Призма для лунного света

Мирион схватила бокал, намереваясь запить кусок эльфийской булки, когда голос владыки Лихолесья задал еще один вопрос. — Тебе не хватает армейского пайка, дружище? Ты считаешь это в норме приличий пожирать еду, предназначенную для леди? Эльфийка невольно подавилась и закашлялась, а оппонент, зачем-то, в этот же момент, схватил ее за плечи, с небывалой силой поднял и, развернув в воздухе, поставил к себе лицом. Она, в процессе, облила себя водой из стакана. Желудок сделал кульбит. А от вставшего посреди горла куска и кашля, на глазах выступили слезы. Ну и вдобавок из носа потекло. Ожидая увидеть надменное и насмехающееся над ее пацанячьим обликом, лицо лесного короля, Мирион задрала повыше подбородок, хоть и понимала, что в любом случае снова выглядит жалко. Но Трандуила на месте не оказалось. На его смену пришел молодой и вновь (о Эру, почему они все выглядят ТАК!) безумно красивый мужчина. Он строго сдвинул брови, но добродушная ухмылка выдала, что он ни капли не злится за ее проступок. — Я ни разу не видел тебя при дворе, как тебя зовут, юноша? Я попрошу увеличить тебе паёк. С такими тонкими конечностями, гном закинет тебя на вершину горы одним пальцем. Глаза Мирион полезли вверх. Ну вот, чудесное начала общения с эльфийским народом. Просто прекрасное! Парень добродушно смеялся, а она сжала кулаки, готовясь уйти. — Леголас! Вижу вы познакомились. Позволь мне забрать у тебя юную леди, нам с ней нужно кое-что обсудить. "Леди!?" — это вылетело из уст эльфа почти беззвучно, после чего его брови взлетели вверх, а рот приоткрылся в огромном О. Мирион развернулась к ожидающему неподалеку Гендальфу, и поплелась в его сторону в совершенно испорченном настроении, вытирая нос и размазывая по рубашке пятно, оставшееся от пролитого напитка. В палатке было тихо. Пока весь лагерь кипел жизнью, здесь царило умиротворение. Что позволило девушке хоть немного расслабиться. В этот раз они оказались втроем: она, владыка Лихолесья и Гендальф. Бильбо, как уже успел сообщить волшебник, отправился обратно к горе, надеясь проникнуть внутрь, пока его отсутствие не заметили. Мирион восприняла эту новость равнодушно, хоть и чувствовала, что потеряла последнюю надежду на поддержку кого-то знакомого. — Дитя, —с ходу начал Трандуил, будто не замечая ее измученного и вновь потрепанного вида, — хоббит рассказал, что помог тебе сбежать из Эребора. Что ты делала там и почему меня обвиняют в твоем покровительстве и засылке в виде шпиона и вора? Зачем ты опорочила мою репутацию? Девушка несколько раз моргнула. Ну конечно! Он думает исключительно о своей заднице! — Мирион, присядь, — начал чуть вежливее Гендальф, — сколько времени ты провела в подземелье? Она сжала зубы, уже в сотый раз пожалев, что вообще пришла в этот лагерь вместе с Бильбо. — Если ты начнешь отвечать, нам всем будет проще. Ты оказалась посреди поля боя, и мы не знаем, кем считать тебя! Какие цели ты приследуешь, девочка? Ее молчание раздражало владыку лесного королевства и с каждым предложением он говорил все суше, глубже и вкрадчивее, пытаясь скрыть неприязнь. — Мирион, — волшебник явно пытался войти в доверие, используя свою миролюбивую интонацию. — 200 лет, — она почти выплюнула эту цифру. Трандуил привстал со своего места, а Гендальф наклонился к ней, словно пытался расслышать слова лучше. — Может немного меньше. Воцарилось молчание. Мирион разглядывала солнечный зайчик, скачущий по холщовым стенам шатра. Снаружи кто-то напевал мелодии и она пошевилила ушками, тихо радуясь возможности слышать музыку. — Я боюсь, нам нужно услышать твою историю. Завтра все войска направятся к стенам замка, говорить о сделке с Торином, поэтому времени у нас не так много, —волшебник очень старался быть вежливым. — Боюсь, что не узнав полностью всей истории, мы не сможем доверять неизестной оборванке и придется запереть тебя клетке на время переговоров, — а Трандуил не старался совсем. — Мне не нужны ваши угрозы, владыка,— Мирион произнесла эту фразу, отчеканивая каждое слово, — я не боюсь заточения. В гномьих книгах, что я читала, вас именно так и описывали: самоуверенный, хитрый, во всем ищущий выгоду. Она уставилась прямо ему в глаза, как всего неделю назад смотрела в очи гигантского дракона. — Я.Все.Расскажу. Следующий час она подробно описывала годы своего пребывания в дуэте со Смаугом и их общую "увлекательную" историю. Закончилось все фразой: — Я отдала полурослику камень, потому что думала, что он самый главный в шайке, проникшей нарушить покой дракона, но потом узнала, что заправляет всем Дубощит, который к тому же поехал умом, если вы еще не заметили. И я не стала просить освобождения, надеясь найти выход самостоятельно. Спряталась, но они меня заметили и усадили в темницу. Дальше Бильбо уже все рассказывал. Мужчины во время рассказа мало двигались и, кажется, даже, мало дышали. Девушке льстило, что она смогла так их заинтриговать, но, признаться, сейчас ей больше всего хотелось поспать. Паузу, затянувшуюся после истории, первым нарушил Трандуил, чье отношение к ней, кажется, улучшилось. Ну или сменилось с отвращения на любопытство. — Признаюсь честно, это... Шокирующе. Но, дитя, вопросов меньше не стало. Что ты делала в Эреборе, когда на него напал Смауг? Мирион сжалась под их вопросительными взглядами и сглотнула предательский ком в горле. Жизнь с драконом никогда не была самой ужасной частью ее жизни. Она догадывалась, что придется рассказать о детстве, но больше всего на свете, хотела оттянуть этот момент распаковки болезненных и закрытых для посещения воспоминаний.