Посмотри на меня

Субин даже похвалил себя за то, что попросил Енджуна не приходить пока к нему, потому что мозгоебки от Сонхуна ему хватало с головой. Если бы Чхве пришлось еще и думать о том, как бы сделать так, чтобы подросток не взбесился, он бы сошел с ума. Конечно этот идиот не смог оставить без внимания тот факт, что его, по сути, унизил какой-то малолетка. Весь день, весь гребаный день Сонхун капал Субину на мозг по этому поводу. Говорил, что связываться с хулиганами опасно, что у Субина, похоже, мозг в край атрофировался, раз он не замечает очевидных вещей, что все это кончится плохо, ну и, конечно, угрожал, что расскажет родителям Субина чем он тут вообще занимается и с кем якшается. — Сонхун, — Субин вздыхает, уже даже не пытаясь скрыть того, что он устал выслушивать одно и то же, — я повторю последний раз: Енджун не опасный, если его не злить, у меня есть голова на плечах и я понимаю с кем общаюсь. Можешь рассказывать родителям, мне все равно, — сделав паузу, Субин поднимает глаза на парня, устало потирая переносицу, — это моя жизнь и я имею полное право распоряжаться ею так, как хочу. И общаться я могу с кем хочу, тебя это волновать не должно. — Я твой друг, — парирует Пак, — и я люблю тебя. — Не любишь, — Субин качает головой, — ты просто хочешь, чтобы все было как раньше. Не будет. Я не собираюсь снова наступать на одни и те же грабли. — А этот? — Субин страдальчески стонет. Почему каждый их разговор в конечном счете сводится к Енджуну? — Ты думаешь он — не грабли? — Мы просто друзья, — настаивает Чхве. — Ага, — Сонхун хмыкает, явно не веря в эти слова, — но он тебе нравится. — И? — И?! — возникает Пак, — Субин, он ребенок! Еще и хулиган! Такие, как он, в конечном счете оказываются за решеткой. Ты адекватный? — А ты? — не выдерживает Субин. Он встает со стула за кассой и с силой бьет по бокам от кассового аппарата. От неожиданности у Сонхуна вмиг стихает весь его запал, — А ты адекватный? Ты клялся и божился, что любишь только меня, а в итоге? Спасибо, любимый, за измену, — язвит Чхве, всплескивая руками, — Я понимаю, эти отношения изначально не должны были начаться, но раз уж мы совершили эту глупость, значит нам нужно было нести ответственность, — Сонхун поджимает губы, понимая, что ему нечего возразить на это заявление, — ты эту ответственность решил послать нахуй. В прямом, кстати, смысле, — Пак открывает рот, но не успевает выдавить из себя и звука, — Я написал тебе, что между нами все кончено. Я написал причину, почему не хочу тебя больше видеть. Я так же написал, что все понимаю и попросил не искать меня, пока я не остыну. Сонхун, — осев обратно на стул, Субин проводит ладонью по лицу. Голова раскалывается, — мы дружим с тобой лет сто, если не больше, — пауза, — я бы хотел остаться с тобой друзьями, но теперь, — откинувшись на спинку стула, Субин устремляет взгляд в потолок, прямо на мерцающую лампу, — не хочу. Я думал, что ты поймешь мои чувства и дашь мне время остыть, а в итоге ты приезжаешь сюда, где я бы не хотел тебя видеть, капаешь мне на мозги и осуждаешь мой круг общения, хотя не имеешь никакого ебаного права это делать. Ты оскорбляешь Енджуна, хотя знаешь, что он мне нравится. Чего ты хочешь? Чтобы я согласился со всеми твоими словами, бросил работу и уехал обратно под родительское крыло? — в ответ тишина, — Я не буду этого делать. Я лучше останусь тут и буду жить самостоятельно, чем каждый раз слышать от матери, как ей жалко, что мы разошлись. Меня уже тошнит от всего этого. И от тебя, кстати, тоже. Вывалив весь этот груз на Сонхуна, Субин встает со стула и уходит в подсобку. Начальница, увидев его поникший вид, предложила парню немного поваляться на диване и прийти в себя. На слова, что у него еще рабочий день, девушка не реагировала. Сказала, что иногда ментальная усталость хуже физической, самостоятельно усадила Чхве на диван и пригрозила, что, если он выйдет отсюда меньше чем через час, то она снизит его зарплату. Субину ничего не оставалось, кроме как поудобнее расположиться и судорожно выдохнуть, почувствовав, как напряженные плечи наконец опускаются. Вокруг него столько хороших людей. Это радует. Хорошо, что он не остался один на один с Сонхуном. Очень неприятно находиться рядом