Purple anemone

─────────────────

Я всё ещё скучаю...

Сейчас, думая об этом, я понимаю, как был слеп, что сразу всё не заметил. Прошло столько времени, а чувство вины всё не покидает меня. Почему он не рассказал раньше? Зачем умалчивал обо всём? Для чего ушёл, оставив после себя почти ничего? Лишь драгоценные воспоминания, когда мы так беззаботно проводили время вместе. Теперь всё это в прошлом.. А ещё это сообщение. Я долго думал..

─────────────────

Внезапный приступ кашля не давал сделать ни единого вдоха. Лёгкие распирало, горло болезненно жгло, внутри растекалось вязкое чувство тревожности. Накатывала паника, начиная с лёгкой дрожи и покалываний на кончиках пальцев. В глазах помутнело, в один момент казалось, что какое-либо здравое мышление уже покидает голову. Хотелось подняться с пола, а может просто доползти до кухни, чтобы сделать хотя бы один глоток воды. Но кашель лишь усиливался, во рту появился железный привкус крови. Попытки сделать выдох ни к чему не приводили. Пока Сонхва не стал внезапно откашливаться кровью, немного пачкаясь в ней. А вместе с кровью на полу оказался... Лепесток. Фиолетовый лепесток. Их становилось всё больше с каждым кашлем, лепестки осыпались на пол, вперемешку с небольшим количеством крови. И в этот момент Сонхва осознал. Ханахаки. Чхве Сан. Что ты творишь со мной и с моими чувствами?.. Приступ отступил далеко не скоро, горло жгло сильнее прежнего. Сонхва жадно хватал ртом воздух, тяжело дышал, лёгкие всё не насыщались кислородом. Он впивался пальцами в колени до боли и красных следов, пытаясь отдышаться. Видел, как много лепесток лежали рядом с ним. Спустя мучительные несколько минут он наконец-то выравнивает дыхание, но в уголках глаз предательски скапливаются соленые слезы, вот-вот норовя скатиться вниз по щекам. Сонхва лишь смахнул их, и вторая волна осознания накрыла его с головой. Его конец уже предназначен. У него почти нет выбора, всё очевидно. Сан уже неделю встречается с Юнхо — их общим другом — и всю эту неделю Сонхва чувствовал себя не важно. Всё началось с того, что у него щемило в груди, болело горло, а потом это всё перешло в приступы кашля. Сначала совсем незначительные, но они усиливались с каждым днём, мешая жить обычную жизнь.

─────────────────

Сонхва чувствовал, как ему становилось всё хуже. Заканчивалась третья неделя его болезни. Приступы стали ужаснее прежнего. Когда он начинал кашлять, покрасневшее горло болело так, словно он выпил залпом чайник кипятка или съел горящие угли. Потому что иными словами это было не описать. Очередной приступ застал его врасплох — благо в своём доме, а не где-то еще — он согнулся почти пополам, сидя на краю кровати. Откашливал кровь, — порой она была немного вязкой — она стекала с его губы ниже к подбородку, с которого падали капли, окрапляя всё вокруг в алых пятнах, которые вскоре засыхали и темнели. В этот раз что-то было по другому.. Сонхва чувствовал, как страх сковывает конечности. Страх за свою жизнь. Страх за Сана. Что, если Сонхва не станет.. Что будет с Саном? Как он переживет это, когда пока даже не подозревает, что с его близким другом что-то не так. В ушах начало звенеть, он схватился за грудь, зажмурив глаза. Лишь бы не видеть.. Но вопреки этой мысли, он открывает глаза, откашливая едва раскрывшиеся бутоны фиолетовых и розовых цветов. Он чувствовал их в своих лёгких, чувствовал, как они заполняют горло, чувствовал, как задыхается. Анемоны.. Такие прекрасные бутоны, таких прекрасных цветов. Но они вынуждены валяться на полу, запачканные в крови. Совсем несчастные..Совсем как чувства к Сану. Сонхва растоптает эти прекрасные цветы, как растоптал свою любовь, не сумев даже признаться в своих истинных чувствах. Не сумев сказать, что Сан ему не просто лучший друг, а нечто большее, выходящее за рамки этого понятия намного дальше.. Он всё продолжал кашлять. Бутоны, падая один за другим, лежали у его ног. Сонхва переживал. Он не мог не переживать в такой ситуации. Как только ему стало чуть легче, онемение в конечностях начало проходить. Он попробовал пошевелить побледневшими руками, поднял с пола наиболее привлекательный цветок. Одинокая слеза скатилась, попадая на его лепесток.

