Неизвестное родство. Философский камень

      Следующий месяц пролетел для Ориона Блэка незаметно. 31 июля Блэки и Долгопупсы отпраздновали совместный день рождения, доказавший, насколько разными были Орион и Невилл. Большинство подарков Невилла были посвящены его любви к Травологии, а некоторые подтрунивали над его неуклюжестью и забывчивостью, о которых Невилл хорошо знал и к чему относился спокойно, пока находился среди людей, которых знал особенно хорошо. Подарки Ориона, с другой стороны, были сосредоточены на его любви к дуэлям, квиддичу и фотографии.       Одним из самых больших страхов Ориона всегда было проснуться и не вспомнить свою семью, как когда ему было пять лет. Чтобы ослабить этот страх, Сириус и Римус начали делать фотографии и создавать альбомы, чтобы Ориону всегда было на что оглянуться. Когда Орион подрос, он начал фотографировать. На самом деле это было очень удобно, когда Сириус и Римус разыгрывали друг друга и возникала нужда в доказательствах для идеальной возможности шантажа. Он больше не был одержим фотографированием, но ему нравилось иметь возможность делать случайные снимки. Вот почему ему очень понравился специально изготовленный фотоаппарат, который отец подарил ему на день рождения. Он был более портативный, чем обычные магические камеры, а это означало, что Орион сможет носить его в своей школьной сумке незаметно для всех.       Как и было обещано, Орион остался у Долгопупсов на полнолуние, впрочем, Орион и Невилл провели большую часть времени, обсуждая, что им следует и чего не следует брать с собой в Хогвартс. Они также просмотрели свои школьные учебники, особенно по зельеварению, поскольку Орион рассказал, какой профессор Снегг «очаровательный». Зелья не были тем предметом, который нравился Невиллу, а это означало, что такой учитель, как Снегг, сделает его ещё более невыносимым.       В оставшееся свободное время Ориону удалось почти закончить материал третьего курса, что означало, что он сможет приступить к материалу четвёртого в Хогвартсе. Он не сможет идти в своём обычном темпе, но некоторый прогресс всё же лучше, чем ничего. В первые годы в Хогвартсе в Защите от Тёмных искусств особое внимание уделялось теории. Считалось, что ученику необходимо понять подоплёку всего, прежде чем приступить к использованию заклинаний. Орион наконец-то достиг места, где основное внимание уделялось заклинаниям, сглазам и проклятиям. Он не собирался останавливаться на этом.       Наступил последний день августа, и Орион в очередной раз упаковывал свой чемодан, к то время как его сова, Букля, наблюдала за происходящим со своего самопровозглашённого насеста на изголовье кровати Ориона. Ориону не потребовалось много времени, чтобы признать, что у Букли гриффиндорский характер. Она была очень волевой и чрезвычайно гордой. Орион не знал, понимает ли она его на самом деле, но всё равно рассказывал ей свои секреты, мысли, проблемы и радости. Букля была хорошей слушательницей и, казалось, всегда высказывала своё мнение, будь то ободряющее уханье, раздражённое взъерошивание перьев, опасливое моргание или ласковое покусывание. Для Ориона Букля была не просто домашним животным. Она была его другом.       Быстрый стук в дверь был единственным предупреждением Ориону перед тем, как вошёл Сириус.       — Опять собираешь вещи, Ори? — весело спросил Сириус, садясь на кровать Ориона. — Ты же понимаешь, что мы можем прислать тебе всё, что ты забудешь, верно?       Орион кивнул, во второй раз проверяя книги, которые упаковал. У него были учебники для первого курса и тетради для домашней работы, книги третьего курса, которые нужно было закончить, учебники четвёртого курса и дополнительные книги, которые Римус посоветовал ему начать читать. К счастью, они были уменьшены и не занимали всё пространство чемодана.       — Я не знаю, как это объяснить, папа, — сказал Орион, пожав плечами. — Я просто чувствую, что что-то забыл, что-то, что мне понадобится.       Сириус долгое время задумчиво разглядывал содержимое чемодана Ориона.       — Одежда… есть, фотоаппарат… есть, плёнка… есть, книги… слишком много, принадлежности для зелий… фу, перья… есть, пергамент… есть, чернила… есть, фотоальбомы… есть, совиные угощения… есть, деньги на расходы… есть, палочка… есть, кобура для палочки… есть, школьная сумка… есть… Где твои журналы, Ори? — спросил Сириус, встретившись взглядом с Орионом. — Ты пользуешься ими чаще, чем учебниками.       Орион ахнул, бросился к столу и начал рыться в ящиках. У него был журнал по каждому предмету, где он делал заметки и полезные напоминания обо всём, чему его научил Римус. Он быстро нашёл их в среднем ящике и тут же положил в чемодан.       — Видишь? — сказал Орион с широкой улыбкой. — Я так и знал, что что-то забыл.       Сириус улыбнулся в ответ и взъерошил волосы Ориона.       — Раз уж ты собрался… снова, как насчёт того, чтобы провести немного времени со своим дорогим старым добрым папой, пока мне не нужно идти на работу? — предложил он.       Орион молча уставился на отца. Хотя заявления о том, что Орион остаётся дома, прекратились, Орион знал, что желание всё ещё было.       — Всё будет хорошо, папа, — сказал он с ободряющей улыбкой. — Я буду посылать тебе кучу писем. Кроме того, возможно, теперь ты сможешь ходить на свидания, не беспокоясь обо мне.       — Орион, — предупредил Сириус, — Мы обсуждали это…       — Нет, — перебил Орион. — Ты пытался убедить меня, что не можешь ни с кем встречаться из-за своих обязанностей. Папа, ты от так многого отказался ради меня. Если бы ты не усыновил меня, я знаю, что ты, наверное, женился бы и имел собственных детей…       — Даже не думай так, Ори, — быстро сказал Сириус, заключая Ориона в яростные объятия. — Если бы я не усыновил тебя, я, вероятно, превратился бы в кровавое месиво. Я знаю, что Лунатик рассказал тебе множество историй о том, каким я был до того, как стал твоим отцом.       Орион кивнул и ответил на объятия. «Хроники Мародёров» были самыми частыми сказками на ночь, когда Орион был младше. Римус всегда вставлял в историю какую-нибудь мораль в связи с какой-нибудь глупостью, которую сделал Сириус. «Всегда думай, прежде чем действовать», «никогда не суди книгу по обложке» и «никогда ничего не пробуй, не имея под рукой противоядия» были самыми частыми уроками.       