Межножные психологи

Ким Гоён сощурила глаза, всматриваясь в стенд магазина перед собой. Буквы здорово расплывались, она с трудом прочитала написанное. И ведь сегодня как нельзя старые очки остались дома, а одну линзу она умудрилась уронить в туалете, пока доставала её из глаза. И от злости выкинула вторую. Она настолько переработала, что совсем забила на себя. Забила и забыла, особенно про то, что срок годности линз давным-давно истёк. Поняла только сегодня в обед, когда жжение стало слишком ощутимым, а потом и вовсе нетерпимым, и она вдруг осознала, что носит уже больше как полгода просроченные линзы. Короче, приплыли… Гоён развернулась, беря одноразовую упаковку мокрого корма, и тут же нечаянно спиной налетела на кого-то. — Ой, извините! — поспешила сказать она, понимая, что только что толкнула какого-то парня. — Ой, ничего, тоже извините, я специально стоял на пути, — неизвестный в синем худи ответил резво, но как-то странно высоко. — Что? — не совсем поняла она. — Специально? — То есть не специально! Не специально, я хотел сказать! Оговорился! У меня так часто. — Ничего страшного, это вы простите, — Гоён пожала плечами и обошла парня. Оговориться-то не так страшно, как ничего толком не видеть — она ведь даже толком не могла рассмотреть лицо стоявшего перед ней человека, явно молодого. В магазине так слепил свет, что ей приходилось щуриться. А глаза до сих пор слезились после сегодняшнего, причиняя дискомфорт. Гоён обошла ещё одну полку, определив стенд с газировкой, благо её любимую ни с чем не спутаешь, такая у неё была кислотно-яркая этикетка. А затем отправилась к кассе пробивать лакомство и надеясь, что этот милый котяра у магазина никуда не убежал. У входа ведь сидел такой симпатяжка и жалобно смотрел на двери у стойки с велосипедами. Животное выглядело таким ухоженным, таким симпатичным. Может, убежало? Разве можно было выкинуть такую милашку? А на дверях маленького придомового магазина висела надпись: «Вход с животными строго воспрещён!!! У хозяйки аллергия!». Об этом Гоён помнила хорошо — она забегала часто в этот малюсенький супермаркет, хотя не любила его, но он был рядом возле её дома. Поэтому она сразу не взяла котика, а поспешила хотя бы купить угощение, вдруг он голодный? Она быстро выбежала на улицу и с облегчением увидела, что кот всё ещё сидит на месте. Гоён с улыбкой дала ему вкусняшку, и животное принялось с удовольствием есть угощение. Девушка погладила пушистика по голове, а потом разогнулась, рассматривая его с улыбкой. Она даже не заметила, как тот парень в синем худи вышел из магазина, на ходу отпивая из бутылки. Он тоже не сразу заметил её, став за колонной. Гоён всё так же радостно пялилась на кота, а потом на эмоциях выдала что-то тупое, что любила животным вещать шутки ради: — У тебя случайно родители не кондитеры? Если нет, то откуда у них такая конфетка? Ты прям нереальный красавчик, не могу отвести глаз! Она вздрогнула, потому что кто-то рядом подавился водой, выпрыснув часть фонтаном на пол. Гоён сощурилась, глядя на парня рядом, которого умудрилась не заметить. Кажется это тот, на которого она налетела две минуты назад, судя по синему одеянию. — П-простите? — сказал он, а затем смущённо улыбнулся, если она конечно правильно разглядела эту эмоцию на тёмном крыльце со слабым светом от вывески. — Я? Красивый? Спасибо! Вы тоже… очень красивая, — он ещё сильнее улыбнулся. Гоён захлопала глазами. Шестерёнки усиленно работали в её мозгу, пока до неё резко не дошло. — А-хах! — она неловко потёрла затылок. — Вы меня неправильно поняли, я вас не заметила, я с котом говорила! Он симпатяжка! Улыбка как была на лице парня, так и исчезла. Он поморщил нос, явно чувствуя себя дураком, даже растерялся. — Ах, вот как! Я думал, что хоть что-то хорошее за день услышал! — попытался отшутиться он. Судя по интонации, он отчаянно пытался скрыть образовавшееся смущение после этой оплошности. Но вдруг удивлённо воскликнул: — Вы кормили мою Бёль?! — Вашу Бёль? — теперь уже растерялась Гоён, смотря, как неизвестный склоняется на колени и протягивает руки к животному. — Это ваш кот? — Это кошка. Да, и она моя! Чем вы её покормили? — он повернул голову и тут же увидел пустой пакетик в руке девушке. — Ох, этой лабудой! На пять минут отошёл, а тебя уже дешёвым мокрым кормом накормили? — улыбнулся он, почухивая животное. — Не такой уж и дешёвый! — буркнула Гоён. — Если это ваша кошка, что она одна здесь сидит перед магазином? Убежать же может! — Да тут чокнутая хозяйка, причём на кассе, которая не жалует животных, у неё якобы аллергия, в чём я сомневаюсь. А ближайший супермаркет далеко! Меня тут уже знают, что я привязываю Бёль у стойки велосипедов на пять минут. Куда ж она убежит, пока я быстро купил попить? — Она была привязана? — с сомнением воскликнула Гоён, сощурилась и тут же увидела-таки какой-то ремешок, который отвязал парень от железной стойки. И да, на теле животного была конструкция а-ля корсаж из ремней для выгула. — Да, я выгуливаю свою кошку, а что такое? — невозмутимо ответил молодой человек. — Все вечно удивляются, видя кошечку на поводке! А ей нравится! — Да дело не в этом… — смутилась девушка. — Я подумала, что она ничейная, жалобно сидит у магазина, решила накормить и, возможно, забрать… Вот была бы грустная ситуация… — Поводок вас не смутил, как и записка на ошейнике, если что? — улыбнулся незнакомец. — Я его не увидела… — В смысле? — Да в прямом, — вздохнула Гоён. — У меня сегодня произошла непредвиденная ситуация, я сняла линзы, потому что они начали жечь, и я ещё умудрилась их потерять. Теперь иду домой практически слепая. Вот… я банально не увидела ошейника и поводка. Я и вас не особо-то вижу, если честно… — Что? — парень аж открыл рот в удивлении. Он явно моргнул пару раз. А затем усмехнулся. — Но красоту моей Бёль вы разглядели, хотя обозвали её мужиком. — Ну, это другое! — она не сдержалась и улыбнулась в ответ его шуточке. — Все котики прекрасны, и я даже со своим кошмарным зрением способно разглядеть эту милую мордочку. — Да, Бёль такая у меня, чудо какая хорошенькая! Только вот… — он склонил голову разглядывая девушку перед собой. — Почему у вас линзы вызывали жжение? Вы плохо соблюдали правила использования? — Вроде того! — отмахнулась Гоён, не совсем понимая, к чему такой вопрос личного характера. — Я только поняла, что они и раствор просрочены полгода. А то и намного больше, я ещё с прошлой весны их ношу. — Ч-что? — парень аж опешил. Его голос звучал так, будто она нанесла ему личную обиду. — Как можно носить просроченные линзы?! — Я забыла об этом, работа-дом-работа, не было времени вспомнить от таких мелочах. — Глаза — это не мелочи! — он издал резкий звук, что-то вроде фырканья. — И они стоят гораздо дороже, чем какие-то линзы! — Что вас так заботят глаза неизвестной? — усмехнулась она. — Вы что как окулист какой-то, хэх? — Угадали, — вдруг последовал ответ. — Я офтальмолог, и мне больно слышать подобное. Гоён растеряно приоткрыла рот. Она никак не ожидала услышать подобного. На пару секунд повисла странная тишина, они оба пялились друг на друга. Ну как пялились? Гоён надеялась, что вообще хотя бы смотрит ему в лицо, в глаза, а не в нос. Он стоял перед ней синим пятном — глаза до сих пор пекло, и она надеялась, что к утру это пройдёт. — Вы меня действительно плохо видите? — вдруг с сомнением спросил он. «Ох, как же ты догадался-то!» — хотелось застонать ей. — Да, есть такое, — честно призналась она. — Я куплю завтра новые линзы. Наверное. Очки у меня старые остались. Вздох, она снова услышала удивлённый и чуть возмущённый вздох. — Давайте, я провожу вас до дома? Этот вопрос она никак не ожидала услышать и тут же чего-то испугалась. — Нет, спасибо! Я не настолько слепая! Извините, что потревожила! Я приставала к вашей кошечке из добрых побуждений! С этими словами она кивнула, развернулась и попыталась ретироваться, позорно сбегая. Как в спину ей донеслось: — Подождите! Гоён застыла на ходу, из вежливости обернувшись. — Ну это… — кажется в голосе парня прозвучало смущение, будто ему неловко было это говорить. — Может, у вас есть свободное время, чтобы встретиться как-то вечером после работы? Теперь уже смутилась Гоён. И даже растерялась. Она не особо различала черты говорящего. Понимала только то, что он вроде неплохо сложен, явно широкоплеч. И у него живой приятный голос, который в целом располагал к себе, поэтому она не так нервничала. Но это предложение… почему-то она испугалась. Давно ни с кем не встречавшаяся, она порой вела себя диковато. Очевидно Гоён молчала неприлично долго, что парень явно начал гадать, а не задал ли вопрос стенке, и немного занервничал. — Я это… — кашлянул он, прочистив горло. — Имел в виду, что могу помочь с глазами, как офтальмолог. А то как-то неправильно выразился сперва. — А-а-а! — протянула она, сама неловко улыбнувшись. Он сделал тоже самое, и они как два истукана захмыкали друг другу. Как вдруг Гоён поняла, что он подходит ближе. И если бы не мяукнувшая кошка под его подмышкой, она бы напряглась. Рука, внезапно обхватившая её ладонь, была сухой, тёплой и приятной на ощупь. И Гоён ощутила, как ей в ладонь положили какую-то визитку. — Это мой номер и адрес многопрофильной клиники «Халазия». Она в этом районе. Меня зовут Чхве Сан, кстати, — представился парень. — Мой отдел только открылся, и у нас много скидок на процедуры для новых клиентов. Не запускайте глаза. А за то, что вы были так милы с моей Бёль, моя первая консультация будет абсолютно бесплатная. Подберём нормальные линзы. Позвоните, не стесняйтесь, — он улыбнулся ещё шире, почтительно отходя на шаг назад. — Ох, хорошо, спасибо! А я — Ким Гоён, приятно познакомиться, — странная неловкость всё больше и больше одолевала её. — Я подумаю, спасибо, что рассказали. — Не «подумаю», а записывайтесь, я обещал бесплатный осмотр! А то в следующий раз реально умыкнёте чужое животное. А может и какого-то его хозяина в придачу. — Хорошо, я обещаю подумать! — рассмеялась Гоён. — Мне действительно пора! Она наконец-то побежала прочь, надеясь, что этот Сан не увидел, как она вписалась в мусорку на повороте. Он-то не увидел, но явно что-то услышал. И с трудом поборол в себе желание побежать «спасать» эту Гоён. Но устоял, и так понимая, что был слишком напорист, что ему было чуждо. Сан вообще только сейчас покраснел и выдохнул. — «Позвоните, не стесняйтесь! Умыкнёте какого-то его хозяина в придачу»! — он ударил себя по лбу и медленно провёл ладонью по лицу, смешно оттягивая веки. — Вот ты пикапер хренов, Чхве Сан! Что за выраженьица? Мамочки! Бёль, как думаешь, это было слишком позорно? — простонал он, убаюкиваю кошку в своих руках. Та лишь мяукнула, ластясь к его телу. — Хоть ты меня любишь несмотря на бред, который я порой несу! Он медленно побрёл домой, подавляя желание проследить за девушкой, чтобы она добралась без происшествий. В голове был дурман — такое с ним был впервые! Вот так очароваться с первого взгляда на ровном месте! И каким дураком он себя почувствовал! Вначале, когда она столкнулась с ним в магазине, повернулась и невозмутимо что-то сказала, а он чуть не откинулся при виде её улыбки. Потом вышел на улицу и отчаянно засмущался, когда его назвали красавчиком так легко и весело. А затем он чуть со стыда не сгорел, поняв, что это обращались к животному, а не к нему. Вдобавок, он так быстро выпалил ей желание встретиться, что девушка тут же растерялась, испуганно втыкнув в него. Тут Сан поспешил сделать вид, что не то имел в виду, а приглашает её на обследование, а не на свидание. Выкрутился, мол. Ладно, он и вправду хотел помочь, как хороший доктор, но первая мысль была несколько более романтичная, чем нужная. Сейчас же он нервничал, что не выклянчил её телефон в ответ. Вдруг она отморозится и не запишется на приём? Ведь, скорее всего, так и будет. Сан знал таких клиентов — если она забила на здоровье глаз, умудряясь носить просроченные линзы, то шанс просто мизерный, что она придёт на консультацию. — Что ж, Бёль! — он ласково поцеловал кошку в макушку. — Не обессудь и заранее прости, но если что, будем тобой приманивать мою добычу! Ходить и ходить в этот дурацкий магазинчик!

