Посмотри на меня

Как бы сложно не было Субину передвигаться и дышать, на работу все равно нужно было идти, что он, собственно, и сделал. Только переступив порог магазина, Субин застывает, ровно как и начальница, которая в этот самый момент открывала кассу и не была готова к тому, что предстало ее глазам. Несколько монеток пролетели мимо лунки кассового аппарата и закатились под тумбу, но девушка даже не дернулась, продолжая сверлить лицо Субина нечитаемым взглядом. Чхве даже не успел рта раскрыть, как начальница, устало вздохнув, отправила его переодеваться в подсобку и ждать пока она закончит считать деньги в кассе. Кое-как Субину удается переодеть свою толстовку на рабочую футболку, открывая на всеобщее обозрение сине-красные руки с фиолетовыми синяками. Да уж, если в прошлый раз Чхве удалось отделаться легким испугом и покрасневшей щекой, то вчера Енджун себя явно не сдерживал. Тело до сих пор болит. Хорошо хоть ребра не сломаны и Субин может дышать, хоть и с трудом, похрипывая. Уже что-то. — Скажи мне, что ты просто решил оторваться в свои первые выходные и нарвался на неприятности, а не на тех подростков, к которым я говорила тебе не лезть, — зайдя в подсобку, совершенно безэмоционально произносит начальница, бросая ключ от кассы на свой рабочий стол и складывая руки на груди, принимая осуждающую позу. Не особо вдаваясь в подробности, Субин все-таки выкладывает всю правду, стараясь не смотреть в глаза девушке, чтобы не чувствовать себя неуютно. Он и так, скорее всего, выглядит, как дурак, раз постоянно сталкивается с этими маленькими маргиналами. Еще тупее выглядеть как-то не хочется. — Субин, ты — дурак, — подводит черту начальница, устало вздыхая, — но мне вот что интересно, — девушка садится на свой стул, положа ногу на ногу, и сцепляет руки в замок, — что ты такого сделал, что Енджун на тебя взъелся? Не то, чтобы Субин привык скрывать свою ориентацию или же наоборот говорить о ней открыто, просто для него никогда не было необходимости вслух произносить то, что для него является нормой. Когда он жил в своем городе, те, кто узнавали о его отношениях с парнем, реагировали настолько обычно или никак, что Субин и забыл о том, что в больших городах такое часто не приветствуется. Это его малость выбило из колеи. — Не знаю, — вздыхает парень, — возможно, потому что я гей, — произносит он, поднимая глаза на начальницу, чтобы, если вдруг на ее лице промелькнет похожее выражение отвращения, что он раньше видел у Енджуна, то успел заткнуться до того, как его выпрут с работы. — О как, — начальница усмехается, — тогда все понятно, — кивнув, скорее самой себе, девушка прокручивается на стуле несколько раз, в конце концов останавливаясь прямо напротив своего рабочего компьютера, — мне, в общем и целом, плевать на личную жизнь моих сотрудников, — говорит она, — просто будь осторожнее. Реально, Субин, на тебе вообще живого места нет. Ты хоть работать сможешь? — Я постараюсь. Оказалось, когда ты выходишь на работу, будучи не в состоянии даже дотянуться до верхней полки стеллажа, чтобы помочь какой-то бабушке достать упаковку кетчупа, это выходит боком не только покупателям, но еще и тебе. Субину бы дома отлежаться как следует, да в больницу сходить, чтобы убедиться, что у него ничего не сломано, но у него нет на это денег, а пропускать работу, когда на ногах в общем и целом можно стоять, не хочется. Благо начальница вошла в положение и выходила из своей коморки каждый раз, стоило Субину застыть, глядя на верхнюю полку. Она и с покупателями болтала, чтобы те не беспокоили Субина ненужным трепом и не замедляли его и так медленную работу. Золотая женщина, не иначе. Время тянулось так медленно, что под конец смены Субин устал нервничать, оглядываясь на дверь, и просто сидел на стуле за кассой, опустив голову. Ноги дико гудели, а стоило сделать вдох, как в груди больно стреляло. Субин больше напоминал полумертвого, чем обычного человека, когда зашел к начальнице во время своего перерыва. Глянув на парня, девушка сказала, что тот может немного поспать за столом и что вместо обычных тридцати минут она готова сегодня выделить ему час на отдых. Чхве попытался отказаться, но в этот самый момент в голове зашумело и ему пришлось покорно кивнуть, забывая об