To hell and back

Весь мир за пределами комнаты словно перестал существовать. Только его дыхание, горячее, улавливаемое моей кожей. Только его прикосновения, которые одновременно завораживали, заставляли перестать дышать и пугали. Я чувствовала, как наркотик медленно заполняет меня изнутри, заставляя каждую клетку тела вибрировать в унисон. Моя голова кружилась, словно я балансировала на тонкой грани между реальностью и иллюзией. Его руки скользили по моему телу, настойчиво, но без резкости. С каждой секундой я чувствовала, как контроль ускользает из моих пальцев, как уходит остаточная воля. Я словно растворяюсь. Прямо сейчас, прямо тут. Возьму и исчезну. Кирилл продолжал нашептывать что-то, его голос казался неразборчивым, но мне не важно, что он мне сейчас говорит. В любом случае, я не разберу ни одного слова. Бледный притянул меня ближе, и я поняла, что не могу, не хочу сопротивляться. Он всё ещё продолжал оставлять мокрые, теплые следы от шеи до самих ключиц. На что мне оставалось лишь тихо вздыхать от удовольствия и легонько улыбаться. Таблетка начала действовать сильнее. Я чувствовала, как всё вокруг становится мягче, ярче, почти нереальным. Его взгляд был прикован ко мне, полный чего-то, что я не могла прочитать. Желание? Одержимость? Или, возможно, это была пустота, завуалированная маской близости? Его руки крепче обхватили мою талию, немного приподнялми меня, и черноволосый уложил меня на диван, почти не оставляя мне пространства для раздумий. Мы были так близки, что казалось, будто между нами больше нет границ. Границ которые мы оба так старательно пытались выстраивать. Но видимо, получилось у нас плохо. Хотя нет. У нас не получились совсем. Кирилл чуть приподнял голову, чтобы заглянуть мне в глаза. Его взгляд был тяжёлым, почти обжигающим, как горячий металл, и я на мгновение почувствовала, что в этом есть что-то неправильное. Что-то, что я должна заметить, ухватить и удержать, прежде чем станет слишком поздно. Но мысли ускользали, словно вода сквозь пальцы. — Ты ведь этого хочешь, — тихо, с похотью а голосе, прошептал он. Его голос звучал так, будто в этом не было ни капли сомнений. Как будто это уже давно решено за меня. Я открыла рот, чтобы ответить, но слова так и не вышли. Вместо этого в груди нарастало странное желание — страсть. Тепло его рук было одновременно успокаивающим и обжигающим, и я не могла понять, то ли это делает меня слабее, то ли сильнее. — Кирилл… — прошептала я, едва узнавая собственный голос. Я не знаю, что я хотела сказать. И хотела ли я сказать что либо, но это не важно. Вовсе не важно. Он чуть улыбнулся, его губы тронула тень торжества, но ответ так и не последовал. Вместо этого он снова наклонился, касаясь губами моей шеи. Его прикосновения были слишком плавными, слишком уверенными. Словно он знал, как далеко может зайти, чтобы не потерять контроль. Я прикрыла глаза, стараясь не чувствовать, не думать. Ведь какая бы мысль сейчас не пришла в мою голову — она была бы о нем. «Ты ведь хочешь этого» — да, хочу. Хочу прямо сейчас, пока я не начала жалеть. Прямо сейчас, пока я потихоньку сгораю, прямо под ним. Кирилл не дал мне времени на раздумья. Его руки двигались медленно, поглаживали аккуратно изгибы моей талии. Я ощущала, как он захватывает всё больше пространства, лишая меня даже намёка на свободу. Я в плену. В его сладком плену. И я не могу сказать, что мне плохо. Мне хорошо. Хорошо сейчас, как никогда. Не выдерживаю. Медленно приподнимаюсь, стараясь не особо мешать Кириллу. Нащупываю руками края его безразмерной футболки, стягиваю. Он даже не сопротивляется, наоборот довольно улыбаясь, помогает мне, поднимая руки вверх. Мне открывается вид на его тело. Худенькое, бледное, почти белое, будто фарфоровое, красивое... Такое