Потрясение основ (Shake the Foundations)

      Люк оцепенел.               Слишком много всего происходило, и это перегружало его слегка лишенный кислорода мозг.               Он слышал голоса, как будто находился под водой, и понял, что ему нужно дышать.               В тот момент, когда он втянул воздух в свое израненное тело, ему показалось, словно щелкнул выключатель.               — ЛЮК! — звала Лея, по ее лицу текли слезы, а по виску сбоку стекала кровь. Она стояла над ним на коленях, понял он.               — Ты можешь встать? — настойчиво спросила девушка, и, судя по ее тону, она, без сомнения, спрашивала его об этом уже несколько раз.               Тело Люка невыносимо болело от ужасного силового нападения императора, но он кивнул, и она помогла ему подняться, убедив держаться за перила позади него для опоры.               — Держись. Мне нужно помочь отцу, — сказала она.               Верно.               Их отец, который в последний момент встал между ними и Палпатином, прикрывая их своим телом…               О, карк.               Все вернулось на круги своя.               Их битва.               Император едва не упал на колени, а затем эта ужасающая молния…               Рев Анакина Скайуокера, когда он прыгнул между ними, и мучительная боль…               И... взрыв?               Люк дрожащей и плохо слушавшейся рукой откинул волосы с глаз и посмотрел в сторону трона.               Ну...               Туда, где раньше находился трон.               Вся территория представляла собой зияющую дыру, но, каким-то образом, они были живы.               И Люк понял, что это потому, что перед ним встал его отец, протягивая дрожащую руку, чтобы…               …отгородиться от вакуума.               Лея подошла к брату и заговорила с отцом.               — ...он очнулся. Мы можем придержать лифт, и ты сможешь забежать внутрь, отец.               Люк смутно отметил, что она называла Дарта Вейдера «отцом».               Она больше года категорически отказывалась делать так, пока они готовились к этому предательскому плану.               —  ПРИНЦЕССА.               Это произнес другой голос. Но откуда?               — Мы здесь, адмирал! — крикнула Лея. — Мы живы, но...               — У вас нет времени, моя дорогая! — сказал им Пиетт, и его обычно спокойный голос был очень напряженным. И Люк понял, что видит фигуру Леди в форме кинжала сквозь разрушенные руины того, что когда-то было тронным залом императора здесь, на «Звезде Смерти». Пиетт говорил по коммуникатору тронного зала.               Леди.               Невероятный разумный звездный суперразрушитель, который…               ...который нанес смертельный удар Палпатину именно тогда, когда тот думал, что победил.               — Корабли повстанцев вошли в космическую станцию! — сообщил им Пиетт. — Вы ДОЛЖНЫ добраться до корабля. Пожалуйста!               — Работаем над этим! — воскликнула Лея. Она повернулась к темной фигуре их отца.               — Нам нужно…               — Я... слышал, — отозвался тот, тяжело дыша. — Идите... сейчас. Я последую за вами.               Люк почувствовал ложь, но на это не было времени.               Лея подбежала к нему и проскользнула под руку, чтобы помочь брату дойти до лифта.               Они оба использовали свою Силу, чтобы придержать дверь, поскольку их отец все еще стоял на возвышении, следя за тем, чтобы вакуум не ворвался внутрь.               — Отец! — позвал Люк.               — Иди... сын мой, — услышал он, и, преисподние, нет. Они зашли так далеко не для того, чтобы Анакин Скайуокер снова их бросил.               — Лея… — тяжело выдохнул Люк, и его близняшка сразу поняла, чего он хочет.               Они одновременно глубоко вздохнули, а затем потянулись к своему отцу...               Из вокодера донесся сердитый удивленный рев, когда его потянуло назад, как банту на веревке. Им сразу же пришлось бороться с мощным натиском вакуума, но Анакин врезался в заднюю часть лифта как раз вовремя, и двери закрылись от воющих ветров, устремляющихся в космос.               