первым реальным шансом на свободу, а теперь у нас отобрали все это. Я даже не предполагала, что тот день, когда мы поднялись на борт десантного корабля, станет началом почти невероятной цепочки событий. Я потеряла друзей, людей, которых едва знала, людей, которые мне даже не нравились. И я потеряла своего брата, своего близнеца. Для меня потеря Финна в каком-то смысле разрушила мою жизнь, но в то же время я справилась гораздо лучше, чем думала. Я ожидала, что полностью потеряю себя и умру в тот день, когда он это сделал. Но что-то поддерживало меня, и я верила, что это Беллами. Но теперь он был там внизу, как и Октавия, первый человек, который по-настоящему понял мою жизнь. Если бы я потеряла кого-то из них сегодня, конец света стал бы долгожданным событием. Я бы не смогла продолжать жить, если бы потеряла их. Я часто думала о том, как мы оказались в такой ситуации... Я имею в виду, разве мы не достаточно уже прошли? Но, сидя здесь и погрязая в собственном отчаянии, мне нужно было продолжать идти до тех пор, пока не останется ничего. На данный момент Октавия была еще жива, как и Беллами. Мне пришлось надеяться, что все будет хорошо. Итак, я поднялась на ноги, откинула волосы с лица и пошла обратно в тронный зал, готовая бороться до тех пор, пока не останется смысла. Кейн с облегчением улыбнулся мне, когда я присоединилась к нему. — Есть новости? — спросила я, неосознанно затаив дыхание в ожидании. Он покачал головой. — Нет. Пока нет. Я уверен... Я смущенно посмотрела на него, когда он оборвал себя, но, проследив за его взглядом, поняла, почему он остановился. У меня было такое чувство, словно дыхание выбилось из легких, а сердце ускорилось в груди. Небольшой всхлип облегчения сорвался с моих губ, когда я издала сдавленный вздох. — Боже мой. Я боялась, что то, что я видела, было слишком хорошо, чтобы быть правдой... что я каким-то образом заснула и мне снился сон. Октавия Блейк вошла в комнату живая и по большей части, невредимая. Остальные 12 символов она крепко сжимала в руках. Она победила. Мне хотелось побежать к ней, обнять ее и никогда не отпускать. Но я не могла, пока. Она держала голову высоко поднятой, не глядя ни на кого из нас и шла к передней части комнаты. Достигнув небольшой платформы, на которой стояла Гайя, она остановилась. Она молча бросила кучу символов на землю, глядя вверх с вызовом. Как и все остальные в комнате, у Гайи был шокированный вид, когда она посмотрела на Октавию. Она наклонилась, подняла стопку символов и быстро их осмотрела. — Октавия из Скайкрю победительница. По комнате разносился удивлённый ропот, пока люди переваривали новую информацию, которую нам только что предоставили. — Гробница первой командующей принадлежит ее людям. Мы с Кейном обменялись взволнованными улыбками. Наши люди смогут пережить Высшее Пламя. Или мы так думали. — Нет, — объявила Октавия, от чего у меня замерло сердце, когда все в замешательстве посмотрели на нее. Она поднялась на ступеньку, глядя на нас. — Сегодня я билась не за Скайкрю. Сделав паузу, она посмотрела на толпу и ее глаза встретились с моими. — Я думала, что дерусь ради себя, но теперь я поняла что это не так. Я боролась ради всех нас. — Скайкрю не станут занимать бункер в одиночку. Мы разделим его поровну, потому что мы равны. Мы единый клан и переживем Высшее Пламя... вместе, — ее глаза скользнули по комнате. — Огеда, — повторила она «вместе» на Тригедасленге. — Огеда. Медленно каждый человек в комнате начал повторять ей эти слова. Но я молчала. Я не могла до конца объяснить, что я чувствовала, лучшее слово, чтобы описать это, было противоречивым. Моя лучшая подруга жива, и Скайкрю переживёт Высшее Пламя... но не все мы. Я гордилась Октавией за ее смелость и желание спасти человечество, а не только народ Скайкрю. Но это поставит нас в то же положение, в котором мы находились, когда хотели использовать Ковчег в качестве жизнеспособного решения... только 100 из нас будут выбраны для жизни в бункере, чтобы выжить. Кейн был таким же