Песнь Солнца и Луны

В свете сияющих звёзд и луны Громовые Копыта, которых пони узнали из-за вышагивающего впереди племени Чёрного Грома, продвигались к пока что единственному поселению Ноксии. Впереди шли воины, красующиеся острыми рогами, бугрящимися под лоснящимися шкурами мышцами, светящимися мистическим огнём глазами, позволяющими видеть в темноте как при свете солнца. Следом за своими защитниками торопливо перебирали ногами телята и тёлочки, несущие на спинах объёмные тюки, при этом опасливо оглядываясь по сторонам. "Не похоже на военное вторжение", - заметила Луна, вместе с ударными крыльями бэтпони скользя в ночном небе, вне пределов видимости так и не поднявших головы вверх бизонов (их поведение либо демонстрировало непривычку противостоять летающим противникам, либо невозможность воспользоваться своей магией, чтобы выискивать кого-то на фоне звёзд). "Да ну? Ну да... мы же так много знаем о военной тактике равнинных племён", - сперва Найтмер проявила удивление, а затем дополнила его таким количеством сарказма, что тёмно-синюю аликорницу едва не скривило. "И в чём же я не права? Никто не берёт с собой на войну свои семьи", - констатировала покровительница грёз. "Никто из тех, у кого есть дом. Бизоны же, напомню тебе, носят свои дома с собой. Так что, для них совершенно нет проблемы в том, чтобы оставить соплеменников на дистанции часового перехода, а то и вовсе расстояния прямого взгляда, чтобы в случае чего прийти на помощь. Мы же крылатые, из-за чего можем не согласиться на честный бой, а подняться в воздух и напасть на беззащитную часть племени", - вполне аргументированно выразила свою точку зрения Мун, заставив светлую половинку задуматься. Нет, Луна, разумеется, не стала бы поступать настолько подло, как и не бросила бы неспособных улететь земнопони. Однако же объяснить это упрямому и твердолобому (что доказано во время поединка) быку можно было и не пытаться. "Нужно выиграть время, чтобы все пони из временного лагеря успели перебраться через реку. Может быть предложить ему реванш?", - памятуя о том, что её противник неплохо держал магические удары, предложила план действий покровительница грёз. "Лучше будет упасть как снег на голову и врезать по этой самой голове... каждому из первых рядов племени", - в свою очередь внесла более радикальное предложение Найтмер. "Сперва мы должны попробовать решить дело миром, ну или с минимумом насилия", - отказалась от внезапной атаки светлая половинка государыни Ноксии. "Тогда... мы можем приземлиться и отвлечь внимание на себя, тогда как бэтпони приготовятся к внезапной атаке. Если переговоры зайдут в тупик - даём сигнал и они обезвреживают бизонов. Минимум насилия - максимум эффективности", - дополнила идею тёмная половинка, ничуть не расстроенная первым отказом. "Ну... это гораздо лучше. Так и поступим", - решила тёмно-синяя аликорница, тут же начав отдавать приказы своим спутникам (благо, что они как раз обладали ночным зрением). ...Не прошло и пяти минут, а Луна уже торжественно приземлилась в десяти шагах впереди Чёрного Грома, заставив землю промяться вокруг копыт от силы удара. Четвёрка её спутников же опустилась на траву менее эффектно, даже шороха лишнего не создав. - Приветствую вас на территории Ноксии, - усиленный магией голос прозвучал над равниной, заставив бизонов беспокойно шевелить ушами и переглядываться. - Что привело вас в наш дом под светом ночного светила, да ещё в столь большом числе? - Я - Чёрный Гром, вождь Громовых копыт... - пророкотала живая гора мышц, делая ещё два шага вперёд. - О прекраснейшая из воительниц, будь моей женой! - ... - выкрик бизона не уступал громкостью голосу покровительницы грёз, так что смысл слов дошёл до неё с некоторым запозданием (и в то же время она задумалась, что королевский глас применять следует только во время торжественных выступлений на публику, ну или для дезориентации противника). - Что? - О прекраснейшая из воительниц, будь моей женой! - послушно, ровно с той же громкостью, к чему правительница Ноксии уже была готова, заявил Чёрный Гром. "Этот двурог рехнулся? Может быть мы ему слишком сильно врезали?", - опомнилась и Найтмер, тут же начав сыпать своими остроумными колкостями. - ...