До последней капли

Кихун не мог поверить, что с ним это действительно будет происходить — Хван Инхо стоял перед ним в своей ужасающей маске и с бритвенным станком в левой руке. Когда фронтмен стал надвигаться на него, медленно ступая по кафелю, Кихун довольно резко отскочил назад, уже рефлекторно боясь неоднозначности в действиях фронтмена. Он неудачно запутался в своих двоих ногах и врезался в ванну позади себя, теряя равновесие и пытаясь выровнять положение своего тела. Мужчина размахивал скованными руками в воздухе, но так и не смог ни за что зацепиться. Бортик в ванне был совсем небольшим и Кихуна начало перекидовать назад. Если бы игрок упал в столь глубокую ванну из натурального камня и ударился головой об неё, то в лучшем случае заработал бы несколько новых синяков и шишек. Однако мужчину резко выдернуло на пол пути его неловкого полёта и Кихун вместо того, чтобы приземлиться в ванну, врезался в чужую крепкую грудь рядом с собой. Его спину сжимали ладони Хван Инхо, ведь сам он удержаться без помощи рук не мог. Фронтмен как нельзя кстати оказался рядом, а точнее моментально подскочил к Кихуну, как только понял, что ничем хорошим полёт игрока не закончится. — Как с такой неловкостью вы смогли зайти так далеко? — всё ещё удерживая мужчину в своих руках, спросил Инхо. Кихун мог почувствовать запах парфюма, исходящий от фронтмена — древесно-пряный, но не удушающий, а вполне приемлемый для его обострённого обоняния. Рефлексы и страх Кихуна работали быстрее, чем его голова, поэтому он вновь попытался оттолкнуть мужчину двумя скованными руками. Фронтмен не стал тратить время на разговоры по поводу того, что действуя таким образом игрок вполне может разбить себе голову, а просто выдернул его руками за рубашку из края ванны, помогая принять устойчивое положение. Поднявшись на ноги, Кихун сбивчиво дышал и даже немного подрагивал. — Эй, что ты делаешь? — спросил игрок, возвращая себе способность к речи. — Помогаю вам не разбить свою голову, — отойдя от игрока и поднимая станок с пола, ответил фронтмен. — Или вы предпочли бы вместо своей мести потерять сознание на половине пути? — Я бы предпочёл просто побриться и уйти отсюда. Кихуна довольно сильно вывел из равновесия подобный тесный контакт с врагом. — В таком случае, приступим? — вновь спросил фронтмен, уже не двигаясь с места, дабы не спугнуть своего ловкого мстителя. — Почему я сам не могу этого сделать? — По той же самой причине, по которой, вы, Кихун, чуть не разбили свою голову, — начал объяснять Инхо, так, словно Кихун не мог понять самых очевидных вещей. — Вы в последнее время с маниакальным усердием пытаетесь навредить самому себе. Кихун не стал отвечать ничего на эти бредни. Только злость начала сдавливать мужчине голову в тиски, напоминая игроку о том, по какой причине он оказался в этом положении. Если он подпустит Хван Инхо к своему лицу с острым лезвием на станке, то непонятно чем это всё может обернуться. Был ли у него шанс при близком контакте с фронтменом, скинуть с него маску скованными руками, пока у того были на свободе обе его руки и целый багаж уловок в кармане? Или этот человек просто хочет, чтобы он пытался до тех пор, пока игры не закончатся и будет уже поздно? С ним определённо развлекались. Возможно даже перед тем, как убить. Либо же, учитывая, сегодняшнее утро, это человек имел некие извращённые предпочтения, которые как раз и хотел удовлетворить при помощи него. Кихун знал, что подобные люди существуют, но никогда не думал, что станет жертвой такого человека. Но почему он заинтересован именно в нём? Учитывая, что этот мерзавец сегодня утром залез к нему в рот, он определённо имел "те самые" наклонности, о которых думал Кихун. Фронтмен подошёл совсем близко — к этому времени игрок не успел придумать ни малейшего плана, будучи слишком взволнованным своими догадками. Вновь упёршись в бортик, игрок неосознанно присел на него, понимая, что места для отступления тут для него не предвиделось. Фронтмен обошёл игрока и достал со стеклянного шкафа