…

Ким Гоён была в шоке с самой себя, переступив порог большой и красивой клиники «Халазия». Как она здесь оказалась? Как позволила саму себя заманить сюда? Ладно, она со всего была в шоке. Сначала дома, когда достала с полки старые очки, прозрела, так сказать. Забила в поисковике название клиники и посмотрела фото врача в соответствующем разделе. Ей даже стало неловко, когда она не разглядела этого Чхве Сана. Ведь с изображения на неё взирал очень симпатичный молодой человек, мило улыбающийся, и ямочки на щеках были просто очаровательны. И это с ним она так глупо болтала у того магазина, щурясь, как слепая косуля? И смущение, и странное очарование пробрало её, думая о том, не сходить ли на приём? Но Гоён нервно помотала головой, отгоняя внезапное наваждение. Если она и пойдёт к окулисту, то уж точно не такому симпатичному! Это… это…. Слишком как-то неприлично, короче! Либо пойдёт слепая, без линз и очков, чтобы не смущаться! Вдобавок, ещё глянув расценки на услуги, она приуныла. — Сдурела?! — возмутилась её подруга Момо, услышав всю эту историю от начала до конца. — Он тебе ещё и бесплатную консультацию обещал! Сходи хотя б ради этого! И так забиваешь на своё здоровье! Прошлый раз другой врач рекомендовал под твой случай лазерную коррекцию, а ты отморозилась от страха! А теперь сама судьба подкинула тебе в подворотне офтальмолога! И ещё какого! — не удержалась подруга, романтично вздохнув. — Молодой и красивый! Животных любит! Это был просто знак свыше — вали и делай! Учитывая, как ты сидишь сутками дома, ты никогда себе пару не найдёшь! Только если такой же домосед нечаянно не пророет тоннель к тебе из своей же квартиры! — Так, подожди, ты за мои глаза волнуешься, или личную жизнь мне пытаешься устроить?! — возмутилась Гоён. — А что мешает и тому, и другому? — невозмутимо парировали ей. Их дружеские перепалки ни к чему не привели. Но Гоён как обычно недооценила свою беспардонную подругу, которая осталась у неё ночевать — у них готовился киносеанс, ведь вышел второй сезон их любимого сериала. Но пока хозяйка квартиры ушла в душ, её коварная подруженция подло и вероломно завладела её телефоном, зная все пароли. И с тихим хихиканьем взяла в руки визитку врача с номером телефона. — Ты…! Я убью тебя! Ты что натворила?! — чуть не задыхаясь от возмущения, запищала Гоён, после душа увидев переписку в своём телефоне. А затем бросилась с подушкой за убегающей с воплями подружкой по всей комнате. Хитрожопая Момо записала её от её же имени к Чхве Сану послезавтра на приём, мило поворковала и вдобавок пожелала «спокойной ночи»! Короче, эти вопли сегодня слушал весь дом. В общем, так она и оказалась в клинике, ведь было уже некрасиво идти на попятную, после того как «клялась» в переписке, что точно придёт. Сегодня она была в старых очках, потому что линзы так и не купила. Гоён даже отвыкла от оправы и немного нервничала. А занервничала она вдвойне, когда наконец-то пришла в кабинет к офтальмологу и впервые хорошенько рассмотрела парня в синем худи с кошкой. Точнее, уже молодого человека в деловой рубашке и белом халате, накинутом поверх. Нервишки у Гоён напряглись, и было чего! Этот Сан вживую оказался ещё симпатичнее, чем на фотографии сайта. У него были аккуратные губы, красивый ровный нос, очерченная характерная челюсть и развитый подбородок, что ей очень нравилось в мужчинах. И плечи действительно были широкими, что никак не скрывал чуть узковатый врачебный халат. Но привлекала даже не миловидная и одновременно мужественная внешность. А очень живая позитивная энергетика: от доктора Чхве чувствовалась искренность и внезапно даже какая-то скромность и учтивость, что ужасно притягивало. Гоён нервно сглотнула, растерянно слушая его. — Я рад, что вы пришли, не забыли про себя, — серьёзно сказал он, но тон оставался добродушным. — Мне придётся хорошенько с вами провести беседу на предмет отношений с глазам. Шучу, не бойтесь, — тут же поспешил добавить он, видя, что девушка таращится на него как-то заторможено. — Приступим? Он действительно осмотрел её (логично, а что ж ещё они собирались тут делать?). Сан начал с банальной доски для зрения, потом перешёл к специальным очкам со стеклом, рассматривая ей глазное дно, затем сводил к специальному аппарату. Всё длилось достаточно долго, пока ей не подтвердили всё тот же диагноз, но с ухудшениями — миопию средней степени, сложный миопический астигматизм. И Сан начал настойчиво рекомендовать ей склеропластику, сказав, что противопоказаний для проведения операции у неё нет после сбора анамнеза. Гоён растерялась, ведь не раз уже слышала от других врачей это предложение. — Это не страшно, — улыбнулся ей Сан. — В клинике новейшее современное оборудование, я профессионал в офтальмохирургии, вас ждёт всего лишь небольшой послеоперационный период, который совсем не покажется вам страшным. Только не врите, что у вас нет серьёзных проблем со зрением. — Ещё какие! — усмехнулась Гоён. — Вдаль я уже перестала различать лица. «Милого узнаю по походке» — вот точь-в-точь обо мне фраза. Со временем пришло и понимание слова «близорукость», ведь я перестала видеть дальше локтя… Она вообще не поняла, как дала себя уговорить. Сан буквально обработал её, как какой-то профессиональный интриган-злодей. Ладно, злодеем он точно не был, даже наоборот, но вот уже Гоён держала на руках бланк, где был указан новый приём-консультация, необходимые процедуры, а потом и согласие на проведение последующих манипуляций. А потом пару дней она приходила в себя, всё побаиваясь предстоящей операции. Сан неожиданно начал писать ей сам. Ненавязчиво, какие-то подбадривающие слова и медицинские факторы, всякие термины. Кажется, он так хорошо разобрал ей всё по полочкам, что она сама смогла бы проконсультировать следующего клиента. Хотя мандража это не отменяло — Гоён была той ещё трусихой. Сан реально сделал ей бесплатный первый приём. Хотя Гоён заподозрила что-то неладное, когда девушка на стойке регистрации что-то пошушукалась с другой, явно обсуждая её персону. Но она не придала этому значения. Через два дня Гоён забежала в клинику на повторную консультацию, а перед этим ей надо было сдать кровь на множество анализов. Только вот незадача — в этот день был приём какой-то фирмы, и всех сотрудников свезли на плановый медицинский осмотр. На первом этаже у процедурных комнат было столько народу, что Гоён растерялась и даже не смогла протолкнуться. Она поправила на переносице очки и вдруг углядела где-то впереди, у нужной ей процедурной забора крови, остановившегося доктора Чхве в белом халате. Он увидел её сквозь толпу, лучезарно улыбнулся и помахал рукой. Но тут же понял, что она стесняется толкаться через столпотворение людей, чтобы пробраться к нему. И вдруг Сан набрал воздух в грудь и как гаркнул на весь этаж: — Пропустите девушку с мочой! Как по команде толпа людей моментально разлетелась в разные стороны. А Гоён в панике застыла, ведь сейчас куча глаз устремились на неё. Она нервно сглотнула и быстро посеменила сквозь образовавшийся коридор из людей, чувствуя себя каким-то Моисеем, перед которым расступилось море, и образовалась суша между водными стенами. — Какая моча?! Мне кровь сдать! — зашипела нервно Гоён, влетая в процедурную. — Ну и что? Действует же! — улыбнулся Сан, закрывая за ней дверь. Медсестра, которая должна была взять у неё кровь из вены, приподняла бровь, удивленно зыркнув на доктора-офтальмолога в кабинете. Мол, а ты чего здесь забыл? Что-то новенькое, чтобы врач следил, как пациенты кровь сдают. Но девушка промолчала, а затем изобразила самое невозмутимое лицо, когда Гоён нервно выдохнула, увидев иглу, а Сан мягко сжал пальцы её другой руки в своей ладони. — Всё хорошо! Наша Ли Доа очень профессионально берёт кровь, совсем не больно! Это меньше минуты! — подбадривал Сан свою пациентку, воркуя над ней, как голубь. Трусишка Гоён вздохнула, но сдержалась. Действительно, было совсем не больно. Да и тёплая рука Сана почему-то так успокаивала. Она не настолько боялась, но… Но держать за руку доктора Чхве почему-то было очень приятно. Гоён покраснела, отворачивая голову, чтобы он не увидел смущения на её лице. А потом он снова позвал её в свой кабинет, чтобы обсудить детали и дату операции. — Так, ребята, у нас критическая ситуация! — сказал в холле клиники гастроэнтеролог Чон Уён, подходя с кофе к двум коллегам у автомата с напитками в обеденный перерыв. — У нас, походу, Чхве Сан влюбился по уши! — С чего ты взял? — терапевт Пак Сонхва отпил из своего стакана, но тут же навострил уши. Он делал вид, что серьёзный человек, но на самом деле обожал сплетни. Особенно от сплетника Уёна. Рядом тут же обернулся и Чон Юнхо — он в отличие от Сонхва не скрывал, что любит знать про жизнь друзей-коллег. — Вначале я заподозрил неладное, когда увидел его в дорогой рубашке от Армани под халатом. Серьёзно, он носит её исключительно на чужие свадьбы и крутые дни рождения, а так вечно ходит в дешманских обычных топах. А в тот день надел красивую рубашечку, а потом снял после какой-то клиентки обратно, причём ходил и лыбился как дурак весь оставшийся день! И сегодня вновь в этой рубашке! И я увидел причину — милую молодую девушку-пациентку! Кто-то конкретно запал! — Может это совпадение? — скептически уточнил Сонхва. — Что сразу «влюбился в пациентку!» — Зуб даю! — покачал головой Уён. — Она ещё один в один его типаж! Как все те девчонки, персонажи которых он в играх создает и играет ими, моча всяких недругов. А тут её живое воплощение! И он же вечно серьёзный с пациентами, спокойный, на флирт не ведётся, мягко отказывает. А перед этой едва сдерживает лыбу! Прям как довольный кот вертится! Был бы у него хвост, вилял бы им как ненормальный! Вот же Сан! Вот умора! Наконец-то решил избавиться от своего одиночества и ухлёстывать за пациенткой! Конечно, умора ещё та, ведь он чистый дьявол-распутник, если соблазнит её. Ведь доктор и пациентка — какое распутство! — хихикнув, пошутил Уён, но тут же удивлённо приподнял бровь, когда Сонхва и Юнхо как-то одновременно подавились