Black and Gaunt

      Дел, которые Мара должна была решить с родителями, становилось всё меньше, и всё больше времени она и Оминис проводили в саду, греясь на солнышке, или гуляя по городу. С матерью Мара больше не разговаривала. Миссис Блэк поджимала губы каждый раз, когда видела их, идущих под руку, но больше ничего не говорила. Отец, казалось, ничего не подозревал, что наводило на мысль, что Эванжелин не делилась с ним подробностями. И Мара, хотя всё ещё злилась, втайне была ей за это благодарна.       Дело близилось к вечеру. Они сидели после долгой прогулки в гостиной: Мара читала, Оминис наигрывал на клавесине какую-то мелодию.       — Оминис? — Позвала она.       — М?       — Тебе не кажется странным, что Себастьян не отправил нам ни одной совы? — В её голосе прозвучала нотка беспокойства.       Оминис перестал играть и повернулся, задумавшись.       — Честно говоря, — начал он. — Мы за все шесть лет только пару раз расставались дольше, чем на несколько дней. Так что я даже не знаю, нормально это, или нет. Думаешь, что-то могло случиться?       Мара неопределённо хмыкнула, чувствуя, как внутри нарастает чувство вины за то, что события последних дней так сильно поглотили её, что она только сейчас впервые об этом вспомнила.       — Давай напишем ему сами прямо сейчас. — Предложил Оминис.       Она радостно кивнула и подскочила с кресла. Оминис сел за письменный стол и заколдовал перо, Мара порылась в ящиках стола, нашла там конверт и пергамент, и подала Оминису. Поставив перо вертикально, он надиктовал короткое послание. Мара, наклонившись через его плечо, взяла перо в руки и дописала несколько слов от себя. Удовлетворившись результатом, она взяла письмо в руки и перечитала:       "Дорогой друг Себастьян! И возлюбленный (много сердечек).        Неделя у Блэков прошла прошла напряжённо. Семь дней в аду.        Родители Мары почти такие же специфические люди, как и мои. Настоящие кретины.        Мы проведём тут ещё пару дней и отправимся ко мне. Я рассчитываю, что этот визит не займёт больше, чем два-три дня. Больше я не выдержу.        С нетерпением ждём нашей встречи.        Твой друг Оминис. И Мара (много сердечек).          P.S. Незваных гостей не было.              Надеемся, что и у вас всё в порядке.              Ждём ответного письма."         Мара положила письмо в конверт и запечатала его фамильным гербом Блэков.         Ответ от Себастьяна не заставил себя ждать. Уже к вечеру следующего дня чёрная сипуха Блэков вернулась домой. Мара незамедлительно отыскала Оминиса, вместе они уселись на софу в её спальне, и она начала читать вслух.         "Я уже думал, что вы забыли про меня, ребята!" — Писал Себастьян.       "Но я и сам не писал. Прошу прощения, если заставил волноваться.        У нас всё хорошо! Но в последнее время было очень много дел. Мы приводили дом в порядок и решали вопрос с возвращением Анны в Хогвартс. К сожалению, она может вернуться только на пятый курс, так как ей необходимо сдать СОВ. Сначала я думал, что директор Блэк не хочет брать её из вредности (Мара, прости), но в Министерстве подтвердили.        Мне очень жаль, что вам приходится нелегко! Как только вам надоест чахнуть там со своими богатыми родственниками, приезжайте в Фелдкрофт! Мы вас очень ждём и будем рады вашему приезду в любое время дня и ночи!        С любовью,        Ваш Себастьян."         Мара поймала себя на том, что улыбается во весь рот, читая послание от Себастьяна и представляя в голове его голос. А ещё она поймала себя на том, что она ужасно по нему соскучилась.       — Я так рада, что всё хорошо! — Сказала она, прижимая письмо к груди.       — Мы увидимся с ним совсем скоро. — Оминис погладил её по плечу.       Вдруг дверь с треском распахнулась без стука, и в комнату влетел разъярённый мистер Блэк. Его лицо исказилось гримасой гнева, глаза метали молнии. Мара и Оминис тут же подскочили.       — Что тут происходит?! — Загремел он.       — Отец, мы просто разговаривали, — попыталась объяснить Мара, раздражённо закатывая глаза.       — Разговаривали? Вдвоём в твоей спальне? Это недопустимо!       — Мистер Блэк… — начал было Оминис, но тот его перебил.       — Объяснения не требуются! Я знаю, какие женщины, такие и методы, но я был о вас лучшего мнения, мистер Мракс.              Брови Оминиса поползли наверх от таких слов. Ему стоило титанических усилий сохранить самообладание. На мгновение Мара с садистским наслаждением. представила, что было бы, если бы на месте Оминиса был Себастьян.              — Мистер Блэк, — с нажимом продолжил Оминис, и в его голосе зазвучали стальные командирские нотки, которых Мара раньше от него не слышала. — Я не знал, что в вашей семье такие строгие правила. Я прошу прощения, этого больше не повториться.       С лёгким поклоном он покинул комнату. Аврелий, по-видимому, сам удивившись, как молодому человеку удалось пресечь скандал, который он собирался учинить, проводил его взглядом. Мара смотрела на отца исподлобья. Он подошёл ближе.       — Слушай, — сказал он с неожиданной отеческой теплотой  в голосе. Мара напряглась. — Не знаю, что он в тебе нашёл, но мы не должны упустить союз с Мраксами. Не важно, было что-то между вами, или нет. В любом случае, я могу обвинить этого джентльмена в том, что он  тебя обесчестил, и заставить его сыграть свадьбу как можно скорее.              — Что?.. Папа! — Возмущённо воскликнула Мара. — Ты с ума сошёл? Не смей этого делать!       — Не будь такой наивной, подумай хорошенько. — Он снисходительно улыбнулся. — Мужчины, как он, легко могут передумать, если увидят, что невеста не соответствует их ожиданиям. Мы должны действовать быстрее, и я могу сделать это для тебя.       — Даже слышать об этом не хочу! Уйди!       — Вообще-то, мне не нужно твоё разрешение.       Мара чуть не задохнулась от злости. Она терпела до последнего, но теперь её терпение лопнуло.       — Если ты сделаешь что-то подобное без моего ведома, — зашипела она, сузив глаза и тыча пальцем ему в лицо. — Я тут же пойду в Министерство и прилюдно откажусь от фамилии. И тогда в вашем паршивом гнилом древе не будет ни героини Хогвартса, ни Мраксов.       Она попала в яблочко. Глаза Аврелия налились кровью, на лбу вспухла венка. Но он ничего не сказал и вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что со стены упало несколько картин.       Мара рывком вытащила из-под кровати чемодан и принялась яростно запихивать в него вещи.       — Оминис! — Крикнула она срывающимся от гнева голосом.       — Да? — Осторожно ответил он из-за стенки.       — Собирайся, мы уезжаем сейчас же! Я ни на секунду здесь больше не задержусь!       — Да, дорогая.