Когда нет навыков попаданки

ВНИМАНИЕ ДАННАЯ ГЛАВА НЕСЕТ В СЕБЕ МНОГО ЖЕСТОКИЙ И ГРАФИЧЕСКИХ ОПИСАНИЙ СЦЕН НАСИЛИЯ, В ТОМ ЧИСЛЕ СЕКСУАЛЬНЫХ. ТАКЖЕ ЗАТРАГИВАЕТСЯ ТЕМА СЕКСУАЛЬНОГО НАСИЛИЯ НАД ДЕТЬМИ. ЕСЛИ ВЫ СЛАБОНЕРВНЫЙ ИЛИ ИМЕЕТЕ БУРНУЮ ФАНТАЗИЮ, Я КРАЙНЕ НЕ РЕКОМЕНДУЮ ЧИТАТЬ ЭТУ ГЛАВУ. ПОЖАЛУЙСТА ФИКБУК НЕ БЛОКИРУЙ!       

      Я все ещё помнила, как будучи десятилетней девочкой, посмотрела свой первый мультсериал, от производства Дисней «Гравити Фолз» Этот мультик перевернул весь мой маленький, ограниченной квартирой узкий мир.       Гравити Фолз был для меня не просто мультсериалом — он стал единственным источником света в серых буднях. Я жадно впитывала каждое действие героев, каждое их слово, словно они были моей единственной реальностью.       Я познакомилась с таким большим обилием персонажей, с их историей и характером. Все они вызывали у меня детский восторг, но впервые увидев на экране Мэйбл, я стала ощущать острое чувство зависти.       Мэйбл имела всё, о чём я могла только мечтать. Её жизнь казалась такой полной, наполненной радостью и приключениями, в то время как моя собственная была лишена всех этих блесток, что красиво красовались на её свитерах. В душе начало зарождаться ощущение какой-то пустоты, какого-то одиночества, которое становилось всё сильнее. Мне отчаянно хотелось ярких свитеров Мэйбл, её жизни (появлялась странное потребность во внимании, особенно со стороны бабушки) признания, что я уже взрослая, способная сама принимать решения.       Желание доказать свою самостоятельность росло с каждым днём, пока однажды, бабушка не ушла на свою работу. Я знала, что она всегда возвращалась в пределах пяти-шести вечера, заранее приготовив мне обед и ужин, со спокойной душой, она могла возвращаться и намного позже.                   Почувствовав в себе достаточную смелость, я вышла из квартиры. Мне казалось, что я совершаю очень жестокое преступление, но ощущение свободы и самостоятельности манило меня слишком сильно. Я вышла за порог квартиры и шагнула в тот мир, который до этого казался таким недоступным и далёким.       Жила в обычной десятиэтажной хрущевке. Полуразваленные стены с облупившейся синей краской, штукатуркой, а ступеньки по бокам были оранжевые и каменные. Именно от них веяло больше всего холодом, нежели зимой, а на ржавых трубах люди сидели, покуривая сигарой.       Тогда была ранняя весна, снег только таял, я без куртки, в обычном легком платье, стояла и не могла налюбоваться своим положением. Но мне было страшно, что глоток маленькой свободы, может прерваться в любой момент, поэтому я побаиваясь выйти из подъезда. Стояла я достаточно долго, что ноги и руки покраснели от холода. Толком не прыгала и не бегала по площадке. Помнила, как увидев чью-то фигуру, сразу убегала в домой, поднимаясь по лестнице, потому что не знала как пользоваться лифтом, а я на минутку жила на самом последнем десятом этаже       Конечно, позже я заболела, был грипп и кашляла, в тот момент, поняла, что надо одеваться на улицу теплее, чтобы не вызывать лишних подозрений. Но не в этом суть. До меня однажды дошло, что люди от которых я убегала, не знали меня, а соответственно, не могли рассказать бабушке. А бабка моя, не общительная была особа, не общалась с соседями, не было друзей, работала на почте и получала пенсию, просекая эту фишку, я нашла смелость уже полностью выйти на улицу. Успела уже за такой короткий срок, подружиться с местными детьми, с которыми я играла с обеда до четырёх часов дня. А после, возвращалась домой и учила молитвы, которые давала мне бабушка или иногда смотрела Гравити Фолз.       Играя в один из таких дней, на улице, я увидела красивую и большую бабочку. Показав на неё, все дети принялись ловить её. В ту же секунду, к нам подошел, неизвестный мужчина, чьё лицо я так и не запомнила, но помнила, этот отвратительный запах гари, чего-то кислого и одновременно горького, что попадая в нос, могли прослезиться глаза. Он предложил нашей компании, по самой вкусной конфете, которую только можно было попробовать. Вырвиглазный фантик фиолетово-зеленого цвета, привлекало внимание детей моего возраста, гипнотизируя вкусом и видом своего, я просто не могла сдержаться, чтобы взять эту сладость в руки, в жизни мне бабушка не разрешила есть конфеты, из-за не способности оплачивать лечение стоматологам. Мои ручки уже готовы были потянутся за ними, но затем, я увидела, как все ребята поголовно отказывались от этого заманчивого предложения.       — Моя мама сказала мне, что нельзя брать конфеты от незнакомцев. — Сказал один из них.       — Мне тоже!       — И мне!       Все забыв о конфетах, побежали за той самой бабочкой.       Я была очень удивлена, почему же все отказались, но радовала что возможно, этот мужчина, даст мне целый пакет.       — А можно я попробую одну конфету? — Мужчина протянул мне сладость, который я с удовольствием съела.       — Как тебя зовут, девочка?       — Маргарита!       — Сколько тебе лет?       — Мне уже скоро будет одиннадцать.       — А с кем ты живёшь?       — Только с бабушкой. У меня нет мамы и папы, они бросили меня. — Я повторила слова, сказанные когда-то моей бабушкой.       — Хочешь, я стану твоим папой? Куплю тебе конфет, может даже игрушку.       — Правда? — Радостно воскликнула я.       — Конечно, только будь завтра здесь. — Он отдал мне весь пакет этих вкусных конфет, я на радостях стала прыгать от счастья.       — Хорошо, новый папочка! — Я наблюдала за тем, как этот мужчина уходил из моего поле зрение. С горсткой конфет, я побежала за остальными ребятами, радуясь по детский и по-наивному, что наконец у меня появился отец и конфеты с которыми потом я поделилась со всеми.       К сожалению, вот таким я глупым ребёнком была и последствия долго не заставили себя ждать.       За несколько дней неизвестный мне человек, стал отцом, которого у меня не было все десять лет. Честно, я не знала, что должны делать папы для своей дочерей, поэтому эти странные просьбы о танцах, «случайные» прикосновение в области паха и ягодиц, я считала нормальными. Он постоянно покупал мне всякие сладости и игрушки, которые я кропотливо прятала от бабушки, под матрасом, водил в торговые центры, чтобы я поиграла во всякие игрушечные автоматы. Я думала, все так и должно быть и просто радовалась каждому дню, проведённый с «папой» которому я так сильно доверилась.       Я постоянно говорила, как мне нравятся мультики, и что помимо Гравити Фолз, я бы хотела посмотреть ещё, а не сидеть постоянно за Библией и учить молитвы.       Мое желание однажды было услышано.       Я помню как пришла в дом своего названого отца. Он жил в другом подъезде, от моего. Его квартира была пропитана ужасным запахом, от которого хотелось зажать нос и бежать прочь. Воздух был тяжёлым, влажным, словно пропитанным сырость, и какой-то спирто-сладкой вони, похожие на духи, которая проникала сквозь кожу, оставляя на ней липкий след. Вонь кислятины и чего-то горелого, едва уловимая на первый взгляд, с каждым вдохом становилась всё сильнее, словно обволакивала изнутри. Я помнила, как от этого вони, у меня по рукам пошла гусиная кожа. Все вот эти райские ароматы, смешались между собой, что попросту стали игнорироваться у меня в носу. Мне хотелось, спросить, чем же так ужасно пахло, но я постеснялась и решила молча пройти внутрь.       На стене, помню, у входа висела икона Иисуса Христа, такая же как у нас дома, но её присутствие не принесло мне никакого утешения. Она казалась чужеродной, неуместной в этом месте, как слабая попытка укрыть грязь под ложным покровом святости. Большие, грубые руки мужчины толкали меня внутрь, и когда я услышала щелчок закрывающейся за мной двери, сердце сжалось от внезапного страха и сомнений.       Он повёл меня на кухню, где запах становился ещё хуже — смесь старого, прогорклого жира и сладковатой вони конфет которые он мне предложил. Тарелку с магазинными шоколадками батончиками, по типу Твикса или Китката, я, не задумываясь, съела их, запив соком садочек. Я так переела, что вкус, не оставил сладкого отпечатка, а стал приторным, каким-то странным, с едва уловимым горьковатым оттенком, который оставлял во рту неприятное ощущение.       Во мне появилось желание уйти, сказать, что бабушка сегодня придёт по раньше, что нет никакого желания смотреть мультики и всякого рода оправданий. Но меня не покидала ощущение, что я в ловушке.       После, названный отец оповестил мне, что купил купальник для меня, для того чтобы отвезти меня завтра на бассейн. Он продемонстрировал, купальник с какими-то нарисованными девушками, похожими на принцесс и предложил станцевать. Я их не знала, но они были безумно красивыми, но я не захотела примерять данный костюм и танцевать не горела желанием. Я чувствовала что-то не то. Мужчина долго не заставлял меня и просто предложил посмотреть мультики. Я с неохотой согласилась, ощущая внутреннюю тревогу, но не смея отказать. Мы уселись на грязное старое кресло, обитое потрёпанной тканью, из-под которой выпирали куски грязного поролона. Он включил телевизор и вставил какой-то диск в древний DVD-плеер.             Ожидая увидеть знакомые образы, я напряглась, когда на экране замелькало нечто другое...       На экране была голая девушка и несколько голых мужчин. Девушка феерично издавала странные звуки, а над ней были мужчины, что-то активно дёргали. Их руки касались её обнажённого тела, и она сразу же, опять издавала эти фальшивые стоны. Мне сразу стало стыдно, и я сразу же закрыла глаза руками.       — Фу, что это? Мне бабушка говорила что быть голым, это стыдно!       — Маргарита, тут нечего стыдиться, мальчикам нравятся, когда девочки голые. — Я пыталась взглянуть на лицо мужчины, чьё имени я даже не знала, а просто называла «папой», потому что с этим словом я ассоциировала с кем-то хорошим и дорогим.       — Это называется «секс» один из способов проявить любовь, милая. Но его лицо было запечатана темным пятном. Не помню, его цвет глаз, черты лица, волосы. Его фигура стала прозрачной, спустя долгие годы в моем сознании.       Но я помнила, как он предложил мне заняться сексом, а по моему телу прошла неприятная, холодная дрожь страха.       