Было ясно, что у каждого Блэка были свои страхи по поводу того, как изменится жизнь после завтрашнего дня. Орион хотел, чтобы его отец был таким же, как любой другой одинокий мужчина, в то время как Сириус хотел больше времени проводить со своим сыном. За шесть лет семья Блэков погрузилась в привычную рутину, которая теперь будет разрушена. На самом деле, если подумать, это было довольно пугающе. «По крайней мере, у папы будет дядя Римус, который поможет ему, а у меня будут Невилл, Седрик, Фред и Джордж, которые помогут мне в Хогвартсе».       На следующее утро вся семья встала очень рано. Орион поставил свой чемодан и клетку с Буклей у входной двери ещё до того, как часы пробили восемь. Букля неожиданно устроилась на плече Ориона, её золотистые глаза смотрели на клетку, в которой ей придётся провести долгое путешествие на поезде до Хогвартса. Орион слышал истории о Хогвартс-экспрессе от Билла и Чарли Уизли. Они рассказали ему о проходе, волшебным образом скрытом между платформами девять и десять на вокзале Кингс-Кросс. Орион едва мог сдержать волнение при мысли о том, что правда сможет увидеть это собственными глазами.       Часы только начали бить десять, когда пламя в камине с рёвом ожило и стало зелёным, а затем из него вышел Седрик Диггори со своим чемоданом. Высокому сероглазому мальчику с каштановыми волосами предстояло поступить на третий курс, несмотря на то что в следующем месяце ему исполнялось четырнадцать. Чтобы поступить в Хогвартс, студенту должно исполниться одиннадцать лет до первого сентября. Хотя Седрик был почти на три года старше Ориона, в школе их разделяло всего два года.       — Привет, Седрик, — бодро сказал Римус, пожимая Седрику руку. — Полагаю, ты уже попрощался со своими родителями?       Седрик кивнул.       — Слова были сказаны, слёзы — пролиты, — сказал он небрежно. — Вы знаете, как это делается.       Римус усмехнулся, — Слишком хорошо, — сказал он. — У нас тут было немало такого с тех пор, как Орион получил своё письмо.       Взгляд Седрика переместился на Ориона.       — Только не говори мне, что боишься идти, младший братец, — сказал он с усмешкой. — Ты хотел этого много лет.       Орион игриво посмотрел на Седрика, — Не я проливал слёзы, старший брат, — парировал он. — Лунатик говорит о моём отце.       Седрик ухмыльнулся, взъерошив волосы Ориона.       — Конечно, Ори, — сочувственно сказал он. — Как глупо с моей стороны думать иначе.       Орион скрестил руки на груди, его глаза сузились. — Ты надоедливый мерзавец, ты это знал? — спросил он.       Седрик гордо улыбнулся. — Да, я знаю, но спасибо, что указал на это, — сказал он. — Итак, кто эта милая маленькая птичка у тебя на плече?       Букля гордо выпятила грудь, вызвав всеобщий смех. Орион представил свою сову и не удивился, когда она подлетела к Седрику и ласково ущипнула его за ухо. Она сделала то же самое с Невиллом. Тема быстро сменилась на квиддич, пока через несколько минут с работы не пришёл Сириус, чтобы отвести их на вокзал. Это была быстрая двадцатиминутная прогулка, которая стала легче, когда Сириус уменьшил чемоданы Ориона и Седрика. Клетка с Буклей была единственным предметом, который им нужно было нести.       Прогулка была тихой, поскольку о волшебном мире нельзя было говорить ничего такого, что могло бы привлечь внимание окружающих их немагических людей. Они добрались до Кингс-Кросса в половине одиннадцатого и сразу направились к платформам девять и десять. Орион чуть не подпрыгивал от волнения, когда Седрик подошёл к разделяющему барьеру между платформами и исчез в сплошной стене.       Чья-то рука легла на плечо Ориона.       — Давай, малыш, — сказал Сириус с широкой улыбкой. — Я пойду с тобой.       Орион кивнул и подошёл к барьеру. Он был в ловушке между возбуждением и нервозностью. Он никогда раньше не проходил сквозь стену и задавался вопросом, почувствует ли что-нибудь. Он сомневался, что это будет больно, поскольку каждый год столько людей проходили через это без жалоб. Закрыв глаза, Орион продолжил идти, ожидая какого-нибудь ощущения, которое предупредило бы его о том, что он прошёл сквозь барьер, но оно так и не появилось. Рука на его плече мягко сжалась, заставляя Ориона открыть глаза и увидеть алый паровоз, ожидающий рядом с платформой, заполненной людьми. Над его головой висела табличка с надписью «Хогвартс-экспресс. 11.00». Орион широко улыбнулся. «Это потрясающе».       Римус последовал за ними через барьер, и спустя мгновение они уже шли сквозь болтающую толпу к поезду. Дым от паровоза поднимался в воздух, а совы всех видов ухали друг другу. Орион увидел, что Седрик входит в поезд, и поспешил за ним. Первое, что Седрик сказал Ориону, это что прибыть пораньше, чтобы занять купе — лучший способ избежать долгой поездки на поезде в нежелательной компании.       — Орион!       Орион обернулся и увидел бегущего к нему Невилла.       — Привет, Невилл! — сказал он, оглянувшись по сторонам. — Где твои родители?       — Уже ушли, — отозвался Невилл, схватив Ориона за руку и увлекая его в поезд. — Маме нужно было на работу, а у папа встреча с кем-то в Министерстве. Я уже нашёл купе прямо в середине поезда. Седрик сказал, что это самое лучшее место, верно?       Орион кивнул и последовал за Невиллом в купе, которое оказалось рядом с тем, что выбрал Седрик.       — Привет, соседи, — весело сказал Седрик. — Ну, а теперь я ожидаю, что вы двое будете вести себя прилично, не то мне, возможно, придётся подать жалобу.       — Практикуй сам то, что проповедуешь, старший брат, — сухо сказал Орион, прежде чем войти в купе. Сириус и Римус последовали за ним. Пока Орион осторожно устраивал клетку с Буклей на сиденье, Сириус увеличил и убрал чемодан Ориона в угол купе, а затем ушёл с багажом Седрика.       Римус воспользовался возможностью, чтобы быстро заключить Ориона в крепкие объятия.       — Береги себя, детёныш, и помни, что я тебе говорил, — тихо сказал он. — То, что мы не ладим с Поттерами, совсем не значит, что ты не можешь быть дружелюбен с Гайденом. Ему, вероятно, понадобятся люди, которые будут относиться к нему как к нормальному человеку, а не как к знаменитости.       — Я постараюсь, Лунатик, — сказал Орион, обнимая его в ответ. Он знал, что Римус прав, но не собирался бросать своих нынешних друзей ради Мальчика, Который Выжил. Он постарается сдерживать свою неприязнь к Поттерам, но больше ничего не обещает.       Сириус вернулся в купе и заключил Ориона в новые объятия в тот же момент, как Римус отпустил его.       — Я всегда здесь, если понадоблюсь, малыш, — искренне сказал он. — Развлекайся и помни, что в Хогвартсе есть нечто большее, чем просто учебники.       Орион кивнул и обнял отца. По какой-то причине он не мог придумать, что сказать, так как почувствовал, что у него защипало глаза. Одно дело знать, что ты покидаешь своих отца и дядю, и совсем другое — сделать это на самом деле. Орион не был уверен, что хочет отпускать его сейчас. Лунатик и Бродяга всегда был рядом, чтобы утешить после кошмара или когда Орион слишком расстраивался из-за своих уроков. Теперь не будет никого, поскольку никто по-настоящему не поймёт его причуд, которые делали Ориона тем, кем он был.       — Я люблю тебя, папа, — прошептал Орион, заставив Сириуса прерывисто вздохнуть.       — И я тебя, Ори, — искренне сказал Сириус. — Всегда и навсегда.       Орион наблюдал, как Сириус и Римус покинули платформу как раз в тот момент, когда прибыло рыжеволосое семейство. Он быстро заметил среди группы совершенно одинаковых близнецов среди группы и улыбнулся. Прибыли Уизли. Ориону не терпелось узнать, что Фред и Джордж запланировали на этот год. «По крайней мере, я знаю, что мне не нужно беспокоиться о скуке». Орион собирался пойти поприветствовать их, когда увидел, что другая семья прошла сквозь барьер.       Поттеры.       Орион сел напротив Невилла, пытаясь сдержать ряд отборных слов, пришедших ему в голову. Как бы он ни старался, Орион не мог игнорировать гнев, который испытывал по отношению к семье Поттеров за то, что они сделали с его отцом. Орион не знал всех подробностей, но он знал, что Джеймс Поттер сказал несколько довольно обидных слов в тот день, когда увёл свою семью в уединение, слова, которые до сих пор вызывали у Сириуса моменты неуверенности в себе.       — Итак, — неловко начал Невилл, — Как насчёт игры во взрывающиеся карты? Или, может быть, нам стоит ещё немного подучить зельеварение… на случай, если профессор Снегг будет к нам придираться.       Орион улыбнулся, поднялся на ноги и подошёл к своему чемодану. Возможно, предупредить Невилла было не лучшей идеей. Как можно осторожнее Орион вытащил из чемодана учебник и журнал по зельеварению и подпрыгнул от неожиданности, когда дверь купе внезапно открылась. Споткнувшись, Орион обернулся и увидел девочку с густыми каштановыми волосами и довольно крупными передними зубами, стоящую в дверном проёме. Её взгляд переместился с Невилла на Ориона, и она нервно улыбнулась.       — Вы не против, если я сяду с вами? — быстро спросила она.       Орион взглянул на Невилла, прежде чем снова перевести взгляд на девочку.       — Вовсе нет, — сказал он, откладывая учебник и дневник, а затем подошёл к ней и помог занести её чемодан в купе. Невилл быстро присоединился к ним, и вместе они смогли запихнуть багаж в дальний угол. — Я Орион Блэк, — добавил он, затем указал на Невилла, — А это Невилл Долгопупс.       — Приятно познакомиться, — быстро произнесла девочка, садясь у окна. — Я Гермиона Грейнджер. Ваши родители — волшебники?       — Вся моя семья волшебная, — тихо сказал Невилл, садясь напротив Гермионы.       — Мой папа и дядя — волшебники, — сказал Орион, опускаясь на сиденье рядом с Невиллом. — Я так понимаю, ты маглорождённая.       Гермиона кивнула, на её лице появилась улыбка.       — В моей семье вообще нет волшебников, это было такой неожиданностью, когда я получила письмо, но я была очень рада, конечно — я имею в виду, я слышала, что это самая лучшая школа чародейства; конечно же, я выучила наизусть все наши учебники, надеюсь только, что этого будет достаточно, — сказала она на одном дыхании.       Орион и Невилл переглянулись. Они не зашли так далеко и сомневались, что кто-либо оценит такой шаг.       — Гермиона, я понимаю, что ты взволнована, но тебе правда стоит успокоиться, — осторожно сказал Орион. — В волшебном мире есть некоторые вещи, о которых особо не говорят. Видишь ли, некоторые люди не одобряют маглорождённых. Как много ты знаешь о Волан-де-Морте?       Гермиона настороженно уставилась на Ориона.       — Только то, что я прочитала в «Современной истории магии», и в «Развитии и упадке Тёмных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке», — сказала она. — Я знаю, что Сами-Знаете-Кто считал маглорождённых недостойными вступления в волшебный мир, и многие древние магические семьи были согласны с ним.       — Примерно так и есть вкратце, — согласился Орион, в тот же момент раздался свисток и поезд тронулся. — Я знаю, ты хочешь проявить себя, Гермиона. Я просто думаю, что тебе следует быть осторожной, чтобы не показаться всезнайкой. Не так уж много чистокровных смирятся с тем, что маглорождённая знает об их мире больше, чем они сами.       Гермиона нервно потёрла руки, опустив взгляд.       — Так ты хочешь сказать, что я должна прикинуться дурочкой? — спросила она.       — Вовсе нет! — немедленно запротестовал Орион. — Знания — это хорошо, просто не нужно их постоянно рекламировать, понимаешь?       — Орион тоже умник, Гермиона, — добавил Невилл, заработав свирепый взгляд Ориона. — Так и есть, и ты это знаешь, Ори. У кого ещё уже есть журналы с заметками, которые помогают тебе запомнить всё, что ты читал по каждому предмету?       — Правда? — нетерпеливо спросила Гермиона, мгновенно позабыв о своей нервозности. — Может, мы могли бы поделиться заметками! Было бы интересно посмотреть на всё с твоей точки зрения, Орион!       Орион беспомощно пожал плечами и взял учебник и журнал по зельям. «Рим не был построен за один день».       — Мы просто собирались просмотреть некоторые основы зельеварения, если ты хочешь присоединиться к нам, — предложил он. — Профессор Снегг не самый терпеливый из учителей, особенно по отношению к первокурсникам.       — Откуда ты уже знаешь учителей? — спросила Гермиона.       Орион объяснил всё, как мог, не раскрывая информации, которую Гермионе действительно не нужно было знать. Большая часть волшебного мира боялась оборотней и, конечно же, не одобряла проживание ребёнка с одним из них. Единственная причина, по которой никто ничего не сказал о Римусе, заключалась в том, что за него поручился знаменитый мракоборец Сириус Блэк. Гермионе также не нужно было знать, насколько Орион был близок к директору. На самом деле, никому не нужно было об этом знать.       Встреча с кем-то, кто уже обладал столькими знаниями о Хогвартсе, была всем, что нужно Гермионе, чтобы задавать вопрос за вопросом о школе. Они говорили о занятиях, учителях, замке, общежитиях, библиотеках, факультетах и сортировке, хотя Орион отказался рассказать Гермионе и Невиллу, что представляет собой распределение.       — В этом нет ничего опасного или страшного, — успокаивающе сказал Орион. — Они просто хотят убедиться, что вы окажетесь вместе с людьми со схожими качествами.       Поезд уже отъехал далеко от Лондона, за окном теперь мелькали поля, заполонённые коровами и овцами. Прежде чем ребята успели перейти к другой теме, дверь купе снова открылась, и появились совершенно одинаковые рыжие близнецы.       — Орион! — радостно воскликнул один из них. — Мы тебя искали!       — Сначала мы подумали, что ты опоздал на поезд, — добавил другой. — В смысле, какое ещё может быть объяснение тому, что ты не отыскал своих сообщников по преступлениям?       Орион ухмыльнулся, а затем переключил внимание на своих однокурсников.       — Гермиона, Невилл, познакомьтесь с Фредом и Джорджем Уизли, — сказал он. — Они учатся на третьем курсе Гриффиндора и хорошо известны своими розыгрышами над их братом Перси (он пятикурсник Гриффиндора) и факультетом Слизерин.       Фред и Джордж шутливо поклонились.       — Спасибо, спасибо, — сказал Джордж. — А теперь, если вы нас извините…       — …нам нужно найти умный способ послать нашей дорогой маме сиденье от унитаза и сбить спесь с нашего дорогого брата, — закончил Фред. — Пока-пока!       Орион рассмеялся, когда близнецы Уизли ушли. Вскоре Седрик проверил их с несколькими своими друзьями. Невилл и Гермиона вели себя на удивление тихо на протяжении всего визита и до тех пор, пока в половине двенадцатого не появилась улыбающаяся женщина с ямочками на щеках с тележкой, полной угощений.       — Хотите чем-нибудь перекусить, дорогие? — спросила она.       Гермиона отклонила предложение, а Орион с Невиллом вскочили на ноги и поспешили к тележке в коридоре. Орион взял несколько шоколадных лягушек, тыквенного печенья и сдобных котелков, а Невилл выбрал пакетик конфет «Берти Боттс» и несколько лакричных волшебных палочек. Они заплатили женщине причитающуюся сумму и вернулись в своё купе.       — Не голодная, Гермиона? — с любопытством спросил Невилл.       — Мои родители — дантисты, — ответила Гермиона, открыв дневник Ориона по зельям и начав его листать. — Я никогда не умела есть много сахара.       Орион и Невилл переглянулись и пожали плечами. Как можно быть ребёнком и не любить много сахара? Это было одно из неписаных правил, по крайней мере, по мнению Сириуса. «Ну ладно». Не видя смысла спорить, Орион развернул шоколадную лягушку, схватил заколдованную фигурку из шоколада, прежде чем она успела ускакать, и съел её. Краем глаза Орион заметил, что Гермиона с любопытством смотрит на него поверх журнала.       — Хочешь, мы объясним тебе волшебные конфеты? — спросил Орион. — Мы в ним привыкли, но, полагаю, маглорождённому они могут показаться странными.       Гермиона кивнула и отложила журнал.       — Хорошо, это шоколадная лягушка, — сказал он, протягивая развёрнутую. — Внутри зачарованная шоколадная лягушка и вкладыш с изображением знаменитой ведьмы или волшебника, — Орион протянул карточку из открытой шоколадки и заметил, что ему достался Альбус Дамблдор.       Глаза Гермионы расширились, когда она увидела изображение лица мужчины в очках-полумесяцах, с длинным крючковатым носом и ниспадающими серебристыми волосами.       — Он двигается! — воскликнула она, когда Дамблдор улыбнулся ей.       — Конечно, он двигается, — сказал Невилл, забрасывая в рот конфетку «Берти Боттс» и получив тычок в рёбра от Ориона.       Гермиона перевернула вкладыш и быстро прочитала всё, что было написано на маленькой карточке. — О, это так интересно! — воскликнула она.       — Если хочешь, можешь оставить его себе, — предложил Орион. — У меня уже четыре с ним. — Гермиона благодарно улыбнулась и вернула нераспечатанную шоколадную лягушку.       — Тыквенное печенье говорит само за себя, — продолжил Орион, передавая одно из печений. — Ты обнаружишь, что тыква часто используется в волшебном мире. Сегодня вечером будет подан тыквенный сок, и он очень хорош. По вкусу напоминает тыквенный пирог. — Гермиона вернула угощение, а Орион вручил ей сдобный котелок. — Сдобные котелки тоже говорят сами за себя. Они просто имеют форму котла.       Когда Гермиона вернула котелок, её взгляд скользнул по лбу Ориона.       — Не хочу показаться грубой или что-то в этом роде, — неуверенно начала она, — но твой шрам…       Орион подсознательно прикрыл шрам чёлкой.       — Это необычно, я знаю, — сказал он, пожимая плечами. — Он у меня с тех пор, как я себя помню.       Гермиона приняла это объяснение, или его отсутствие, и повернулась к Невиллу.       — Ну, — неловко сказал Невилл, передавая пакетик конфет «Берти Боттс», которые он ел, — Это «Конфеты с Любыми Вкусами от Берти Боттс», и они действительно с любыми вкусами. — Глаза Гермионы расширились. — Там есть вполне обычные вкусы, такие как шоколад, мята или мармелад, но тебе могут попасться шпинат, печёнка или требуха.       Гермиона поёжилась, возвращая коробку.       — Это отвратительно, — произнесла она. — Как вы можете их есть?       — Через некоторое время ты поймёшь, каких из них следует избегать, — с усмешкой сказал Невилл и протянул одну из своих лакричных волшебных палочек, — Лакричные волшебные палочки соответствуют своему названию. Лакрица в форме палочки. Красные, безусловно, лучше чёрных.       Гермиона вернула палочку с улыбкой на лице.       — Спасибо, — сказала она, — Я очень ценю это.       Комната погрузилась в уютную тишину, и пейзаж сменился с пастбищ на дикие поля. Также появились леса, извилистые реки и тёмно-зелёные холмы. Вскоре тема отбора была поднята снова, но на этот раз речь шла о том, в какой дом их распределят. Невилл был уверен, что его распределят в Пуффендуй, хотя он хотел быть в Гриффиндоре, как его родители. Гермиона разрывалась между Гриффиндором и Когтевраном. Орион предпочитал Гриффиндор, но не стал бы жаловаться, если бы его определили в Пуффендуй, поскольку там он был бы со своим «старшим братом».       Затем Невилл сообщил последние новости о том, что кто-то проник в Гринготтс, но ничего не украл. Судя по всему, желаемое хранилище уже было опустошено. Ориону это показалось странным. Как будто владелец хранилища ожидал ограбления. Что могло быть спрятано внутри, что даже в Гринготтсе не было достаточно безопасно для этого?       