с ним, особенно после его лживых слов о какой-то там любви. Субин не хочет цепляться за прошлое, но оно почему-то вцепилось в него мертвой хваткой. Это сильно выматывает. В итоге Субин задремал практически на полтора часа. Голова прошла, а в теле появилась приятная усталость. Если честно, он плохо спал ночью. В голову лезли всякие мысли, от которых хотелось то ли кричать, то ли плакать. Конечно, то время, что он провел с Сонхуном, было ценным и счастливым, но. Но все это в прошлом. Нет никакого смысла возвращаться туда. Субин больше не уверен в Сонхуне, а строить отношения, будучи все время с какими-то подозрениями, плохая перспектива. Что бы быть счастливым, нужно быть полностью уверенным в партнере. В Сонхуне Субин не уверен. Впрочем, Енджун у него тоже особого доверия не вызывает, но тут дело, скорее, в возрасте, а не во лжи. Начальница в положение Субина вошла, поэтому не ругала его за слишком долгое отсутствие. Она так же попросила Чхве побольше спать и правильно питаться, а то с появлением Сонхуна его здоровый цвет кожи как-то заметно побледнел. Когда Субин вышел в зал, Пака уже не было. Парень написал ему после, что всерьез подумает над словами Субина и придет завтра, чтобы поставить точку. Субин вздыхает. Завтра у него выходной. Он хотел провести этот день дома и как следует выспаться. Он не хочет ни с кем разговаривать. Ему хочется тишины и спокойствия. Хотя бы день. Всего день. Многого Субин не просит. Остаток смены прошел тихо и спокойно. Людей было немного и все куда-то спешили, поэтому не пытались завести разговор с Субином, который был этому очень даже рад. Он столько наговорил Сонхуну, что, кажется, его словесная батарейка села окончательно. Доработав, Субин сдает смену, желает девушкам спокойной ночи и уходит к себе, падая на кровать, как только переступает порог. Усталость давит на плечи. Субину приходится заставить себя разогреть себе еду, а потом сходить в душ. Настроения нет вообще. Уже лежа в кровати Субин зачем-то пишет Бомгю, спрашивая о Енджуне. Он мог бы написать парню лично, но не был уверен, что это будет уместно, поэтому решил действовать, как всегда. Бомгю сразу же заходит в сеть, а потом минут двадцать что-то усердно печатает. Субин даже успел занервничать, но в итоге ему пришло короткое «я тебе завтра ТАКОЕ расскажу ты сдохнешь обещаю!!!». Прыснув со смеху, Субин откладывает телефон и впервые за день чувствует, как улыбается. Несмотря на то, что Енджун и вся его компания — дети, все же они приносят ему гораздо больше положительных эмоций, чем тот же Сонхун. Ладно. Надо будет завтра вечером встретиться с Паком и окончательно отшить его. Субин не хочет затягивать эту черную полосу. Ему своей серой хватает. Будильник Субин из принципа решил не ставить, поэтому ни капли не удивился, когда проснулся практически в обед, запутавшись в одеяле. Было холодно. Одеяло ни капли не спасало, даже с учетом того, что Субин завернулся в него, как в кокон. Ноги и руки все равно были холодными. Выпутавшись из постели, Чхве берет телефон и обнаруживает несколько пропущенных звонков от Бомгю. Протерев глаза, Субин набирает парню и тот сразу же берет трубку. Чхве думал, что Бомгю будет злиться, но по голосу подросток казался лишь слегка взволнованным, никак не рассерженным. — Хен, ты спишь что ли? — удивляется парень. Субин в ответ сонно угукает, — Я почему-то так и понял. Мы с Тэхен на площадке недалеко от тебя, маякни как раздуплишься. Или хочешь, пойдем прогуляемся? Погода ваще кайф, — не успевая за мыслью парня, Субин недовольно стонет, бормоча что-то по то, что он проснулся три секунды назад и пока не очень понимает человеческую речь. Бомгю громко смеется в ответ, — Понял-понял, тогда звякни, как проснешься, ок? — угукнув в ответ, Субин кладет трубку и падает обратно на кровать, прикрывая глаза. Полежав так минут десять, Субину приходится разлепить веки и тяжело вздохнуть. Слишком холодно. После того, как он вылез из одеяла, уснуть обратно было уже невозможно. Поэтому Чхве встает и идет в ванную. Проведя там какое-то время, Субин наскоро собирается, кидает себе в рот какой-то батончик и, схватив телефон, выходит на улицу, зевая во весь рот. Бомгю сказал, что они были на площадке. Рядом с местом, где