Я не хотела и уже стала настаивать на уходе, но он насильно прижал меня к этому вонючему креслу к животу вниз, стал гладить по ягодице, а после снял с меня трусы.       Я уже ничего не помнила и до сих пор, как бы не старалась, не могу вспомнить что произошло со мной. Помню, как я постоянно пряталась в шкафу, и молилась Богу о защите. Не выходила на улице, несмотря на то что дети звали меня гулять. Я боялась ходить в туалет, из-за невыносимой, острой боли. Моя бабушка заподозрила что-то неладное, когда увидела, что на моих розовых трусах с радугой, появлялись капли крови, и не в области паха.       Стала ещё хуже. Рассказы все, бабушка кричала и била меня, называя «проституткой» Говоря что я пошла по стопам матери, которую уже в тринадцать все кто только мог «одели» Эти слова сильно ранили меня, будучи маленькой, зная что история была и обо мне. Все это оставила лишь чувство отвращение, стыда и вины в моей голове. Бабка уволилась с работы и стала круглые сутки следить за мной, выживая на крошечной пенсии.       Мне не оставалась ничего, кроме как встать на колени перед иконой Иисуса и молиться ему и Господу о прощении. Я повторяла одну и ту же молитву, раз за разом, не думая останавливаться. Всю ночь я сидела на коленях и молилась Богу, чтобы он простил меня за все грехи. А после, я никогда больше не выходила на улицу. Все детство, я просидела дома, наблюдая через окно, как местные дети играли. И вскоре, эту ситуацию я просто забыла, потому что, я долгое время, не понимала что со мной тогда произошло. Во снах, меня постоянно, преследовала эта сцена из диска. Иногда эта актриса, становилась мной.       Я не понимала, почему мой мозг зафиксировался на этом моменте, но оно работало как гипноз. Я постоянно фиксировала свое внимание на голых телах, сексуальные образы стали навязчивой фигурой. Мне больше не было стыдно, как раньше, даже наоборот, стала казаться, что чем больше раздеваешься, тем больше ты получишь любви.       С того момента, я просто поняла, что больше никогда в жизни не смогу нормально воспринимать себя.       Я больше нигде не видела этого названого отца, но я скучала по тому времени, когда он проявлял ко мне внимание и заботу.       В школе социальная иерархия стала сильнее давить на меня. Я видела много разных людей, у которых были разные отношение к друг-другу. Мой мозг просто кипел, от того что я не знала, свое положение в этом уголке. Я просто пыталась всем нравится, пыталась стать красивой и желанной. Учителя мне постоянно говорили, что я обладатель нестандартной внешности. Слегка смугловатая кожа, тонкие густые брови, орлиный нос, большие круглые карие глаза, и густые ресницы, что создавали впечатление обведенных карандашом веки. А потом, это стала объектом насмешки в классе. И тут мне стало ещё хуже.       Но увидев, девочек за которыми бегали мальчики, я поняла, нужно было родиться светлокожей, голубоглазой блондинкой, с хотя бы почти идеальной внешностью. Таких девочек, обычно все любили, о них всегда заботились, за них оплачивали в ресторанах, уступали места в автобусах, защищали, им не нужно было ничего делать, для того чтобы стать популярными. Как свидетелю данных картин, мне не нужно было особо опровергать это.       Я поняла, что слово необычная это синоним к слову «уродина». За все школьные годы, я зациклилась на этом.       В голову стали приходить «грешные идеи». Если я не красивая, то хотя бы должна быть сексуальной. Если все будет так, то смогу получить любовь, внимание и популярность.       В средних классах, я пыталась выглядеть как можно сексуальнее. Воровала у одноклассниц косметику, растегивала рубашку до того пока она не станет с вырезом декольте, одевала просвечивающие рубашки, снимая майку в туалете, оставаясь только в черном вызывающем лифчике.       Все называли меня шлюхой, все называли меня уродиной и чучелой. И к сожалению, внимание парней я так и не получила, но зато получила внимание бабушки которой рассказали о моем вызывающем поведении, и мне пришлось до конца года быть ниже травы и тише воды. Хотя драки и конфликты, всегда были.       Когда я сбежала из дома, я долго ночевала на разных улицах, пока не встретила какого-то байкера. Он взял меня под свое крыло, помыл, покормил, устроил на работу, я без памяти влюбилась в него. Мои первые отношение и первые драмы. Благодаря ему, я подсела на алкоголь и на вечеринки. Пробовала траву, к счастью не успела дойти до наркотиков. Потом этот байкер, почти без моего согласия, жёстко выебал меня. От меня остались лишь слезы боли, страха, море крови между ног и плохие впечатления. Почему-то, после этого, я встала на колени и стала молиться Богу.       Неделю из меня лилась кровь. По началу, думала месячные, пока я не потеряла сознание.       Всё было настолько ужасно, что пришлось проходить курс лечение. Оказалось, при первом половом акте, все было настолько сухо, что раны внутри меня кровоточили достаточно долго, чтобы там появился гной, которое с Богом вылечила.       