кофе и почему-то посмотрели в другую сторону, а не на него. — Эй, вы чего? Парни странно отнекались и поспешили удалиться. Правда, через полчаса они нечаянно пересеклись вновь, и тут уже Юнхо доложил интересную информацию: — Я только что видел Сана у стойки регистрации, — тихо шепнул он терапевту и гастроэнтерологу. — Он попросил сделать чек-лист пациентке, некой Ким Гоён, и оформил ей все бонусы и лучшую страховку на операцию на глаза. А потом дал тайком свою карту медработника, по которой попросил оформить ей скидку, при этом самой пациентке не говорить. Короче, он ей нехило денег скосил, ещё и страховая дофига оплатит! — Я ж говорил! — Уён хлопнул себя по бедру. — Точно влюбился! Врач, который лишает себя денег — это только влюблённый врач! — Сан просто очень добрый, — нахмурился Сонхва, зачем-то всё ещё упираясь, хотя сам уже в это верил. Они все дружили между с собой ещё с одного универа и не могли остаться в стороне от такой новости. Короче, тут же подбежали тройкой к четвёртому у стойки регистрации. Сан совсем не ожидал их увидеть и жутко растерялся, когда его схватили под рученьки, томно зашептав прям в лицо: — Признавайся, втюрился? — протянул ему Уён на левое ухо. — Когда свадьба? — в правое ухо вторил Юнхо. — Понятия не имею, о чём вы! — Сан смутился и поспешил вырваться. — Не мешайте, меня пациентка ждёт в кабинете! С этими словами он пулей побежал обратно, сказав работнице на стойке регистрации и кассе, что сейчас придёт девушка всё оплатит и то, что он «попросил, пусть останется между ними». — Интересно, что он попросил? — улыбнулся Чон Юнхо, следуя за Сонхва, чей кабинет был недалеко от кабинета Сана. — Промолчать, что кучу скидок втихую пациентке Гоён наделал? — Кошмар какой! Не по правилам! — напускным тоном хмыкнул Сонхва, но явно очень наигранно. В глубине души он умилялся влюблённому напарнику. Они замерли, когда увидели, что дверь в кабинет офтальмологии открылась, и оттуда вышел улыбающийся Сан, выводя молодую девушку. Он моментально напрягся, узрев краем глаза своих друзей-медработников. А те сделали вид, что не пялятся вовсю, а меряются длиной собственных пальцев, стоя у стенки. — Да, проходите к Доа на стойке регистрации. Я всё уже подготовил, — лучезарно улыбнулся девушке Сан. — Хорошо, спасибо, доктор Чхве! До свидания! — Всего хорошего, мисс Ким! Сан участливо улыбался, но как-то только пациентка скрылась за углом, его выражения лица стало каменным и убийственным. — Вы что следите за мной, придурки?! — он как огромная гора в белом халате грозно двинулся на своих приятелей. — Фу! Как грубо для такой интеллигентной профессии! — усмехнулся Сонхва, допивая свой очередной кофе. — Такой милашка-обаяшка с пациенткой, а с нами как гопник с подворотни. — С вами поговори по-другому! — Сан нахмурился, хлопая себя по карманам. — Блин, не могу найти телефон! В кабинете нет! Кто-то может позвонить мне? — Угу, — Юнхо сразу набрал его, а затем протянул свой мобильник. Сан взял телефон напарника, прикладывая к уху и слушая гудки. Звонка рядом он не услышал, зато трубку быстро взяли, и на той стороне послышался знакомый голос: — Алё-ё! — Уён! — с облегчением выдохнул Сан. — Где это я посеял свой телефон? И ты где? — Ты оставил его на стойке регистрации, пока убегал от нас. Кстати, твоя прелестница стоит тут неподалёку, уже расплачивается и искренне удивляется, чего так дешёво, а мы стоим с каменными лицами и делаем вид, что не в курсах, всё так и должно быть для «первого клиента». — Если кто-то из вас проболтается, я вас убью! — пообещал Сан, закатив глаза. — Мы не проболтаемся, — тихо хмыкнул Уён. — А ты когда позовёшь её на свидание? Я ж тебя знаю — ты ещё тот тормоз осмотрительный, хоть корчишь из себя мачо. И вообще, все вечно считают тебя крутым ёбарем, а ты ведь сопляк-романтичный на самом деле! — Уён, забейся, а? Не смей там ошиваться возле неё! — Слышь, Сан! Помнишь, как жестоко ты меня простебал в том месяце перед начальством? Пришла пора расплаты, друг мой! — ЭЙ! Э-э-эй! Ты что удумал, не вздумай! — в панике гаркнул Сан в телефон. Одно он знал точно, что Чон Уён — настоящий трикстер и злой шутник. Пранки — это больная тема, за которые он получал не раз люлей, но жизнь ничему не учит, и Уён никогда не сдаётся, обожая тупо подшучивать над кем-то. — Я тут подумал… — протянул Уён в телефон обманчиво сладким голосом. — Что пора задать перчинки в ваши отношения. Может, она сама на тебя поведётся быстрее? Я же с твоим телефоном сейчас… А мы недавно с тобой, Сан-и, ходили в зал, помнишь? Я в шутку развратно нафоткал тебя, и эти фоточки ты не удалил с галереи! Сан тупо моргнул два раза. Да, он вспомнил, как стащил с себя футболку, оставаясь полуобнажённым по пояс, с мокрым торсом и в одних штанах. А потом со смехом выгибался непристойно на тренажерах, пока Уён с ржачем делал ему «пошлые» фотки, мол, он развратный фитнесс-тренер. — Ты что удумал? — тихо прошептал он. — Сейчас открою вашу переписку с ней и скину ей самое горячее твоё фото, — невозмутимо ответил Уён. — О, мне нравится то, где ты широко расставил ноги, и серые спортивки обтянулись на твоём болте, а пресс хорошо напрягся, по нему стекают капельки пота… м-м… ей точно понравится смотреть на это вечерами… — Ты не посмеешь… — Думаешь? Я ради тебя стараюсь! Так и подпишу, типо: «Уён-и, я неплохо подкачал пресс, правда? Не зря хожу в качалку?» Мол ты нечаянно перепутал и вместо меня ей отправил. — Ты дурак?! Кто на такое купится? И ты не отправишь! — Я уже открываю ваш чат, я понял, где твоя переписка! — на миг голос Уёна стал глуше — судя по звуку он явно оторвался от телефона, что-то смотря. А затем вернулся обратно: — Ага! Вот! В последней строчке ты написал «Гоён», что поддержишь её на операции, чтобы она не волновалась! Так это точно ваша переписка. Значит, шлём фоточку… И… — Ты…! Сан просто швырнул в Юнхо его телефон и со всех ног помчался в главный холл с перекошенным от ужаса лицом. Что продумает Гоён, если получит вдруг от него порнушную фотку?! Это практически тоже самое, что фотку члена прислать на ровном месте! Паника одолела его, и весь первый этаж клиники «Халазии» с удивлением узрел, как молодой врач-офтальмолог мчится как бегун на мировой олимпиаде по коридору, ловко, хоть и с трудом, уворачиваясь от живых преград-людей. Чёлка отлетела назад, и белый халат развивался как плащ у спринтера. Не остановило бегущего даже нагнувшееся тело впереди — это узист Ким Хонджун присел, выпятив зад, чтобы быстро завязать шнурок на обуви. И тут же почувствовал толчок от спины — это Чхве Сан перелетел через него, как через гимнастического козла. А потом только и пятки его сверкали. — Что происходит? — удивлённо протянул Хонджун, разгибаясь и потирая поясницу, об которую только что оперлись. — Чрезвычайная ситуация, походу, — мрачно улыбнулся терапевт Пак Сонхва, медленно выруливая из-за угла. Тем временем Сан, задыхаясь от бега, вылетел в главный холл и с ужасом увидел улыбающегося Уёна с его телефоном в руках. Он кинулся к нему, как разъярённый медведь, выхватывая мобильник. И его глаза в панике уставились на экран, где в переписке со своей милой Гоён оказалась отправлена фотография его полуобнажённого тела в двусмысленной позе на тренажёре, и пресс на всё обозрение с собственной рукой, лапающей живот. И тут же отобразился статус «доставлено», а затем и «прочитано», сопровождающийся пиликающим звуком пришедшего сообщения совсем рядом. Уён обернулся с заинтересованной ухмылкой, а Сан — с застывшим ужасом на лице. Они оба молча уставились на Ким Гоён у стойки регистрации, которая открыла телефон и также молча пялилась на горящий экран. Две секунды ничего не происходило — девушка смотрела на фото с непроницаемым лицом. А затем… сощурилась и чуть склонила голову к мобильному. Затем вдруг глянула на застывших врачей, словно только заметила их. — Ох, доктор Чхве, вы здесь! — выдохнула она. — Что вы мне прислали? Я ж слепая сейчас. Без линз, как вы просили до операции. Сейчас очки надену, чтобы увидеть. И с этими словами Гоён потянулась за пазуху к футляру, раскрывая его и мигом надевая очки, чтобы обратно посмотреть в телефон. Сан словно опомнился и в панике рванул вперёд. Он попытался выхватить её телефон, но Гоён внезапно отшатнулась, испуганно уставившись на него. — Нет-нет! Не смотрите! — нервно затараторил он, пытаясь выхватить у неё телефон, но девушка снова отшатнулась, с удивлением таращась на этот цирк. — Доктор Чхве, что такое? Что не смотреть? — нервно спросила она. — То что я прислал, нельзя смотреть! — затараторил он, и в панике увидел, что в глазах Гоён мелькнуло коварное любопытство. — Почему это? — тут же спросила она. — Поверьте, дайте телефон! — Что? Нет! Да что с вами?! — Прошу прощения! — между ними оказался Чон Уён и мягко улыбнулся в притворной расстроенной улыбке. — Это я виноват, я только что, кажется, с его телефона отправил личные фото вам! Хотел себе, но нечаянно перепутал переписки, не обессудьте! — он улыбнулся ещё шире, не размыкая губ. — Вообще-то, — вдруг откликнулась медсестра за стойкой, — можно же удалить у себя отправку в чате, доктор Чхве, и у второго человека тоже она исчезнет. Сан два раза моргнул глазами, таращась на неё, а затем тупо рассмеялся, как в дешёвом кино, и мигом включил свой телефон, нервно клацая дрожащими пальцами по экрану. Уён, хмуро зыркнув на медсестру, тут же уставился следом в телефон товарища, глядя на его паникующие действия, а затем почему-то приподнял бровь. — Вот и всё! Простите, мисс Ким, за этот спектакль! Это недоразумение! — Сан снова неестественно рассмеялся, совсем ненатурально, и положил руку на плечо Гоён. — Вы уже всё? Пошлите провожу вас на выход! Обговорим день «Х»! — Снова? — с подозрением спросила девушка, но всё же дала себя увести, и они вместе направились к выходу. Уён, глядя им вслед, шмыгнул носом, а затем повернулся к медсестре. — У меня есть две вещи, которые следует сказать, — закивал он ей. — Первое, этот толстолоб в панике не заметил, что не поставил галочку на «удалить также у второго пользователя» в