Возрождение = Протокол

"Кейл—Кейл!" - графиня Виолан быстро добирается до него, и женщина, кажется, лишь набирает скорость, бросаясь к сыну. Ее ребёнок, упавший на землю, лежит на боку и не реагирует на призывы графини. Она опускается на колени рядом с сыном и хватается за его плечо. Трясет его. Сжимает своими трясущимися руками. "Кейл. Кейл! Кейл, ответь мне!" Не услышав ответа от рыжего, графиня Виолан перехватывает верхнюю часть тела Кейла. Она прижимает его к себе, чтобы лучше видеть. Лицо Кейла бледнеет, ее сердце замирает самым ужасным образом. Кровь течет из глаз, носа, рта и даже ушей. Еë так много, она настолько густая, что кажется скорее черной, чем красной. Вид крови ужасает не меньше, чем тошнотворный запах. Слишком много. Кейл истекает кровью слишком сильно. "Кейл? Кейл!"- она судорожно шевелит правой рукой, легонько постукивая ладонью по щеке Кейла. Не обращая внимания на то, что кровь сына попала на неё. Графиня даже не успевает испытать ужас от ощущения крови сына на своих руках, как понимает одну вещь. Он холодный. Тело Кейла холодное. Тело ее сына, которое должно быть теплым, холодное. В срочном порядке она еще сильнее встряхивает тело в своих объятиях. "Кейл. Кейл!" - её пальцы касаются шеи сына, холод от его тела, кажется, переходит в вены Виолан, когда она не чувствует пульса. "Целитель! - она сразу же кричит, ее голос почти охрип от того, как громко она закричала. - Целитель, сюда, немедленно! Мой сын, спаси моего сына!" Она не может потерять сына, - единственное, о чем Виолан может думать в этот момент. Она не может потерять его. Только не Кейла. Не сейчас, когда их отношения окончательно наладились, когда он стал называть ее «мамой» чаще, чем когда-либо. Не тогда, когда другие ее дети так рады возможности как следует пообщаться со старшим братом. Нет. Она не может потерять сына. "Кейл! - кричит Виолан, потирая холодную окровавленную щеку большим пальцем, также окрашенным кровью Кейла. - Кейл, пожалуйста, пожалуйста". Пожалуйста, не умирай. "Держись. Ты должен... Ты должен жить, слышишь?" - женщина чувствует, как на глаза наворачиваются слезы, глубокая печаль и страх, которых она не испытывала с того дня, когда боялась за будущее своих детей - и до сих пор, когда одного из этих детей, за которых она переживает, вот-вот отнимут у нее. "Пожалуйста, потерпи еще немного, - всхлипывает она, ее голос тих, а слезы капают на не реагирующее на них лицо Кейла. - Пожалуйста, Кейл". Она наклоняет голову и целует лоб Кейла, холодный и влажный от пота. Ее губы дрожат, касаясь этой холодной, холодной кожи. В этот момент ее слова превращаются в молитву. "Пожалуйста, не сейчас. - не сейчас. Не сейчас, когда все стало лучше. Не сейчас, когда у них есть шанс стать настоящей семьей. - Не забирайте моего сына." Пожалуйста, не забирайте моего сына. В замке, вдали от стен, другой член семьи Хенитьюз почти потерял дар речи от увиденной перед ним сцены. "...