Ничего личного

      Черная полоса не страшна, если знаешь, где достать белую. Дань Хэн устало мониторит социальные сети нового исполнителя Эны, сидя глубокой ночью в офисе. Он в последнее время отсюда не выходит, все пытается найти юное дарование. Дела идут слишком плохо. Все новости пестрят заголовками о похоронах Коколии и о переносе тура Сервал. Келус пропадает на местных шоу талантов, Акивили уговаривает Аху выпустить новую песню на их лейбле. Перед глазами Дань Хэна все плывет и рушится, в носу неприятно чешется, а остывший американо с корицей только добавляет тоски. Он вспоминает заинтересованный взгляд Шипе. Вспоминает и насмешку на лице Гуйнайфэнь. Камеры лгут или нет? Он засыпает за столом и не видит звонки от Келуса. А что с Келусом?       Очередное шоу талантов заканчивается интересно. Келус едет домой к одному из организаторов. Квартира в приличном районе, с неплохим ремонтом и кучей незнакомых веселых людей погружает в атмосферу легкости. Хозяин мероприятия зовет на кухню и предлагает повеселиться по-взрослому. Келус не знает, что такое веселье по-взрослому. Келус думает, что нюхает кокаин со своими будущими друзьями в большой просторной квартире. Интересно, когда он догадается, что друзей здесь нет, как и кокаина, есть только сборище крыс, упоротых амфетамином. Кто-то трется об его бедра, и он заливисто смеется, целует кого-то в губы (как глупо, первый поцелуй в наркопритоне).       В реальность он возвращается только в грязной ванной. В душевой кабинке кто-то колется в вену, пока Келус потерянно смотрит в заляпанное зеркало. Дикая эйфория покидает его тело, и он дрожащими руками набирает номер Дань Хэна. Но, как известно, тот сладко спит, уткнувшись лицом в стол. Он набирает другой, как ему кажется, проверенный номер и почти рыдает от радости, когда ему отвечают.       — Даже спрашивать ничего не буду, — Авантюрин зевает, мельком оглядывая парнишку. — Сам расскажешь, если захочешь.       — Я был на шоу талантов, — он тупо смотрит в окно, наблюдая, как мимо них проносятся огни ночного города. — А потом один из организаторов позвал на afterparty. И я решил поехать.       — А по итогу чем-то объебался и из всех твоих знакомых позвонил мне, — усмешка почти беззлобная, но Келусу ее слышать не слишком приятно.       — Там были классные музыканты. И мне предложили кокаин.       — При всем уважении, но едва ли в таком месте тебе предложат именно это. Если хочешь, могу провести на парочку вечеринок, где попробуешь хороший продукт.       — Не хочу ничего, — он трет нос, устало жмется затылком в спинку сидения. — Скажи, Авантюрин. Здесь так всегда?       — Что ты имеешь ввиду? — руководитель лейбла паркуется возле своего дома и снимает розовые очки.       — В этой индустрии всегда так? Наркотики, алкоголь... Коколия...       — Молчи, — он хмурится, закуривает прямо в салоне. — Да, всегда так. Потому что деньги портят людей. Потому что нагрузки едва ли можно вывезти в адекватном состоянии. Мой тебе совет: беги отсюда, пока не влип. Индустрия тебя проглотит и не подавится. У тебя будет все, но едва ли ты будешь доволен. Кем ты себя видишь, Келус?       — Хочу быть менеджером музыканта, — парнишка чешет голову, кусает нижнюю губу. — У меня и образование есть. И место работы.       — Менеджером, — он тяжело вздыхает, смотря вдаль. — Я начинал так. Мне просто повезло оказаться в компании господина Клипота. А в итоге стал лудоманом. В свой первый рабочий день я не представлял, что буду руководить лейблом, на который подписаны два юных дарования. И не представлял, что стану постоянным гостем в казино.       — Почему ты пришел в индустрию?       — Деньги и влияние.       Деньги и влияние развязывают руки. Шипе не зря называют хищницей. Она любит трахаться с молодыми дизайнерами, закатывать крутые вечеринки и бывать на концертах своих протеже. Она ненавидит конкурентов, а Эна... Вроде бы не конкурентка, но в колледже слишком раздражала. Поздняя ночь, она пьет вино в своем кабинете, потому что ехать в пустой дом не хочется. И потому что сегодня... ночное рандеву. Стук в дверь начинает раздражать, женщина вздыхает, надевает серьги-кольца и небрежно кидает бумаги в ящик стола.       — Войдите.       — Мисс Шипе, — Сампо заходит внутрь и плотно закрывает за собой дверь. — Простите за такой поздний визит. Я хотел... поговорить о Кассандре.       — Что случилось? — она смотрит будто сквозь него, будто не замечает потерянный взгляд воспаленных глаз. — Что-то серьезное, раз ты среди ночи заявляешься в мой офис?       — Она переходит все границы. Мисс Шипе, я не припомню, чтобы в контракт были включены сексуальные домогательства.       — Ты, блять, издеваешься? — взгляд полный пренебрежения заставляет Коски дернуться и вжаться в металлическую дверь. — Ты имеешь все благодаря нам. Не можешь потерпеть? Не припомню, чтобы раньше тебе это не нравилось.       — Мисс Шипе...       — Я выпишу чек, считай плюсом к твоему гонорару. И ты больше не беспокоишь меня по таким пустякам, Сампо. Уходи, у меня на сегодня запланирована встреча.       Ну конечно. На что он надеялся? Помощь, поддержка? Тошнит. Из лифта выходит высокий темноволосый мужчина и улыбается ему. Желчь подступает к горлу. «Добрый вечер, мистер Вуд! Рада Вас видеть!» — доносится из-за двери. Сампо уезжает домой, а Шипе в компании Гофера обсуждает будущее убийство Эны. Он не последний человек, обладает нужными связями. Грязную работу удобно выполнять чужими руками.       Келус спит дома у Авантюрина, пока тот прослушивает новую песню Цзяоцю и Моцзэ. Надо снимать клип. Надо корректировать расписание. Он с завистью смотрит на объебанное тело в своей постели. Сейчас бы также спать после первой в жизни тусовки. Авантюрин тянет гранатовый сок через трубочку. Ему жаль Келуса. Так, по-человечески, если ему еще доступно такое чувство. Едва ли доступно.       Сампо Коски дома блюет желчью, вспоминая, как Кассандра к нему прикасается. Дань Хэн просыпается и вызывает такси, игнорируя пропущенные. Шипе сплетничает с Гофером Вудом, пока Эна спит в своем доме в пригороде. Скучно. Типичная звездная жизнь.