высветившемся сообщении, и отменил фото только у себя, а не у неё тоже. Второе… если после произошедшего я не выживу, не вернусь, а мой приём через час, то завещаю свой компьютер Чон Юнхо, а мой сын пусть тоже поступит в медицинский. — Какой сын? У вас же нет детей? — ничего не поняла медсестра, не привыкшая к его шуткам. Но ей не ответили, потому что в холл влетел обратно доктор Чхве. Только притворная милая маска уже слетела с его лица, когда он попрощался с пациенткой, и сейчас его перекосила яростное выражение. Уён же с самым невозмутимым видом расстегнул халат, чтобы ничего не мешало, поставил стакан недопитого кофе на стойку, развернулся с непроницаемым лицом и… рванул со всех ног прочь. — А ну стоять, псина носатая! — гаркнул Сан, скалясь в какой-то непередаваемой эмоции, и также само рванул следом за убегающим гастроэнтерологом. Медсестра только и успела открыть рот, глядя на эту удивительную картину, как двое взрослых молодых людей помчались друг за другом по всей больнице. — Они же врачи… они же в халатах… — только и протянула она. — Они же мальчики, хоть и половозрелые, — вздохнула рядом санитарка. — Привыкай. Это жизнь… — Оу… — только и произнесла Гоён уже дома, в шоке смотря в чат с доктором Чхве. На ней были очки, и она с открытым ртом смотрела на пересланное фото с надписью: «Уён-и, ну что, я уже неплохо подкачался?» Неплохо, не то слово. Гоён, конечно, догадывалась, глядя на его плечи, что там всё в порядке под одеждой, но не думала, что реальность окажется такой восхитительной. На изображении Сан полулежал на каком-то тренажере, широко расставил ноги в тонких спортивках, где отчётливо выделялись некоторые… кхм… элементы. Но взгляд приковался к его голому торсу, столь поджарому, накаченному, с прорисованными мышцами. Щёки Гоён мгновенно покрылись румянцем. Она шмыгнула носом, а затем пальцами увеличила зум, приближая фото и рассматривая кубики на плоском животе, и ноздри её сделали широких выдох, представив одну срамную фантазию в голове. — Оу… — только и смогла повторить она.

…

Долгожданный день настал быстро, и Гоён жутко нервничала, когда пришла в клинику, а потом в необходимый кабинет-операционную, предварительно облачившись в специальный халат и шапочку. Сан встретил её с улыбкой, и это значительно облегчило её нервный мандраж. Она вообще была рада, что решилась на операцию именно с ним. Он успокаивал её, подбадривал, и уже было не так страшно. Он быстро закапал ей в глаза определённые препараты, для храбрости предложили специальную медицинскую успокоительную болтушку внутрь, дал в руки какие-то игрушки-антистресс, чтобы жмякать в процессе, и помог с ассистентом уложить её на специальное кресло над жутковатым на вид аппаратом. Дальше всё было, как в тумане. Гоён испытала стресс, когда ей вставляли векорасширитель. И Сан снова мило ворковал над ней, успокаивая, делая всё очень осторожно и деликатно. Знакомая Гоён, делавшая лазерную коррекцию, жаловалась ей, что было больно уже на этом этапе, так как у неё был очень узкий разрез глаз, и было ощущение бритвенных лезвий от натяжения кожи век. Но Гоён подумалось, что Сан был слишком деликатен, вставляя эту жуткую штуку, как из фильмов ужаса. В итоге, это было единственным неприятным моментом. За все пятнадцать минут операции. Она смотрела на световую точку как бы в темноте. Её око буквально засосало вакуумной присоской, чтобы глаз зафиксировался и не дёргался, на несколько секунд изображение и свет пропали вовсе — это было самое неприятное в ходе процедуры, именно психологически. Гоён читала массу отзывов и смотрела видео о проведении операции, но на своей шкуре это выглядело максимально непредсказуемо и как некий сон. Сан комментировал все свои действия и поддерживал в ходе всего процесса, и это значительно снимало эмоциональное напряжение. — Это что за песенки? — протянула нервно Гоён, вдруг понимая, что где-то на фоне завывает что-то детское. — Это песня русалочки Ариэль, — невозмутимо ответил Сан, копошась над ней. — А перед этим были треки из «Холодного Сердца»? Серьёзно, на операции играют песенки из Дисней? — Да, а что такое? — притворно возмутился Сан. — Они расслабляют и придают ситуации лёгкости, снимают напряжение. Ты что, не любишь старые мультики Дисней? — Не знаю, — нервно хмыкнула Гоён. — Я с детства по аниме и всякому бреду с Никелодеона. Дисней не так много видела. — Вот почему ты такая трусиха, — улыбнулся Сан. — Ты думаешь, дело в том, что я не смотрела американские мультики? — Конечно! — невозмутимо ответил он. — Они суровые, учили ничего не бояться с детства. — Господи, ты о чём? — Гоён с трудом не улыбнулась до ушей. — Как о чём? Они о том, что никакого комфорта в детстве! Жизнь — это боль! Ведь там отца Симбы убил родной брат, сбросив со скалы. Мачеха Белоснежки заказала вырезать ей сердце. Маму оленёнка Бэмби застрелили, Золушка попала в рабство, а Мулан вообще прошла войну! Так и хочется сказать новому юному поколению после этого: «Воняете слабостью!» — Сан! — Гоён всё же не выдержала и рассмеялась этому бреду. — Что «Сан»? Я серьёзно! Я, конечно, люблю аниме, но чёрствую душу и обречённость к миру во мне воспитал Дисней! — Сан! — она вновь рассмеялась, силясь не дёргаться. — Та ну тебя! Ты Сейлор Мун не смотрел! Когда все воины погибали в первом сезоне, а потом их души поддерживали Сейлор Мун, чтобы она победила королеву Берилл. А когда Нефрит умирал на руках Нару, защитив её перед этим? Что ты знаешь о рыданиях? — Много чего знаю! Я тоже смотрел Сейлор Мун! — невозмутимо парировал он. — Поверь, я рыдал как сопля, когда умирали Нептун и Уран, тянувшись друг другу руками! Я переживал за их отношения больше, чем за свою жизнь! Гоён едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Благо, ей мгновенно полегчало, и она совсем забыла, что страшно боялась до этого. Правда, снова напряглась, когда Сан предупредил её, что настанет минутная темнота, когда он срежет верхний слой роговицы. — Я срезаю не полностью, а так, чтобы осталась «ножка» для отгибания лоскута в сторону, — зачем-то комментировал он ей. — Это не больно. Он не соврал, боли никакой она не ощутила, кроме страха. После чего наступил самый ответственный момент — Сан запрограммировал лазер в соответствии с её данными, загорелся красный луч, на который нужно было смотреть, не двигаясь и не шевеля глазами. — Не волнуйся, — продолжал говорить он, — работа лазера сопровождается запахом палёной курочки! Тот еще аромат! Но это нормально. Гоён снова улыбнулась его беззаботной шуточке, и уже было не так страшно. Затем ранее отделенный лоскут вернули на место, полили какой-то водичкой и приступили к аналогичной процедуре со вторым оком. По окончанию, на глаза надели специальные линзы, способствующие правильному срастанию роговицы, закапали нужные капли и сопроводили в тёмную комнату отдыха. И пока она там лежала, Сан всё время держал её за руку, что-то рассказывая. Он вдруг ужасно возмутился, когда узнал, что она не привела никакого сопровождающего, как он просил. Мол, сейчас она как крот, и ей нужен поводырь. И доктор Чхве вызвался сам довезти её до дома. Гоён ужасно смутилась, отнекиваясь, но он успокоил её, что до следующего пациента у него полтора часа, и он спокойно отвезёт её до нужного места. По правде говоря, она была безумно благодарна ему за это, так как картинка перед глазами плыла, и даже вызвать себе такси оказалось затруднительно. Поэтому, когда Сан довез её домой и даже довёл до квартиры, она с облегчением улеглась на кровать, попрощавшись с ним. Слезоточивости пока что не было, глаза просто казались тяжёлыми. Где-то через час Гоён начали накрывать болевые ощущения, и она приняла обезболивающее, заботливо оставленные доктором Чхве, и довольно легко уснула, так как организм просто обалдел от полученного стресса. Дома она могла лежать только с закрытыми шторами. С каждым часом картинка становилась всё чётче — Гоён периодически открывала глаза, чтобы удостовериться, что она видит хоть что-то. На следующий день был назначен осмотр. И она всё думала об этом и ждала его. Но вдруг поняла, что её беспокоят не собственные глаза, а именно Сан. Гоён вдруг отчётливо осознала, что, кажется, влюблена по уши. Ей хотелось видеть его, слушать его мягкий добрый голос, лицезреть эту улыбку с очаровательными ямочками, почувствовать снова мимолётное касание руки к плечу… Она простонала, утыкаясь лицом в подушку. Она на первом приёме зачем-то рассказывала ему, что очень не тактильная, не любит всякие зажимания и прикосновения. Зачем она это сказанула? Он будто и избегает её трогать каждый раз. Да, ей вроде казалось это, что он тянул руку, а потом резко убирал, словно опомнившись. И волна разочарования проносилась у неё внутри. Сан был так мил, но не делал никаких шагов к ней. Не звал никуда, не намекал ни на что. Только про состояние её глаз что-то спрашивал. И если бы не эта секси-фотка, явно отправленная тем Уёном, что было очень странно, она совсем бы подумала, что нет никаких шансов. Но теперь она окончательно запуталась. Сердце её трепетало, когда на следующий день она оказалась в его кабинете, вновь увидев его скромную полуулыбку. А потом и ещё через день. — Всё отлично, всё прекрасно! Через месяц, я уверен, зрение будет единица, — ворковал над ней Сан на третий день, после того, как удалил линзу, посмотрел состояние её глаз и дал заключение, что заживление проходит без осложнений. Отёк и туман в глазах сошли, как и жуткая слезоточивость на второй день. По ощущениям Гоён уже видела просто великолепно в сравнении с прошлым. Резкость зрения накинулась, как в редакторе фото. Это казалось просто чудом, хотя один глаз выглядел так, будто в нём лопнуло прилично капилляров. — Остроту зрения твои глазоньки выдали аж один и два! Хорошо двигаемся, не переживай за эту временную дальнозоркость! — продолжал Сан на очередном осмотре. Только Гоён начала переживать за другое — что ничего особо и не происходит между ними. Она в шутку спрашивала, как дела у Бёль, и Сан со смехом рассказывал про свою любимую