тихим, как и я. Я отбросила чувство конфликта, когда голоса медленно затихли. Именно тогда я наконец добралась до Октавии. Краем глаза она заметила, что я иду и повернулась ко мне, когда я приблизилась. Не говоря ни слова, она начала делать несколько шагов ко мне. Она едва успела сделать один, как её ноги подкосились под ней. В этот момент я была достаточно близко и потянулась, чтобы схватить eё. Небольшой всхлип сорвался с ее губ, когда она рухнула на мое тело. — Все хорошо, — успокаивала я, держа ее так крепко, как только могла. — Ты сделала это. Отстранившись от меня, Октавия улыбнулась мне со слезами на глазах. — Мне жаль, — прошептала она. — Я не могла позволить им всем умереть, чтобы Скайкрю мог жить. Я кивнула, натянуто ей улыбнувшись и продолжая держать ее, не давая ей упасть. — Я знаю, Тавия. Я понимаю. — Линкольн очень бы тобой гордился. Мы вдвоем обернулись и увидели приближающуюся Индру с гордой улыбкой на лице. Октавия вздохнула и кивнула, слезы медленно потекли из ее глаз и покатились по ее грязному и окровавленному лицу. Кейн подошел к нам троим, понизив голос. — Нам не хватит место для всех наших людей, — сказал он, как будто надеясь, что она передумает. Октавия посмотрела на него, не колебаясь. — Это День Единства, — объявила она, имея в виду тот день, когда разные страны объединились в космосе. Именно тогда Октавия начала оглядываться по сторонам, ее глаза в замешательстве посмотрели на Кейна. — Где мой брат? — поинтересовалась она, и от ее слов у меня появились мурашки. Я пыталась не думать об этом, чтобы хотя бы на несколько мгновений отпраздновать победу Октавии, но теперь мне нужно было взглянуть в лицо реальности. Я повернулась к Кейну, мое лицо напряглось от стресса. — Кейн- Он нежно положил руку мне на плечо. — Может быть, он уже спустился в бункер, чтобы помочь им подготовиться. — Он бы не ушел, не сказав нам! — возразила я. — И он бы не ушел, не узнав, что с Октавией. Я чувствовала, что мир вокруг меня рушится. Что-то не так. Что-то случилось с Беллами. Лицо Кейна медленно сменилось с успокаивающего на выражение понимания и шока. — Нет, — прошептал он, по-видимому, пытаясь убедить себя, что все, что он думал, было неправдой. — Что? — спросила я, и мое сердце колотилось о грудную клетку. — В чем дело? Он посмотрел на Октавию, Индру и меня, прежде чем поманить Гайю. — Нам нужно идти. Прямо сейчас. В ту минуту, когда Гайя присоединилась к нам, Кейн потребовал, чтобы мы все немедленно последовали за ним. — Кейн, что происходит? — потребовала я, когда наша группа бросилась по коридорам. — Нам нужно найти Беллами! Он посмотрел на меня через плечо. — Мне кажется, я знаю, где он. Это была вся информация, которую он мне дал, пока мы спускались с башни. Я, как и другие, недоумевала. Мы следовали за Кейном наружу к гробнице. Пока мы бежали по улицам, я позволила своим глазам блуждать, надеясь увидеть Беллами, мчащегося к нам. Но этого не произошло. Кейн ворвался в двери храма, остальные из нас последовали его примеру, наблюдая, как он мчится к двери в бункер. Вход в бункер окружали охранники Трикру, все они неподвижно лежали на полу. Я наблюдала, как Кейн упал на колени и начал тянуть защёлку, но она осталась неподвижной... она была заперта. — Они заперли нас!? — спросила я, почти не веря словам, слетевшим с моего рта. Кейн продолжал тянуть дверь, а лицо Октавии упало. — Нет нет нет. — Никого не впускать! — приказала Гайя, глядя на стражников, следовавших за нами сюда. — Он заперт! — объявил Кейн, подтвердив все наши худшие опасения. Я поднесла руки к лицу и повернулась, издав дрожащий вздох. Я не могла поверить, что они это сделали. «Они все мертвы?» осторожно спросила Гайя, глядя на охранников, находящихся без сознания. — Нет, — объявила Октавия, наклоняясь, чтобы поднять небольшую канистру. — Их усыпили газом. Я с отвращением покачала головой. — Как люди на Горе Везер. Кейн продолжал тянуть дверь. — Как они могли, — воскликнул он. Индра приняла торжественный вид. — Скайкрю предали всех нас.