***

      — Робин, мистер Вуд! Рада встрече, — Эна вежливо улыбается, убирая выбившуюся прядь волос. Продуктивное утро, не иначе. Как хорошо, что вчера у нее был выходной.       — Взаимно, мисс Эна, — Гофер кивает, присаживается в мягкое кресло напротив владелицы лейбла. — Меня устраивает контракт, который Вы предложили. Знаете, в индустрии никому нельзя доверять. Но я очень рад, что именно Вы будете проводником моей дочери в этом мире.       Эна подписывает свой смертельный приговор контракт, а потом вместе с Робин уходит в студию. Вуд едет домой, где его не ждет Сандей. Все проходит слишком идеально. Ему бы понервничать, но не хочется. Любимый старший сын поможет снять напряжение, не правда ли?       У Дань Хэна какой-то слишком нездоровый интерес к Блэйду. Он подписывается на каждый аккаунт, отслеживает каждую новость и, кажется, сходит с ума. В наушниках играет демо одного из уже выпущенных треков Ахи. Дуэт со Спаркл, этакая помощь молодому дарованию. Только вот все лавры у нее, а Аха ведет убыточный бизнес. Довести бы композицию до ума... Дань Хэн собирает вещи и выходит из офиса. Делает вид, что снова не замечает черную дорогую машину на парковке. Неужели кто-то знает, что у него есть секрет? Он идет домой, принимает контрастный душ и собирается в свой любимый бар. Хочется расслабиться и хотя бы один вечер не думать о работе. Он замечает за столиком смутно знакомую мордашку. Не обращает внимания. После парочки коктейлей можно будет поболтать. Здесь можно курить, приятель-бармен сразу ставит пепельницу на стойку и делает ему джин-тоник.       Пиздец начинается, когда Сандей видит, как заплаканная Робин выходит из кабинета отца. Он останавливает кровотечение из носа и идет за сестрой, но она отмахивается и закрывается в своей комнате. Парень опускается на пол и жмется спиной к двери, устало чешет лоб. Что происходит? Сегодня утром ее подписала Эна. Сегодня отец был довольнее обычного. Завтра у Робин запись в студии. Что-то не так. Не сходится. Она должна быть рада.       Пока Робин рыдает в своей комнате, Блэйд слушает охуительные истории Дань Хэна в подвальном баре. Тот явно не хочет фото со звездой, ему просто нравится экстрим и сосать красивым мужчинам в туалете.       Гофер Вуд договаривается о встрече с Шипе на завтрашний день, а та довольно мурчит в трубку. У дома Эны все службы, ее тело забирают на вскрытие, а полицейские ищут улики. Жаль, что убийцу не найдут. А даже если найдут, то никогда не узнают о заказчиках. Шипе возвращается на свою вечеринку, а Гофер закрывается в своем кабинете. Робин сквозь закрытую дверь рассказывает брату о случившемся, и у него легонько дрожат руки. Какого черта? Почему Эну убили именно сегодня? Он тупо смотрит прямо перед собой.       Под утро Дань Хэн уходит домой с автографом на шее и удовлетворенном чувстве собственного достоинства. Выпил, потрахался, так еще и визитку лейбла оставил. Лицо партнера крутится в голове, но нейронных связей не хватает, чтобы установить личность. Он закуривает, пьяно смотрит на ту самую черную машину. Да похуй.