кошку. Общался на незатейливые темы, улыбался ей. Писал в мессенджерах, постоянно спрашивая про состояние её здоровья. И лишь молча хлопал глазами, провожая её из клиники. Так ничего и не делал, смотря, как она уходит. И это до жути разочаровывало и печалило. Не будет же она сама навязываться ему? Значит, она сама придумала этот интерес? Обидно… Ещё через неделю Гоён снова пришла на плановый осмотр, зачем-то нелепо сочинив, что у неё есть рези в глазах. Она банально хотела увидеться с милым доктором, так бессовестно воспользовавшись такой глупой уловкой. Сан даже нахмурился, удивлённый её жалобами. Они остались одни в кабинете-операционной, где он уложил её на специальную кушетку для обследования, настроив сверху аппаратуру. Но перед этим склонился над ней, присев рядом у кресла, нависнул, направив ей на глаза специальное стекло для осмотра. — Странно… Визуально всё очень даже хорошо… Я выпишу тебе ещё таблеток. Гоён нервно сглотнула, ведь он так близко склонился над ней, возвышаясь как гора. Она могла рассмотреть структуру кожи на его подбородке, зачем-то позорно думая, что очень бы хотелось нежно укусить его за этот чудо-подбородок. И сама тут же стыдливо смутилась собственных мыслей. А ещё она увидела вдруг пару родинок на его шее из-за ворота рубашки под халатом, которые раньше не замечала. — У тебя такие милые родинки на шее, оказывается. Красиво! — бездумно выпалила она, прежде чем осознала, что сказала это вслух. Сан замер, будто ослышался. А затем его уши подозрительно заалели. — Знаешь, — сипло сказал, справившись с первой эмоцией, — неожиданно, что ты обратила на них внимание. — Ещё бы. Ты помог мне со зрением, и теперь я смогла их разглядеть. Теперь я вообще могу смотреть без линз и видеть многое перед собой. Особенно тебя. Видеть тебя оказалось восхитительно. Ты ведь не уступаешь в красоте своей Бёль, — Гоён примитивно пошутила, глупо лыбясь, но тут же водрузила серьёзную мину на лицо, увидев, что он совсем не улыбается в ответ. Что было очень непривычно. Сан смотрел на неё странно, замерев как статуя. И от его пронизывающего взгляда внутри Гоён что-то сладко сжалось. — Как прозаично, — вдруг сказал он таким необъяснимо глухим голосом. — Вот что значит «взять судьбу в свои руки»: мне пришлось собственноручно помочь улучшить твоё зрение, чтобы ты наконец-то разглядела меня. Гоён застыла, осмысляя подтекст его слов, который казался абсолютно понятным, но она всё боялась поверить в хорошую сказку, чтобы не обмануться. Повисла неловкая пауза. Она лежала на кресле, а он нависал над ней. И оба молча смотрели друг другу в глаза. Момент становился каким-то слишком интимным, чтобы продолжать молчать. Гоён первая неловко улыбнулась и сразу остолбенела, отчаянно втягивая воздух, когда ощутила, как Сан мягко обхватил её руку на животе своей рукой, осторожно стиснул её пальцы, как будто не желая их выпускать. Взгляд Гоён заметался — такой отчаянный, растерявшийся. А Сан смотрел на неё, не мигая. И не отнимал руки… — Мне казалось, что я не интересна тебе, как девушка, ты ничего не пытался… — она осеклась, нервно прикусив губу. Что она только что сейчас выпалила на эмоциях?! Но уже видела, как изумление вспыхнуло в глазах Сана, а затем медленно сменилось каким-то непонятным ликованием, переросшим в серьёзное выражение лица. — Ты говорила пару раз, что нетактильная совсем, — спокойно ответил он. — А я запомнил и расстроился, потому что я вот очень тактильный, но, уважая твои чувства, я не смел ни разу двусмысленно прикоснуться… Сан медленно и плавно наклонился к ней ещё ближе, не разрывая магнетического зрительного контакта, и прошептал: — Как же мне сделать желаемое, не касаясь тебя? Потом он выждал паузу и с мягкой улыбкой продолжил: — Получается, что никак. И с этими словами склонился полностью, нежно её поцеловав. Гоён застыла, не смея шелохнуться. Но уже сдалась окончательно, ощущая его прикосновение, этот сначала осторожный поцелуй, а затем медленно перерастающий во властный и требовательный. А ей до этого так интересно было знать, какие эти губы на вкус, ведь они были на вид такими сочными, такими сладкими… Такими и оказались. Она проиграла быстро и не устояла, приоткрывая рот в ответ, отвечая на его ласку. Мягко, ненавязчиво, только чтобы утолить это внезапное желание в нежной сладости этих губ. И зачем она только наврала ранее, что нетактильная? Не то, чтобы она прям любила прикосновения, но сейчас это всё вызывало у неё волшебный восторг и трепетное предвкушение. Гоён хотела улыбнуться, что-то сказать, но неожиданно поняла, что Сан уже не на шутку увлёкся — стоило ей только чуть шелохнуться, как он вжал её обратно в обивку кресла и прилёг плотнее, углубляя поцелуй. Вначале его руки взметнулись вверх, принимаясь оглаживать её плечи, хаотично скользя вверх-вниз. Но от его нежных и чувственных прикосновений у Гоён словно вышибло весь дух. Она едва не застонала ему в рот, теряясь в этих напористых ласках. И, главное, она так легко поддавалась, плавясь под его поцелуями, как мороженое на солнце. Где-то на краешке сознания ей было всё-таки неловко. Определённые мысли лезли в голову, смущение и страх, что их застукают, ведь они в процедурном кабинете, минут десять назад к ним даже заглядывала какая-то медсестра. А что если сейчас тоже кто-то войдёт? Ведь происходящее точно никак нельзя понять «не так». Но все непрошенные мысли улетучивались со скоростью света, выбиваемые губами Сана и его тёплыми руками. Он прикрыл глаза, сам растворяясь в этой внезапной ласке. И Гоён не выдержала — её пальцы оказались в его волосах, мягко сжимая их и теребя. Для него же это стало сигналом, моментом, когда крышу окончательно снесло. И руки Сана буквально забродили по её телу, нежно его лаская, гладя, мягко сжимая, пока требовательные губы целовали её так жадно и быстро. А дальше Гоён замерла, как зверёк перед хищником, почувствовав прикосновение к своему бедру. Она ведь так и лежала на практически опущенном медицинском кресле, а Сан сидел у её бока, склонившись к ней вплотную. Его рука легла на её согнутые в коленях ноги, мягко огладила чашечку, а потом стала ласкать увереннее, медленнее спускаясь ниже, под немного упавшую юбку. Хотелось тяжко выдохнуть, но не выходило, разморившись под чужими поцелуями. Гоён напряглась, но не от страха или неловкого чувства, наоборот, от слишком пикантного, остро-сладкого ощущения. Горячая ладонь Сана осторожно оглаживала её внутреннюю сторону бедра, так мягко и ласково. Девушка плотнее сомкнула свои ноги и тяжело задышала, сжимая ляжками мужскую руку. Это прикосновение было слишком интимным, внезапным, но таким… восхитительным. Было неловко, но ужасно хотелось продолжения. Ей было ещё стыдно, но она бы заплакала от досады, если бы он сейчас убрал руку. Сан, казалось, и сам медлил какое-то время, гладя её невесомо, осторожно усиливая нажим, опускаясь ниже, ведь Гоён всё ещё плотно сжимала свои ноги. Но он уже не мог остановиться, почувствовав, что она жадно отвечает на его поцелуи. Он так давно сдерживался, боясь показаться ей грубым и навязчивым, что сейчас его рвало на части от эмоций, что он чувствует её ответное желание и ощущает её нежные прикосновения. Его губы резко переместились на её шею, чувственно и быстро целуя нежную кожу. Гоён издала тихий стон, хватаясь сильнее за его плечи, точнее за ткань халата. И буквально выгнулась в пояснице от его смелых ласк. В какой-то момент она снова сдалась, смущённая, разморенная его настойчивыми ласками. И медленно расслабила ноги, чуть приоткрывая их и разводя в стороны. Было в этом действии что-то пошловатое, такое развратное, словно она приглашала его, конкретно отдавалась, хотя как-то так оно и было. Сан мгновенно почувствовал, что она расслабилась, и его рука тут же скользнула вниз по бедру до самого конца. Гоён пискнула, ощутив, как его ладонь накрыла её промежность. Но на её губы быстро легли его губы, и новый поцелуй не дал ей рефлекторно сопротивляться. Она лишь позорно замычала Сану в рот, чувствуя его первые движения и такие непристойные ласки. Он не зашёл внутрь, а гладил её поверх трусов. Медленно, осторожно, плавно надавливая, отчего эта недостаточная ласка казалось остро-раздражающей и заставляющей хотеть большего. Сквозь ткань трение ощущалось мучительно недостаточным, но таким же пикантным. Гоён сама не заметила, как выгнулась в пояснице навстречу его руке, которая так настойчиво и одновременно нежно орудовала у неё между ног. Тело быстро покрылось мурашками, а Гоён откровенно всхлипнула и тут же прикусила его губу. Сан улыбнулся ей в рот, сохраняя удивительную нежность в своей напористости. Он целовал её чувственно, сам тяжело вдыхая в её лицо в ответ, чувствуя небывалое возбуждение, и его рука начинала постепенно терять контроль, усиливая нажим, уже откровенно лаская клитор через ткань трусов. Гоён всхлипнула ему в рот, толчками выдыхая горячий воздух. Ей казалось, что она мгновенно подходила к краю, так быстро и так внезапно, покорённая такой остротой чувств. И… И тут за дверью послышался резкий топот, а затем кто-то дёрнул ручку в кабинет. — Доктор Чхве, вы тут? Сан отлетел от кушетки с такой скоростью на передвижном стуле, что Гоён даже ничего не успела сообразить. Тяжело дыша, она уставилась на появившуюся в дверном проёме медсестру с папками, которая застыла, уставившись на них. — Ох! У вас приём? Извините, я вроде видела, что у вас нет записи просто… — воскликнула девушка. Она чуть нахмурилась, чего-то не понимая. Вроде ничего такого — пациентка лежит на кушетке, а доктор сидит поодаль у стола, но что-то будто смущало… То ли нервно дышащая пациентка с ошалевшим почему-то взглядом. То ли странно сгорбившаяся спина доктора Чхве, который не поворачивал голову. — Я потом запишу мисс Ким, ей было нужно срочно проверить перед работой зрение, — Сан кашлянул в кулак, силясь незаметно придать сиплому голосу нормальный тон. — Вы что-то хотели, Кан Ханыль? — Да, доктор Чхве, если вас не затруднит, не могли бы вы подписать бланки для инвентаризации и нового проекта страховой? — медсестра