Светомузыка

Крутится ночь на потолке И мы с тобой наедине Поговори со мной, говори со мной Нечего делать до утра И хочется просто убежать Убеги со мной, улети со мной...

Дурной вкус – светомузыка

Окружающая темнота давит. Давит на мозг, на удивление ещё не умерший от токсинов Найт-Сити, давит на хром, глюки которого стали каждодневным испытанием, давит на психику. Кажется, ещё немного – и Ви сдастся. Лапки кверху, как сказал бы Джонни, потому что больше так продолжаться не может. Но резко его выбрасывает куда-то наверх, и та реальность, куда он попал, наёмнику совсем не по душе. Даже самые извращенные понятия "нормальности" не могли выглядеть так. – Это ты виноват, - слышится шепот, и Ви не сразу разбирает отдельные слова, пока он не повторяется. Постепенно зрение сфокусировалось, раскрывая ему, где он находится. Такси. Деламейн что-то бурчал на фоне, индикаторы передавали о критическом состоянии одного из клиентов, сидевшем на заднем сидении, и это точно не был сам Ви. Боли не было, а основная волна адреналина, у которой теоретически и была возможность перекрыть ее, давным-давно схлынула. Ви мог поклясться, что вздрогнул всем телом, когда побледневшее лицо соседа по машине медленно повернулось к нему. Оно исказилось гримасой боли, но улыбка быстро вернулась на свое место, хоть теперь и была полна сожаления. Было непонятно, возникла она из-за жалких попыток Ви помочь своему другу или из-за того, что Джеки умрет именно так, не в поле битвы, а заляпав своей кровью белоснежные сиденья. Джеки тяжело вздохнул, с усилием поднимая руку и кладя её на плечо Ви, глаза которого все ещё бегали из стороны в сторону в отчаянном стремлении найти хоть что-то, чтобы выиграть дополнительные минуты. Хотя бы одну долбаную минуту, чтобы добраться до Вика. – Всё будет хорошо, Джек, держись, - выдохнул Ви, сжимая чужую ладонь, быстро свалившуюся вниз, и вслушиваясь в отчаянный крик колес, резко сворачивающих на поворотах. Страх полз по венам ядовитой змеёй, и ничем его не возьмёшь, ни огнем, ни смертью: укусит – всё тело развалится на сотни мелких кусочков. Судя по всему, его уже укусили, да так, что все тело оплели побеги отчаяния и беспомощности. Они туго стягивают конечности, давят на грудную клетку. Ви чувствует, что тонет. Они едут слишком долго, и он старается не думать. Вообще ни о чем. Хочет выдавить из себя хоть что-то, чтобы приободрить Джеки, то и дело кашлявшего и хрипевшего, но не может выдавить из проклятого рта ни единого слова, кроме однообразного и до глупого слащавого "Всё будет хорошо". Ви и сам знает, что это ложь: когда хоть что-то получалось хорошо в их жизнях? Разве что острый соус к дешёвой лапше время от времени был неплох, да и тем с ними кто-то из знакомых делился, если готовил больше, чем мог съесть сам. В какой-то момент их тряхнуло, и Деламейн остановился на обочине. – Какого хера, Дел? У нас тут умирающий, вообще-то, - нахмурился Ви, оглядываясь по сторонам. Раз у них нет возможности попасть к Виктору, может найдется лазейка и случайный рипер примет их без записи. Хотя бы чтобы увеличить их шансы в борьбе за жизнь. – Я рассматриваю транспортировку больного нецелесообразной, - бесстрастно проговорил робот, подозрительно сильно глючащий, после чего отключился. Перегревшаяся система требовала перезагрузки. – Давай поднимем тебя, приятель, - не глядя на продолжавшееся движение на дороге, распахнул одну из дверей Ви и поднырнул под чужую руку, потянув на себя. – Mano, - устало прокряхтел привычное обращение, словно желая сплюнуть сгусток крови, Джеки. Вселенски бесконечные страдания отразились в его глазах, перекрывая извечный огонек веселья. Ви знал, что того забавляла круговерть перестрелок, то, как содрогался воздух от пуль или как слаженно они действовали. Вот и теперь Джеки, словно ребенок, наслаждался болью, вкушал ее, как делал, когда целовал губы Ви. В то же время было видно, что поднять какую-либо конечность казалось невероятно тяжёлым. - Доберись до высшей лиги, чумба. Джеки последний раз (легонько по его собственным меркам, но сильно для неподготовленных, зелёных наемников) похлопал его по плечу. Тишина заволокла весь салон, и Ви ощутил, как задыхается. Вода-отчаяние заполняла лёгкие. Щепка с чипом, ради