─────────────────

Сан месяц встречается с Юнхо, и Сонхва видит, что тот действительно счастлив. Несмотря на отношения и работу, Сан не забывает и про друга. Вот только пока ничего о его болезни не подозревает. Лишь видит, что Сонхва странно изменился, даже не находя подходящих слов, чтобы объяснить. Это было чувство где-то на подзознательном уровне, интуитивное. А для самого Сонхва это время проходило как в тумане. Он часто слушал Сана, но ничего не рассказывал о собственном состоянии, оставляя того в неведении. Со стороны он действительно казался даже немного болезненным, подавленным, уставшим. Иногда он совсем замыкался в себе. Он не делал ничего с болезнью, никому на неё не жаловался. Складывалось ощущение, что она уже часть его. Но на долго ли? Ведь ханахаки на месте не стояло. Оно прогрессировало, в его лёгких проростали ветви и листья цветов. Сонхва про себя печально усмехался. Жаль, что это не розы с колючими шипами. И он не собирался ничего делать с этим. Он не разлюбит Сана. Сан его не полюбит. Сонхва не будет ложиться на хирургический стол, чтобы больше не чувствовать абсолютно ничего.

─────────────────

И ведь всё было относительно спокойно, пока Сан не настоял на ночевке. Как раньше, как в то спокойное время. Провести время вместе, посмотреть какой-нибудь фильм, поесть вкусной еды. Разве что-то ещё нужно? Лишь компания в виде близкого друга, иначе всё теряет смысл. Но Сонхва не учел одного. Его болезни. И Сан всё узнал. П̶о̶ч̶т̶и̶,̶ в̶е̶д̶ь̶ о̶н̶ н̶е̶ з̶н̶а̶л̶,̶ к̶т̶о̶ я̶в̶л̶я̶е̶т̶с̶я̶ в̶и̶н̶о̶в̶н̶и̶к̶о̶м̶ э̶т̶о̶г̶о̶.̶ С̶а̶н̶-̶и̶,̶ п̶р̶о̶с̶т̶и̶,̶ ч̶т̶о̶ н̶е̶ с̶к̶а̶з̶а̶л̶.̶.̶ Сначал Сан в панике метался по комнате, затем сбегал за водой и в ужасе наблюдал. Он не мог ничем помочь, лишь ждать, пока этот кошмар пройдёт. Кошмар наяву. Голова болела так, словно сейчас не Сонхва откашливал п̶р̶е̶к̶р̶а̶с̶н̶ы̶е̶ отвратительные цветы, а он. Это были уже распустившиеся анемоны. Их красота конечно завораживала, но.. Как долго Сонхва болеет? Из-за кого?.. Сан в эту же секунду возненавидел человека, который заставил его хена страдать. Ненавидел он и себя, что не заметил раньше, не был рядом всё это время. И даже сейчас — когда он впервые сталкивается с подобным — не может ничего сделать, никак помочь, чтобы облегчить состояние Сонхва. Эти ужасные цветы были везде, они не заканчивались, пока приступ не отступил. — Сонхва... — Сан позвал хриплым голосом, хватая его за дрожащие руки. А тот лишь разрыдался и стыдливо зажмурил глаза, с которых по щекам потекли обжигающие капли слез. В ушах всё ещё звенело, он не мог нормально разобрать слова и дать хоть какой-то ответ. Сан понял, смысла что-то говорить нет. Он лишь молча обнял Сонхва, утешающе поглаживая по спине, вытирая рукой дорожки слезы. Кажется, он ещё никогда так сильно не переживал за кого-то. Смотря на Сонхва, — дрожащего, громко всхлипывающего, заливающегося горькими слезами — он чувствал, будто по его коже ведут острым кончиком ножа, вскрывая жгучие кровавые раны. Тревога давно настигла его, еле сдерживая собственный плач.

─────────────────

Сонхва-хён..