Пока я лечилась, мой бывший уже успел найти другую бездомную девственницу. Это было больно, это было отвратительно. Я до сих пор помню это ощущение, когда весь мир замер, ты осталась со своими проблемами одна, брошенная родителями, парнем, даже бабушкой. Я осталась одна в этом жестоком мире.       Вторые отношение, оказались неудачными, я уже успела привязаться к человеку, но не нужна была я ему, изменял мне направо и налево, и в конце мы разошлись. А третий, воспользовавшись моим положением, решил протолкнуть меня в проституцию, втираясь в доверие, пользуясь моим уязвимым положением, а после, считая что рыбка поймана, он показал мне свое истинное лицо, виде оскорблений, измен и физического, сексуального насилия.       Это было последней каплей.       Я просто перестала воспринимать хорошее отношение к себе, из-за постоянных мыслей, что все это окажется ловушкой. Когда мне исполнилось двадцать, я просто пришла к выводу, что не нужна мне любовь, отношение, раз ещё с самого детства меня преследовало оно виде насилия, будто карма, будто я таким образом отрабатывала свои прошлые грехи.       Мне просто стало плевать. Я пила и веселилась, я пила и трахалась с кем, хотела, я пила и отшивала всех парней подряд. Если я не красивая, милая, то я просто сексуальная, и это единственное, что это было у меня и на это я делала упор. У меня все ещё не было друзей, несколько работ, аренда, счета. Верила, что к двадцати пяти просто сдохну от передоза алкоголем. Ни будущего, ни счастья, обычный эпатаж с примесью желание внимание, которое я получила виде танцев и в пение песен в пьяном угаре, в клубах. Это единственное, что приносило мне удовольствие в жизни.       А потом Билл стал человеком, и моя жизнь приобрела немного здоровый смысл.       Не знаю, как это работает, но меня не покидало ощущение, что я должна была позаботиться об этом демоне. Его незнание о некоторых базовых вещах и буквальность во всем, очень забавляла меня. Я привязалась к человеческому Биллу, потому что знала, что он не сделает мне больно, по крайне мере не мог бы изменить мне. А его склонность к насилию, банальность, что в моих глазах это выглядело как очевидность и не поддавалась какому-либо анализу, в отличие от людей, которые по идее должны были быть человечнее ко мне. Мне нравилось кормить его, мыть, смотреть с ним телевизор после рабочего дня. Он буквально был паразитом, но все же я одевала его, радовала какой-то мелочью, в которой он был заинтересован. Билл сам сказал, что я жалкая, что раз нашла в нем способ справится со своим одиночеством. Временами, он пытался убить меня конечно, но это было так очевидно, что я была бы дурой, если бы не купила электрошокер и не била бы его между ног, чтобы усмирить его! И была бы дурой, если бы считала, что Шифр ангельская душка. Это меня устраивала, от него можно было это ожидать.       И всё равно осталась дурой, веря, что Билл не способен сотворить со мной ничего по-настоящему отвратительного. Я доверяла ему, несмотря на все предупреждающие знаки, несмотря на его непредсказуемую натуру. Но я ожидала чего угодно, только не этого. Это было настолько чуждо его привычной жестокости, что мир вокруг меня вмиг перевернулся. Почему? Почему он так поступил со мной?       Я обняла свои колени, как ребёнок, прижимаясь к ним, словно к последней оставшейся мне опоре. Слёзы обжигали глаза, я закрыла их, отчаянно пытаясь забыться, стереть из памяти случившееся.       Я искала оправдание его поступкам, цепляясь за любые возможные объяснения, потому что иначе… иначе я сойду с ума! Но воспоминания, как навязчивые комары, не покидали меня, возвращаясь снова и снова, проникая в сознание, заставляя меня переживать все это заново.       Мне стало настолько противно, что каждый вдох приносил новую волну тошноты. Она накатывала всё сильнее, пока, в конце концов, я не выдержала. Меня вырвало прямо рядом с кроватью, в этой холодной, бездушной комнате. Я осталась одна в апартаментах, покинутой всеми. Пот струился по моей спине, прилипая к коже, и внутри, где-то глубоко в груди, я чувствовала, как что-то сжималось, как будто сердце вот-вот разорвётся от боли и отчаяния.       Одиночество было невыносимым, как и эта пустота здесь, которая поглощала меня изнутри. Всё, что я могла сделать, это держаться за свои колени, чувствуя, как мир рушится вокруг, оставляя меня одну в этом беспросветном кошмаре.       Мне хотелось в шкафчик, спрятаться подальше от этого мира, от проблем, от всего что было в моем жизни. Я бы с удовольствием, хотела бы стереть себе память, из той пушки. Но единственное, что я могла себе позволить, так это мольба. Как учила меня бабушка в тот день, когда меня изнасиловали.       В ту же секунду села на колени, скрестив пальцы и прижав ко рту, я стала молиться.

Господи Боже мой, Ты знаешь, что для меня спасительно, помоги мне; и не попусти мне грешить пред Тобою и погибнуть во грехах моих, ибо я грешен и немощен; не предай меня врагам моим, яко к Тебе прибегох, избави меня, Господи, ибо Ты моя крепость и упование мое и Тебе слава и благодарение во веки.