которого они таки решили рискнуть, холодила руку. Груз получен. Огонек потух. Его затушили, как фитиль пальцами, вдолбили в землю, как кончик сигареты в повидавшую всяких уродов пепельницу. – Всё из-за тебя, идиот ты хренов, - возник где-то позади тонкий голосок, смутно напоминавший голос Джонни, когда они только познакомились. Голос сварливого, напористого и невыносимого по своей природе рокера. Эти черты отразились и в нотах, которые постепенно множились и сдавливали голову Ви, грозясь раздавить ее, как картонную коробку, набитую звенящим фарфором. Унести его за собой при любом лишнем движении, пока картина мертвого Джеки приобретала убийственно опасную четкость. Каждый раз, когда казалось, что ни крохи места не осталось, эти побеги голосов, запомнивших всего одну фразу, находили прореху в его самообладании, пробирались глубже. Ви чувствует, что обречён. Спасение – не его конек, да и его самого спасать никто не собирался. Он просто потонет в шторме вины, но Джеки не вернёт. Он мертв. И Ви, судя по всему, тоже. *** Кровать неприятно скрипит, когда мужчина подрывается с места, садясь. Дыхание сперло, залетевший через самовольно открывшееся окно и на удивление холодный ветер пробежался по его спине, возвращая к реальности. Ви провел рукой по лицу, краем глаза примечая, что одеяло сбито и опасно приблизилось к падению с кровати. Это была меньшая из проблем, и наёмник поднимается, выделяя пару секунд на то, чтобы восстановить равновесие, и направляется в ванную. Холодная вода отрезвляет разум. Кошмары его посещали и раньше, разница представлялась лишь в том, что в этот раз происходящие события было нелегко отличить от реальности. Ви нередко переставал нащупывать грань между сном и действительностью, так и не дав себе заслуженный отдых, чтобы привести все мысли в порядок. Прежде разобраться в том, что правда, а что ложь, помогали какие-то памятные вещи или, на худой конец, разбудившая его и противная трель входящего звонка. Но Джеки – тот ещё кадр. В этом его отличие от других: он дарил эмоции, а не материальные предметы. Поэтому Ви не простил бы себе, если бы не позвонил, вместо этого приглушая желание заткнуть кричащую боль от воспоминаний физической и разбивая грязное зеркало. Гудки наполнили маленькую ванную, и взглядом, каким он смотрел на картинку контакта, мог бы просверлить бетон. – Чумба, давай, - Ви не знает, который сейчас час, не знает, где граница разумного, понятия не имеет даже о том, кто возьмёт трубку. Его нутро разъедает тревога. - Давай же, возьми ёбаную трубку... Только бы жив. Сначала сонный голос, сматерившийся по-испански, а следом и помятое лицо появилось на экране: – Ви, maldita seas, тебе обязательно звонить именно в такое время? - пробурчал Джеки, сжимая пальцами глаза, судя по всему стремясь хотя бы что-то увидеть. Непривыкшие к свету глаза болят и слезятся, но Ви чувствует и первый, и второй признак сразу не из-за этого. А от облегчения. Дар речи покидает его, и Уэллс уже стремится проверить связь, не отрубили ли свет, когда тот находится, что ответить: – Э... А который час? – Полчетвертого утра, и в такое время не спят только психи, чтобы ты понимал. Я, конечно, люблю тебя, amigo, но не настолько, сходи-ка нахрен и дай спокойно доспать, - шутливо отбрехался собеседник, подгребая под себя мягкую подушку. Ви чувствует, что может дышать, и смешок вырывается на волю. Как же приятно слышать эту болтовню. – Одеялко подоткнуть? – Было бы неплохо, если ты туда гвоздей не понатыкаешь, mecánico, - Джеки звонко рассмеялся, после чего прислушался: не разбудил ли сеньору Уэллс, и покачал головой. - Помочь чем? – Ты уже помог, - ответил Ви и опёрся рукой на стену, потерев пальцами шершавую плитку, чтобы проверить, что он сам жив. Джеки согласно пожал плечами, буркнул "всегда пожалуйста, mano" и, поняв, что его собеседник не собирается ничего добавлять, решил уделить свое внимание подушке ещё несколько часов. Ви уткнулся лбом в ладонь, избегая возникновения красных следов поперек всего лица от стены. Постояв так несколько секунд и, почувствовав, как голая верхняя половина тела покрывается мурашками от прохлады, решил вернуться в постель. Джеки прав, совсем скоро наступит новый день, новые заказы, количество