***

— Кто-нибудь меня слышит? — повторила я, отчаянно вздохнув, поднося рацию ко рту. — Это Эйверли. Меня кто-нибудь слышит? Около часа мы с Октавией по очереди разговаривали по радио, но ответа так и не получили. Либо они нас игнорировали, либо там не было сигнала. — Это Эйверли. Пожалуйста. Кто-нибудь... — ...Эйверли. Его голос заставил мое сердце биться сильнее, а глаза расшириться. Я вскочила на ноги, присоединившись к Октавии, Индре и Гайе, которые смотрели на меня с надеждой. — Белл, ты жив, — я вздохнула с облегчением, услышав его голос. Но в то же время, зная, что он там внизу. Я начала задаваться вопросом, что могло случиться, что он оставил меня и Октавию здесь умирать. — Ты в порядке? — спросил он с искренним беспокойством в тоне. — С тобой ничего не случилось? — Я в порядке, — заверила я, не желая на данном этапе сообщать что-либо еще. — Эйверли, она... Он не закончил предложение, но я сразу поняла, о чём он хочет спросить. Я молча протянула руку и передала рацию Октавии. — Я жива, — заявила она строгим голосом. — Я победила. Беллами вздохнул с облегчением на другом конце провода. — Слава Богу. — Белл, какого хрена вы натворили? — потребовала Октавия, слегка покачав головой. Я прикусила внутреннюю часть щеки, готовясь услышать его ответ. — Это не я, — заверил он, заставив меня вздохнуть с облегчением. — Но я все улажу. Индра посмотрела на Октавию. — У нас мало времени. — Послушай, — Октавия заговорила по радио. — Когда я победила, то решила разделить бункер со всеми. По сотне от каждого клана, — объяснила она. — Кейн пытается выиграть время, помогая им выбирать людей. А Гайя каким-то чудом убедила наблюдателей закрыть доступ в храм. Но если кто-нибудь выяснит, что Скайкрю захватили бункер, то нам всем конец. Реакция Беллами последовала мгновенно. — Понял. Я уже иду. Я не смогла сдержать легкую улыбку, которая появилась на моем лице. Беллами собирался сделать все возможное, чтобы спасти нас и это вселило во мне надежду. Эта надежда рухнула в одно мгновение. — Мне понадобится время, — Беллами объявил по радио, что противоречило его предыдущему заявлению. Октавия поднесла рацию ко рту, широко раскрыв глаза. — Беллами, они не должны... Вдруг радиоприемник наполнился статическим шумом. — Беллами? — повторила она настойчивым голосом. — Беллами? — Они отключили радио, — сказала я, мой голос слегка дрогнул. — Они не... — я оборвала себя, покачав головой. — ...Они не позволят ему прийти за нами. — О чем ты говоришь? — потребовала Индра. — Я говорю, о том что они оставляют нас умирать, — я вздохнула. — Судя по всему, Беллами один из немногих кто не знал об их плане. Кларк, Джаха и те кто ещё в этом замешан, не собираются открывать эту дверь и не позволят сделать это другим. — Так что же нам делать? – спросила Гайя со страхом в голосе. Я вздохнула. — Ждать... и надеется, что я ошибаюсь.