привлекает, в этом своя эстетика. Неуверено провожу рукой вдоль его пресса, задевая его ноготками, будто делая массаж. На что тот лишь улыбаясь, останавливает меня, прижимая за запястье, к уже родному дивану. Снова вовлекает в поцелуй, на этот раз страстный, но такой мягкий, желанный. Я больше не хотела возвращаться обратно, в то, что было до этого. Я хотела остаться, как можно дольше в этом моменте. Пусть всё происходящее и странно и пугающе, но я хотела продолжить. Продолжить чувствовать себя как в раю. Продолжить чувствовать себя желанной, пусть и Кирилл, меня скорее всего не желал. Его руки вновь блуждают по моему телу, и он уже начинает снимать мою кофту. Я вижу в его глазах огонёк страсти. И наверное в моих он тоже есть, раз я совсем не сопротивляюсь. Кофта улетает куда-то вдаль, затем туда же, немедля, отправляется и спортивный лифчик. Ему открывается вид на мою грудь. На кожу — тонкую, уязвимую, уже давно пылающую от всего происходящего. Я ощущаю его взгляд, словно это ещё одно прикосновение, тёплое, проникающее глубже, чем я готова признать. Я бессильно отворачиваюсь, чтобы не смотреть Кириллу в глаза, стыдно. — Малышка, не стоит стесняться. — снова шепчет мне он. Его голос обволакивает, но я уже не слушаю. Моя голова туманится. Ничего не хочу. Просто хочу его. Даже не подумав, поворачиваюсь обратно и впиваюсь своими губами в его. Целую, но тот даже не думает отвечать. На секунду отстраняюсь, вопросительно и почти что умоляюще смотрю на него, на что тот лишь довольно улыбается, обратно завлекая меня в поцелуй. Сразу же чувствую резкую боль, а следом металлический вкус. Прокусил мне губу. Вот же ты хитрый, Кирилл. Он переводит поцелуй на скулу, шею, затем плавно спускается все ниже. Сначала к ключицам, а потом начинает нежно оставлять незаметные глазу, влажные следы, почти что по всей груди. Из моего рта вырывается тихий, протяжный стон, на что тот, вовсе не реагирует. Будто бы так и должны быть. Кирилл вновь отстраняется, начинает почти что рывками, снимать с меня мешковатые штаны, оставляя меня в одних черных, кружевных трусах. Зананово продолжает свою дорожку поцелуев, но на этот раз спускается ещё ниже, изучая каждую деталь моего тела. Его губы касались моей кожи так мягко, будто он боялся меня спугнуть. Доходит до каемки белья, останавливаться. Немного приподнимая проводит пальцами по ней, заставляя пробежаться приятую искру по всему телу. Моё тело дрожало, но не от страха. Я просто позволила себе довериться ему и надеюсь, не зря. — Я сейчас, — коротко бросил тот и отошёл к тумбе, на которой стоял телевизор. Вернулся с маленьким, серебристым пакетиком в руках. Который через пару секунд, уже валялся пустым на полу. Снимает джинсы, даже не задумываясь выбрасывает их прочь. Снова смотрю на его красивое тело, которое с каждым разом всё больше мне открывается. С каждым разом, всё больше стирая границы. Прежде чем он начинает снимать боксеры, привстаю, останавливаю его молл — «я сама». Аккуратно, не с первого раза, поддеваю коготком его бельё, плавно стягиваю, будто играюсь с ним, дразню, на что тот, лишь вновь самодовольно, пьяно улыбается. Боксеры испаряються, точно так же быстро, как и всё остальное одеяние которые было до этого на нас. — Ложись на живот, — наклоняясь, тихо, на ушко прошептал мне тот. И я послушалась. С его конечно помощью, ведь мое тело не очень сильно то меня и слушало, но перевернулась. Его руки скользнули вниз по всем бёдрам, немного сжимая, оставляя огненные следы на коже. Я выгнулась навстречу, не сдерживая тихого стона, который только подстегнул его движение. Всё вокруг исчезло — остались только мы и этот момент. Кирилл не имея больше желания ждать, снимает уже давно мокрые трусы, оставляя меня полностью раздетой перед ним. Резко, без