До последней капли

Кихун пошевелил запястьем, разминая затёкшие от наручников руки. В этой комнате, куда почти не попадал солнечный свет, он провёл почти сутки. Прошли двадцать четыре часа с тех пор, как он здесь, и мысли мужчины запутанным комком разносились у него в голове, а звуки выстрелов до сих пор не выветрились из сознания мужчины. Тот самый последний выстрел, который убил близкого друга и товарища, с кем они шли рука об руку на этой злосчастной революции, мужчина ещё долго будет помнить и винить себя в том, что повёл стольких людей за собой на верную гибель. Он был готов пожертвовать многим, но если эти жертвы не имели смысла, то и его собственная жизнь теперь не имеет никакой ценности. Он в итоге оказался самонадеянным придурком, как и все остальные, кто выбрал кружки, вместо своего спасения. Не лучше тех, кто затеял все эти игры, конец, который был почти у всех участников один — неминуемая гибель. Сон Кихун не имел возможности встать со стула, а всё его тело затекло от долгой неудобной позы настолько, что кажется парализовало конечности. Он бы предпочёл умереть здесь. Но, к сожалению, убивать его совсем не торопились. Когда дверь в комнату открылась, Кихун почти никак не отреагировал на это, продолжая смотреть себе под ноги. Возможно, к нему зашёл персонал, чтобы убить, но ещё вероятнее, чтобы вернуть назад в игру. Он бы вдоволь повеселил этих подонков после своего провала — скучать бы им точно не пришлось, а конец игры стал бы незабываемым зрелищем. Наверняка, одним из самых захватывающих в истории. Он остался неподвижен, пока не увидел рядом с собой знакомые чёрные туфли. Прикусив внутреннюю сторону щеки до крови от злости, игрок "456" посмотрел вверх, натыкаясь на чёрную маску человека, которого так сильно хотел найти и поквитаться. Он бы точно сделал это... Возможно, если он победит в этой игре, у него ещё будет такая возможность. Он будет пытаться пока в его жилах течёт и бурлит кровь, разгоняя по телу жгучую ненависть и адреналин. — Как вы себя чувствуете, игрок "456"? — иронично спросил фальшивый голос, который низким тембром исходил из маски распорядителя игр. — Почему вы убили Чон Бе, а не меня? — с вызовом посмотрев на мужчину, срывающимся из-за жгучей злости голосом, спросил Кихун. — А почему я должен был убивать вас? — Потому что я затеял всё это! — не выдержав спокойствия в словах мужчины, с надрывом выкрикнул пленник. — Из-за меня погибло столько людей и именно я заслуживаю смерти. Фронтмен завёл руки за спину и сделал круг вокруг Кихуна, обходя его со всех сторон. — А где вы видели в этом мире справедливость, Кихун? — неожиданно перейдя на его имя, резонно заметил мужчина. — Ваш друг так же был участником этого глупого восстания, и закончил свою жизнь он вполне логично. — А меня вы тогда оставили в живых по какой причине? — не выдерживая напряжения, мужчина стиснул челюсть, и сжал кулаки. — Чтобы я продолжил играть, да? А вы повеселились под конец игры вдоволь вместе с вашими уродами-гостями? — Ты больше не вступишь в игру, — голос фронтмена был как всегда спокоен и холоден. — Что? — не понял игрок. — А что же тогда? Убьёте меня? Так просто? Ха-ха-ха, — нервный громкий смех разлетелся по всей комнате, и мужчине показалось, что человек в маске стал более напряжён, чем обычно, расхаживая вокруг него кругами. — Две игры подряд для вас оказались слишком травмирующими. Под конец вы слишком устали, — мужчина отошёл от Кихуна и присел на кожаное кресло, беря со столика стакан и наливая туда виски. — Отдохнёте пока, наберётесь сил, и может через пару лет попытаете удачу снова. — Нет, нет, — с испугом запротестовал Кихун. — Дома отсиживаться я точно не стану, и буду искать тебя пока не найду и не прикончу. Поэтому, впусти меня в игру снова. Ты пожалеешь о своём решении. Кихун сам не заметил, с каким усилием и отчаянием он просил об этом. Будто бы это была его последняя надежда... Только вот на смерть или на победу? Кихун не знал, чего он желает больше. — Нет, — фронтмен отпил со стакана, и положил его на спинку кресла. — Там вам делать больше нечего. Кихун постарался дышать спокойно и не показывать этому ублюдку своих эмоций. — Когда я смогу отправиться домой? Фронтмен привстал с кресла и направился к мужчине, который смотрел на него не отрываясь. Неожиданно, ухватив пленника сильными длинными пальцами за шею, он заставил Кихуна посмотреть на него снизу вверх — взгляд игрока "456" от этого прикосновения стал ещё более зловещим. Своим пронизывающим колким взглядом он выражал скопившуюся внутри ненависть и презрение к оппоненту. Однако под маской стоящего рядом мужчины скрывалась то, что было мало похоже на ненависть. — Я разве упоминал, что отпущу вас на свободу?