которых после дела с чипом пошли в гору, и ему нужны силы. Джеки чувствует это, не обманет. Ведь Джеки жив. В душе у Ви включили свет, прогоняя истеричную тьму. *** Усталость нахлынула новой волной, но даже она и ее целенаправленность не смогли предопределить появление нового кошмара. Знай Ви, что так выйдет, возможно и выпил бы какой-то из аналогов блокаторов, что выписывал Вектор, когда его мозг оккупировали и всячески объёбывали с разных сторон. Прошло полторы недели с последнего самого психологически тяжёлого случая, и за это время Ви успел забыть о рекомендациях (скорее, обязательных требованиях, веер которых пачкал бумагу уже бесчисленное количество лет) насчёт снотворного, частенько принимая его перед сном. Неровен час, когда придется лечить не бессонницу, а наркотическую зависимость. Наемнику казалось это лучше всех образов, что гуляли по его мыслям, свободно выдергивая нитки то из одних, то из других, чтобы в итоге получить клубок из опасений и умерших надежд. Словно нащупав уязвимую точку, в самых страшных снах всегда присутствовал Джеки. Не винил, не кричал, как было бы, наверное, правильнее, а в большинстве случаев просто тихо из раза в раз умирал. Менялись подходы, менялись места и время, но исход всегда был один. Кто-то из них страдал, и не так уж часто это был сам Ви. Атаки из снов с криками и отвратным запахом продолжались, нередко использованные сценарии повторялись по второму кругу. И вот он снова вернулся к той же сцене, что и в прошлый раз: помятое отражение самого себя в полуразбитом зеркале (выдержка порой подводила даже самых опытных игроков в покер), покрасневшие глаза и ещё не зажившие синяки на лице после последнего заказа ни разу не добавляли ему аккуратности. Ви понял, что скорее выглядит как псих, помешанный на контроле своих друзей и родных, чем на обычного, насколько было возможно, жителя никогда не засыпавшего Найт-Сити. Города, что в любой день был готов проглотить кишки зазевавшихся людей. Впрочем, а чего стоило ожидать от банды, у которой из-под носа самым наглым образом уволокли самую дорогую и популярную на черном рынке сыворотку для нового импланта, позволившему отчаянно заглатывающим новинки клиентам частично почувствовать себя змеёй? Точно не поглаживаний по головке, они, можно сказать, легко отделались. Беспокоить Джеки в очередной раз по таким пустякам было стыдно. Ви же взрослый мужик, чего он так расклеился из-за простых наваждений. Не первый и не последний раз. Наверное, именно то, что это всегда повторялось, как в замкнутом круге, что его нельзя было как-то разорвать или ограничить ему доступ к кислороду, и беспокоило его, почему вскоре Ви сидел на телефоне, ожидая, пока Уэллс ответит, упав на кровать. Звуки гудков стали чем-то фоновым, под что в других обстоятельствах можно было и заснуть, но сейчас, когда ухо краснеет и чуть ли не пульсирует от прижимаемого к нему телефона, у Ви сон как рукой сняло. Как и желание показывать Джеки, в каком состоянии он находится. Голоса хватит, а это, он надеялся, ему удастся взять под контроль. В этот раз Уэллс ответил быстрее. – Да? Ви. Я как-то даже не удивлен, amigo, - Джеки перекатился с боку на бок и сел, подслеповато выискивая обувь на случай, если придется ехать. А придется, зудящая интуиция его не подводила. – Что, опять полчетвертого? - Ви усмехнулся. Если это так, он по-настоящему чокнулся. – Как по часам, puntualidad estas caminando, - Крыша у наёмника в пустой квартире определенно съехала, но он продолжал строить из себя сильного и независимого. Джеки тяжело вздохнул. С Ви никогда не было легко, этим он его и зацепил. Вот и теперь тот ничего не говорил о том, что чувствовал. Просто... Переживал. Это читалось в его рассеянных жестах из-за недосыпа, в мимолётно брошенных тревожных взглядах. Если ему было так легче, то Джеки был готов встать рядом и поддержать, что он и сделал, добавив: - Байк, Найт-Сити, пустые улицы? Ви помолчал пару секунд. Опасения подкрались незаметно, но оказались настолько же стремительно отметены прочь одиноко повисшем в воздухе словом: – Идёт. – Подъеду к тебе в гараж минут через двадцать. Nos vemos. Джеки почти никогда не опаздывал, если только дело не касалось лапши, очередь за которой всегда была