Я ужасный человек.

Я ужасный человек

Я ужасный человек.

       Мне было стыдно, что в тайне, я мечтала о мужском внимании, об простом признании, о популярности. Желание почувствовать себя значимой, постоянно преследовали меня ещё с детства. Я готова была прыгнуть в постель, к любому парню, для которого я была бы хоть чуточку красивее.       У меня не было абсолютно никаких друзей, и даже приятелей. Вокруг все были врагами, либо безликими роботами. Со мной никто не хотел иметь дело, и я отвечала тем же. Так до выпуска. Я всегда была одна. Моей единственной компанией, это была бабушка, которая хотела ли я или нет, только сильнее проливала масло в огонь, своей пассивной агрессивностью.       И все равно я скучала по ней, но я знала, что бабка больше не никогда не примет меня обратно.       Ведь я грязная, грешная, на моём теле не осталось ни одного чистого места. Меня не покидала ощущение, что она покрыта невидимыми пятнами стыда и вины, которые не отмыть мылом и водой. Какой смысл стремиться вернуться в свой родной мир, если там меня никто не ждёт? Этот мир, где я всё время страдала, не отличался от этого кошмара, где меня безжалостно мучили и предавали.       Я больше не находила утешения ни в одном из этих мест. Все это годы, я так пыталась подавить эти мысли о своей непорядочности и травмах, что теперь единственное, чего я хочу, — это исчезнуть, вырваться из этой бесконечной боли. Мне уже не хочется бороться за выживание, не хочется искать смысл в своём существовании. В моих мыслях только одно желание — прекратить всё.       Лучше бы моя мама сделала аборт, чем я оказалась здесь, без надежды на спасение, лишённая смысла жизни. Все усилия для возвращения обратно в свой мир, всё, не имело никого значение для меня, теперь рассыпалось в прах, оставив только тёмный омут проблем и последствий, в который я погрязла.       Я больше не хочу домой, я просто никуда не хочу.       Господь прости меня, за все что я натворила. Прости меня за обиды чужие, за поступки мои, за похоть мою, за самобичевание...

В руце Твоего превеликаго милосердия, о Боже мой, вручаю душу и тело мое, чувства и глаголы моя, дела моя и вся тела и души моея движения. Вход и исход мой, веру и жительство мое, течение и кончину живота моего, день и час издыхания моего, преставление мое, упокоение души и тела моего. Ты же, о Премилосерде Боже, всего мира грехами непреодолеваемая Благосте, Незлобиве Господи, мене, паче всех человеков грешнейшаго, приими в руце защищения Твоего и избави от всякаго зла, очисти многое множество беззаконий моих, подаждь исправление злому и окаянному моему житию и от грядущих грехопадений лютых всегда восхищай мя, да ни в чемже когда прогневаю Твое Человеколюбие, имже покрывай немощь мою от бесов, страстей и злых человеков. Врагом видимым и невидимым запрети, руководствуя мя спасенным путем, доведи к Тебе, пристанищу моему и желании моих краю. Даруй ми кончину христианску, непостыдну, мирну, от воздушных духов злобы соблюди, на Страшном Твоем Суде милостив рабу Твоему буди и причти мя одесную благословенным Твоим овцам, да с ними Тебе, Творца моего славлю во веки. Аминь

             Я сделала глубокий вдох и грудную клетку тут же свело от боли. Я вспомнила о надписе, что написал демон на моей груди. Как же мне хотелось скрыть это, замазать, столь бесчеловечное клеймо, но и верхней одежды не видать нигде. Пришлось разорвать не большой кусок ткани из простыни, и сделать что-то наподобие свободного топа, чтобы сильно не прилипала к ране       Держа в руках кусок ткани, я пыталась понять, как же мне сделать из неё топ. Но мысли были хаотичны, пытаясь хоть толково что-то сообразить, меня постоянно тянула в прошлое, заставляя переживать те страшные моменты, о которых я не хотела вспоминать. Я сделала неудачную попытку перевязать себя, прежде чем услышала чужой голос в одинокой комнате.       — Пытаешься скрыть это?! — громкий, пронзительный голос Билла раздался прямо за моей спиной, словно молния среди ясного неба. Я вздрогнула, пальцы невольно разжались, и ткань упала на пол.       Я резко обернулась и увидела лишь вращающийся треугольник в воздухе.       — Я... я перевязываю её, не ходить же мне голой, — попыталась ответить я, но даже сама слышала, как голос дрожал. В глубине души, было понятно, нет смысла оправдываться перед существом, которое наслаждалась чужими страданиями.       — Перевязываешь? — Билл появился перед мной, расплывшись в злобной ухмылке.       — Жалкое зрелище.       С этими словами он щёлкнул пальцами, и футболка мгновенно вспыхнула в моих руках, оставив лишь черный пепел, осыпавшийся на пол.       — У меня для тебя замечательная новость! — продолжил он с пугающей игривостью в голосе.       — Ты теперь единственный выживший человек в своем экземпляре!       Я почувствовала, как мир вокруг закружился. Моё сердце словно замерло, а потом, кинувшись в другую крайность, стало бешено колотиться в груди.       — О чём ты? — мой голос едва смог вырваться из горла, словно слова застряли в ней от ужаса.       Билл лишь усмехнулся, этот зверский огонёк в глазе начал светиться ещё ярче.       — В Гравити Фолз больше не осталось людей, кроме тебя, дорогуша! Поздравляю! — Его голос звучал как звон колоколов на похоронах.       Мои ноги подкашивались. Схватилась за ближайший стол, чтобы не упасть, я пыталась переварить все это.       — Как это?! — выкрикнула я, не веря своим ушам.       — Я переосмыслил твой план и решил действовать по-другому, — продолжил Билл, не обращая внимания на мой шок. В его руках из ниоткуда появился бокал вина.       Он медленно отпил, превратив свой глаз в огромный рот, что вызвало у меня очередной приступ отвращения.       — Я подумал, зачем ждать, когда эти Пайнсы сделают проклятую избушку, когда можно отправить туда шпиона и снять защиту, — его голос звучал спокойно, но в каждом слове проскальзывала угроза.       — Шпиона... — повторила я, чувствуя, как ледяной холод проникает в самое сердце.       Билл обвёл меня взглядом, словно оценивая реакцию.       — Конечно, я думал, что и ты могла бы справиться с этой задачей, но... — он сделал паузу, наслаждаясь моментом, — ...но вспомнил, что тебя итак ненавидит весь город. Эти слова, как острые кинжалы, ранили прямо душу. Я опустила голову, чувствуя, как слёзы подкатывали к глазам, осознавая всю тяжесть моих действий. Но я сдерживала их, не желая давать Шифру повод, получить удовольствия от моего отчаяния.       — Поэтому я решил воспользоваться семейкой Норвестов взамен на защиту их задниц. Ты же знаешь этих капиталистов, — Билл презрительно сплюнул, и его голос стал ещё более ядовитым. Получается Хижины Чудес больше нет? Получается все жители Гравити Фолз превратились в статуи, а Пайнсы в заложниках?       — А потом превратил их в статуи! — Шифр говорил об этом, как об каком-то достижении.       — Теперь осталось заставить Шестипала разрушить для нас барьер, и вечеринка примет новые обороты! — его смех прозвучала, как разорвавшаяся бомба.       Я попыталась отстраниться от всего этого ужаса, но реальность давила на меня с невыносимой силой. Почему я чувствую себя плохо, если прекрасно понимала на что иду? Почему все пошло не по канону, как теперь мне действовать дальше?              Хотелось укрыться где-то в шкафу, по дальше от всех проблем. Но вместе этого, в голове стали прокручиваться разные воспоминания, даже те, о которых я толком не вспоминала. Я не знала, как это работала, но мне казалось что медленно начала сходить с ума. Вместе адекватного ответа, я вдруг начала нервно смеяться — это был безумный смех, смешанный с отчаянием и страхом, звучавший как единственная защита моей души на внешний стресс.       — Вот это я и хотел услышать, Пророчество, — Билл удовлетворенно кивнул.       — Представь: власть, богатство, насилие, геноцид. Всё, о чём только можно мечтать!       Его слова звучали как соблазнительный шёпот тьмы, обещавший невообразимую силу. Я не слушала Билла, все ещё не могла прийти в себя.       — Я всё-таки сдержу свое обещание, и дам тебе шанс, прежде чем я уничтожу это жалкое измерение, — продолжал он, его глаз блестел от злорадства.       — Ты попробуешь себя в роли всемирной правительницы. Как тебе идея?       Я посмотрела на него, с полной безысходностью. Мне ничего не оставалась как согласиться.       — Прекрасно... — прошептала едва я.       В этот момент я поняла, что попала в ловушку, из которой нет выхода. И в этой ловушке я была лишь куклой в руках безумного Бога. Что же дальше со мной вытворит, Шифр? Почему же я так недооценила его?

