Иллюзия свободы

И вот Ло уже лежит в довольно узкой кроватке, он уверен, что кто то определенно свалиться с неё во время сна, но впринцепи ему плевать. Джон вышел из комнаты на пару минут, что бы поговорить с красноглазым о чем то. Лололошка лег на кровать, потянулся, чувствуя, как его тело невольно отзывается на мягкость постельного белья. Холодные, но такими приятные на ощупь простыни обняли его, как нежные объятия, пробуждая в душе тревожные мысли о том, что спать не хочется. В комнате царила тишина, только еле слышное бурчание двух парней, что были за дверью и покачивание вечернего ветра доносилось с открытого окна. Лололошка уютно устроился на мягких подушках, внимая шепоту своих собственных воспоминаний, а затем начал размышлять. А что было до Гнезда? Как он вообще появился в Хэнфорте? А где его родители и друзья? Если они вообще были... Он закрыл глаза, но сны не спешили приходить; вместо этого в голове проносились яркие мгновения его мучений или же тревожные мысли по поводу его прошлого. Всё это мешало засыпать, но и не давало покинуть эту теплую ячейку покоя. Скорее всего на все его вопросы скорее всего сможет ответить Джон. И я думаю не надо объяснять почему. Через десять минут в комнату зашли Ви и Джон. Оба сразу улеглись в кровать с разных сторон, как бы "окружая" Лололошку. Голубоглазый был повернут лицом, а точнее к груди гениального ученого, который одной рукой обнимал несчастного, а другой гладил его макушку, перебирая нежные волосы пальцами. Красноглазый же устроился сзади, обнимая свой объект обожания за талию, прижимая максимально плотно к себе. А у Лололошки появилась проблема... А куда убрать руки собственно? Обнимать Харриса ему вообще не хотелось,.... Поэтому он обнял самого себя, стараясь не касаться рук красноглазого. Это решение походу не понравилось Джону из за чего он недовольно вздохнул и перестал гладить макушку Лошки, а просто буквально вжал его в свою грудь. Прошел час... два... Слышалось лишь сопение двух парней. Почему не трёх? Ло не мог уснуть. Мысли путались в его голове, словно листья, в которых взвились порывы ветра. Каждый раз, когда он пытался ухватиться за воспоминания, они ускользали от него, оставляя за собой лишь пустоту и невыносимую боль. Лололошка заставил себя целиком сосредоточиться на поисках в своем разуме утерянных воспоминаний, но во мгле его разума лишь мелькали отрывочные образы — лицо белобрысого крупного мужчины с фиолетовыми глазами, которое он не мог вспомнить, улыбка синеволосой девушки с кошачьим ушками, которую не хотел терять. Отчаяние заполнило его сердце, когда он осознал, что что-то важное, возможно, ускользнуло навсегда. Горячие слёзы потекли по его щекам, он не мог сдержать их. Каждое капли было как крик души, где-то там, в глубине, он знал, что память была на грани пробуждения, но словно замороженная в вечности, она не желала возвращаться. Лололошка ощущал, как тьма поглощает его, и в этом безмолвии он лишь мог плакать. Слёзы текли по щекам, а затем впитывались в пижаму ученого, к которому Лололошка был повернут лицом. Из за слез заложило нос, поэтому Ло начал непроизвольно всхлипывать. Поняв, что так дело не пойдет голубоглазый начал экстренно себя успокаивать, ведь завтра тяжелый день, нервишки ему точно будут трепать. Бывший курьер начал вспоминать что то хорошее. Как он сидел до ночи на лавке в парке, смотря на все, что его окружало, начал концентрироваться на тиканье часов, которые он заметил буквально пару минут назад. И вроде ему это помогало... Но кое кто проснулся... Учёный перестал спать еще с первых всхлипов Лололошки, но обдумывал то, как ему лучше поступить. - Красотка, чего не спим? Время позднее, а завтра день тяжёлый! Харрис говорил шепотом, стараясь не разбудить Вививилку, ведь тот начнет возмущаться. Лололошка долго обдумывал ответ и в итоге, очень тихо начал говорить. - Джон, я ничего не помню до появления в Хэнфорте, буквально ничего... Я не помню своих родителей, друзей и свой прошлый дом где скорее всего по мне скучают, а может даже ищут... Эта мысль не дает мне покоя... Джон, я почему то уверен, что ты знаешь кем я был до появления в этом городе, с кем дружил и чем занимался...Ты не мог бы мне все рассказать? Пожалуйста.... Последнее слово Ло сказал максимально тихо, но учёный конечно же все услышал. Пока он слушал, на его лице чуть ли не до ушей расплывалась ехидная улыбка. - Конечно, симпампусик! Я знаю о тебе больше, чем ты сам! Сразу говорю: рассказывать я тебе ничего не собираюсь! Пока что... Но я же милосердный и прекрасный Джон Дейви Харрис! Поэтому я могу тебе дать маааленькую подсказку, как я могу отказать такой милашке в помощи! Хе-хе-хе! Иди сюда! Джон притянул к себе Лололошку, укладывая его голову на свою грудь, так, что бы голубоглазый смотрел на потолок, вытаскивая его из объятий Вививилки. Подняв свою руку так, что бы её было видно Лололошке, Джон усмехнулся и что то тихо пробурчал. В тот миг, когда Джон поднял руку, воздух вокруг него наполнился необычным напряжением, словно предвещая нечто неизведанное. Вдруг из ниоткуда возникли маленький частицы чего то зелёного, которые смешивались с мягкими тенями, и обвивали его руку. Эти светящиеся зеленые частицы, словно лепестки древних растений, начали свиваться в вихре, постепенно образуя сияющий кокон. С каждой секундой их интенсивность возрастала, и Лололошки почувствовал тепло, исходящее от них, а так же, на пару секунд он почувствовал себя счастливым, свободным и радостным. Они переливались различными оттенками зеленого, от глубокого изумрудного до нежного малахита, играя на его коже невидимой симфонией. Голубоглазый как ребенок восхищенно и удивленно смотрел, как частицы танцуют, словно следуя невидимому ритму, начал засыпать. Веки опускались сами по себе, тело обмякло и стало ватных, а дыхание со временем выровнялось.