работал Субин, была всего одна площадка, поэтому Чхве сразу же направился туда. И, конечно же, нашел парней там. Они неспешно крутились на карусели, о чем-то тихо переговариваясь. Точнее, говорил Бомгю, а Тэхен просто слушал, неотрывно глядя на него. Субин замирает у входа, когда, видимо рассказав какую-то смешную шутку, Бомгю звонко смеется, а Тэхен усмехается, не в силах сдержать нежной улыбки. Хоть Субин и был в курсе, что они встречаются, ему все еще неловко в такие моменты. Он будто подглядывает за влюбленными. Это…смущает. — Флиртуете? — Субин останавливает карусель, довольно усмехаясь, когда Бомгю показывает ему язык и гордо кивает, подтверждая догадку старшего, — Ну, — начинает он, — что ты хотел мне рассказать? — О, да ты садись, — Бомгю машет на свободное место на карусели, — только сильно не отталкивайся, а то у меня голова закружится. Короче! — Субин садится и понимает, что начинает немного нервничать от того запала, что исходит от Бомгю. Что же он такого узнал, что его аж распирает? — У нашего дурака кризис, — выдает Чхве, на что Субин непонимающе хмурится. — Кризис? — Бомгю кивает, — В плане? — Ориентации, в смысле, — добавляет Бомгю. Субин хмурится еще сильнее, — Ты правильно сделал, что отослал его на какое-то время, иначе до этого идиота так бы и не дошло. — Что не дошло? — Что ты ему нравишься, — всплескивает руками Бомгю. Субин останавливает карусель, серьезно глядя на Бомгю. Парень сначала не понимает в чем дело, но потом, когда видит перемены в лице старшего, внезапно перестает дурачиться и непонимающе уставливается в ответ. — Что ты ему сказал? — с ноткой недовольства спрашивает Субин. — Я? — Бомгю искренне удивляется, — Ничего. — Не может такого быть, — Субин тяжело вздыхает, — я не верю. — Ну, — тянет Бомгю, — я, может, что-то и сказал, — и прежде, чем Субин успел обвинить его в подстрекательстве, продолжает, — но он сам ко мне пришел, — пауза, — честное слово, я просто помог ему понять собственные мысли. Ты же его знаешь, если хен начинает думать, то все становится еще сложнее. Хен, что с лицом? — Субин не может понять, почему чувствует разочарование. Оно такое сильное, что аж плакать хочется, — Я…я что-то не так сделал? Это же хорошо, нет? — Что в этом хорошего? — хрипло произносит Чхве, — Бомгю, он ребенок. Он еще ничего не понимает. Он может думать обо всем на свете, — Субин делает паузу, прежде чем произнести слова, от которых становится больно в первую очередь ему самому, — в таком возрасте очень легко спутать восхищение с любовью. Проще простого, поверь мне. — Почему ты так говоришь? — в глазах Бомгю отчетливо мелькает обида. Субин понимает, что, наверное, он ожидал другой реакции, но он ничего не может с собой поделать. Чему ему радоваться? Тому, что его глупая боевая лисичка окончательно запуталась в себе? Разве же за это надо радоваться? — Хену не пять лет, он почти совершеннолетний. — Не пять, — соглашается Субин, — но это не делает его осознанным. Бомгю, я понимаю, что ты просто хотел помочь другу, но к таким вещам с чужой помощью не приходят. — Хен, я тебя не понимаю, — вздохнув, Бомгю встает с карусели, — можно же просто попробовать. — Я уже один раз попробовал, — эти слова выходят у Субина с толикой истерики, — и ничем хорошим это не закончилось. Мне сейчас не нужны отношения. — Но тебе же нравится хен. — Мне нравится, что Енджун свободный и шебутной, — поправляет подростка Субин, — я ему не пара. — Хен… — начинает было Бомгю, но в итоге мотает головой и вздыхает, — ты несешь какой-то бред. Как ты можешь говорить, что ты ему не пара, если вы даже не пытались? — Я и не хочу пытаться, — Субин хмыкает, — зачем мне это? Чтобы в конечном счете он понял, что ошибся, а я опять остался с разбитым сердцем? Опять, Бомгю, тебе не понять, какого это. Внутри тебя будто что-то умирает в этот момент. Это очень страшно. — Но хен… — Все, хватит, — Субин обрывает парня, так же поднимаясь с карусели, — я не хочу больше ничего об этом слышать. Пожалуйста, не говори больше Енджуну подобных глупостей, — пауза, — я не хочу, чтобы он потратил оставшееся время своей молодости на кого-то вроде меня. Я пойду. Бывайте. Вернувшись домой, Субин сползает по стене и часа три сидит, тупо смотря в окно. Это