Вскоре начало темнеть, и трое пассажиров переоделись в свои длинные чёрные мантии. Они посмотрели друг на друга, Орион не мог отрицать растущий страх, от которого у него скрутило живот. Что, если его определят в Слизерин? «Папа никогда бы меня не простил. Он приложил столько усилий, чтобы отделиться от своей слизеринской семьи и тьмы, которая их окружает».       По вагонам разнёсся голос: «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут. Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно».       Невилл нервно заёрзал, а Орион быстро вернул в чемодан учебник и дневник по зельям вместе с остатками сладостей. Бросив последний взгляд на купе, Невилл и Гермиона последовали за Орионом в коридор, где уже стояли все остальные. Поезд начал замедлять ход, и Орион был уверен, что его сейчас стошнит. Зачем он съел так много сладостей, когда знал, что так будет? Ещё раз, знание было совершенно не похоже на настоящий опыт.       Поезд наконец остановился, и возникла толчея. Орион почувствовал, как две пары рук вцепились в его мантию, когда они добрались до двери и вышли на крошечную тёмную платформу. Холодный ночной воздух обрушился на него, как ледяной душ, мгновенно отрезвляя. Над их головами закачался фонарь, и знакомый голос заглушил всю болтовню:       — Первокурсники! Первокурсники, все сюда!       Орион мгновенно последовал за голосом, потянув за собой Невилла и Гермиону. Рубеус Хагрид был хранителем ключей в Хогвартсе, а также был крупнее любого человека из всех, кого Орион знал. Лицо Хагрида было почти полностью скрыто длинными лохматыми волосами и дикой бородой. Единственной чертой его лица, которую можно было разглядеть, были глаза, блестевшие, как чёрные жуки. Хагрид был, вероятно, одним из самых недооценённых сотрудников Хогвартса. Этот человек был не самым умным, но, безусловно, одним из самых дружелюбных.       — Первокурсники сюда! — громко повторил Хагрид, а затем заметил Ориона. — Привет, Орион! Привет, Невилл! Давайте, за мной — все собрались? И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!       Орион, Невилл и Гермиона вместе с другими первокурсниками осторожно следовали за Хагридом по крутой и узкой тропинке. Единственным источником света был фонарь Хагрида. Никто не разговаривал, поскольку все поскальзывались и натыкались друг на друга.       — Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид через плечо, — Прямо за поворотом.       Все издали громкое: «О-о-о!», когда узкая тропинка внезапно вывела на край большого чёрного озера. На вершине высокой горы по ту сторону стоял огромный замок со множеством башен и бойниц, его окна отражали свет усыпавших небо звёзд.       — По четыре человека в одну лодку, не больше, — крикнул Хагрид, указывая на флотилию маленьких лодочек, стоявших в воде у берега. Орион, Невилл и Гермиона перебрались в одну из первых лодок, за ними последовала рыжеволосая девочка. Ориону показалось, что он узнал её, но не мог вспомнить, где мог видеть её раньше. — Расселись? — крикнул Хагрид, прежде чем сесть в свою лодку. — Тогда — ВПЕРЁД!       Флотилия лодок двинулась вперёд, скользя по озеру. Все молчали, не сводя глаз с огромного замка. Орион взглянул на Невилла, которого почти трясло, и через плечо на Гермиону, фактически утратившую дар речи.       — Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда первая группа лодок подплыла к утёсу. Все наклонили головы, пока лодки несли их сквозь завесу плюща, скрывающую широкое отверстие в скале. Они плыли через тёмный туннель, пока не достигли какой-то подземной гавани, и их лодки остановились у скалистого берега. Хагрид первым поднялся по каменной лестнице, наконец выйдя на гладкую влажную траву в тени замка. Они поднялись по нескольким каменным ступеням и остановились перед огромной дубовой дверью.       — Все здесь? — спросил Хагрид. Получив несколько неуверенных кивков, Хагрид поднял свой большой кулак и трижды постучал в дверь.       Почти сразу же дверь распахнулась, и на пороге появилась высокая черноволосая ведьма в изумрудно-зелёной мантии. Лицо у неё было суровым, поза скованной. Она определённо выглядела как человек, которому не хотелось бы переступать дорогу, но Орион не мог удержаться от улыбки. Он знал настоящую профессор МакГонагалл, заместителя директора, декана Гриффиндора и преподавателя трансфигурации. Она была невероятно строгой в классе, но у неё также была отзывчивая сторона, которую мало кто замечал.       — Профессор МакГонагалл, вот первокурсники, — сказал Хагрид.       — Спасибо, Хагрид, — сказала МакГонагалл, кивнув. — Я их забираю. — Она широко распахнула дверь и отступила в сторону, чтобы все студенты могли войти.       Вестибюль был настолько большим, что в нём мог бы поместиться целый дом. Пылающие факелы освещали каменные стены, потолок был слишком высок, чтобы его можно было разглядеть, а напротив них была безупречная мраморная лестница, ведущая на верхние этажи. Студенты тихо следовали за профессором МакГонагалл по каменному полу, из-за двери справа, которая, как знал Орион, вела в Большой зал, доносились звуки приглушённых голосов.       Профессор МакГонагалл провела первокурсников в маленький пустой зальчик рядом со входом в Большой зал и подождала, пока они соберутся.       — Добро пожаловать в Хогвартс, — поприветствовала она. — Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы займёте свои места в Большом зале, вас разделят на факультеты. Отбор — очень важная процедура, потому что, пока вы здесь, ваш факультет будет для вас второй семьёй в Хогвартсе. Вы будете посещать занятия вместе с остальными членами вашего факультета, спать в одном общежитии и проводить свободное время в гостиной вашего факультета.       Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение правил очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, награждается Кубком школы — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом того факультета, который станет вашим.       Церемония отбора начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. Советую вам собраться с мыслями, насколько сможете, пока вы ждёте. Я вернусь, когда мы будем готовы к встрече с вами. Пожалуйста, подождите тихо.       Профессор МакГонагалл покинула зал, и все немедленно попытались привести в порядок волосы и мантии.       — Как именно они будут распределять нас по факультетам? — спросил тихий голос позади Ориона.       