Хё... Хён-ним...?" Карие глаза Басена Хенитьюза дрожат, когда он наблюдает за тем, как его мать обнимает Кейла, целует его в лоб и отчаянно умоляет его проснуться. Его недоступный хён-ним, который лежит на руках у матери, не реагируя ни на что. Позади него многочисленные устройства связи подключены к территории Хенитьюз, но люди, подключенные к этим устройствам, тоже молчат. Возможно, это шок, а возможно, страх. Хотя они не могут ясно видеть обмякшую фигуру Кейла, отчаянных криков графини достаточно, чтобы понять, что происходит на поле боя. Однако один человек оказался достаточно способным, чтобы быстро среагировать. "Басен Хенитьюз!" Плечи Басена удивленно вздрагивают, когда он слышит голос, исходящий из устройства связи высшего приоритета. Медленно он переводит дрожащий взгляд на устройство, на котором отображается бледное лицо наследного принца. "Ваше Высочество..." - голос Басена потерял свое обычное самообладание, идеальный наследник территории Хенитьюз теперь превратился в дрожащего, слабого человека. В глазах Альберу Кроссмана Басен Хенитьюз в этот момент выглядит невероятно потерянным. Пораженный и растерянный, это подчеркивает, насколько молод Басен Хенитьюз в тот момент. Особенно когда Альберу видит слезы, появившиеся в уголках глаз Басена. "Хён... - говорит он слабым голосом. - Хён, Хён-ним..." "Возьми себя в руки, Басен Хенитьюз, - вклинивается Альберу Кроссман, его голос строг, но не холоден. Басен также хорошо видит налитые кровью глаза наследного принца и то, как ужасно бледно его лицо. -Ты забыл, что говорил тебе твой хён-ним?" "Хён... Что мне говорил хён-ним..." "Если ты не хочешь опозориться... Нет, если ты не хочешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь, не забывай о задании, которое дал тебе твой хён." "..." "Разумеется, то же самое относится и ко мне, - продолжает Альберу, изо всех сил вцепившись в стол перед собой, чтобы сохранить самообладание. - Первая бригада королевских рыцарей и бригада магов сейчас направляются на территорию Хенитьюз." Несмотря на то что Кейл сказал ему, что в этом нет необходимости, Альберу думает, что пожалеет, если не приведет больше войск, чтобы поддержать Кейла в этот самый момент. Альберу знает, что пожалеет об этом, если не сделает что-нибудь, хоть что-нибудь, в этой ситуации. "Басен Хенитьюз", - зовет он, наблюдая за тем, как глаза подростка встречаются с его глазами, такими уязвимыми и в то же время сильными, и Альберу видит, как младший постепенно берет себя в руки. ...Воистину, как и его старший брат. "Помни. Твой долг - продолжать передавать нам жизненно важную информацию. Тогда мы сможем оказать поддержку и подготовиться к борьбе с врагами гораздо лучше, чем раньше." Руки Басена сжались в кулаки. Как бы сильно он ни хотел отправиться туда прямо сейчас, он не мог. Как и у его отца, который должен оставаться на своем посту и отдавать приказы солдатам, у Басена есть своя роль, которую он должен выполнить. ...И эту роль доверил ему его хён-ним. В этот момент Басен чувствует, как его голова начинает остывать. Если он сейчас запаникует, то от него не будет никакого толку, напомнил себе подросток. Целитель уже бежит к матери и брату, и Басену остается только надеяться, что все будет хорошо. "...Я понимаю." Пока что у Басена Хенитьюза есть долг. "Мы будем точно передавать любую информацию о врагах в королевство Роан, - говорит Бассен, медленно разжимая кулаки. - Давайте ещё раз обсудим план, как выиграть эту битву."