***

      Не было ни зеркало, чтобы посмотреть на себя. Не было ни душа, чтобы вымыть себя. Не было ничего, чтобы помогло мне отвлечься от навязчивых мыслей о прошлом, и о своих действиях.       Мне кажется, я совершила ошибку. Несмотря на то, что, я понимала какие последствия могут быть, почему-то ощутить их на себе, я была не готова. Идти до конца? Или свернуть с пути? Что-то мне внутри подсказывала, что вряд-ли я смогу дойти до своей цели, полностью эмоционально удовлетворенной. Чувство вины, стыда, отвращение, ненависти к себе, определено будут преследовать до конца жизни.       — Пророчество, вам приглашение от Билла. — Монстр в голове которое была замочная скважина, застенчиво передал мне послание виде письма, а после в ту же секунду исчез из ввиду.       Я особо не обращая на это внимание, поспешила открыть письмо. Выглядело как настоящее приглашение к вечеру...?       «Маргарита, приглашаю тебя на большую, захватывающую вечеринку, в честь второго этапа по захвату мира, в качестве ассистентки фокусника (то есть меня) Будет много интересного, и прикольного! Явка обязательна иначе отдам на съедение Восьмерке и Пироньяке, P. S В принципе, как будто у тебя есть выбор»       От этого письма пошли не самые приятные мурашки. Билл прав, выбора особо не было, придётся идти. Вечеринка в честь следующего этапа... Он действительно близок к победе. Шифр сумел захватить Пайнсов, это одновременно пугало и облегчала мне задачу, ведь такими темпами его план сбудется быстрее, и весь этот ужас закончится. Не горела желанием, прожить свою жизнь в Странногедоне. Это хоть как-то радовало. Теперь мне оставалось проконтролировать все, чтобы треугольник не заигрался в Бога, и не убил случайным образом двух детишек и дядь. Как бы они меня ненавидели.       Спустившись вниз к главному залу, я застала интересную картину. Весь зал был в темноте, я ничего не видела. Кромешная тьма, ни одного намёка на свет       Я уже думала, свернуть, как меня оставил голос Билла.       — Вот и моя ассистентка!       Я была удивлена, увидев Шифра в смокинге. Чёрный пиджак с белой рубашкой, и сверху его привычная бабочка. В остальном он не изменился, даже шляпа осталась не тронутая.       Задумчиво взглянув на меня одним глазом, он тут же взмахнул рукой сказав:       — Выглядишь непрезентабельно, для такого фокусника как я. — Моя футболка и шорты, вмиг превратились...       — Билл, что за чертовщина?! — На мне был всего лишь чёрное белье, которое едва скрывала мои интимные части, чёрные туфли на каблуках и воротник с бабочкой, которое служила как шейное украшение. Это выглядело так, будто я сейчас начну сниматься в порно. Просто нелепица.       — Делаю акцент на этом свежем клеймо, дорогуша, Форд обязательно должен это видеть.       — Ф-форд?! — Я на минутку, от шока встала в ступор.       — Билл, что ты собираешься натворить?!       В голове начали мелькать, самые не позитивные сценарии будущих событий. Я стала мешкаться, и придумывать способ увильнуть от этой непонятной вечеринки, но ничего толкового так и не пришло в голову.       — До сих пор не дошло? Мы ведь выполняем часть плана, где должны начать шантажировать Шестипала! — Он щелкнул и главный зал осветился, яркими фонариками.       Первое, что бросилось в глаза, это изменение интерьера. Все быль в бордовом цвете, полы, стены. Были мягкие сиденье и стол с едой. И о боже, они были все из людей!       Я видела, пальцы на апельсиновых палочках, зубы в шоколаде, и глазные яблоки разных оттенков в сливочном соусе. И самое противное жаркое из какого-то человеческого тела. Головы не было, лишь тело, что было покрыто красно-золотисной корочкой. Брюшная часть, было разрезана и там красовались внутренние органы в маринаде, и последнее что убили, вилки, для удобного поедания.       Увидев все это, меня потянула на рвоту. Но мой желудок был пуст, и я непроизвольно, сев на корточки, стала рыгать. Только густые слюни, вытекали из рта, капая на пол. Большего, я ничего не смогла сделать.

      — Ох ты думаешь, я забыл про тебя? Вон там есть специальный веганский стол для моей ассистентки. — Он указал на отдельный угол в котором, я не увидела, ничего аппетитного для себя.       — Видишь, я позаботился, о том чтобы у тебя были жареные крысы и алкоголь!       Я ничего не сказала. Мне было плохо. Подняв глаза, я обратила внимание, что пропал трон из людей. От этой мысли, мне стало ещё тревожнее, по понятным причинам. Надеюсь, этот шведский стол, не из тех, кого я знала. Вместо него стояла очень-очень большая красная занавеса, которая закрывала всю ту часть, где был трон. С пола до потолка.       — Ну что пора начать вечеринку. — Билл аккуратно вытащил какой-то маленький колокольчик. Такой я видела у семейки Норвестов, когда отец Пасифики использовал его на ней.       Я ожидала, услышать тоненький звон, но стоило демону потрясти, как все здание начало трясти. Я еле устояла на этих чёрных каблуках.       — Это высокочастотный звук, который человеческий мозг не может слышать, но он достаточно опасен, чтобы устроить разруху!       В ту же секунду, прилетела банда Билла. Они ворвались в зал, подобно дикарям, и стали все сметать на своём пути. Они за каких-то минут, успели съесть, все что было на столе. Некоторые монстры, дрались за кусок кишки, утягивая по своим сторонам, таким образом, провоцируя его разрыв, и подобно лапше, они всосали внутрь рта.       Они даже полезли на мой стол, съев все крысы которые были там, оставив только бутылки водки.        Мой взгляд полный безысходности, не мог оторвать глаза с этой картины, представляя что на месте этой кишки, могу и оказаться Я.       Мой голос обращаясь к треугольному демону, дрожащее произнёс:       — Билл, раз я ассистентка, что же мне нужно делать?       