Люк был в плохом состоянии, но ему пришлось помочь сестре перетащить их тяжелого раненого отца в ближайший ангарный отсек, поскольку станция вокруг них содрогалась.               Именно Лея опустилась в кресло пилота лямбды, когда Люк оказывал их отцу жизненно необходимую медицинскую помощь, прежде чем устало опуститься рядом с ним и глубоко вдохнуть через свою кислородную маску.               После этого он мало что помнил.              ***************       Вирс знал, что, пробираясь по коридорам Леди, привлекает внимание, но ему было все равно.               На его лице и сапогах были заметны грязь и кровь Эндора, но сама Леди получила повреждения, и он был не единственным окровавленным.               Соло посмотрел на него с удивительным пониманием и жестом приказал ему уйти после бесчисленных часов, потраченных на то, чтобы забрать их раненых и скоординировать действия с частями «Эскадры Смерти», которые им помогали.               Это было всем, что Вирсу требовалось.               Он воспользовался первым попавшимся имперским шаттлом и приказал бедному молодому лейтенанту поменяться с ним формой, потому что будь он проклят, если ступит на «Палач» в этой отвратительной одежде, которая считалась формой повстанцев. И у него не было намерения быть остановленным по соображениям безопасности, когда он направлялся к мостику.               Его появление в ангаре 12 фактически заставило челюсть капитана отвиснуть, и это была постоянная реакция, пока он двигался по кораблю, в то время как команда понимала, что «Железный генерал» снова находится среди них.               Больше года его не было дома — потому что Леди была домом, — но больше всего на свете ему нужно было самому убедиться, что его брат жив и здоров.               Или насколько этого можно было ожидать от Пиетта, учитывая характер сражения, в котором адмирал только что поучаствовал.               Это была мелочь, но Вирсу бесконечно понравилось, что ему ни разу не пришлось воспользоваться кодовым цилиндром. Леди знала, что это он, и каждая необходимая ему дверь открывалась, как будто…               …как будто она точно знала, куда он направляется.               — Леди, — пробормотал он на последнем подъеме на главный мостик, — я упоминал, какая ты прелесть?               Ее огоньки радостно вспыхнули, и этот розоватый оттенок мог означать, что она покраснела... и ради карка, он не был Фирмусом.               Двери с шипением открылись, и он вышел в очень знакомый коридор. Здесь, наверху, кипела деятельность, и Вирс мог видеть, что командная башня получила повреждения.               Конечно, они сказали бы ему, если бы Фирмус был тяжело ранен…               Противовзрывные двери с шипением открылись перед ним — спасибо, Леди,— и Вирс шагнул на мостик.               Здесь сильно пахло горелым металлом и озоном, и генерал стиснул челюсти, глядя на накрытые тела, лежащие по краям, пока техники и медики яростно работали.               Он наблюдал в макробинокль дальнего действия, когда один из кораблей повстанцев сообщил, что «Палач» переместился между флотом и «Звездой Смерти».               Он видел, как пронзительный огонь из высокоточного оружия Леди поразил космическую станцию.               А затем у его техники произошло короткое замыкание, когда несколько минут спустя станция взорвалась…               Мэтью Скрэпс увидел его первым — веснушчатое лицо юноши было в синяках и грязно от дыма, — но, тем не менее, он ухмыльнулся и повернулся к двум людям рядом с ним.               Немедленно знакомая фигура поднялась, используя руку Скрэпса для поддержки, и нетерпеливо отмахнулась от медика частично забинтованной рукой. Его форменный китель исчезла, а рукав хенли был разрезан до плеча.               Судя по подпалинам на его брюках и крови на лице, Вирс предположил, что бинты Пиетта скрывали несколько серьезных ожогов.               