.

.

.

.

.

'Где, где сердцебиение? Почему я его не слышу?' Графиня не знает, что в этот момент к телу Кейла вплотную прижалось еще одно живое существо. Раон, по-прежнему невидимый по приказу Кейла, положил голову на грудь Кейла. Его лапы дрожат, отчаянно цепляясь за рубашку Кейла, а взгляд помутнел от наворачивающихся на глаза слез. Он не слышит сердцебиения Кейла. Сердце перестало биться в тот самый момент, когда тело Кейла упало на пол. Только благодаря поддержке Раона Кейл не упал лицом на пол, а смог благополучно лечь на бок. Однако его сердце все еще не билось. 'Человек, человек, почему ты не дышишь?' Его человек все еще не дышит. Даже когда леди-мать кричит и зовет лекаря, даже когда она плачет и целует его голову, его человек не шевелится. Его сердце не бьется, и он не дышит. Его человек обещал, что вернется. Кейл обещал, что даже если он умрет из-за чрезмерного использования своих древних сил, он вернется. 'Человек, ты обещал.' Почему он до сих пор не вернулся? 'Человек, я приказываю твоему сердцу снова биться. Я приказываю тебе снова дышать. Если ты этого не сделаешь, я уничтожу все! Я убью всех, а потом... я убью себя! Если ты не вздохнешь в ближайшие 60 секунд, я...' За пределами барьеров, возведенных Раоном, Чхве Хан яростно сражается с рыцарем в шлеме. Его черная аура сочится и беспорядочно скачет, а выражение лица мастера меча настолько мрачное и разбитое, что рыцаря в шлеме это только забавляет. "Почему ты так печалишься, что твой господин умер?" - он насмехается, заставляя двух невидимых фигур - Раона и Мэри, которые слышат его, - вздрогнуть. "Кейл-ним не умер, - прорычал Чхве Хан, крепче сжимая меч. - Он обещал. Он не умрёт!" Рыцарь насмехается. Как же глуп этот мастер меча, что по обещанию определяет, жив человек или мертв. Это так жалко, что даже смешно: "Отрицание. Не волнуйся, скоро вы все последуете за ним." "Хватит говорить, будто он мертв! - крикнул Чхве Хан, разозлившись не на шутку. - Я убью тебя. Я убью тебя, ублюдок!" 'Я убью его, - мысленно повторяет Раон, его мана бурлит под темной чешуей, готовая к использованию хозяином. - Я убью его. После возвращения Кейла я помогу Чхве Хану и убью его, разорву на куски и заставлю съесть себя.' Он действительно хочет убить его. Однако. 'Кейл, проснись. Человек, ты должен проснуться.' Однако Кейл занимает первое место в сердце Раона. 'Человек, я не смогу убить его, если ты не вернешься. Ты должен вернуться.' Несмотря ни на что, Кейл всегда будет на первом месте. Ничего страшного, если Кейл не проснется сразу. Ничего страшного, если Кейл останется без сознания на какое-то время. Раон может подождать, если Кейл будет просто без сознания. Он обещает, что будет терпелив. Он будет хорошим мальчиком и подождет, пока Кейл очнется. Но Кейл должен быть жив. Чтобы Раон мог терпеливо ждать, Кейл должен быть жив. Его сердце должно биться. Его легкие должны работать. Дышать. Живым. Живым. 'Человек. Я буду хорошим. Я обещаю, что буду хорошим и убью его. - Раон зажмуривает глаза, пытаясь сосредоточить слух, чтобы услышать знакомое биение сердца, которое он всегда проверяет каждое утро. - Я буду хорошим, так что, пожалуйста...' Проснись.

.

.

.

.

.

Люди скажут, что это чудо. Чудо, что в тот самый момент, когда целитель, вызванный очень расстроенной и раздраженной Виолан Хенитьюз, использует свою силу на Кейле... Сердце Кейла Хенитьюза перезапускается само по себе. Рыжеволосый не просыпается, но его тело, похоже, реагирует на целительную силу. Он кашляет кровью, и графиня наклоняет его тело в сторону, чтобы он не захлебнулся собственной кровью. Он откашливает еще больше крови, но когда это заканчивается... Он дышит. Он не просыпается и не открывает глаза. Однако Раон слышит его. Ту-дум. Ту-дум. Стук сердца Кейла. Мягкий звук его дыхания. Как двигается его грудь, когда он вдыхает и выдыхает воздух. "..." - на глаза Раона снова наворачиваются слезы, а Виолан тихонько смеется от восторга и снова целует Кейла в лоб. "Спасибо, - говорит Виолан, обнимая Кейла еще крепче. - Спасибо, спасибо, Господи". Может, она и не очень-то верит в богов, но на этот раз она может сказать им спасибо: "Спасибо тебе, Бог Смерти. Спасибо, что не забрал моего сына." Ее сын вернулся.

.

.

.

.

.

