Направляющая рука

Гермиона практически топая спустилась по восстановленной лестнице и направилась к отдельной ванной для префектов. Она дала хорьку одно единственное задание, и он умудрился его провалить. Грейнджер поручили руководить седьмыми курсами в восстановлении здания и территории. По приказу Министерства здесь должна была быть общая зона, где могли бы собираться все студенты, независимо от их факультета. Это была еще одна инициатива, направленная на искоренение чистокровных предубеждений и устранение любых следов пребывания Волан-де-Морта и его последователей. Гриффиндорка потратила больше недели на то, чтобы начертить и спланировать схему этого места до совершенства. К концу недели оставалось только украсить помещение. И, конечно же, МакГонагалл решила, что это идеальная работа для Драко и Пэнси. По ее словам, если они будут нести какую-то ответственность, это поможет снять напряжение между факультетами. Малфой и Паркинсон решили оформить все до последней вещи в зеленых цветах. Вплоть до свечей, которые Гермиона собственноручно выбрала из длинного списка в одном из каталогов Джинни. Она видела их красными. Клише, но все же. Девушка вошла в общий зал, над которым трудилась долгими ночами. Увидела множество зеленых оттенков. Но потом заметила что-то красное. Затем шокированные глаза уловили зеленого цвета покрытие, а следом тяжелый удар по носу, и Драко упал обратно на изумрудно-зеленый ковер. Гермиона не дала Панси даже шанса подняться с зеленого дивана, на котором она лежала, прежде чем повернулась на месте и бросилась прочь. МакГонагалл придется разбираться самой с этим беспорядком. А сейчас она сбежала в единственное место, где она могла побыть одна в этом проклятом замке и где ее никто не беспокоил. Ей надоело, что люди "проверяют ее". Когда Гарри и, осмелюсь сказать, голос разума Рона находились на другом конце света на тренировке авроров, Гермиона вспыхнула. Никто не мог спасти её от бесконечных вопросов о её роли в войне. Она с насмешкой думала обо всем этом, когда начала снимать мантию, открывая прохладному воздуху свои подтянутые руки и бледную кожу. Локоны рассыпались по плечам, и она медленно стянула рукава, чтобы они не зацепились за костяшки пальцев, которые ей еще предстояло вылечить. В какой-то степени боль была приятной. В чем-то даже ностальгией. Погружаясь в горячую мыльную пену, Гермиона вздохнула — это было почти стоном удовлетворения. Тепло окутывало ее, и с каждой секундой она чувствовала, как напряжение в ее теле уменьшается. Закрыв глаза, она откинулась на край ванны. Руки больше не колебались и не нервничали, скользя по животу и груди, как это было в первые несколько раз. Теперь она была уверена в себе. Отработанные движения. Проведя кончиками пальцев по розовому соску, Грейнджер почувствовала уже знакомое тянущее ощущение между ног. Легкое пощипывание ногтями напряженного соска вызвало новый импульс в клиторе. Прошло несколько недель с тех пор, как она в последний раз удовлетворяла свои потребности, и ее вагина требовала этого. Правой рукой Гермиона провела ногтями по линии своих кремовых бедер. Не замечая их легких покачиваний, она продолжала медленно приближаться к самому горячему месту. Книги были правы. Нарастание интенсивности всегда приводило к лучшему оргазму. Она сосредоточилась на объекте всех своих самых интимных мечтаний. Гермиона представляла себе ее мягкие розовые губы и гадала, каковы они на вкус. Как белая рубашка прилегала к её декольте сегодня утром, от чего у Грейнджер пересохло во рту. Сначала ее пугало, что объектом ее желаний была другая женщина. Теперь она приняла это. Гермиона медленно поглаживала внешние лепестки половых губ и хмурила брови от пьянящих ощущений. Наконец, не выдержав, она положила тонкий указательный палец прямо на свой клитор, затаив дыхание от этих ощущений. Затвердевший розовый комочек нервов заставил ее ноги слегка дернуться вверх, когда она начала нежно очерчивать вокруг него круги. Переключившись на следующую фантазию, девушка представила себе упругую попку и бледные ножки, которыми она вчера любовалась, подымаясь по лестнице за ней. Легкий розовый румянец заиграл на ее щеках, когда она задыхалась и увеличивала темп с каждым движением по чувствительной плоти. Скользнув пальцами ниже, Гермиона выпустила дрожащий стон, почувствовав влагу, и снова прижала их к желанному месту. С каждым вращением она чувствовала, как в ней нарастает возбуждение. Представляя пальцы другой женщины у себя между ног, Гермиона приподнялась при мысли о сильных руках с зелёным лаком на ногтях. Хотя ей еще не приходилось просовывать палец внутрь (она недостаточно читала об этом, чтобы быть уверенной), Гермиона всегда представляла, как палец скользит между ее розовыми складочками, а может быть, и язык, проводящий по всей ее длине касаясь клитора. От этой мысли ее и без того розовое лицо покраснело, а бедра начали подрагивать. Ее тихие стоны, совсем еще нежные, теперь стали частыми и эхом разносились по ванной, а пальцы неистово двигались меж бедер, совершая бешеные круговые движения. Легкое эхо и журчание воды, когда Гермиона доводила себя до оргазма, не позволили ей услышать, как за спиной скрипнула дверь. Звук шагов был заглушен протяжным гортанным стоном, который издала девушка, когда ее лоно сжималось в момент кульминации. С закрытыми глазами и вздымающейся грудью Грейнджер откинулась на спинку прохладной ванны и позволила своему дыханию успокоиться. Должно быть, это был самый лучший оргазм из всех, что были прежде. Ее мгновенное блаженство длилось недолго. Раздавшийся звук медленных аплодисментов заставил Гермиону вскочить и посмотреть на происходящее ошарашенными глазами. Хлопки прекратились. Испуганные карие глаза встретились с пронзительно-голубыми. Отвисшая челюсть встретилась с красными губами и белозубой ухмылкой. Гермиона Грейнджер наконец-то встретила Нарциссу Малфой.