***

Сердитый вздох сорвался с моих губ, когда я выглянула на улицу и заметила, как быстро шел черный дождь. — Он все еще идет, — объявила я, повернувшись к Гайе, стоявшей рядом со мной. Мы оставили Октавию и Индру ждать новостей от Беллами, а Гайя удостоверилась, что к нам не приближаются враги. Лезвие, которое я держала в руке, показалось мне тяжелым. Когда я выглянула наружу, мой боевой дух медленно угасал. — Разве это не хорошо? — задумалась Гайя. — Пока что, — ответила я. — Это будет держать кланы на расстоянии. Но это также означает, что радиация становится сильнее. Сначала черный дождь... а потом... а потом мы начинаем его по-настоящему чувствовать. — Этот Беллами, — начала Гайя, глядя на меня. — Ты доверяешь ему? Мои глаза на мгновение опустились вниз, когда я кивнула. — Больше, чем кому-либо. Она низко кивнула и отвернулась от двери. Оно начинает замедляться. объявила она. — Представители скоро будут здесь, нам нужно вернуться. Я согласилась, поправляя хватку на лезвии, словно подсознательно готовясь к тому, что должно было произойти. Мы молча вернулись в главную комнату храма, мои нервы нарастали. Когда мы вошли в комнату, эти нервы превратились во что-то новое. — Какого черта она здесь делает? — потребовала я, мой клинок взлетел вверх, когда мой взгляд остановился на Эко. Она повернулась ко мне, одарив меня испепеляющим взглядом и схватившись за свой клинок. — Эйв, все в порядке, — заверила Октавия, вставая между нами. — Мы пришли к соглашению. — Октавия, она пыталась вмешаться в Конклав! — спорила я, мои злые глаза смотрели между ними двумя. — Она бы убила тебя... — Я знаю, — заявила Октавия. — Но она этого не сделала. Роан поймал ее и изгнал... но это не значит, что Азгеда должна страдать из-за ее поступков. Роан. Я даже не успела задуматься о том, что он мертв. Сжав челюсти, я опустила клинок, отвернувшись от Эко. — Черный дождь замедляется, — заявила я. — Нам придется подготовиться к приходу представителей кланов. Октавия торжественно кивнула мне и открыла рот, чтобы что-то сказать. Но вместо звука ее голоса, наполнившего комнату, до моих ушей донесся звук открывающейся двери. Мои глаза расширились, когда я посмотрела мимо Октавии, наблюдая, как защелка бункера распахнулась. Беллами. Он сделал это. Октавия развернулась, кинулась к брату и крепко обняла его, пока он поднимался в комнату. Я смотрела с широкой улыбкой, мое сердце согревалось, когда Беллами держал свою сестру так крепко, как только мог. Октавия тихо всхлипнула, отстранившись от него. — Я знала, что ты справишься. — Я так тебя люблю, — прошептал он, произнося слова, о которых сожалел, что не сказал перед Конклавом. Затем она отошла от него так, чтобы я оказалась в его прямой видимости. На его лице появилась еще одна улыбка облегчения, когда он сделал несколько широких шагов ко мне, притягивая меня к себе. Мои руки обвили его шею, прижимая к себе. — Спасибо, — прошептала я, прижавшись лицом к его плечу. — Спасибо, что не оставил нас. Он слегка отстранился, его лицо зависло перед моим. — Я бы никогда не оставил тебя. Любую из вас, — заверил он. Я улыбнулась, наклонившись вперед, чтобы прижаться своими губами к его губам. — Октавия, — позвала Индра. — Они здесь. Мы с Беллами отстранились, оба обернулись, чтобы посмотреть, как шеренга представителей кланов медленно пробирается в комнату, факелы в их руках освещают тусклую комнату. Беллами схватил меня за руку, когда мы отошли с дороги, ожидая, пока они все войдут. Октавия шагнула вперед, обращаясь к группе в Тригедасленге. — Мы один клан. И это наш дом, — сказала она, поворачиваясь к бункеру. Одним быстрым движением она повернулась, вытащила меч Индры из ножен и нацелилась на Эхо. — Все кроме тебя. Я подняла брови от удивления, но не от недовольства. Эко была обманщицей и ей нельзя было доверять. — У нас сделка, — продолжила Эко, ее голос дрогнул. — Ты сказала- — Я сказала, твой народ выживет. Но о тебе речи не было, — Октавия поправила. — Можешь сказать им, что мы украли бункер, но сейчас дверь открыта, так что... Индра шагнула вперед. — Скажи спасибо, что изгнание будет недолгим. Эко приподняла бровь, и на ее лице появилась вызывающая ухмылка. — Высшее Пламя ждет. Она бросила последний взгляд на меня и Беллами, прежде чем повернуться спиной и уйти. Октавия повернулась к представителям. — Добро пожаловать домой.