Вот бы ты мог что-нибудь сказать, х̶о̶т̶я̶ б̶ы̶ с̶л̶о̶в̶е̶ч̶к̶о̶. Как так вышло? Почему именно мы? Иногда мне кажется, что мы с тобой вместе, в том прошлом. Но я знаю, что это обман. Я̶ б̶ы̶ х̶о̶т̶е̶л̶ в̶е̶р̶и̶т̶ь̶,̶ ч̶т̶о̶ э̶т̶о̶ п̶р̶а̶в̶д̶а̶.̶ Знаю, что всё больше не будет как прежде. Знаю, что ты лишь иллюзия. М̶о̶я̶ ф̶а̶н̶т̶а̶з̶и̶я̶.̶ Т̶е̶п̶е̶р̶ь̶ в̶с̶е̶г̶о̶ -̶л̶и̶ш̶ь̶ в̶ м̶о̶е̶й̶ г̶о̶л̶о̶в̶е̶.̶

─────────────────

— И давно это происходит? — Сан игрался с цветком в руках, стараясь отвлечься. — Уже второй месяц, — Сонхва ответил совсем осипшим голосом, затем взял протянутый стакан, всё ещё дрожащими, немного грязно-красными — высохшая кровь — руками. Он жадно отпивал каждый глоток, совсем не аккуратно, освежаясь, словно не пил уже долгое время. — И ты не рассказал раньше.. — в горле стоял ком, не давая говорить. Сонхва утвердительно кивнул, не находя слов, — Ты даже не говорил, что тебе кто-то нравится. — Ты.. Ты всё равно не знаешь его, — он застенчиво отвел взгляд, прикусывая губу. Надеялся, что его враньё не всплывёт сразу же на наружу. — Я думал, мы достаточно близки, чтобы делиться таким.. — в глазах Сана были видны проблески обиды и непонимания. Почему от него вдруг что-то умалчивают? Уже длительное время. — Ты был так счастлив в последнее время, я не хотел всё портить, — в воздухе повисло колкое напряжение. Оно было совсем ощутимым, сдавливало лёгкие. — Сейчас ты важнее, не говори так, пожалуйста.. — Сан сжал необычный цветок в руке, а тот рассыпался, словно его и не было. Теперь в голосе добавилось чувство вины, что он не уделял достаточное внимание тому, кто был ему близок. — Прости, я не знал, что всё так выйдет, — каждое слово давалось с трудом, Сонхва нервно заламывал пальцы. — Ты же понимаешь.. Осталось немного, — Сан тщательно подбирал выражения, поглядывая на своего хёна, — Разве нельзя ничего сделать? — Нет, мои чувства обречены на провал. У него... У него уже кто-то есть, они счастливы вдвоём, — он всё не мог перестать заикаться, снова делая глоток воды. — Но тогда остаётся операция? — взгляд Сана бегал по комнате, до последнего игнорируя фигуру Сонхва, сидящего рядом. Смотреть на него, такого разбитого, было слишком больно. — Нет, даже не говори об этом, — Сонхва произнёс это чуть громче, его брови нахмурились. Он всем видом показывал свои намерения, — я не собираюсь жить, лишившись чувств. Разве в этом будет смысл? Сан резко повернул голову на него, замирая. Нетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнетнет. Пожалуйста, не надо... Только не так, всё не должно так заканчиваться. — Но это ужасно! Даже не думай умирать, Хва.. — он точно так же немного повысил тон, но глаза, вопреки твёрдому голосу, заслезились, — Может ты разлюбишь?Давай просто найдём тебе кого-то, прекрати убиваться.. Разве это не поможет?.. — в нём уже слышалось отчаяние. Но тот не нашёл слов, отрицательно покачал головой и взглянул Сану в глаза в молчаливой просьбе. — Прошу, просто будь рядом, — уголки его губ чуть изогнулись в горькой усмешке, — этого достаточно. Сан сразу изменился в лице, взглянув в ответ. Он кусал губы, чтобы не сказать лишнего. Не хотелось давить на друга, но разве он мог сидеть, сложа руки, пока болезнь забирала его жизнь день за днём? В повисшей тишине — уже не на столько напряженной — Сонхва мягко обнял его, кладя голову на плечо. Я не хочу умирать, Сан. Мне страшно...

─────────────────

Я чувствую себя таким опустошенным.