Орион оглянулся через плечо и замер. Позади него стоял Гайден Поттер. Он был примерно на голову ниже Ориона, с чрезвычайно растрёпанными тёмными волосами и очками в чёрной оправе, несколько скрывавшими его карие глаза. Он действительно выглядел точь-в-точь как фотографии младшего Джеймса Поттера, которые были у отца и дяди Ориона.       — Думаю, нам придётся пройти через какие-то испытания, — сказал высокий рыжеволосый мальчик с длинным носом. — Фред сказал, что это очень больно, но я думаю, он пошутил.       Орион медленно выдохнул и отвёл взгляд. Рыжий явно было Уизли… Рональд, если Орион правильно помнил, шестой и последний сын Уизли. Дома осталась только дочь. Оглядевшись, Орион заметил, что несколько человек действительно поверило, что Рон может быть прав, и подавил желание поправить его. Фред как раз-таки пошутил, и, скорее всего, ему показалось забавным, что Рон на самом деле считал, что учителя в Хогвартсе могут допустить саму мысль о том, чтобы заставить первокурсников столкнуться с чем-то опасным для них.       Несколько человек закричали, когда около двадцати жемчужно-белых и слегка прозрачных привидений просочились сквозь заднюю стену и заскользили по комнате, споря друг с другом. Первым заговорил призрак, похожий на маленького толстого монаха:       — Простить и забыть, говорю вам, мы должны дать ему второй шанс…       — Мой дорогой Проповедник, разве мы не предоставили Пивзу больше шансов, чем он того заслуживал? — прервал его призрак в трико и круглом пышном воротнике. — Из-за него у всех нас дурная слава, и знаете, на самом деле он даже не призрак… Эй, а вы что здесь делаете?       Орион улыбнулся призраку, известному как Почти Безголовый Ник. — Мы ждём отбора, сэр Николас, — сказал он, заработав множество недоверчивых взглядов.       Призрак улыбнулся в ответ, — Это так? — спросил он. — Что ж, удачи вам всем! Надеюсь увидеть вас в Гриффиндоре.       — А я надеюсь увидеть вас в Пуффендуе! — сказал Проповедник. — Я сам там когда-то учился, знаете ли.       — Идите отсюда, — резко сказала профессор МакГонагалл, входя в комнату. — Церемония отбора вот-вот начнётся. — Одни за другим призраки просочились сквозь противоположную стену.       — Выстройтесь в шеренгу и следуйте за мной.       Судорожно вздохнув, Орион встал за Гермионой, за ним встал Невилл. Они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Орион продолжал смотреть вперёд, но заметил, что все остальные оглядываются по сторонам. Большой зал был освещён тысячами свечей, парящих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели студенты. На столах стояли блестящие золотые тарелки и кубки, которые только и ждали, чтобы их наполнили едой. Потолок был бархатисто-чёрным, усеянным звёздами, поскольку был зачарован так, чтобы быть похожим на небо снаружи.       В передней части зала стоял ещё один длинный стол, за которым сидели учителя. Орион сразу же заметил профессора Дамблдора, сидящего в центре. Ориону потребовалась каждая капля его самообладания, чтобы не помахать рукой своему почётному дедушке, а просто следовать за профессором МакГонагалл. Наконец они остановились перед учительским столом лицом к другим ученикам. Орион мгновенно узнал Седрика за столом Пуффендуя и близнецов за столом Гриффиндора.       Профессор МакГонагалл поставила перед первокурсниками табурет на четырёх ножках, а затем положила на него остроконечную шляпу волшебника. Шляпа была залатанная, потёртая и очень грязная. Орион терпеливо ждал несколько секунд, пока шляпа не шевельнулась. Разрыв у полей широко открылся, как рот, и шляпа запела:       Может быть, я некрасива на вид,       Но строго меня не судите.       Ведь шляпы умнее меня не найти,       Что вы там ни говорите.       Шапки, цилиндры и котелки       Красивей меня, спору нет.       Но будь они умнее меня,       Я бы съела себя на обед.       Все помыслы ваши я вижу насквозь,       Не скрыть от меня ничего.       Наденьте меня, и я вам сообщу,       С кем учиться вам суждено.              Быть может, вас ждёт Гриффиндор, славный тем,       Что учатся там храбрецы.       Сердца их отваги и силы полны,       К тому ж благородны они.       А может быть, Пуффендуй ваша судьба,       Там, где никто не боится труда,       Где преданны все, и верны,       И терпенья с упорством полны.       А если с мозгами в порядке у вас,       Вас к знаниям тянет давно,       Есть юмор и силы гранит грызть наук,       То путь ваш — за стол Когтевран.              Быть может, что в Слизерине вам суждено       Найти своих лучших друзей.       Там хитрецы к своей цели идут,       Никаких не стесняясь путей.       Не бойтесь меня, надевайте смелей,       И вашу судьбу предскажу я верней,       Чем сделает это другой.       В надёжные руки попали вы,       Пусть и безрука я, увы,       Но я горжусь собой.       Весь зал взорвался аплодисментами, когда шляпа закончила свою песню. Она поклонилась каждому из четырёх столов, а затем снова замерла. Все первокурсники вокруг Ориона, похоже, успокоились, осознав, что им не придётся иметь дело с троллем.       Профессор МакГонагалл шагнула вперёд с длинным рулоном пергамента в руках.       — Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, чтобы вас рассортировали, — сказала она. — Аббот, Ханна!       Розовощёкая девочка с белыми косичками, спотыкаясь, вышла из шеренги, надела Шляпу, которая упала ей на глаза, и села. Последовала секундная пауза, прежде чем Шляпа крикнула:       — ПУФФЕНДУЙ!       За столом Седрика раздались радостные возгласы и аплодисменты, когда Ханна положила Шляпу на табурет и поспешила к столу Пуффендуя.       — Блэк, Орион! — произнесла профессор МакГонагалл сквозь шум.       Весь зал быстро замолчал, когда Орион осторожно вышел из шеренги, подошёл к табурету, надел Шляпу и сел. Шляпа закрывала ему обзор, что, вероятно, было к лучшему. Орион не думал, что сможет выдержать вид того, что все пялятся на него.       — Хм-м-м, — сказал голос ему в ухо. — Интересно, интересно. Я вижу смелость, преданность, хороший ум, желание учиться и секреты, множество секретов, некоторые скрыты даже от самого себя. Я никогда не видела такого уравновешенного ума, мистер Блэк. Я вижу, что ты хочешь поступить в Пуффендуй или Гриффиндор. Очень хороший выбор для тебя. Когтевран утолил бы твою жажду книг, но я вижу, ты хочешь сохранить свои знания в тайне. О Слизерине, конечно, не может быть и речи. Не многие захотели бы видеть Пуффендуй своим факультетом, но я считаю, что у тебя лучше всего получится в… ГРИФФИНДОР!       