Но он улыбался, как нерф, и Вирс не смог удержаться от ответной улыбки.               Он уверенно двигался по центральному проходу, и все взгляды обратились к нему, когда команда узнала, кто был на мостике.               — Слышал несколько довольно безумных сообщений о том, что вы с Леди сделали, чтобы защитить наших людей, — заявил генерал адмиралу.               Пиетт выглядел так, словно прошел через несколько уровней истощения, но его спина была прямой, а глаза наполнены неприкрытым счастьем.               — Макс, — выдохнул он.               Весь мостик замер, наблюдая за встречей старших офицеров. Юный Скрэпс улыбался так лучезарно, что мог бы сам осветить все помещение.               После всего, что они выстрадали, после столь долгой разлуки, после битвы за душу галактики — они были здесь.               Фирмус шагнул вперед и протянул свою не перевязанную руку.               — Добро пожаловать на борт, генерал Вирс, — сказал он, официальность в его тоне противоречила улыбке. — Без вас мы не были прежними.               И когда Вирс пожал ему руку, мостик взорвался радостными криками.               — Лорд Вейдер? — спросил Вирс. Соло практически лез из кожи от беспокойства за принцессу и ее брата. Сам Вирс тоже беспокоился об их судьбе теперь, когда знал, что его самый дорогой друг все еще с ним.               — Мы подобрали шаттл, который отбросило во время взрыва «Звезды Смерти», — сказал ему Пиетт, приподняв бровь. — Мне сообщили, что у нас в лазарете находятся три пациента в тяжелом, но стабильном состоянии и…               Связь Пиетта затрещала.               — Клянусь Силой, адмирал, что, если вы не спуститесь сюда через десять минут, я воспользуюсь правом медика, чтобы молодой Скрэпс арестовал вас и притащил сюда.               — …и я как раз собирался проверить, как у них дела, — вздохнул Фирмус.               — И пусть вас проверят, сэр, — уважительно пробормотал Скрэпс.               Пиетт бросил на него взгляд, но Макс прекрасно знал, как тот любит парня, и в этом взгляде не было никакого жара.               — Да, и получите подтверждение Хенли насчет незначительных ожогов, — с достоинством сказал Пиетт.               — И вы не спали уже два дня, адмирал, — напомнил ему Скрэпс, когда они направились обратно в атриум.               — Мэтью, я не помню, чтобы запрашивал у вас эту информацию, — категорично заявил Пиетт.               — Да, сэр, — почтительно ответил капитан-лейтенант.               — Я тоже рад вас видеть, мистер Скрэпс, — сказал ему Вирс, когда они вошли в лифт.               — Без вас, генерал, Леди не была прежней, — заявил молодой человек.               — Согласен с этим, — сообщил Пиетт, устало прислоняясь к стене. — Я хочу услышать все о работе с повстанцами. Тебе удалось не убить Мадина?               Вирс раздраженно закатил глаза. — Мы были к этому близки. Кроме того, мне нужно кое-что подтвердить, Пиетт. Наблюдал я или нет, как Леди вела огонь по «Звезде Смерти»? Потому что ходят какие-то безумные слухи...               — Она убила императора, Макс, — тихо вставил Пиетт. — Она нанесла смертельный удар. Очевидно, я еще не говорил с лордом Вейдером, чтобы услышать его версию, но...               Святой карк.               Вирс глубоко вздохнул.               — Во всех своих интригах, — продолжил Пиетт, снимая кепку и проводя рукой по растрепанным кудрям, — он не принимал ее в расчет. И, должно быть, для нее это было действительно ужасно, если она сделала подобное и подвергла Скайуокеров опасности.               Вирс склонил голову, когда двери открылись.               — У меня много вопросов, — заметил он, когда они двинулись вперед бок о бок.               — Давай посмотрим, сможем ли мы получить ответы на некоторые, — ответил адмирал, одарив его еще одной быстрой улыбкой.               — Так здорово, что ты вернулся, Макс, — сказал он.               Вирс положил руку ему на спину, благодарный за почти невредимого друга.               — Приятно быть дома, — ответил он, и они вошли в лазарет Хенли.