С̶е̶р̶д̶ц̶е̶ ̶р̶а̶з̶р̶ы̶в̶а̶е̶т̶с̶я̶,̶ ̶п̶о̶ч̶е̶м̶у̶ н̶а̶м̶ п̶р̶о̶с̶т̶о̶ п̶р̶о̶с̶т̶о̶ н̶е̶л̶ь̶з̶я̶ ̶б̶ы̶т̶ь̶ ̶в̶м̶е̶с̶т̶е̶?̶ П̶о̶ч̶е̶м̶у̶ в̶с̶ё̶ т̶в̶о̶ё̶ в̶н̶и̶м̶а̶н̶и̶е̶ в̶с̶е̶г̶д̶а̶ з̶а̶н̶и̶м̶а̶л̶ Ю̶н̶х̶о̶?̶ Я̶ р̶а̶д̶,̶ к̶о̶г̶д̶а̶ р̶а̶д̶ т̶ы̶,̶ н̶о̶ к̶т̶о̶ о̶с̶ч̶а̶с̶т̶л̶и̶в̶и̶т̶ м̶е̶н̶я̶ в̶ т̶а̶к̶о̶й̶ п̶е̶р̶и̶о̶д̶?̶ Н̶а̶ с̶а̶м̶о̶м̶ д̶е̶л̶е̶,̶ я̶ о̶ч̶е̶н̶ь̶ р̶а̶с̶с̶т̶р̶о̶е̶н̶,̶ о̶б̶и̶ж̶е̶н̶.̶ В̶ м̶о̶е̶й̶ д̶у̶ш̶е̶ к̶а̶ж̶д̶ы̶й̶ д̶е̶н̶ь̶ б̶о̶р̶ь̶б̶а̶,̶ я̶ д̶е̶р̶ж̶у̶с̶ь̶,̶ ч̶т̶о̶б̶ы̶ н̶е̶ п̶р̶и̶з̶н̶а̶т̶ь̶с̶я̶ т̶е̶б̶е̶,̶ и̶н̶а̶ч̶е̶ э̶т̶о̶ у̶х̶у̶д̶ш̶и̶т̶ о̶т̶н̶о̶ш̶е̶н̶и̶я̶ м̶е̶ж̶д̶у̶ н̶а̶м̶и̶.̶ Я̶ з̶н̶а̶ю̶,̶ ч̶т̶о̶ т̶ы̶ н̶е̶ в̶и̶н̶о̶в̶а̶т̶,̶ С̶а̶н̶.̶ Я̶ н̶е̶ х̶о̶ч̶у̶,̶ ч̶т̶о̶б̶ы̶ т̶ы̶ ч̶у̶в̶с̶т̶в̶о̶в̶а̶л̶ в̶и̶н̶у̶.̶.̶ З̶н̶а̶ю̶,̶ ч̶т̶о̶ я̶ с̶а̶м̶ г̶л̶у̶п̶о̶ в̶л̶ю̶б̶и̶л̶с̶я̶,̶ н̶о̶ р̶а̶з̶в̶е̶ я̶ з̶а̶с̶л̶у̶ж̶и̶л̶ в̶с̶е̶г̶о̶ э̶т̶о̶г̶о̶?̶ Я̶ п̶р̶о̶с̶т̶о̶ х̶о̶т̶е̶л̶ б̶ы̶т̶ь̶ р̶я̶д̶о̶м̶,̶ н̶о̶ б̶о̶л̶е̶з̶н̶ь̶ у̶б̶и̶в̶а̶е̶т̶ м̶е̶н̶я̶ в̶ б̶у̶к̶в̶а̶л̶ь̶н̶о̶м̶ с̶м̶ы̶с̶л̶е̶.̶ Я̶н̶е̶х̶о̶ч̶у̶я̶н̶е̶х̶о̶ч̶у̶я̶н̶е̶х̶о̶ч̶у̶я̶н̶е̶х̶о̶ч̶у̶я̶н̶е̶х̶о̶ч̶у̶я̶н̶е̶х̶о̶ч̶у̶