принадлежности для бритья — пену и крем. — Я буду аккуратен, — Инхо повернул кран в ванне и намочил бритвенный станок. — Поэтому не стоит переживать и делать лишних движений. Нанеся пену на нижнюю часть лица игрока, Инхо слегка приподнял его подбородок вверх, для лучшего обзора, чтобы не поранить мужчину. Кихун сидел спокойно, подняв голову вверх и смотря прямо на маску фронтмена — туда, где скрывались его глаза. Он смотрел прямо и уверенно, не опуская взгляд, пока Инхо водил станком, иногда смачивая бритву напором воды в ванне. Если он наброситься на него прямо сейчас, это плохо закончится? — Мне нравиться ваш острый взгляд, — вдруг произнёс Инхо, проведя лезвием от подбородка вверх. — Но не нужно думать, что я наброшусь на вас с этой игрушкой в руках. Кихун думал первым провернуть это, но ему не стоило эти мысли озвучивать вслух. Как правильно выразился фронтмен — бритвенный станок был слишком смешон для нападения на человека, вроде него. — Это было бы предпочтительней, чем ваше..., — запнулся на полуслове Кихун. — Ваш странный поступок этим утром. Главным оружием Хван Инхо был он сам, а не острые предметы в его руках. Фронтмен, видимо решил сделать вид, что он не услышал претензий мужчины на свой счёт. Нанеся пену на шею Кихуна, он слегка наклонился, чтобы аккуратно провести станком по столь чувствительному месту. Кихун сжал челюсть, стараясь выровнять дыхание, пока Хван Инхо, крепко придерживая его одной рукой за затылок, чтобы тот в удачный момент не дёрнулся ни вперёд, ни назад, сбривал мелкие волосы на верхней части шеи, около сонной артерии мужчины. — Я не хотел бы, чтобы между нами возникли некие личные недоразумения, Кихун, — закончив с бритьём, фронтмен подошёл к сенсорному мусорному ведру и выбросил туда использованный станок. Он всё же решил с ним объясниться? — Какие между нами могут быть личные недоразумения? — удивился игрок, поворачиваясь к ванне и смывая со своего лица пену. — Под вашим руководством убивали невинных людей, а теперь вместо того, чтобы сразу свести со мной счёты, вы решили позабавиться, вытворяя бог знает что? Это по вашему недоразумение? — Не могу сказать, что сожалею о своём поступке, — прямо сказал фронтмен. — Но всё могло закончиться гораздо хуже на том полу в комнате. Инхо взял в руки крем после бритья, и открутив крышку, нанёс белую субстанцию себе на руку. Кихуна сильно насторожили его последние слова, поэтому мужчина не хотел больше попадать под руку фронтмену. — Я могу справиться с этим сам, — Кихун попытался выдернуть крем из рук фронтмена, однако Инхо завёл свою ладонь назад, не давая игроку приблизится к ней. — В каком смысле хуже? — Не выдержав спросил он. — Позвольте мне закончить с этим, — настаивал фронтмен. — Не люблю оставлять незавершенные дела на половине пути. Это касается всего, что я начинал делать. В особенности, это касается вас, Сон Кихун. Игрок "456" готов был взорваться от досады и злости внутри себя. Эти грязные намёки приводили мужчину в расстерянность, не давая сосредоточиться на своей цели. — Тогда почему я ещё жив, ублюдок? — Кихун почти сразу осознал, что этими словами он может снова спровоцировать агрессию фронтмена, поэтому на опережение грубо оттолкнул Хван Инхо от себя, не давая приблизиться к нему для повторных действий, вроде того, что тот вытворял незадолго до этого и, судя по всему, хотел закончить с начатым. — Не сдерживайте свои эмоции, — Инхо перехватил обе руки своего пленника, что были в наручниках, и положил их к себе на грудь. Кихун хотел выдернуть свои руки, но их довольно сильно удерживали за запястья. — Можете даже попытать удачу снова. Фронтмен руками Кихуна поднялся вверх и дотронулся до своей маски, дразня мужчину своей доступностью, но в то же время, силой удерживая его, тем самым не давая усомниться в том, что правила игры устанавливает в этом месте он. Кихун мог попытаться напасть сейчас, но его руки не подчинялись ему полностью, поэтому, опасаясь фронтмена, мужчина попытался с силой оттолкнуть Хван Инхо, чтобы тот перестал чувствовать