Нет, - ответила крылато-рогатая пони настолько коротко и хладнокровно, насколько это вообще было возможно. - Я знал, что ты так ответишь, а потому, следуя традициям моего народа - переношу свой дом к твоему, дабы продолжить ухаживания, - констатировал бизон гордо и упрямо. - И любой б... Любой, кто покусится на твоё копыто, будет получать мой вызов на поединок, дабы доказать своё достоинство! - Мне это не нужно и я не передумаю, - несколько излишне поспешно заявила покровительница грёз. - И мы, вообще-то, разных видов. - Для истиной любви нет границ и условностей! - вскинул копыто к небу Чёрный Гром. - Предки мне свидетели: покуда я не заслужу твою благосклонность, о прекраснейшая кво, то не прекращу попыток этого сделать! И... гхм-гхм... совет племён постановил, что пусть пони и получили право жить на Великой Равнине, это не означает, что бизоны не имеют права жить там, где нам захочется. А потому... моё племя будет следовать за твоим туда, куда вас поведут копыта, покуда смерть не разлучит нас! "Это как он нас обозвал? Луна, дай-ка я скажу ему пару ласковых...", - вспыхнула негодованием тёмная половинка аликорницы. "Успокойся. Возможно, именно этого он и добивается своей настойчивостью. Лучше будет подождать и посмотреть... Скорее всего, со временем, ему надоест и они уйдут. Нам не нужна кровная вражда. Помнишь?", - одёрнула свою напарницу государыня Ноксии, в ответ получив невнятное ворчание. - Раз ты пришёл признаваться в любви, вождь, то почему твоё племя шло в военном построении? - спросила крылато-рогатая пони прищурив глаза. - Не врёшь ли ты нам; не собирались ли вы напасть на наших подданных, мирно спящих в своих домах? - Нет! Клянусь честью и именами своих предков! - топнул копытом Чёрный Гром, затем будто бы смутился и вильнул взглядом в сторону, понизил голос и продолжил: - Просто всякий раз как мы приближались к границе - чувствовали какую-то опасность и страх. Вот и решили, что надо быть ко всему готовыми... "Кошмары, отпугивающие хищников", - одновременно с Луной догадалась Мун. - Что же... - тёмно-синяя аликорница сделала паузу, принимая тяжёлое решение. - Мы не можем запретить вам селиться рядом. Но я не потерплю, если твои бизоны будут мешать нашим пони работать, либо же станут задирать их. - Я даю слово, что этого не будет, - отозвался двурогий воитель. - Даже более того - мы будем помогать всем, чем только сможем. "Последнее прозвучало... угрожающе", - заметила Найтмер. "Ох... надеюсь, я не сделала огромную ошибку. Ладно: нужно отменить переправу на другую сторону реки и вообще... заняться организационной работой", - вздохнула про себя Луна, чувствуя как ей на спину опустился ещё один груз ответственности. "Ты не забыла, что хотела узнать, что там произошло с Селестией?", - с некоторой неохотой, словно бы пересиливая себя, напомнила Мун. "Точно. Ну... придётся немного подождать. Или... лучше сразу отправиться спать, а дела временно переложить на помощников? А-а-а... Почему всё сваливается на голову разом?!", - несмотря на внутренний диалог, внешне крылато-рогатая пони сохраняла спокойствие и величественную осанку, пусть ей и хотелось начать грызть копыта, как когда-то в жеребячестве. *** - Свет мой Солнышко, скажи, да всю правду доложи: я ль на свете всех умнее, всех коварней и хитрее? - стоя в коридоре тёмного подземелья, синяя единорожка улыбалась глядя на белую аликорницу, лежащую на холодном полу, скованную по ногам и крыльям массивными цепями, с чёрным кристаллическим шлемом на голове. - Хм... Так не интересно. После последних слов рог Лазурит засветился, а безучастный взгляд Селестии обрёл осмысленность и она попыталась вскочить на ноги, но лишь запуталась в слишком коротких цепях и упала обратно на живот. Из за стиснутых зубов раздался сдавленный стон, на фиалковых глазах выступили слезинки. - Тише-тише, не надо плакать, - притворно ласковым тоном произнесла синяя единорожка, затем извлекла из поясной сумочки тонкий шёлковый платок и, при помощи телекинеза попыталась вытереть влагу, но аликорница дёрнула головой, отстраняясь. - Не стоит делать резких движений, ваше высочество, я же могу и не рассчитать силу. - Ты... предательница, - вновь дёрнув головой, белая пони заставила хозяйку положения горестно вздохнуть и отказаться от своей идеи. - Почему, Лазурит? Почему ты это