assorted

Чон Хосок чувствует себя юным и невинным, особо любимым и драгоценным. Это ощущение ему в новинку, приятный трепет в груди ошеломляет, а теплые пальцы на его щиколотке, кажется, сводят с ума. Граф Кестиншир подозревает, что о нем и о эрцгерцоге Брандском ходят некоторые слухи, даже если их не было, то, как они нынче отдыхают в городском парке у пруда, заставят появиться. Хосок сидит под деревом, на его бедрах покоится голова эрцгерцога Брандского. Господин Ким так и уснул, длинными пальцами обхватив его за тонкую щиколотку, и Хосок никак не рискнет высвободиться и принять более приличную позу. Он, откинувшись на толстый ствол дерева, делает вид, что читает свою еженедельную газету, хотя на самом деле неприкрыто рассматривает лицо мирно спящего мужчины. Они впервые на такой близости. Не считая тот единственный поцелуй. Хосок чуть не стонет в голос от воспоминаний, и еле удерживает себя. В тот день, когда господин Ким покидал его поместье, он оставил быстрый, сухой поцелуй на его губах, сказав, что это в знак благодарности. А затем, обхватив за талию опешившего Хосока, поцеловал в кончик носа, крепко сжав в объятиях. Хосок тогда понял, что его Сиятельству хотелось не только такие целомудренные поцелуи, но не смог ни оттолкнуть, ни дать, что тому хотелось. -Когда ты уже уезжаешь? — вдруг спрашивает господин Ким, прямо смотря в глаза Хосока. -Вещи уже собраны. — Хосок переводит взгляд на лазурную поверхность пруда и садится прямо: холод от ствола насквозь прошила спину. -Понятно. — Тэхен крепче сжимает его ногу и переворачивается на бок, в сторону пруда. -Дела не позволяют остаться до конца сезона. — виновато поясняет граф Кестиншир, не понимая, почему у эрцгерцога такое расстроенное лицо. -Понимаю. — сухо кивает головой господин Ким, не моргая смотрит на водную поверхность. Хосок тоже переводит взгляд туда и вздыхает устало. Он хочет много что сказать Тэхену, очень много. Хосок, честно, надеялся, что эрцгерцог сам поднимет их общую тему, ведь тот не мог не заметить, что последние месяцы Чон то и дело сам ищет его внимание, жаждет общества и иногда даже нагло отбивает от шумных компаний на тех или иных мероприятиях, чтобы пообщаться наедине. -На носу зима, не так много осталось до закрытия сезона. — отмечает Хосок совсем не то, что ему хотелось бы. Мужества не хватает на нужное. -Я знаю. — «тогда в чем дело?» — хочется ему неожиданно рявкнуть, чтобы физически сбить эту унылость с эрцгерцога, но он не посмел бы таким образом добить его. Не тогда, когда он в таком состоянии. Хосок в очередной раз вздыхает тяжело. Да запускает пальцы в его волосы, опустив газету на плотное одеяло, на котором они сами расположились. Тэхен, замерев на доли секунды из-за неожиданной ласки, резко переворачивается к нему и смотрит вверх напряженно. Ничего не говорит первым, даже не спрашивает, лишь замирает в ожидании. -Я не достаточно знаю Вас, как и Вы меня, -начинает Хосок уверенно, отринув трусость и малодушие в сторону. — Но я уверен в своей симпатии к Вам… — он отказывается смотреть в глаза господина Кима, даже после того, как тот нетерпеливо поднялся на колени. — Да, мы оба одного пола, но даже сам король женился на мужчине… — Хосок гулко сглатывает и смотрит на Тэхена, у которого полное смятение на лице. Не высокомерное самомнение, не торжество или довольство, а трепетная и ранимая растерянность, словно не уверен, что сейчас не бредит. — Это будет идеальный брак. — улыбается Хосок, протягивая руку и дотрагиваясь до чужой прохладной щеки. Физический контакт это нечестно, но Хосоку необходимо услышать ответ на свою исповедь. — И мои родители, и ваши родственники нас одобрят. -Это ведь не злая шутка и не проверка какая-то? — глухо спрашивает Тэхен, облизывая мигом пересохшие губы. -На вашем месте я бы не тратил время на сомнения, ведь я тут рядом с Вами, доступный и согласный. -Это я согласный! — перехватывает тот инициативу, широко и радостно улыбаясь. — Ты буквально сделал мне предложение! -Да, — кивает Хосок и, стыдливо осмотревшись, тянется вперед. Эрцгерцог не утруждает себя подобными беспокойствами, поэтому тянется навстречу моментально и целует своего жениха до неприличия жадно. — Не так…горячо. — прерывает поцелуй до красных щек смущенный Хосок. -Я люблю тебя! — Тэхен на коленях подползает ближе и крепко его обнимает. — Я сделаю тебя счастливым, обещаю! Хосок ему улыбается, его щеки сверкают от смущения и довольства. -Я буду очень капризным мужем, имейте в виду. -Я подарю тебе всю свою нежность. — уверенно кивает Тэхен, вновь бесстыдно вовлекая его в поцелуй. И пока в их поцелуях нежности нет места, лишь голод и жадность. Но то простительно — долгожданность момента позволяет и одобряет подобные порывы тела.