быстро шмыгнула к нему, кладя на стол перед ним бумаги. — Да, конечно, — Сан быстро взял ручку, втыкнув в документы перед ним. Гоён растерянно захлопала глазами, силясь как можно незаметнее дышать, восстановить сбившееся дыхание. Она опустила ноги, как бы невзначай поправляя задранную юбку. И вдруг нервно поняла, какое влажное у неё стало бельё. Она растерянно уставилась в спину Сана, который сейчас мило и вежливо что-то отвечал медсестре, чиркая в бумагах. С одной стороны она всё прекрасно понимала, его эту реакцию. Он постарался быстро избежать неловкой ситуации. Но почему-то Гоён вдруг испытала разочарование и какую-то лёгкую злость. Злость от того, что он сейчас спокойненько улыбается какой-то молодой девушке, будто только что не ласкал её своей наглой рукой между ног. Ещё и как будто не спешит, размеренно отвечая на какие-то нелепые вопросы от хихикающей девушки. И эту медсестру совершено не смущает, что доктор вообще-то с «пациенткой» был в кабинете. Лыбится ему в ответ, всё спрашивает. Гоён даже устыдилась своих по-детски обиженных чувств, как инфантильная ревнивица. Но ей обломали наслаждение, резко оставив неудовлетворённой, оттого она мгновенно почувствовала какое-то необъяснимое разочарование. Особенно сейчас, когда никто не спешил. Хотя о чём она думала? Не взял же бы он её тут в кабинете?! Это совсем не этично для доктора, прежде всего для его репутации. И вот так Гоён ровно за тридцать секунд накрутила себя в мгновение ока. — Извините, я спешу, мне пора, — буркнула она, резко сползая с кресла. — У меня всё в порядке со зрением, приду на плановый осмотр, как полагается, на той неделе. — Подождите, вы куда? — Сан резко развернулся, растерянно на неё смотря. — Я сейчас, секунду! Я не… не осмотрел вас до конца! — Ничего страшного, всё в порядке у меня. Мне действительно пора бежать, — она же даже не смотрела в его сторону, быстрым движением поправляя одежду. — Доктор Чхве, пожалуйста, секундочку! Только это досмотрите! — взмолилась и кинулась к Сану медсестра, видя, что он готов был подскочить за пациенткой. Гоён заметила краем глаза, как его схватили за рукав. Отчего-то она сморщилась. И быстро попрощавшись, поспешила выйти прочь из кабинета. И только в коридоре чуть не перешла на бег. Странные чувства одолели её. Было и смешно, и грустно. Почему-то она ощущала себя какой-то обманутой, хотя и сама понимала, почему Сан от неё отпрянул и делал невозмутимый вид, чтобы нагленькая медсестра ничего не заподозрила. Но между ног было мокро, и низ живота всё так же сводило в тянущей истоме, отчего-то хотелось позорно злиться на саму себя от неудовлетворённости. Так она и пыхтела, заворачивая за угол и вредничая про себя, как вдруг сильные руки охватили её сзади за талию. Гоён успела только ойкнуть, в панике разворачиваясь и удивлённо видя Сана, который резко схватил её и вдруг затолкал куда-то в сторону. — Ты! Ты чего делаешь?! — запричитала она, пугаясь такой прыти. — Т-с-с! Не шуми! — он не намеревался её отпускать и вдруг одним махом затолкал в какую-то комнатку, резко закрывая за ними дверь. Там оказалось темно, а ещё и раздался звук закрывающейся следом защёлки на замке двери. Секунда, и Сан включил следом свет, чудом найдя выключатель. Правда, лампа над ними задребезжала и выключилась, явно перегорев. Включилась только вторая, и маленькое узкое помещение осветило совсем немного тусклым светом. — Что ты делаешь? — выдохнула Гоён, очнувшись от первого шока, понимая, что её скрутили в какой-то санитарной подсобке, где стояли вёдра, швабры и куча полотенец на двух каталках. Было ещё очень узко и неудобно стоять, но Сан будто и не обращал внимания, вжимая её в дверь. — Т-ш-ш! — тихо прошептал он, не отпуская девушку из объятий. — Зачем ты удрала со скоростью света, перепугав меня? Я жуть как расстроился. — Это я расстроилась! — обиженно пробубнила Гоён. — Как ласково ты той девушке отвечал, никуда не торопился, сразу позабыв про меня! Я почувствовала себя преданной! Глаза Сана в полутёмной подсобке на миг изумлённо раскрылись, он быстро моргнул, приоткрыв рот. А затем его выражение резко сменилось на насмешливое, улыбчивое. — Господи, это что за неудовлетворённая ревнивица! — тихо рассмеялся он. — Эта медсестра вечно беспардонная. А ещё очень болтливая, любящая распускать сплетни. Я не мог дать повод, чтобы скомпрометировать нас обоих. Ты же понимаешь? — Понимаю, но… Но… — она хотела сказать какое-то резонное обвинение, но ничего не получалось, ничего разумного не приходило в голову. Ведь она сама прекрасно понимала, что глупо и наивно обиделась на ровном месте. — Но я побежал за тобой, наплевав на слухи. Почему ты вообще злишься? — искренне спросил Сан, при этом улыбаясь так нежно и довольно, что у неё поджилки затряслись от его какого-то влюблённого взгляда. И не придумав ничего умнее, она наивно выпалила: — Ты меня завёл до чёртиков, сам соблазнил и бросил неудовлетворённой, мило заворковав с другой! Сан прыснул, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в голос. Он никак не мог скрыть довольную улыбку, став похожим на огромного кота с очаровательными ямочками. — Так вот оно что! — лукаво протянул он, а его руки как-то нахально забродили по её телу — плечам, талии и бокам. — Во-первых, даже не думай, что я воркую с кем-то другим — в моих мыслях давно только ты, мой маленький хитрый суккуб! Захватила меня в плен с первого взгляда, хоть сама и не видела меня. Во-вторых… Ты расстроилась, что я не довёл всё до конца? Что ж… Либо ты меня сейчас остановишь, и мы доведём всё дома, либо я за себя не ручаюсь. У тебя есть ровно три секунды. — Ч-что? — растерялась она, ничего не понимая. — Один… два… — Ты что удумал?! — Три! Гоён только успела выдохнуть, видя, как к ней склоняется довольное лицо. Но сказать ничего не успела, потому что Сан требовательно и настойчиво её поцеловал, а затем припечатал её спиной к двери, зажимая и сминая в совсем нецеломудренных объятиях. Она заёрзала под ним, но скорее по инерции, пытаясь зачем-то осмыслять происходящее. Особенно, когда её вдруг подхватили за одну ногу под бедро и закинули на себя, продолжая хаотично и чувственно толкаться языком в рот, жарко сминать её податливые губы. Гоён ещё час назад бы посчитала это бредом, что её способны скрутить в какой-то подсобке с явно интимными намерениями. Но сейчас она уже не отдавала себе отчёта в своих действиях, поддаваясь на чужие ласки. Она лишь на миг открыла веки… и нырнула в омут тёмно-карих, полных жажды и любования глаз. В них уже неприкрыто виднелось желание. Сан быстро оглядел растерянное лицо девушки и снова прикрыл свои очи, а твёрдая рука на её затылке заставила Гоён сильнее прижаться губами к его. Потом она почувствовал зубы и язык, растворяясь в этих быстрых поцелуях, пока Сан не оторвался, принимаясь обцеловывать её лицо, заставляя её нервно задыхаться от острого назревающего наслаждения из-за такого адреналина. — Что мы делаем? — тяжело выдохнула Гоён, с трудом оторвавшись от него, а затем припала щекой к его щеке, бездумно потираясь. Её пальцы отчаянно теребили его мягкие волосы на затылке. — Ты должен остановиться… — Почему? — глухо выдохнул Сан, оставляя медленный поцелуй на её ушной раковине, отчего табун мурашек полетел со скоростью света по её позвоночнику. — Потому что я не захочу, чтобы ты останавливался. Мне кажется, я сейчас расплачусь, если ты от меня оторвёшься. — Тогда я не оторвусь, — прошептал Сан, оставляя быстрый клевок-поцелуй на её губах. Швабра позади с грохотом упала, когда он вдруг нечаянно задел её локтем. Парочка испуганно оглянулась и застыла на месте, прислушиваясь. Но в коридоре вроде не было слышно других звуков. Они развернулись обратно, протяжно смотря в омут глаз друг к друга. Гоён тихо выдохнула, а затем сама впилась в его губы. Миг — и они снова целуются как сумасшедшие. Но теперь её руки действуют так смело, будто сами по себе: её пальцы бесстыдно стали оглаживать мужскую грудь, мять её, а затем резво стащили медицинский халат, отбросив его куда-то в сторону. Но Гоён действовала так спешно, что её торопливые руки стали нервно путаться в пуговицах рубашки Сана. Он заулыбался, оторвавшись от её губ. — Я сам, — не отводя от неё томного пожирающего взора, он стал быстро расстёгивать пуговицы, дошёл до пояса и потянул на себя пряжку. Гоён лишь тихо выдохнула, когда Сан стащил с себя рубашку и ремень. На фото она уже видела, что его тело красивое, но вживую… Вживую это было в разы лучше — ничего лишнего, всё подтянуто, отчётливый рельеф мышц, но не перекачено. Она прикусила губу и сразу прикоснулась ладонями к его груди, медленно оглаживая и опускаясь к животу. Улыбка сразу расцвета на её губах, когда Сан дрогнул под её руками и тяжело вздохнул в восхищении от дразнящих прикосновений. — Для первого раза я могу не сдержаться, ты слишком хороша… Я так долго ждал и мечтал о тебе, — нервно выдохнул он, зажмурив глаза от ощущения её пальцев на своём голом животе. Гоён хотела отшутиться, но слова потонули в горле, когда он открыл глаза и посмотрел на неё с таким чувством, с таким вожделением, что у неё ноги задрожали в голодном предвкушении. Но тут она ойкнула, ибо Сан обхватил её под бёдра, закидывая на себя, и резко развернулся в тесной подсобке. Гоён тихо прыснула со смеху, елозя по его телу ногами, а затем изумленно ахнула, когда её усадили на каталку у противоположной стены. — Ты что удумал? — тихо спросила она, смотря, как Сан медленно опускается на колени перед ней, обнимает её за талию и утыкается ей в живот лицом. — Ты не представляешь, как я боялся, что это невзаимное, — тихо сказал он, оставляя медленный поцелуй где-то ниже пупка, потираясь носом. — Это было невыносимо… — Ты был слишком медленный и ненавязчивый, я думала, что вообще тебе не интересна, — она тяжело вздохнула, смотря на него сверху вниз. Вид сильного мужчины, стоящего на коленях перед ней, между её ног, так трепетно её обнимающий… Это заставило её сердце бешено биться, заставило разливаться странному волшебному чувству в груди и позорному