Огненный лис - дитя лесов

В темноте глубокого леса, когда необъятная ночь укрыла своим звёздным покрывалом всё небо, просыпается магия. Скучные и блеклые деревья, будто созданные для заднего вида, заиграют новыми красками. Их широкие и громоздкие ветви, словно крылья орла, перекрывают яркие звëзды, из-за чего каждая тоненькая иголочка, каждый листик будто окутан лунным сиянием. Трава, днём казавшейся самой обыкновенной, превращается в сияющий покров. Светлячки, изредка перелетающие с одной травинки на другую, ярко и невообразимо красиво озаряли мягкий покров. Цикады едва ли могут укрыться в оставшихся клочках тьмы, сгустившейся под корнями деревянных исполинов. Их рокот и стрекотание было слышно из каждого уголка. Бывало, они перебивали самих жителей умиротворенного и тёмного леса. И где-то в глубине пушистых кустов появятся два ярко-красных глаза. Жёлтые "капли", будто задорные искорки, разбавляли эти прищуренные глазки. Чёрные зрачки с ехидством и хитростью сначала посмотрят направо, а потом налево. Зверёк юркнет в ближайшие кусты, откуда покажутся навострëнные рыжие ушки. Пушистый и вьющийся мех неряшливо покрывал их. А ближе к основанию виднеется белый пушок. Лёгкий, будто первый снег. Юрк и шорох, зверёк снова пропал из виду, только пушистый хвост успел промелькнуть меж кустов и тьмы, ярко-рыжий, пушистый. С белой кляксой на конце. А за ним уже промелькнул второй и третий, задевая раскидистые ветви и цепляясь за шипы, оставляя рыжие клочки пуха, словно кусочек ткани от кимоно. И все похожи друг на друга, с такой же неаккуратной белой кляксой на конце. Удивительная лиса, не правда ли? Только вот лис в нашем краю не так много водится. Их почти что нет. Правильнее сказать, что это кицунэ. Кицунэ - священное животное. Наши предки верили, что они обладают большими знаниями и могут жить несколько тысяч лет. По приданиям, эти прекрасные создания могут превращаться в человека и ходить среди таких же людей как и мы с вами. Обычно, кицунэ предстают в привлекательных красавиц, с фарфоровой кожей, тонкими руками, аккуратными формами и нежным личиком. Но бывает и такое, что лисица может превратиться и в мужчину. Однако, кицунэ и опасны по своей натуре. Им предписывают способность вселяться в чужие тела, вдыхать или иначе создавать огонь, а также создавать иллюзии, которые почти не отличимы от действительности. Самой безобидной их возможностью предки считали и в нынешней эпохе считают появление в чужих снах. Ходят слухи, что есть кицунэ,похожие на вампиров: они питаются жизненной или духовной силой людей, с которыми вступают в контакт. Иногда этих сказочных существ описывают как охраняющих какой-либо круглый объект . Утверждается, что завладевший этим шаром может заставить помогать себе. Ещё одной интересной теорией прошлых эпох является то, что кицунэ обязаны сдерживать свои обещания. Что им будет за неисполнение их слов... Понижение ранга или уровня их силы. У кицунэ может быть девять хвостов. Считается, что чем старше и сильнее лиса, тем больше у неё хвостов. Зачастую, когда кицунэ получают девять хвостов, их мех становится серебристым, белым или золотым. Их считают кюби но кицунэ . Они получают бесконечную силу проницательности. Девятихвостые лисицы в принципе описываются и считаются проводником или духами-хранителями, помогающие юным заблудшим душам на их пути. Обычно, Кюби остаётся ненадолго, всего на несколько дней, но в случае привязанности к одной душе может сопровождать её годами. Это довольно редкий тип кицунэ, который в качестве награждения даёт свои присутствие и помощь счастливчику. Кюби, согласно ветхим, словно сухой листочек, приданиям могут управлять явлениями природы и уводить в иные миры людей. Но, как правило, такие лисицы не приносят вреда обществу. Конечно, брак между такими неоднозначными романтическими линиями был... Но зачастую, когда обратившуюся в красавицу кицунэ раскрывает её же муж, той приходится немедленно его покидать. Из-за большого влияния их могущественной силы и мудрости, некоторые люди приносили им жертвы как божеству. Зачастую это делалось, дабы задобрить существо. Считалось, что если подобрать верную жертву, то лисица может и помочь твоим бедам. Ходили за разными просьбами... Здоровья близким, денег побольше, ещё много чего. Но, как правило, с приношением. И тогда кицунэ обязательно поможет тебе. Если это, конечно, не злорадная лисица. Такие очень любят позабавиться над людьми, в плохом плане. Было даже, что и убивали людей. Но это за редким исключением. В основном, кицунэ считается преданным стражем и другом. Вдруг неприятно завыл ветер, ворвавшись в открытые окна минки. –Ой, мама!