Последнее слово было выкрикнуто на весь зал. Орион снял Шляпу, а стол Гриффиндора разразился аплодисментами. Вся команда по квиддичу стучала кулаками по столу, а близнецы Уизли вопили: «С нами Орион! С нами Орион!» Орион положил Шляпу на табурет и поспешил к столу своего факультета. Все хлопали его по спине. Когда суматоха наконец улеглась, Орион сел и повернулся к ученикам, которых ещё предстояло рассортировать. Теперь он мог полностью видеть преподавательский стол и заметил Хагрида, крошечного профессора Флитвика, профессора Спраут и профессора Снегга, но не узнал худого нервного человека в большом фиолетовом тюрбане рядом со Снеггом. «Должно быть, это новый учитель Защиты от Тёмных искусств».       Сьюзен Боунс, рыжеволосая девочка, которую узнал Орион, была распределена в Пуффендуй. Терри Бут стал первым новым членом Когтеврана, за ним последовала Мэнди Броклхерст. Лаванду Браун отправили в Гриффиндор, Миллисент Булстроуд — в Слизерин, Винсент Крэбб тоже поступил в Слизерин, Джастин Финч-Флетчли отправился в Пуффендуй, Симус Финниган был зачислен в Гриффиндор, а затем настала очередь Гермионы. Орион наблюдал, как она бросилась к табурету, надела Шляпу и села. Прошло всего мгновение, прежде чем Шляпа провозгласила её гриффиндоркой.       Гермиона поспешила к столу Гриффиндора, улыбаясь Ориону. Орион улыбнулся в ответ и подвинулся, чтобы сесть рядом с ней. Вскоре Невилла тоже распределили в Гриффиндор, к большому облегчению его и Ориона. Внимание Ориона было отвлечено, когда Драко Малфоя отправили в Слизерин вместе с его друзьями Крэббом и Грегори Гойлом. У Драко было бледное, заострённое лицо, и он был похож на своего отца. Малфои были одной из чистокровных семей, избежавших судебного преследования за сотрудничество с Волан-де-Мортом. Ещё их семья презирала маглов и маглорождённых, а также была связана с Блэками по браку.       Становилось трудно сосредоточиться на сортировке. Желудок Ориона урчал от голода, а студентов, которых ещё нужно было рассортировать, оставалось не так много. Некоторых отправили в Слизерин, девочек-близнецов разделили: одну в Когтевран, а другую в Гриффиндор. Перкс распределили в Когтевран, а затем вызвали Гайдена Поттера. Казалось, только у Ориона и Невилла не было никакого интереса глазеть на Мальчика, Который Выжил.       Сортировка Гайдена была не то чтобы долгой, но дольше, чем у большинства. Когда Шляпа крикнула: «Гриффиндор!», стол Гриффиндора снова взорвался аплодисментами. Гайден неуверенно снял Шляпу и присоединился к своему факультету. Орион не знал, что и думать. Возможно, именно поэтому Римус предупредил его о том, чтобы он дал Гайдену Поттеру шанс. Сириус Блэк и Джеймс Поттер учились в Гриффиндоре. Конечно, была вероятность, что их дети тоже будут в Гриффиндоре.       Теперь оставалось всего четыре человека. Дина Томаса, высокого темнокожего мальчика, отправили в Гриффиндор, Лайзу Турпин — в Когтевран, Рона — в Гриффиндор и, наконец, Блейза Забини — в Слизерин. Когда аплодисменты Блейзу утихли, профессор МакГонагалл скатала свой свиток и отодвинула табурет и Распределяющую шляпу в дальний угол, за главным столом. Когда она заняла своё место, Дамблдор поднялся на ноги, широко раскинув руки и улыбаясь студентам.       — Добро пожаловать, — любезно произнёс Дамблдор. — Добро пожаловать в новый учебный год в Хогвартсе! Прежде чем мы начнём банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо! — Он сел обратно, пока все аплодировали и радостно кричали.       Орион сдержал смех, и прямо перед ним появились блюда, наполненные едой. Там были ростбиф, жареный цыплёнок, свиные и бараньи отбивные, сосиски, бекон и стейки, отварной картофель, жареный картофель, чипсы, йоркширский пудинг, горох, морковь, мясные подливки, кетчуп и мятные леденцы. Ориону не потребовалось особое приглашение, и он начал накладывать себе еду на тарелку. Еда в Хогвартсе всегда была лучшей.       — Неплохо выглядит, — грустно сказал Почти Безголовый Ник, наблюдая за происходящим. Все вокруг уставились на призрака, не зная, что сказать. — Я не ел почти пятьсот лет. Мне, конечно, это не нужно, но мне этого не хватает. Позвольте представиться, сэр Николас де Мимси-Дельфингтон, к вашим услугам.       — Я знаю, кто ты! — воскликнул Рон. — Мои братья рассказывали о тебе — ты Почти Безголовый Ник!       Призрак раздражённо фыркнул. — Я бы предпочёл, чтобы вы называли меня сэр Николас де Мимси…       — Почти Безголовый? — прервал его Симус Финниган. — Как можно быть почти безголовым?       Взгляд Ориона упал на тарелку, когда сэр Николас продемонстрировал, откуда взялось его прозвище. Он был жертвой неудавшегося обезглавливания.       — Итак, — сказал сэр Николас, возвращая голову на место, — За новых гриффиндорцев! Надеюсь, вы поможете нам выиграть в этом году соревнование между факультетами! Гриффиндор никогда так долго не оставался без побед. Вот уже шесть лет подряд слизеринцы получают кубок. Кровавый Барон — это привидение Слизерина — стал почти невыносимым.       Все посмотрели на стол Слизерина и увидели Кровавого Барона, сидящего рядом с Драко, с пустыми выпученными глазами, костлявым лицом и в одеждах, запятнанных серебряной кровью.       — Как он оказался весь в крови? — спросил Симус.       — Я никогда не спрашивал, — сказал сэр Николас.       Вскоре все съели столько, сколько могли, и остатки еды исчезли с тарелок, оставив из такими же чистыми, как и прежде. Мгновение спустя появились десерты. Мороженое всех мыслимых вкусов, яблочные пироги, пироги с патокой, шоколадные эклеры, пончики с джемом, бисквиты, клубника и рисовый пудинг. Орион не думал, что сможет съесть больше, поэтому просто взял небольшую порцию клубничного мороженого и положил сверху клубнику.       — Я — половина на половину, — прямо сказал Симус. — Мой папа — магл. Мама не говорила ему, что она ведьма, пока они не поженились. Для него это был неприятный шок.       — Я маглорождённый, — сказал Дин.       — Я тоже, — произнесла Гермиона.       — Я чистокровный, — тихо сказал Невилл.       — Моя мама — маглорождённая, — сказал Гайден. — Мой отец чистокровный.       Все взгляды обратились к Ориону, который перевёл свой взгляд на десерт. Он на самом деле считал, что их не касается, какое у него происхождение. Он был воспитан как чистокровный волшебник, преданный светлой стороне. Вот что было важно, верно?       — Орион? — с любопытством спросила Гермиона. — Я знаю, ты говорил, что твои отец и дядя волшебники, но как насчёт твоей мамы?       — У меня нет матери, — сказал Орион, не отрывая взгляда от мороженого.       Гермиона ахнула.       — О, мне очень жаль, Орион, — сочувственно произнесла она. — Когда она умерла?       Орион медленно поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, и заметил, что все вокруг пристально наблюдали за ним. — Я не знаю, умерла ли она, — честно сказал он. — Я приёмный. Мои биологические родители не смогли позаботиться обо мне, поэтому мой отец усыновил меня и дал мне зелье, которое сделало меня его настоящим сыном.       Глаза Гермионы расширились.       — Вы можете такое делать? — изумлённо спросила она. — Ух ты!       Ориона перевёл взгляд на главный стол. Больше всего на свете он хотел, чтобы профессор Дамблдор закончил трапезу, и он мог сбежать от взглядов, которые сейчас бросали на него первокурсники Гриффиндора. Профессор Дамблдор в данный момент разговаривал с профессором МакГонагалл и, похоже, не торопился заканчивать. Взгляд Ориона переместился на нового преподавателя Защиты, а затем на профессора Снегга. Их глаза встретились, и из ниоткуда острая, горячая боль пронзила лоб Ориона. Поморщившись, Орион быстро закрыл глаза, схватился за голову и подождал, пока боль утихнет.       — С тобой всё в порядке, Ори? — спросил Невилл.       Орион подсознательно потёр лоб и кивнул. — Я в порядке, — сказал он. — Просто небольшая головная боль.       Когда десерты наконец исчезли, профессор Дамблдор снова поднялся на ноги и подождал, пока все разговоры быстро затихли.       — Кхм, теперь, когда все мы сыты, я хотел бы сказать ещё несколько слов. У меня есть для вас несколько объявлений о начале семестра. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы… И некоторым нашим старшекурсникам тоже неплохо бы это запомнить, — взгляд Дамблдора на мгновение скользнул в сторону близнецов Уизли. — Мистер Филч, наш школьный смотритель, также попросил меня напомнить всем вам, что не следует использовать магию в коридорах на переменах. Испытания в команды по квиддичу пройдут на второй неделе семестра. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, я должен сообщить вам, что в этом учебном году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.       Глаза Ориона расширились. Дамблдор никогда не стал бы шутить о чём-то подобном, а это значило, что в Хогвартсе на третьем этаже действительно было что-то чрезвычайно опасное.       — А теперь, — продолжил Дамблдор, — пора спать. Рысью — марш!       Перси Уизли немедленно позвал первокурсников Гриффиндора идти за ним. Орион заметил серебряный значок на его мантии и понял, что худшие опасения Фреда и Джорджа сбылись. Их старший брат стал старостой. Орион послушно последовал за ним, хотя знал более быстрый путь, чем тот, который показывал им Перси. Они прошли мимо портретов, которые двигались, шептались и показывали на них пальцем. Они поднялись по лестнице, прошли через дверные проёмы, скрытые за раздвижными панелями и висящими гобеленами, только для того, чтобы снова подняться по лестнице и внезапно остановиться.       Перед ними в воздухе плавали костыли. Перси шагнул вперёд, и костыли набросились на него.       — Это Пивз, наш полтергейст, — проворчал Перси первокурсникам. — Пивз, покажись!       Единственным ответом был громкий звук, похожий на звук воздуха, выходящего из воздушного шара.       — Ты хочешь, чтобы я пошёл к Кровавому Барону?       Раздался хлопок, вслед за которым появился маленький человечек к с тёмными глазками и большом ртом. Он парил в воздухе, скрестив ноги, опираясь на костыли.       — О-о-о-о! — сказал он со злобным хихиканьем. — Маленькие первокурснички! Какое развлечение! — Он спикировал на них, и все дружно пригнулись.       — Иди отсюда, Пивз, иначе Барон об этом узнает, я не шучу! — заорал Перси.       Пивз высунул язык и исчез, уронив костыли над Орионом и Невиллом. Орион быстро оттащил Невилла в сторону, так что костыли упали на пол, а Пивз улетел прочь, стуча по рыцарским доспехам на своём пути.       — Вам следует остерегаться Пивза, — сказал Перси, снова начав идти, и все последовали его примеру. — Единственный, кто может контролировать его — это Кровавый Барон, а так Пивз не слушается даже нас, старост. Вот мы и пришли.       Они стояли перед портретом очень толстой женщины в платье из розового шёлка.       — Пароль? — спросила она.       — Капут Драконис, — ответил Перси. Портрет тут же качнулся вперёд, открывая круглое отверстие в стене. Все последовали за Перси через него и вошли в гостиную Гриффиндора, уютную круглую комнату, полную мягких кресел. Перси направил девочек к одной двери в их спальню, а мальчиков — к другой. Гермиона пожелала Ориону и Невиллу спокойной ночи, когда они расходились. Они поднимались по винтовой лестнице, пока не нашли свою спальню. В ней было шесть кроватей с балдахинами, завешенные тёмно-красными бархатными шторами. Их чемоданы уже принесли и поставили у изножья кроватей.       Орион прошёл к своей кровати у окна, рядом с кроватью Невилла. К счастью, кровати Гайдена и Рона были в другом конце комнаты. Слишком уставшие, чтобы ещё о чём-то разговаривать, все натянули пижамы, и вдруг услышали тихое постукивание в окно. Орион выглянул и улыбнулся, увидев Буклю, стоящую на карнизе и ждущую его. Он поспешно открыл окно, пригнувшись, когда она влетела внутрь и приземлилась на его кровати.       — Привет, Букля, — сказал Орион, садясь перед ней. — Я так понимаю, ты здесь, чтобы отнести папе письмо. — Букля ухнула и протянула ногу. Орион подошёл к своему чемодану и достал пергамент, чернила и перо. Он написал быстрое сообщение отцу, а затем обратился к Невиллу:       — Хочешь отправить письмо своим родителям?       Невилл выглядел слегка смущённым.       — Ты не возражаешь? — спросил он.       Орион с серьёзным видом посмотрел на Буклю.       — Готова ли ты, Букля, принять этот вызов и сделать несколько остановок за один полёт?       Букля выпятила грудь и громко ухнула. Орион был уверен, что если бы у неё были руки, она бы отдала честь.       — Хорошая девочка, — сказал он с улыбкой, прежде чем передать перо Невиллу, который написал короткую записку своим родителям. Орион прикрепил свою записку к правой ноге Букли, а Невилл прикрепил свою к её левой ноге. Как только всё было готово, Букля вылетела в ночь, и все забрались в кровати.       Орион заснул, едва голова коснулась подушки.