Его человек вернулся. Радость, которую Раон испытывает в этот момент, не поддается описанию. Однако он знает, что чувствует радость и облегчение, смешанные в одно целое. Кейл вернулся. Как и обещал. Он вернулся. Раон может быть уверен, что его человеку будет хорошо под присмотром леди-матери, а лорд-отец хорошо руководит солдатами. ...Значит, ему остается только одно. 'Я убью его.' Пришло время рыцарю в шлеме умереть.

.

.

.

.

.

Кейл не может сдержать вздрагивания, когда просыпается. Рыжеволосый мужчина быстро открывает глаза, когда к нему возвращается сознание. Записи дают ему понять, что его ждет война и что у него нет времени валяться в кровати. Однако стоит ему приподняться с кровати, как его встречает холодная, холодная улыбка старого слуги. Ик! "...Рон, - говорит Кейл, потея от страха, но не выказывая здорового страха перед стариком. - Как долго?" Сколько времени прошло с тех пор, как он потерял сознание? "...Молодой господин пробыл без сознания всего три часа, - Рон отвечает, тренируя свое терпение. - Я бы посоветовал молодому господину побольше отдохнуть." Три часа. Эта информация не приносит Кейлу облегчения. Слишком много времени потеряно на войне. Черт. "...А где все остальные? Что с Клопе Секкой и этим ублюдком-рыцарем? - спрашивает Кейл, передвигаясь на край кровати. Кейла раздражает, что у него так много вопросов с тех пор, как он отключился. - Рон, полный отчет." "...Молодой господин." "Ты же знаешь, я не могу просто так отдыхать, - Кейл говорит со знающим выражением лица. Он видел признаки того, что старый слуга вот-вот начнет жаловаться, и Кейл не хочет, чтобы его заставляли отдыхать, когда снаружи в этот самый момент идет война. - Чем скорее мы с этим покончим, тем скорее я смогу отдохнуть. Докладывай." "...Очень хорошо",- Рон вздохнул. Что он может сделать с этим упрямым молодым мастером? С самого раннего детства Рон знал, что Кейла не остановить, если он что-то задумал. Ведет ли он себя как отброс, ведет ли он себя как ничтожество... Будь то участие в войне ради своей территории и семьи, или так называемое «желание расслабиться». 'Все, что он делает, не имеет никакого отношения к безделью', - наполовину с любовью, наполовину с раздражением думает Рон, следуя за Кейлом в подземелье, где держат растерзанного, но живого Клопе Секку. Кейлу потребовалось немало усилий, чтобы убедить графа и графиню в том, что он в состоянии допросить врага и вернуться к бою, но, тем не менее, это было сделано. Сейчас, когда юноша идет к темнице, а ему в рот постоянно запихивает еду плачущий молодой дракон, Рон может думать только об одном. Этот ребенок, этот молодой господин... Когда-нибудь он точно станет смертью Рона. С его склонностью к самопожертвованию и безжалостными методами сражения, будь то с врагами или с самим собой. Однако... Однако хорошо, что он всегда возвращался. Хорошо, что до сих пор он жив. Рон надеется, что когда они наконец найдут древнюю силу воды для молодого мастера, подобных инцидентов больше не произойдет. Это не очень хорошо для его седых волос и давления. И, в конце концов, это не лучшим образом сказывается на психическом здоровье детей. Если верить гипотезе Древнего Дракона-ним, то вопрос с обратной реакцией древних сил будет решен, как только молодой мастер обретет силу атрибута Воды. Рон не может дождаться этого дня. Но сейчас, когда он еще не наступил, когда они все еще ведут эту грязную войну против тех, кого Рон ненавидит все больше и больше, старый слуга может только надеяться, что молодой господин сможет и дальше оставаться в безопасности. Ради всех, кто его любит, и ради самого себя. Чтобы достичь этой цели, Рон, как и все остальные, кто решил последовать за Кейлом Хенитьюзом и заявить о своей преданности ему... Они будут защищать его. Они будут помогать ему изо всех сил, как он защищал и помогал им. Они будут рядом с ним, как и он, обещающий всегда возвращаться ради них. Это обещание. . . . . .