- взвизгнул испуганный и детский голос. Свечка, согревающая вокруг себя небольшую кучку людей, потухла. Помещение накрыла ночная тьма. Лишь мелкие-мелкие звёздочки, словно крупинки риса, проглядывались через окошко. –"Мама, мама!". Тоже мне, нашла чего испугаться, - заворчал девчачий голос. Кто-то из домочадцев приподнялся и направился в сторону стола, наощупь, конечно. Взяв свечку, девушка прошлась рукой по холодной и деревянной поверхности, явно что-то нащупав. Послышалось чирканье. Не с первого раза, но маленькую и душную минку озарила яркая искра спички. Она быстро метнулась к свечке, зажигая её, а потом потухла. Благодаря яркому свету из тьмы вынырнуло напряжённое лицо. Чёрные волосы, будто чернила, свисали по бокам, но одна прядь была заправлена за ухо. Алые глаза, следящие за силой огня, переметнулись на девчонку, которая подняла столько шума. Почувствовав на себе внимание старшей сестры, малышка надулась и, скрестив руки на груди, отвернула голову. Брюнетка цокнула, закатив глаза. –Ну, ну, девочки, не ссорьтесь! - послышался миролюбивый голос. Он принадлежал матери девочек. Красивой брюнетке с голубыми глазами. –Это всё Рука начала! - указав маленьким пальчиком на девчонку, державшую свечу, пожаловалась малышка. Её лицо было искажено в обиде. –А нечего пугаться из-за таких очевидных вещей, - начала дразнить старшая, с лязгом поставив свечу и удаляясь от стола к своему месту. Там её уже заждались иголка с ниткой и кимоно с дыркой на талии. –А нечего вмешиваться! Всё равно ты не слушаешь маменькины рассказы. А вдруг это правда? - с досадой восклицала каштанка. Её щëки покраснели, а ладошки сжались в кулаки. Минори искренне не понимала, почему Рука так скептически относится ко всем рассказам и историям матушки. Голубоглазой казалось, что это всё правда. Даже эта байка про кицунэ - чистой воды правда! –Да потому что это всё детские сказки! - с досадой воскликнула старшая, с силой втыкая в тонкую ткань иглу, - Не бывает никаких кицунэ, это всё придумано. Придумано, - членораздельно повторила Рука, начиная зашивать дыру. –Откуда тебе знать? Ты что, бывала в тех местах, видела всё своими глазами?- наивно спросила Минори, наклонив голову в бок. Сестра лишь вздохнула, принимая позу поудобнее: –Да и ходить далеко не надо, глупышка. Кицунэ водятся в лесу. Точнее, по байке матушки они водятся там. Но, как человек, который любит прогуляться по мокрым тропинкам после ночного дождя, никого я не видела, - подытожила Рука, победоносно подняв голову. Увидев младшую в замешательстве, Несмеяна подавила смешок, вновь возвращаясь к своему занятию. –Но ты же ходишь утром, а кицунэ выходят ночью! И кто тут ещё из нас глупышка? - хмыкнула младшая, ставя руки в боки и выпрямляясь. Рука лишь вздохнула. –Тебе что об стенку горох. Когда-нибудь я свожу тебя в ночной лес, и ты сама всё увидишь! - с негодованием произнесла девочка, завязывая незаметный и аккуратный узелок на ткани. Глаза малышки раскрылись от шока и неимоверной радости, наполнившей её детское сознание. Минори подскочила к старшей, поджимая ближе руки к себе в восторге: –Правда-правда сводишь? Не врëшь? –Да даже могу на мизинце поклясться. Всё равно мне скрывать нечего! - ляпнула невпопад старшая. Минори сразу же протянула маленький мизинчик. Сжав друг другу пальцы крепкой хваткой в знак честного обещания старшей, обе остались в плюсе. Только вот в душе Руки поселилась тревога. А точно ли всё сложится в её пользу? Нет, девочка в байки и присказки мамы не верила, хоть и любила их по-своему. Но почему-то, когда она с кем-то спорит или что-то обещает, обязательно противоположное условию, то это обещание оказывается ложным. По итогу Рука остаётся ни с чем. Да ещё и высмеять могут. "Навряд ли мы встретим этих сказочных созданий. Ловушки на диких зверей и охотники давно их распугали... Тем более, наши леса не такие густые, чтобы здесь поселяться. С их стороны это было бы крайне не