отказе. Часовой сон не помог. Наоборот, кажется, Субину стало только хуже. Вдобавок к ноющему телу прибавилась тошнота, а лицо из белого приобрело зеленоватый оттенок. Покачав головой, начальница попросила Субина остаться еще ненадолго, пока она позвонит его сменщице и попросит прийти пораньше. Сил сопротивляться не было никаких, поэтому, слабо кивнув, Чхве вернулся за кассу, надеясь, что за то время, пока он ждет сменщицу, никаких форс-мажоров не произойдет. Субин, наверное, в прошлой жизни был серийным убийцей домашних животных, иначе он не может объяснить какого черта судьба встала к нему жопой и теперь каждый раз, стоит ему только подумать, что все хорошо, как перед глазами появляется этот ебучий малолетка и все планы летят коту под хвост. Это какое-то издевательство. В подворотне, при плохом освещении это было трудно заметить, но у Енджуна очень выразительный взгляд. Он даже может рот свой поганый не открывать, его одного уже достаточно, чтобы у Субина в голове зазвучал этот язвительный, полный ненависти голос. — Надо же, еще на ногах стоишь, — Субин решает применить тактику игнорирования. Кажется, если он скажет этому ребенку хоть что-то, тот снова взбесится и втащит ему. Нет, спасибо, умирать молодым и красивым в планы Субина как-то не входило. Поняв, правда, что Субин не обращает на него никакого внимания, Енджун лишь сильнее злится. Его и так дома игнорируют, какого хера еще и этот огрызок решил, что может молчать, когда Енджун обращается к нему. Подумав с секунду, Чхве осматривается и находит глазами корзину с какими-то фруктами на стенде с яркой надписью «акция». Хмыкнув, он одним толчком валит стенд на пол. За оглушительным грохотом следует холодный смешок и продолжение фразы, — ну, — пауза, — это ненадолго, — Субин ежится от пронизывающего до самых костей пятисекундного, неестественного смеха. Мельком взглянув на дверь подсобки, Чхве тяжело вздыхает и встает со стула, с силой хлопая ладонями рядом с кассой, обращая на себя внимание. — За это придется заплатить, — Енджун расплывается в довольной, но пугающей ухмылке, засовывая руки в карманы спортивных штанов. — И как же? — с наигранным интересом вопрошает парень. — Каждая корзина стоит около пятисот рублей, — в ответ тишина, — помочь посчитать? А то ты, я гляжу, не особо силен в математике, раз заявляешься сюда и громишь магазин, думая, что за это тебе ничего не будет. — Мне ничего и не будет, — фыркает подросток, следя глазами за апельсином, что подкатился к его ногам. — Даже не сме… — повысив голос, хочет было пригрозить ему Субин, но Енджун не был бы Енджуном, если бы дослушал его до конца. Секунда — и несчастный фрукт оказывается раздавлен, а его мякоть разлетается по кафельному полу, пачкая и несколько стеллажей рядом, и кроссовки школьника, — слышь ты! — Я? — Енджун изображает удивление, — А что я сделал? Это бесполезно, решает Субин. Игнорировать его или разговаривать с ним, итог всегда один. Этот идиот делает, что хочет, никого не слушает и даже не переживает, что за свой вандализм может получить наказание. — Мне надоело с тобой разговаривать, — устало вздыхает Субин, — бери или выноси, что хочешь и проваливай отсюда, ты действуешь мне на нервы. Субин надеялся, что этими словами он даст понять Енджуну, что теперь ему окончательно плевать на все его выходки и тем самым он наконец потеряет интерес к нему и перестанет донимать, но все пошло по совершенно противоположному сценарию. На секунду потеряв бдительность, Субин вздрагивает, когда лицо Енджуна оказывается слишком близко, а его пальцы хватаются за ворот футболки, потянув на себя. — Ты мне, блять, указывать будешь? — сквозь зубы проговаривает парень, — Единственное, что я отсюда вынесу сегодня, это, блять, твою голову, придурок. Субин делает попытку оттолкнуть подростка от себя, но хватка Енджуна оказывается слишком сильной. Серьезно, как этот ребенок может быть настолько силен, это же как-то противоестественно? — Отпусти. — Не буду. Секундное молчание. — Я вызову полицию, — выпаливает Чхве раньше, чем успевает подумать что говорит и кому. Енджун практически звереет. — Вызывай себе сразу катафалк, долбоеб. Последнее, что чувствует Субин, это пронизывающую боль в виске и то, как у него лопаются капилляры в левом глазу.