своё превосходство. — Хватит! — Кихуну позволили выдернуть свои руки из жёсткого захвата и мужчина сразу ударил фронтмена по лицу стиснутым кулаком, однако в этот раз его злости оказалось недостаточно, и маска, хоть и слегка дёрнулась, но осталась на месте. Если бы он приложил ещё хоть немного силы, у него бы определённо получилось, и в этом ярком освещении комнаты, Кихун бы точно запомнил его лицо. Игрок, чувствуя скрытую угрозу, слегка попятился назад, вновь упёршись в тот злосчастный бортик позади себя. Он сделал выпад в сторону фронтмена, присев на край ванны и замахнулся на мужчину ногой. Она почти попала в живот фронтмену, однако тот вовремя увернулся, и Кихун потеряв равновесие от размаха своей ноги в воздухе, начал падать назад. Инхо, мгновенно сориентировавшись в ситуации, попытался схватить Кихуна за выставленные вперёд ладони, однако те вырвались из-за скользкого крема на руке фронтмена, и игрок с грохотом улетел назад, ударившись головой о твёрдую поверхность ванны. — Твою ж мать..., — ослабленным голосом выругался Кихун, чувствуя сильное головокружение и слабость. Его разум затмивала сильная пульсация в голове вместе с интенсивной болью. Он попытался сразу привстать, но головокружение тут же свалило мужчину назад, лишая возможности удерживать своё тело в пространстве и чётко видеть окружающую обстановку. Чужие руки дотронулись до лица Кихуна, насильно открывая игроку глаза и слегка похлопывая по щекам. — Не двигайтесь пока, — фальшивый голос фронтмена совсем рядом и резкая боль в голове вынудили Кихуна последовать этому совету. Ему и правда было никак не подняться, чтобы принять вертикальное положение. Однако мужчина до последнего не хотел признавать поражения. — Я сам... Сам решу, что мне делать, — спутанным голосом произнёс игрок, пытаясь отбить руки фронтмена, которыми тот осматривал игрока. — Не трогай меня... Это последнее, что успел сказать Кихун перед тем, как его желудок скрутило сильным спазмом и мужчина вырвал желтоватой массой на кристально чистую и белоснежную ванну фронтмена. Инхо вовремя повернул голову Кихуна в сторону, поэтому тот не подавился своей рвотой и сильно не испачкал одежду. — Чёрт! — достав из своего кармана небольшой ключ, фронтмен отщёлкнул замок в наручниках Кихуна и освободил игроку руки. — Я помогу вам встать, только не делайте резких движений. Кихун сморщился от сильной головной боли, будто та раздрабливала ему мозг на кусочки, словно отбивную. Он был не в силах препятствовать фронтмену, поэтому спокойно подчинялся уверенным рукам, пока его вытаскивали из чужой ванны с потёками рвоты на лице и рубашке. Инхо помог игроку медленно дойти до комнаты, пока тот повиснув на мужчине, пытался оставаться в сознании, чтобы не оказаться в невыгодном для себя положении — без сознания и слишком открытым для всех его злодеяний. Когда Кихуна уложили на большую мягкую кровать, он более менее пришёл в себя, начиная осознавать свою главную ошибку — он был слишком импульсивен и неподготовлен для борьбы с фронтменом. Но таким образом, он, вероятнее всего, разрушил планы Инхо на сегодняшний вечер касательно издевательств над ним. С него сняли наручники, а это было хорошим результатом его стараний. Если делать то, что не ожидает противник, то можно продвинуться далеко вперёд к своей цели. — Похоже на лёгкое сотрясение, — Инхо посветил маленьким фонариком на зрачки игрока и тот сморщился от яркого света, уворачиваясь от мужчины. — Сегодня останетесь в этой комнате со мной. Я прослежу за вашим состоянием до утра. Или же, сделать всё намного хуже. Наедине с Хван Инхо в одной комнате до утра. Если бы Кихун был ещё способным на нападение, то обязательно воспользовался бы этой ситуацией. Но сейчас всё, что он может, это постараться оставаться в сознании и не спать, пока в темноте ночи его враг превосходит его полностью. Фронтмен, скорее всего, подготовится к этой ночи заранее. Рядом с Кихуном упала чёрная футболка, и мужчина посмотрев на фронтмена, задал вполне логичный вопрос, надеясь на то, что его