внизу живота. — Я боялся тебя спугнуть, — прошептал Сан. — Впервые мне так было страшно услышать отказ, ведь я вдруг осознал, что никогда так сильно ни о ком не думал… — Сан! — щёки Гоён вспыхнули алым румянцем. Его наивные слова вдруг всколыхнули что-то внутри, хотя она не была падка на лесть или комплименты. Но вразумительно ответить у неё снова не вышло, потому что его пальцы юркнули под её юбку, нежно оглаживая бёдра, а затем взялись за края белья и осторожно потянули его вниз. — Сан! — глухо простонала Гоён, с тяжело вздымающейся грудью смотря, как он выпутывает её ноги из трусов, осторожно откладывая их в сторону. — Что ты делаешь? — То, что не закончил, — улыбнулся он, — я не могу заставить тебя злиться во второй раз. Они были в узкой подсобке, где у стен стояли две каталки друг напротив друга. На одной из них усадили Гоён, а стоящий на коленях Сан между её бедёр схватил одну её ногу и закинул на вторую каталку у стены напротив. Затем проделал быструю манипуляцию и с другой ногой. В помещении было так тесно, что Гоён буквально немного согнула ноги в коленях, упираясь о передвижную твёрдую поверхность. Она прерывисто задышала, до жути смущаемая от подобной пикантной позы, ведь теперь так широко раскрылась мужчине под собой, являя всю себя внизу во всей красе. Но стыд не успел заставить её дёрнуться, потому что дёрнулся Сан, припадая к её промежности, заставляя её невольно пискнуть от внезапных чувств. — Сан! — в десятый раз она повторила всхлипом его имя, чувствуя, как он глубоко вздохнул между её ног, довольно так и томно, проурчал, прежде чем с улыбкой сделал первое прикосновение. Гоён дрогнула, выгнулась в пояснице, почувствовав движение языка. Было это так внезапно, что она даже запаниковала, но крепкие пальцы не дали ей вырваться, а сильный язык заскользил уверенно, с нажимом, но так чувственно, так хорошо… И она снова сдалась, отдаваясь на его волю. Просто выгнулась, опираясь головой о стену, и бездумно обхватила его голову, невесомо и нежно лаская шелковистые волосы, с трудом сдерживаясь, чтобы позорно не застонать в голос. Поразительно, как остро она всё сейчас чувствовала. Её старый партнер не всегда мог и правильно настроится на подобную ласку, а Сан сразу задал такой ритм, что наслаждение стало быстро и мучительно разливаться там, внизу, заставляя её ноги предательски поддёргиваться. — Сан! — не выдержала и глухо простонала Гоён, а потом сама нервно прикрыла рот рукой, испугавшись, что нашумела. Она почувствовала, что он довольно улыбнулся, продолжая её ласкать. Но говорить что-то даже не хотелось, настолько было хорошо, что даже это сомнительное помещение нисколько не смущало её, а наоборот, придавало ситуации пикантного окраса. И было так восхитительно: сильный язык уверенно двигался в её промежности, умело ласкал, тогда как крепкие пальцы не давали ей пошевелить бёдрами, чтобы вырваться. А Гоён почему-то это было надо — словно удрать куда-то, потому что это было слишком… Слишком внезапно, слишком восхитительно и ярко. Сладкая мука всё продолжалась: Сан восхитительно лизал, сосал, заставляя её глаза закатываться. При этом издавал какие-то уж невероятно пошлые, развратные, чмокающие звуки, которые, внезапно, возбуждали Гоён до одури. Хотелось позорно завыть, застонать, но она всё ещё соображала, где они находятся, поэтому едва тихо всхлипывала, покусывая до красноты губы и задыхаясь от ярких ощущений. Она всё время даже боялась опустить голову, чтобы увидеть эту картину. Но всё же осмелилась и сразу тяжело выдохнула от такого вида — носа Сана над своей промежностью, его рта и языка внутри. Он с таким чувством лизал и посасывал клитор, так хорошо, так уверенно и плавно, что внутри всё задрожало, накрывая сильнее… А когда он поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза исподлобья, томно делая нажим языком сильнее, так чувствительно, так дразняще, не отрывая взора… И наслаждение прошибло мгновенно, заставляя девичьи бёдра мелко дрожать. — О-о-ох! Да… — глухо, едва слышно простонала Гоён, отчаянно жмурясь и закусывая губу, чувствуя, как разрядка разливается внизу, как накрывает быстрый оргазм. Она тихонько заахала, а потом протяжно и долго простонала ещё раз, отчаянно прикрывая рот рукой, пока Сан не сдавался, доводя её до конца, лизал широко и жадно, он всасывался страстно, проникал языком внутрь, улыбаясь проступившей такой обильной смазке. Гоён даже на миг позабылась, растаяв в собственных ощущениях. Она мутным взором уставилась на появившееся лицо перед ней. Сан поднялся, мягко обхватил её подбородок, задирая её лицо вверх, и довольно заглянул в него. — Ты как? — спросил он, и улыбка его была такой нежной, что она снова растаяла, как снег на солнце. — Великолепно… — глухо прошептала Гоён, и вдруг увидела, как блестят его губы от её смазки. Это почему-то смутило, и она быстро прикоснулась к его рту, большим пальцем вытирая свои соки. — Мне всё нравится, — довольно протянул Сан, понимая её смущение, а затем прильнул к ней с поцелуем. Гоён простонала ему в рот, тут же закидывая свои руки ему за плечи, обнимая, прижимая к себе его полуобнажённое тело. Ей было так хорошо — вот так беспечно целоваться с доктором в узкой, плохо освещённой подсобке. А затем она почувствовала, как руки Сана юркнули под её пуловер, пробрались выше, оттянули вверх бюстгальтер и принялись бесстыдно ласкать её грудь, мягко теребить пальцами отвердевшие соски, нежно их оттягивать и массажировать. Это заставило Гоён снова позорно застонать. Ещё плохо соображая после короткого оргазма, она еле шевелила языком, хотя так хотелось ему сказать что-то очень нежное и трогательное. Но это явно не получалось из-за дикого влажного поцелуя. Вместо этого она нежно целовала его губы и щёки в ответ, потом осмелела и стала поглаживать его плечи, переходя на твёрдую грудь, бесстыдно и бессовестно её мацая, заставляя Сана улыбнуться ей в рот в лёгком то ли смущении, то ли радости. Но тут он зажмурился, когда одна её рука скользнула на его живот, провела медленно ладонью, пока не опустилась совсем вниз, мягко и нежно задвигавшись по огромному стояку в брюках. Сан практически застонал ей в рот, на эмоциях сжимая её грудь под пуловером. — Я хочу тебя… — простонал он. — Как же я хочу тебя… — Так чего ты ждёшь? — улыбнулась уже Гоён, не прекращая дразнить давно налитый член через, казалось, такие тесные ему брюки. Вместо ответа Сан с каким-то нечленораздельным мычанием задрал её несчастный пуловер и обхватил губами первый сосок, так чувственно и приятно, что Гоён лишь выдохнула, бездумно глядя его обнажённые плечи. Она выгнулась, подставляя под податливый горячий рот и вторую грудь, к которой быстро переместились. А затем сама стала нетерпеливо расстёгивать ему ширинку, нервно стаскивать брюки, чем вызывала новый прилив веселья у Сана. — Да дай хоть немного помогу, — сделав очередной отсос, он отнял голову от её груди, помогая стащить до бёдер свои несчастные проклятые брюки вместе с боксёрами. Гоён нервно выдохнула, прикусывая нижнюю губу, с наслаждением смотря на представший взору такой возбуждённый член. Она плавно обхватила его рукой, с чувством двигая ладонью, наслаждаясь этим восхитительным ощущением — с удовольствием держать и ласкать орган мужчины, который тебе безумно нравится. Палец её жадно огладил покрасневшую головку, упиваясь ощущением его бархатно кожи. Сан закатил глаза, глухо и утробно простонав. — Ты доведёшь меня, — прошептал он. — Я? Это ты мне только что сделал очень хорошо, — тихо рассмеялась Гоён. Но тут же ахнула, когда её сжали в объятиях. Её ноги до сих пор упирались во вторую каталку напротив в узенькой подсобке, а ягодицами она восседала на первой. Сан устроился поудобнее между её ног, обхватывая её за бёдра. Тогда как Гоён откинулась на стену, выгибаясь в пояснице, и держась скрещёнными в замок пальцами сзади его шеи, буквально вися на нём. В голове промелькнула внезапно мысль, какая же у него восхитительно крепкая шея, и улыбка расцвела на её губах. Но резкий беззвучный вздох вырвался из её груди, когда она ощутила медленное плавное вхождение. Было так жарко, так влажно от обильной смазки, так хорошо. Сан двинулся во второй раз до упора, и Гоён жалобно простонала, запрокинув голову, а затем задышала прерывисто, чувствуя, как в неё начали уверенно толкаться. Сан тоже глухо простонал, наконец-то ощущая долгожданную узость и тепло, накрывшее член. Он плотнее обхватил девичьи бёдра и, наклонив голову и прикусив губу, стал жадно толкаться в Гоён — размеренно, глубоко, входя до упора и выходя наполовину. Всё его тело пронизывали почти болезненные струнки острого наслаждения от долгого воздержания, а в паху было так жарко и сладко, что он содрогался от этого ощущения. Ему хотелось ещё быстрее, ещё сильнее, но Сан отчаянно сдёрживался для первого раза, желая удовлетворить девушку, о которой так долго мечтал. Он и не смел помыслить не о её наслаждении, хотя сдерживаться уже было так тяжело. — Сан, пожалуйста, — вдруг простонала Гоён, уже примерно понимая его мотивы. — Не сдерживайся, прошу… Я тоже хочу тебя до ужаса… В этой убогой подсобке — только чистый, дикий и бездушный секс… Он едва не рассмеялся, с трудом сдержался. — Вот за бездушный было обидно, — широко улыбаясь, потянул Сан, но, получив зелёный свет, вжался сильнее и отпустил себя. Он нагнулся, обхватывая в объятия Гоён, и она нервно обхватила его руками, когда её туловище склонили ниже, вжимая в стену. Сан хаотично прихватил губами её ухо, простонал в него, а затем вжался щекой в её голову, сжимая от любви на грани силы, но всё же контролируя её, эту силу. Он бархатно простонал и стал двигаться мельче, но гораздо быстрее. И ему казалось, что стал он ощущать её полностью своей, хотя Гоён была практически одетой, лишь с задранной юбкой и пуловером. И ощущение её обнажённой груди, вжимающейся и елозящей по его голому торсу, заставляло его улыбаться его шире, подстёгивало любить и трахать её ещё чувственнее и глубже. И Сана окончательно сорвало. Он прикрыл глаза и стал увереннее долбиться