─────────────────

В течение этого месяца Сан и Сонхва множество раз спорили, всё не приходили к решению, что делать с болезнью. Но Сонхва был непоколебим в своём решении, поэтому второму не оставалось ничего, кроме как согласиться. Сонхва после операции стал бы живым мертцевом, не умеющим проявлять никаких эмоций, совсем опустошенным. И это был неоспоримый факт. С̶о̶н̶х̶в̶а̶,̶ м̶н̶е̶ б̶у̶д̶е̶т̶ б̶о̶л̶ь̶н̶о̶ з̶а̶ т̶е̶б̶я̶ в̶ л̶ю̶б̶о̶м̶ с̶л̶у̶ч̶а̶е̶.̶ Сан даже смог уговорить его сходить к врачу, после чего выяснилось, что в его случае болезнь поражает лёгкие быстрее, чем это бывает обычно. Осталось немного. Ветви обвивали лёгкие, они заполнялись новыми цветами, которые мешали спокойно дышать. Словно нечто живое, они продолжали расти, совсем не отступая. В последний раз откашляв цветок после очередного приступа, Сонхва стало интересно почитать о них. Надо же знать, что убивает его, верно? Л̶ю̶б̶о̶в̶ь̶.̶ Анемоны. Такие красивые.. Фиолетовые, розовые, заполняющие его квартиру всё больше с каждым днём. Он видел их постоянно, всегда и везде: в спальне, в ванной, на кухне. Даже дома у Сана, в тех случаях, когда он приходит к нему. Они стали неотъемлемой частью жизни, частью Сонхва. Их также называют ветреницами. Малейшеее дуновение ветра, и они покачиваются, трепещут, вот-вот готовые распаться. П̶о̶ч̶т̶и̶ к̶а̶к̶ д̶у̶ш̶а̶ и̶ ч̶у̶в̶с̶т̶в̶а̶ С̶о̶н̶х̶в̶а̶.̶ Лепестки тонкие, нежные, самых разных цветов. Даже забавно, что они именно розовые и фиолетовые. С̶о̶в̶с̶е̶м̶ к̶а̶к̶ н̶а̶ш̶и̶ л̶ю̶б̶и̶м̶ы̶е̶ ц̶в̶е̶т̶а̶,̶ С̶а̶н̶.̶ Анемоны такие же хрупкие, как и любовь к Сану.

─────────────────

Сонхва чувствовал, что сегодняшний день проходит очень странно. Ему казалось, что он до сих пор спит. Было подозрительно тихо, спокойно. Телефон даже не разрывался от сообщений беспокоящегося Сана. Погода была облачной, прохладной, в небе ни единого лучика. Обстановка даже как-то нагнетала, но он не собирался выходить из дома. Б̶о̶л̶ь̶ш̶е̶ н̶и̶к̶о̶г̶д̶а̶ н̶е̶ в̶ы̶й̶д̶е̶т̶.̶ Ближе к вечеру у Сонхва случился очередной приступ кашля. Он знал, ждал, готовился морально. Но этот раз чем-то отличался. Было хуже, больнее, тяжелее. Он откашливал цветы и их лепестки, задыхался, держась за грудь. Окраплял всё вокруг каплями выплеванной крови. Горло раздирали ветки. Воздуха чертовски не хватало, не получалось сделать ни вдох, ни выдох. Кашель всё не заканчивался. Сонхва знал заранее. Это конец. Но как бы он не готовился к этому дню, страх всё равно овладел им почти полностью. Он тянулся к телефону из последних сил, пытался его разблокировать и быстро найти нужный чат. СанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСанСан Дрожащими, еле двигающимися пальцами он набрал короткое:

« Сан, тот кого я любил – это ты, простипростипрости.. »

Сообщение было моментально прочитано, но Сонхва выронил телефон, не в силах держать его. Он никогда не узнает ответ, который пришёл сразу. В уголках глаз скапливались слезы, вязкое чувство тревоги и страха противно растекалось где-то внутри. Он чувствовал, что это его последние минуты, что рассудок уже покидает его от удушья. Он судорожно хватал ртом воздух, лишь в очередной раз кашляя и выплевывая последний фиолетовый анемон, прежде чем настоящая смерть настигла его. М̶о̶р̶а̶л̶ь̶н̶о̶ о̶н̶ б̶ы̶л̶ д̶а̶в̶н̶о̶ у̶б̶и̶т̶, наконец-то эти 3 месяца болезни позади. Красивый цветок. Символ искренности, верности, чистой любви и романтики.