не будут снова насильно переодевать, словно игрушку. — Я могу сам переодеться? — Можете. — Следом на кровать приземлилась бутылка с водой и три таблетки болеутоляющих. — До утра вам лучше ничего не есть, иначе может стать плохо. Захотите в уборную, скажите мне, я вас доведу. Не ходите в темноте один. Кихун на всякий случай убедительно кивнул. А затем закинул в себя все три таблетки сразу. Фронтмен зачем-то вернулся в ванную комнату, поэтому у Кихуна появилась возможность снять с себя грязную рубашку, откидывая её на пол и переодеться в чужую футболку. Вновь положив свою голову на мягкую подушку, игрок "456" ненадолго задремал, вырубившись после того, как таблетка начала стремительно действовать, растворяясь в пустом желудке и приглушая его головную боль. Кихун в своём размытом болезненном сне раз за разом пытался заслонить собой игроков от пуль, но те проходили сквозь него, будто он был невидим для оружия, и убивали учасников одних за одним. Руки игрока "456" были измазанны чужой кровью, но мужчина продолжал бегать по площадке, крича во всё горло, пока на ней ни осталось ни одного учасника, кроме него самого. Оставшись в одиночестве в месте, где крови было больше, чем воды в море, Кихун закричал так сильно и мучительно, что почти задохнулся от собственных криков и слёз, безпомощно пытаясь встряхнуть трупы людей рядом, чтобы помочь им подняться и выбраться с этого места. Мужчину резко выдернули ото сна звуки чужих шагов, и с трудом разлепив глаза, Кихун обнаружил над своим лицом чёрную маску. Причём настолько близко, что его рука неосознанно потянулась вверх и мужчина ощупал руками её неровную поверхность, слегка сдвигая к краю. Хван Инхо поднялся с края кровати, тут же поправляя на лице маску. Мужчина к этому времени уже переоделся и стоял над Кихуном в чёрном махровом халате до колен. Он всё больше поражал игрока своим внешним раскрытым видом — мужчина не стал плотно завязывать халат и его грудь была слегка открыта, но не до такой степени, чтобы это могло показаться неприличным. — Вы стонали во сне, — объяснил фронтмен свои действия. — Я думал проверить ваше состояние. — Я в порядке, — сонно пролепетал Кихун, хватаясь за голову. В глазах всё ещё летали "мошки", и острота зрения сильно подводила мужчину. — Я не спал. — зачем-то соврал он. — Хорошо, — согласился с мужчиной фронтмен и обойдя кровать с другой стороны, он забрался на неё сверху. Между ними было довольно большое расстояние для того, чтобы Кихун смог почувствовать себя в относительной безопасности. — Вы будете спать здесь? — смотря на то, как мужчина готовиться ко сну, слегка пьяно после удара головой, спросил Кихун. — Буду ли я спать в своей собственной кровати? — фронтмен взял в руки пульт и одной кнопкой потушил всё освещение в комнате. Теперь Кихун не мог разглядеть абсолютно ничего в этом, пропитанном присутствием своего врага, месте. Но к счастью, кровать была довольно широкой, поэтому, если Хван Инхо решит вероломно подобраться к нему ночью, Кихун должен услышать шорох и попытаться защитить себя. Он обязан быстро прийти в норму, чтобы быть готовым сражаться с сильным противником один на один. — Вам ещё понадобятся силы для вашей цели, — озвучил вслух его мысли фронтмен. — Поэтому отдыхайте. Завтра будет новый день и новая игра. Игрок "456" повернулся лицом к фронтмену, чтобы не оголять перед ним свою спину. — Я обязательно остановлю тебя, — вяло произнёс Кихун, всеми силами стараясь остаться в сознании. Но его усердия не хватило даже на несколько минут бодроствования — уже через мгновение игрока вновь выкинуло из реальности в сон. Фронтмен снял с себя маску и так же повернулся лицом к мужчине. — Буду с нетерпением этого ждать, Сон Кихун. Игроку показалось, что он слышал знакомый голос Ёниля рядом с собой, который ещё долго преследовал мужчину во сне, отчего он каждый раз вздрагивал, пытаясь подобраться к нему ближе и уберечь от смерти, но каждый раз образ убитого мужчины развеивался, стоило Кихуну хоть ненадолго попытаться удержать его в своих руках.