каких-либо церемоний, предупреждений входит. На что я громко вскрикиваю, сжимая руку в кулак, начиная негромко шипеть от боли. — Извини... — он приостановился. — не знал. Уже более медленно, плавно он вновь начал двигаться во мне. Сначала держал крепко за талию, а потом стал нежно поглаживать, будто пытаясь успокоить, утихомирить боль. И у него это получилось. С каждым движением боль потихоньку растворялась, превращаясь в приятные, почти что сладкие ощущение. С каждым разом Кирилл ускорял темп, а вскоре и вовсе его движения были резкими, требовательными, больше похожими на толчки. Дыхание сбивалось, превращаясь в рваные стоны. Его пальцы жадно скользили по моему телу, изучая, запоминая каждую линию. Сейчас мы принадлежим только друг другу — целиком, без остатка. Перед глазами всё размытое, мыльное, закрываю их и просто наслаждаюсь моментом. Бледный внезапно выходит, оставляя меня в недоумении. Сам аккуратно переворачивает меня на спину и вновь резко входит, затыкая вырывающийся стон, жадным поцелуем. Отстраняется, вместе улыбаемся как два сумасшедших, пока тот продолжает чуть ли не вдалбливать меня в диван. Наши движения стали быстрее, ритм сбился, словно мы больше не могли контролировать происходящее. Моё дыхание стало рваным, стоны всё громче, а тело дрожало под его прикосновениями. Я почувствовала, как внутри всё сжалось, а затем резко отпустило, наполнив ощущением абсолютной полноты. Последний рывок — мы рухнули вместе, обессиленные, довольные, наши дыхания сливались в одном ритме. Использованый презерватив полетел куда-то на пол. Боюсь даже представить какая там сейчас картина, но это не важно. Мы остались лежать в тишине, моя голова на его груди, а его пальцы лениво рисовали круги на моей коже. — Лис, ты ахуенная.

«Лис» — эхом повторилось в моей голове. Нет. Нет. Нет, не сейчас, пожалуйста.

Чтобы он не имел этим ввиду, не хочу знать. Не хочу думать ни о чем. Медленно приподнимаюсь полностью ложусь на него, обволакивая его руками. Прижимаюсь к нему всем телом, на что тот продолжает гладить меня по спине, вырисовывая незамысловатые рисунки пальцами. Хочу что-то сказать, но не знаю что. Подходящие слова просто не приходят в голову. Да и хуй с ним. Завтра всё забудем, наверное. А затем раздался стук. Глухой, резкий, сотрясающий тонкие стены. Он прозвучал как удар грома, разрывая обволакивающую тишину. Моё тело моментально напряглось, словно пружина. Кирилл почувствовал это и приподнял голову, недовольно оглядываясь в сторону двери. — Кир... — прошептала я, чувствуя, как паника вновь захватывает меня, отрезая доступ к кислороду. — Тише, — отозвался он, поднимаясь с дивана. Его голос звучал спокойно, почти убаюкивающе, но я знала, что за этим кроется острое напряжение. — Я пойду посмотрю. — Не надо! — выдохнула я, вцепившись в его запястье. Мои пальцы дрожали, а сердце било куда-то в горло. Такое ощущение будто я прямо тут отключусь. Он наклонился ко мне, взгляд стал мягче, почти нежным. Его рука скользнула по моей щеке, будто он пытался стереть мой страх. — Ты со мной, — прошептал он. — я всё решу. Кирилл собрал все свои вещи, а быстренько накинул их, пока стук всё ещё продолжался. Я чувствуя, как меня накрывает волна паники, начала также судорожно одеваться. Шаги Кирилла раздавались глухо, а затем он остановился у двери. — Кто там? — спросил он громко, его голос вновь стал твёрдым, почти холодным. Ответа не последовало. — Кто там? — вновь повторил он. Ещё один стук, настойчивый, словно кто-то проверял его терпение. Кирилл раздражённо выдохнул, потянувшись к дверной ручке. Я наблюдала за ним, затаив дыхание. Когда он открыл дверь, я услышала, как его голос изменился. В нём появилась нотка удивления и... злости? — Ты что здесь делаешь? — резко спросил он.