в такую влажную и податливую промежность. Он сжимал трепещущую Гоён в объятиях, с каким-то странным восторгом ощущая, как она задыхается и дрожит всем телом от удовольствия. Это распаляло его ещё больше: он стал быстрее толкаться, сам захлёбываясь в нарастающем наслаждении. Ему впервые казалось, что этот спонтанный, отнюдь не эстетичный секс — ни на что не похоже, что он испытывал ранее. Руки Гоён обвивали его шею, она повисла на нём, безвольно повинуясь его толчкам. И Сан бился и бился, бился и бился, с восторгом ощущая, как сжимаются стенки влагалища вокруг его члена. Гоён же жмурилась, постанывала, выгибалась в спине, всё цепляясь за его плечи, содрогаясь от волн удовольствия, которые дарили ей его проникновения. В какой-то момент она заскулила практически жалобно и даже слышно, хотя каталка под ними и так уже безбожно билась о стену, отчётливо шумя. Но Сан уже забылся в беспечности, он начал ускорять движения, чувствуя с каким-то гибельным восторгом, что подходит к финалу, и его глаза закатились от нарастающего наслаждения. Он до боли стиснул зубы, толкнулся ещё пару раз неистово сильно, а затем едва успел вытащить член, обхватил его в кулак, и тремя нервными движениями довёл себя до края. Сан едва не задохнулся, впервые чувствуя такую сильную разрядку, другой рукой сжал Гоён в чувствах, а затем кончил, дрожа всем телом. Он излился в свою руку, хотя часть семени всё равно попала на бедро Гоён. Они какое-то время находились в этой странной позе, пытаясь отдышаться. Сан ещё долго дёргал бёдрами, тихо постанывая в сладкой истоме, а затем счастливо улыбнулся, чувствуя, как Гоён потирается об него щекой, чуть ли не мурлыча. — Прости за это, исправлюсь с защитой в следующий раз, — протянул он, хватая какой-то запечатанный рулон бумажных полотенец на полке сверху. Одной рукой это было тяжело сделать, учитывая, что второй он всё ещё сжимал сперму в кулаке. — Ловлю на слове про следующий раз, — улыбнулась Гоён, приходя к нему на помощь и перехватывая несчастный рулон. Она захихикала, поддёргивая плечами, ведь пока она открывала упаковку, Сан с довольным урчанием присосался к её груди, торчащей из-под задранного пуловера. — Айщ! Ты что делаешь, Чхве Сан? Уймись! — Не могу, ты такая миленькая и хорошенькая. И практически голая… — Ты только что кончил! — Это не мешает мне восхищаться тобой! Они засмеялись, отчаянно целуясь, вместе с тем как-то пытаясь вытереться между своими хаотичными зажиманиями. Сан оказался ловчее, помогая Гоён быстрее привести себя в порядок. Но их счастливое воркование вдруг было прервано громким стуком в дверь, а следом раздался злой женский голос: — Сколько там можно заниматься непотребством?! Бесстыдники! Совести у вас нет! Мне моё ведро нужно! Гоён чуть сознание не потеряла от ужаса, вжимаясь в Сана. Он сам остолбенел, испуганно глянув на дверь. Кажется, они эпично попались. — Кто это?! — тихо прошептала Гоён. — Вроде санитарка Мунхва по голосу. — Что делать будем?! — Спасаться бегством! — нервно хохотнул Сан. Он со скоростью света помог нацепить ей трусы обратно, поправляя юбку, и сам впопыхах натянул халат. А затем схватил рядом лежащие белые полотенца и закинул одно на голову Гоён, как капюшон, а потом и себе. — Серьёзно?! — она была готов истерически рассмеяться. — Я не могу придумать ничего лучше, да и эта санитарка подслеповата. Та как чувствовала, снова забила кулаком в дверь: — Да вылезайте уже, сколько можно-то?! Я иду жаловаться главврачу! Если моё ведро опять пропадёт… Женщина не договорила, потому что дверь в подсобное помещение резко отворилась. И оттуда стремглав вылетела какая-то парочка, будто в пьяную обнимку. Явно доктор, ведь был в белом халате и с бейджем, и девушка в обычной одежде. Но на головах у них почему-то были полотенца. И некая Мунхва не успела разглядеть лица. — Они ещё и прячутся после подобного, развратное поколение! Прошмандовки! — завозмущалась санитарка и вдогонку успела огреть Сана по спине шваброй. Он скукожился на автомате, вжимая голову в плечи, но не развернулся, быстро удирая с девушкой восвояси. В след им донеслись самые отборные ругательства: — Непотребство! Развратники! Курвы! Кошмар какой! Это же серьёзная клиника! Санитарка прокричала им что-то вслед, но со своими усталыми ногами, разумеется, ни о какой погони не было речи. Была ещё обидно, что со своим ужасным зрением она толком не разглядела, что это был за сотрудник, врач, что ли?! Ужас какой! И почему она забыла свои очки снова! Так не любит их носить, только на чтение газетёнок надевает. — Совсем отбитые! — возмутилась пожилая женщина, наконец-то заходя в подсобку, бухтя себе под нос. — Средь бела дня! Ещё и ведро моё перевернули! Надо потом зайти к тому милому доктору Чхве, чтобы глаза посмотрел и рецепт на очки новые выписал… Тем временем Пак Сонхва, Чон Уён и Чон Юнхо, разинув рты у автомата, смотрели, как мимо них по коридору пробежал их друг Чхве Сан, закинув уже себе на плечо полотенце, а сам тащил девушку с другим полотенцем на голове, полностью закрывающим её лицо. — Ой! После операции надо в тёмную комнату, чтобы глаза в темноте были! — совсем неестественно захихикал он им, ни разу прям не наигранно, и с такой очумелой улыбкой утащил пациентку в свой кабинет. — Что это был за бред? Что мы только что видели? — на лице Сонхва отразился весь спектр скептицизма и ехидства. — И он уже ранее провёл ей операцию. — Зуб даю, произошло какое-то эпическое сближение, — закивал Уён. — Рубашка-то та нём ужас какая помятая была! И идеально уложенные волосы взъерошены! Он же до этого сегодня минут двадцать причёсывался перед её приходом! Кошмар какой! — тихо рассмеялся доктор Чон. — Реально интрижку с клиенткой завёл, вот жучара! Уён не без удивления увидел, как парни почему-то резко отвели глаза, снова смутившись. — Что такое? — Странно тебе обвинять Сана, — буркнул Юнхо. — Сам встречаешься не с медработником, хотя явно что-то на работе натворили! — Это…. Это другое! — Уён на миг растерялся, но быстро нашёлся. — Она у нас работает наёмным бухгалтером, значит, своя! И я не обвиняю Сана, вы чего? Мне просто нравится над ним стебаться! Такой правильный хороший мальчик был, а явно дичь какую-то втихую творит! Он снова загадочно посмотрел на Сонхва, который шмыгнул носом и подозрительно уставился в план пожарной эвакуации на стене. И пока они болтали, сбежавшая парочка наконец-то смогла выдохнуть в кабинете офтальмолога. Они тяжело дышали, пытаясь восстановить дыхание, и прижимались спинами к двери. — А тебе вообще за такое могут что-то сделать, если официально поймают? — вдруг спросила запыхавшаяся Гоён, наконец-то стаскивая с себя это дурацкое полотенце. — А? — Сан растерянно на неё посмотрел, а затем мило улыбнулся. — Понятия не имею, выговор точно бы был, а там… как ляжет моё обаяние! — он рассмеялся, а Гоён улыбнулась в ответ: — Всё шуточки шутишь, господин Чхве! Я же серьёзно беспокоюсь! — по-доброму хмыкнула она. Но вдруг её взгляд нечаянно остановился на зеркале совсем рядом, где она теперь отлично могла разглядеть себя в кои-то веки без линз. — Господи! — она нервно выдохнула, прижимая ладонь к щеке и таращась на свои глаза. Один был с лопнувшими капиллярами, такой жутковато красный ещё. — Я ведь позабыла, что выгляжу, как заражённый зомби! Как ты вообще соблазнился на такую жуть?! Из жалости, что ли? — Конечно, из жалости! — тихо рассмеялся Сан. Он мгновенно развернулся, прильнув к ней, и Гоён с айканьем уже обнаружила себя в его объятиях, вжимаемая в дверь. — Это нормально после такой операции, я же говорил, глаз быстро восстановится внешне, — он улыбался, заправляя её волосы за уши, мягко гладя по ним, нежно так проходясь костяшками пальцев по лицу, заставляя новый табун мурашек галопом пробежаться по её телу. — И меня даже твоя временная зомби-сущность не оттолкнёт. Ты слишком миленькая, Ким Гоён. Даже на одном пьедестале с моей Бёль! Она прыснула, не ожидав такой шутки, и игриво забила его кулаки в грудь. — Молчишь? Не с кем сравнить? — продолжал подтрунивать Сан. — Конечно, не с кем! — усмехнулась Гон. — Сам ведь знаешь, что такой симпатяжка. Иначе не слал бы мне свои развратные фото с качалки. Думал, этот дешёвый приём сработает? Ха! Да, он сработал, — рассмеялась уже она. — Ч… ч-что? — зато Сан резко остолбенел и чуть побледнел. — По-подожди… Я же удалить успел! — Походу, только у себя, а не вместе и у меня. — О, Господи! — он хлопнул себя по лицу, а затем Гоён впервые увидела, как такой большой крепкий «мальчик» стремительно краснеет, его уши и щёки просто становятся пунцовыми за две секунды. — Серьёзно?! — рассмеялась она. — После того, что ты вытворил с приличной девушкой на ровном месте в подсобке, ты отчаянно смущаешься от отправленной фотки со всего лишь голым прессом? — Это… это другое! — нервно выдохнул Сан, а затем сам отчаянно заулыбался под её заливистый смех, тут же сгребая девушку в нежные объятия. — Так, не шуми! У офтальмологов в кабине обычно так весело не бывает! — отшутился он. — Может, у тебя есть свободное время, чтобы встретиться сегодня вечером после работы? И вообще… ты понравилась Бёль, но не видела её так давно! Не хочешь сходить к ней в гости? Она скучает по дешёвому корму! — Он был не дешёвый! — фальшиво обиженно протянула Гоён, но уже с огромной улыбкой прильнула щекой на его плечо, сама сжимая в ответных объятиях. — Придётся взять ей что-то, что точно придётся по вкусу её хозяину. Главное, чтобы он у себя дома не сотворил со мной чего-то непристойного и непотребного. — Ох, а вот тут ничего не могу обещать! — притворно вздохнул Сан, крепче сжимая её в ответных объятиях. Он улыбался, обнимая её. И со вздохом понимал, что пропал окончательно, да и ей теперь не отвертеться. На слепоту уже не сошлёшься с парнем-доктором. А теперь хотелось ещё и ещё. И не только интима, но и постоянно держать её за руку, обнимать и прикасаться нежно. Класть вот так вот голову на макушку и беспечно слушать, как что-то щебечет её милый голосок. Ох… кажется, его сердце мгновенно растаяло, и это ему очень даже нравилось.