делаешь?! - Почему? - единорожка словно бы задумалась, затем усмехнулась и ответила торжественно: - Потому, что я это могу; потому, что я этого достойна; потому... что мы - единороги Юникорнии, давно мечтали об этом! Ха-ха-ха-ха... безмозглая дура! Мы крутили тобой так, как хотели и почти смогли стравить с сестрой, а ты этого даже не заметила. Да и после того как Луна сбежала - продолжила зарывать голову в песок, хватаясь за глупые задачи вроде организации школ и приютов. Кстати, за это я должна сказать "Спасибо": приюты имени принцессы Селестии скоро появятся по всей Эквестрии. И поверьте мне, ваше высочество, недостатка в жильцах они испытывать не станут. Ведь когда мы начнём завоевательные войны - сирот среди пегасов и земнопони станет более чем достаточно. А там из них воспитают достойных членов общества... знающих своё место и не пытающихся прыгнуть выше головы. Мы же, Дневной Двор, будем вести государство к светлому будущему, пока раненная подлой сестрой принцесса Селестия, отчаянно цепляющаяся за жизнь, тратит последние силы на смену дня и ночи... Трогательно, не правда ли? - Ты... Ты чудовище, - с ужасом глядя на ту, кто совсем недавно восхищалась едва ли не любому её предложению, принцесса дня не могла поверить в то, что пригрела на груди подобную змею; что оказалась настолько ослеплена гордыней, чтобы не увидеть монстра под маской благочестивой пони. - Луна тебя остановит! - Боюсь-боюсь... Стойте! Я же не боюсь! - словно бы только что вспомнив нечто незначительное, Лазурит отступила в сторону и подсветила рогом тряпичную ширму, закрывающую вход в камеру напротив. - Та-да! Мрачная обстановка подземелья совершенно не сочеталась с мелодичным голосом, которым синяя единорожка сопровождала открывшуюся взгляду Селестии чудовищную картину. На полу, в луже едва подсохшей крови, поджав к груди и животу ноги, свернувшись калачиком лежала её маленькая Вуна; её своевольная, смелая, гордая сестра. Крик ужаса, ярости, боли вырвался изо рта белоснежной кобылицы, беспомощно попытавшейся дотянуться копытами до тяжело дышащей пони с обрубленным до состояния короткого пенька рогом, со сломанными крыльями, скованными широкими железными кольцами, со множеством царапин разной глубины на почти бурой шёрстке. - Аликорны - ужасно живучие пони, - доверительным тоном поделилась Лазурит. - Мы заманили её в вашу спальню сказав, что вы чем-то отравились, а затем взорвали большой магический накопитель. Однако же даже это не смогло её угомонить и гвардейцам пришлось вступить в бой, чтобы отомстить за вероломное нападение на принцессу Селестию. Как думаете, если она выживет, стоит ли нам время от времени выставлять предательницу на обозрение публике? Пусть все видят, что случается с предателями Эквестрии. - Мерзавцы! Подлецы! Негодяи! - голос принцессы дня срывался на рык и рыдания. - Ненавижу... будьте вы прокляты! - Не стоит, ваше высочество, - Лазурит мило улыбнулась. - Я смущаюсь. Ну а сейчас, пожалуй, оставлю вас ненадолго одних: всё же посторонним пони не стоит присутствовать при воссоединении семьи. Напоследок, пожалуй, скажу несколько слов... Вот эти слова: Да Здравствует Королева! - Тебе это с копыт не сойдёт, мерзкая предательница, - пообещала белая аликорница, в глазах которой сверкнули искорки золота, но шлем успешно подавил попытку воспользоваться магией. - Луна... Лу... Ты меня слышишь? Прости меня, Лу... Прости... Это всё из-за меня; из-за моей глупости... Держись, Вуна, мы выберемся отсюда и ты всё мне выскажешь. Мы выберемся и всё будет хорошо... Обещаю, Ву... Свет в подземелье погас, а на каменный пол упали горячие капли. Селестия ещё несколько раз попыталась вырваться, но цепи и шлем делали свою работу, лишая её всяческой возможности на сопротивление. Всё это время она не молчала, а говорила и говорила, стараясь хотя бы так поддержать сестру; поддержать единственную пони, которая до самого конца оставалась на её стороне. И даже тогда, когда их пути начали расходиться - сестра вернулась домой, чтобы помочь... "Мы выберемся отсюда, Луна. Мы выберемся и я сделаю всё, чтобы ты вновь была здоровой", - пообещала себе белоснежная аликорница, что не видела как в соседней камере кобыла, на которой живого места не было, растягивала губы в клыкастой улыбке...