выгодно" - успокаивала себя брюнетка, убирая все принадлежности в миниатюрную и красиво расписанную деревянную шкатулку. –Ой, Рука, девочка моя, зачем ты уж так над этим кимоно трясёшься? Купила бы я тебе новое. Не бедняки же мы совсем, - с лаской и любовью в голосе сказала женщина, приближаясь к девочке. Её рука мягко легла на заделанные в неряшливый хвост волосы. Почувствовав родное тепло и прикосновения, брюнетка невольно оттаяла. Вся серьёзность и напыщенность, что присутствовала раннее, куда-то испарилась. На её место медленно встали искренность и нежность. –Держи. Твой любимый чай с мятой. Я туда чуть-чуть ещё добавила цедры от лимона, ты не против? - поинтересовалась матушка, протягивая деревянную чашечку с жидкостью. От него большими клубами шёл пар. Взяв в небольшие и аккуратные ручки горячую чашку, Рука с удовольствием вдохнула исходящий аромат. Он возвращал семейную атмосферу. –Нет, совершенно не против! Кажется, так даже лучше, - едва улыбнувшись, произнесла брюнетка. Чуть отхлебнув, та зажмурилась и высунула кончик языка. Горячо. Очень горячо. Пить сейчас - себе дороже. Но что-то в этом было. Этот кипяток со вкусом мяты и цедры лимона был для девочки роднее всего. Именно эта кружка возвращала её во времена, когда ещё Минори не было. Щупая каждое углубление, каждую царапку и торчащую древесину, Рука чувствовала нарастающее умиротворение. Минори уже во всю пила, не жалея языка. Хоть ей и было неприятно, но вкус столь любимой мяты мотивировал пить всё больше и чаще. Вдруг малышка почувствовала непривычную кислоту во рту: –Матушка, ты добавила ещё цедру? - поинтересовалась каштанка, поворачиваясь к женщине у плиты. Та лишь засмеялась и кивнула, закидывая полотенце на плечо. Наблюдая за ними, Рука вновь опустила взгляд на жидкость. На поверхности кончиками кверху плавали листочки мяты. Из-за сильного кипятка те разварились и чуть-чуть осели, превратившись в какую-то кашицу. А цедра, явно засушенная на лучах солнца, наоборот набухла, забрав меньше половины воды. Зато вкус отдавала целиком и полностью. Странно ощущать примесь мяты и лимона во рту. С одной стороны, свежесть зелёных листочков чуть колит разваренный горячим чаем язык. А кислота цедры немного сводит скулы. Но Руке нравилось. Это всяко лучше чая с чабрецом или чем-то подобным. Гадость то какая! Оторвав взгляд от булькующих на поверхности корочек лимона, девочка подняла голову и заглянула в окошко. На ночном небе раскинулось необъятной ширины полотно звёзд. Каждая звёздочка отличалась от другой. Либо светила слишком ярко, либо была очень-очень большой. Брюнетка любила посидеть около окна в вечерней атмосфере и с тёплым чаем в руках. Эту любовь ей привил отец, умерший не так давно - всего месяца два назад. Он сильно заболел, но на должные лекарства денег не было. По крайней мере, домочадцы думали, что в этом кроется основная проблема. Лишь опытный врач, приехавший из соседней деревушки, смог сказать точный диагноз. И он тоже не обнадёживал... Отец Руки заболел чем-то неизлечимым. Вспоминая все те слëзы и грусть, которые пережили семья Судзуки, брюнетка нахмурилась, опуская алые очи в тёмно-зелёную жижу. –Рука, милая, пойдём к нам! А то сидишь как белая ворона, да и тоску вижу у тебя на лице. Что случилось? - обеспокоено поинтересовалась Йоко. Вздрогнув и оторвавшись от своих тягостных раздумий, девочка повернулась к матери. Увидя беспокойство на её лице, Рука быстро поднялась и подошла к столу, сев рядом с младшей сестрой: –Да так... О прошлом задумалась. Не более, - брюнетка сделала паузу, так как хлебнула более-менее остывший чай, после продолжила, - Но сейчас всё хорошо. Это было в прошлом. А о прошлом лучше лишний раз не задумываться, а принять как должное. Йоко улыбнулась. Ей всегда казалось, что Рука была слишком задумчивой и отличалась от других деток. Но это не мешало ей любить родную дочь. –Мама, мама. Расскажи ещё про ту богиню...,- задумчиво протянула Минори, явно пытаясь вспомнить имя. –Аматэрасу, - дополнила Рука, ставя на стол чашку. Младшая благодарно кивнула: –Да, да! Пожалуйста! –Ну, хорошо, хорошо, тогда слушайте..., - протянула загадочным тоном матушка. Минори невольно подползла ближе, а Рука со вздохом отвела взгляд на свечу. И всё же, без этих историй минка казалась пустой и заброшенной.