Шифр не замедлился, его голос звучал игриво и с полным энтузиазмом, для такого рода ответа:       — О, Марго, дорогуша, тебе достаточно просто истошно и громко кричать от боли! — Тон треугольника был настолько веселым, что на мгновение могло показаться, что он говорил о погоде.        — Что?! — Я вздрогнула, не успев осознать смысл его слов. Как тут же моё тело было мгновенно опутано синими кандалами. Цепи не ограничивали движение, но их присутствие, так кричал мне, что я «сучка» Шифра.       Якобы знак, предупреждение: Треугольный Лорд, мог сделать со мной что угодно, когда угодно. Я была его пленницей, рабыней, которую он любил унижать.       — Дамы и господа! — Билл парил в воздухе, его голос, казалось, исходил отовсюду, эхом отражаясь от стен. Сцена вокруг преобразилась в мгновение ока. Ослепительные огни, шум толпы, грохот музыки — всё это окружало их, создавая ощущение грандиозного шоу.       — Добро пожаловать на шоу «Пайнинг фор адвентчер»! — Билл вскинул руки, и на его фоне появились гигантские неоновые буквы.       — Шоу, с которого вы просто не уйдёте недовольными. Ведь всё, что будет происходить на этой сцене, — абсолютная реальность! Вы же знаете, я не люблю пускать пыль в глаз своим зрителям.       Билл начал ходить туда-сюда, как настоящий конферансье, его движения были грациозно и уверенными. Кандалы притащили меня к нему, в центр сцены.       — Я фокусник по имени Билли! Обожаю творить абсолютное безумие, выходящее за рамки любой адекватности. Все участники будут абсолютно мертвы, не сомневайтесь! — Весь зал залился смехом и свистами.       — И это... — он указал на меня, толкая вперед, — моя ассистентка Маргарита, известная также как «Пророчество».       Мой взгляд упал на всех присутствующих. Их настроение, очень странным образом сменилось. В зале стояла гробовая тишина. Я тут же почувствовала себя неловко и зажато, что было видно по моему телу.       — Правда же, какая она аппетитная?       Я тут же залилась краской от его слов. Это было впервые, когда мне было так неловко на сцене. Но больше меня испугало другое:       Толпа, состоящая из всевозможных созданий, шипела и ухмылялась. Они обнажили свои острые зубы, облизывая их языком. Их глаза сверкали голодной жадностью. Я словно была жертвой, перед хищником, замеревшая от страха.       Билл, увидев, мой ступор, решил привести меня самым, есть не на что, болезненным и унизительным способом: Наклонившись ближе ко мне, он натянул одну из тонких веревок моих стринг. Я не успев понять, что он делает, как веревка внезапно вернулась на место, с силой ударив меня по бедру. Боль была шипящей, заставив резко вздрогнуть, что вызвало громкий смех Билла.       — У меня большие планы на неё, — продолжил он, словно делая вид, что ничего не произошло.       — Так что, парни, смотреть можно, но трогать нельзя! — Его голос был на грани смеха и мании.       Я с трудом сдерживала слёзы, зная, что Билл наслаждается каждым моментом унизительного отношение ко мне. Мой взгляд был прикован к полу, я молчала, не имея сил возразить.       Билл повернулся к толпе, его голос стал громче и властнее:       — А теперь, дамы и господа, давайте поприветствуем наших главных гостей! — Он сделал паузу, его глаз вспыхнул, и вокруг начали мерцать огни. А после та самая красная занавеса вспыхнула синим пламенем. Она охватила всю ткань, и за дымом и гари, наконец проблеснули золотые статуи всех членов семьи Пайнсов в кандалах. Их лица застыли в гримасе ужаса, и отчаиния . Именно, я бы сказала, лица проигравших на этой войне. Золото постепенно сходила с них, до того момента, пока она полностью исчезла.       — Семья Пайнсов! — раздалось его объявление, и в зале раздались аплодисменты и смех, удовлетворяясь начало долгожданного шоу.       — Шестипал, Полумесяц, Сосна и Падающая звезда! — Билл насмешливо склонил голову, изображая фальшивое уважение, как будто приветствовал королевскую семью.       — ШИФР! — Форд закричал на весь зал, явно не ожидая увидеть здесь всех близких ему людей. В его глазах, читался страх, вместо той решимости, которую я привыкла наблюдать за экраном телевизора. Форд был абсолютно поникшим всей этой ситуацией, без возможности защитить своих внучатых племянников.              Я наблюдала, как они все пытались вырваться из плена, дергая кандалы. Я видела, как Диппер, больше всех был напуган. Он долго смотрел в одну точку, его грудь поднимались и отпускалась, ищя способ насытиться воздухом, но было видно, что младший Пайнс, был в абсолютной панике. И не выдержав, он начал дёргаться и кричать.       — ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ?! БИЛЛ СХВАТИЛ НАС! О БОЖЕ! О БОЖЕ!       — Диппер, успокойся. — Сказал Стэнли, но даже по нему видно, что тот был не восторге от всего этого.       А Мэйбл молчала в тряпку, явно пребывая в ужасе от зала гостей, разных сущностей и монстров. Если так подумать, она все это время была в иллюзионом шаре, и такой резкий переход в реальный мир, явно пугал её. Она даже толком не посмотрела на своего брата и дядь. Это был глубокий шок.       Билл и зал залился сумасшедшим смехом, наблюдая за их паникой и страхом.       Стэнли и Форд, настолько были заняты своим положением, кидая в друг друга обвинения, то крича, то соррясь, что не замечали, как все эти монстры, глумились над ними, позабыли о детях и о себе. Они будучи висячими на кандалах, устроили разборку братских отношений прямо на сцене:       — Если бы не ты, всего бы этого не было! — Кричал Стэн.       — Твой эгоизм погубил всех нас! — Отвечал Форд.        Я смотрела на это призму трезвости, и понимала, что если Пайнсы не объединяться, то мы все погибнем! Но дело даже не в них, и не их вина, что они оказались здесь.       Это было моя вина. Шоу началось, а мы были пешками в руках демонов.