невозможно. Не должно было так произойти. Это ошибка. Субин не может ему нравиться, это бред. Енджун слишком свободолюбивый для отношений. Да и какие отношения, ему всего семнадцать. Ему надо ходить в школу, интересоваться одноклассницами и сдавать экзамены. Такой, как Субин, будет только замедлять его темп. Субин не хочет этого. Он хочет, чтобы Енджун шел по жизни так, как хочет он. Быстро и не оглядываясь назад. Он просто запутался, Субин уверен в этом. Пройдет пару дней, недель или месяцев и Енджун поймет все сам. Они останутся друзьями, а потом Енджун займется своей жизнью и на Субина у него больше не будет времени. Субин поймет. Он подготовит себя к этому, разорвет эту странную дружбу и уедет. Куда? Куда-нибудь. Опять сбежит от своей боли и найдет утешение в ком-нибудь другом. И так будет по кругу. Пока не надоест страдать. Выходной оказался безнадежно испорчен. Субин проводит на полу большую часть дня, потом часа два пытается унять истерику, охватившую его, а после ему звонит Сонхун и Чхве приходится выйти к нему с опухшим, покрасневшим лицом. Надо просто закончить все это. Субину надоело. Он так много плакал, что теперь глаза болят. — Субин…что случилось? — взволнованно спрашивает Пак, когда Субин выходит к нему. — Ничего, — севшим голосом отвечает Чхве, — говори, что хотел, и уходи. У меня нет настроения разговаривать с тобой. — Я…ладно, — сдается парень, — я понял, что поступил неправильно, — Субин кивает, — и я причинил тебе много боли. Прости меня за это, — снова кивок, — я был не прав, когда решил, что мои слова могут как-то повлиять на тебя. Мне просто хотелось, чтобы ты был счастлив, — и опять Субин кивает, — я…уезжаю обратно. Я позвонил твоим родителям и честно все им рассказал. Твоя мать меня, кажется, ненавидит. — Есть за что, — грустно усмехается Субин. Сонхун зеркалит его усмешку. — Это да. В общем…прости меня, ладно? — в ответ тихое «угу», — я не буду настаивать, но мне бы хотелось, чтобы мы остались хотя бы приятелями. В смысле, мы знаем друг друга слишком давно, чтобы закончить все вот так. — Мы не будем друзьями. — Я прошу не об этом, — качает головой парень, — я просто хочу, чтобы ты знал, что, если вдруг тебе будет не с кем поговорить или некуда идти, я всегда буду ждать твоего сообщения или звонка, ладно? — Субин не отвечает, — Молчишь… — Мне нечего тебе сказать, — вздох, — я тебя услышал, но…мне надо подумать. — Хорошо, — Сонхун кивает, — у меня поезд через два часа, поэтому я зашел еще и попрощаться. Можно просьбу? — Смотря какую, — Субин жмет плечами. — Могу я обнять тебя? В последний раз? Субин уже собирался ответить положительно, потому что устал и не видел в этом ничего такого, ведь они все обговорили, но стоит Сонхуну только сделать шаг к Субину и приобнять его за плечи, как поверх ладони Пака ложится другая, с силой сжимая ту. — Я, блять, на другом языке разговариваю или че? — рычит Енджун практически на ухо Субину, стреляя в Сонхуна убийственным взглядом, — Что, нахуй, было непонятного в словах не трогать моего хена? Сонхун не стал ничего отвечать. Он лишь удрученно покачал головой, напомнил Субину быть осторожнее и ушел, ни разу не оглянувшись. Субин смотрел ему в след ровно до того момента, пока его одинокая фигура не исчезла из поля зрения. После ему пришлось повернуться к подростку. И в груди тут же что-то расцвело и одновременно умерло. — Я же просил… — начинает Чхве, но Енджун поднимает ладонь и с силой начинает трясти головой, не давая старшему закончить. — Потом отчитаешь меня за это. Почему ты плакал? — Субин выдает удивленное эканье, — Все лицо красное, — смеется парень, — хен, ты похож на пельмень, — Субин несколько раз шумно и рвано выдыхает, понимая, что, кажется, не может решить, что ему сделать: рассмеяться или снова заплакать, — Эй, не-не, давай без слез, — Енджун легонько встряхивает старшего за плечи, с секунду думает, а затем притягивает к себе и неловко хлопает по спине, — что этот долбоеб тебе сказал? Бля, я ему шею нахуй сверну. — Енджун… — зовет Субин, и парень тут же замолкает, ожидая, пока старший продолжит. Но он не продолжает. Вздрогнув всем телом, Субин утыкается Енджуну в плечо и с силой зажмуривается, не давая влаге просочиться. Больно. Больно, больно, больно.