адской, и тут он за себя не ручался, как повезет. Но везение в большинстве своем было на его стороне, и ровно через двадцать минут раздался тяжёлый стук в дверь. На пороге был он собственной персоной, оперевшийся на рядом стоявший мусорный бак. Джеки приглашающе кивнул, проводя за собой к парковке и потрепанному мотоциклу. Втайне Ви желал раскрасить его поярче, обновить краску, а кое-где и попробовать новый цвет, но затолкал это желание поглубже, зная, на какой высокий хуй его пошлют. Джеки сел за руль, и Ви привычно уселся сзади. Руки удобно обхватили тело водителя, тепло которого ощущалось даже через одежду, и они тронулись с места, стремительно набирая скорость. Светофоров, только мешающих движению, в этом районе не так уж много, а ночью на них вообще никто не смотрит. Найт-Сити дружелюбно встретил их относительной тишиной, даже оглушительной, если сравнивать с оживлением дня, царившем на улицах. Уцелевшие фонари горели грязно-желтым светом. Мимо пролетали закрытые двери неизвестных Ви (у кого угодно дома он бывал чаще, чем у себя, и даже не удосужился изучить район, где урвал квартирку) и вероятнее всего грязноватых заведений, что на грани банкротства. Улицы в такое время и вправду словно вымирали: сколько бы мелких прохожих не пробегало по тротуарам, машины с идиотами за рулём скрылись с глаз долой, не мешая разворачиваться на дороге. Но сейчас они могли почувствовать себя если не властелинами мира, то хотя бы оказаться в ряду немногочисленных выживших после апокалипсиса. Первое время в их поездке Ви ещё пытался проследить маршрут Джеки, но пары попыток хватило, чтобы забросить эту затею, ведь водитель и сам понятия не имел, куда его заведет ветер на следующем повороте. Ви гадал, приведут ли их колеса на рынок Кабуки, или они до самого утра решат горланить песни в "Посмертии", или вовсе остановятся в богом забытом месте, чтобы покурить. Неизвестно какими судьбами, но дороги довели их до Чартер-Хилл, длинный мост на пару минут скрыл под собой мотоцикл, людям на котором, по мнению корпораций, нечего было делать среди цветущих и свежих для них улиц. В этом и была главная проблема разнеженных работников крупных компаний: их вечно ебало, кто и с какой предысторией их окружает, и если хоть одна черта сильнее выбивалась из рамок, чем обычные – пиши пропало. Плевать они хотели, что всё что угодно можно изменить, людей – подкупить, а конструкт – скопировать. Плевать, что именно их личность могли взламывать, пока наивный дурачок лежал у рипера. Ви вперился глазами в фонарь, развлекая себя, как только возможно, пока они стояли на светофоре. Он никогда не выступал против того, чтобы нарушать закон, скорее искал как можно более безопасные ходы, чтобы предостеречь их задницы, но Джеки как знал, что это не тот случай, где разбой и погнутая техника заглушат внутренние позывы тревоги. Как раз он сейчас выпрямился, одной рукой отстукивая мелодию, что так быстро запомнил из старого фильма на испанском, а второй потянулся назад и проверил, не решил ли Ви поцеловаться с асфальтом вместо того, чтобы сделать это с водителем, на самом деле прекрасно зная о том, что ничего не случилось. Ему просто хотелось коснуться Ви, провести по коже кожанки, спускавшейся ниже, случайно задев чужую ногу в джинсах. В подобных немногочисленных, но часто повторяющихся мелочах и крылось то, чего многие пытались добиться: доверие. Они множество раз искали друг друга во тьме старых складов, когда часть крыши обрушивалась под градом выстрелов, и находили. Ви чувствует: крепкие руки медленно вытаскивают его из-под завала волнения, нашептывая "jodido". Этот голос всегда вытаскивал его на берег, даже если это была лужа в центре Джапан-Тауна, оставшаяся от дождя, которому так и не удалось смыть всю грязь города, где все они одновременно и прозябали свои лучшие годы, и не хотели, чтобы они заканчивались. – А? - переспросил Ви, отрываясь от созерцания льющегося к земле света, отчего в глазах уже начали плясать беловатые точки. Джеки на секунду обернулся, посмотрев на него, и, рассмеявшись, повторил: – Вот это ты даёшь, Ви. Hasta yo envidio esas tonterías, нечего сказать. А так мне стало интересно, почему ты уже который раз в подобное время подрываешься из постели? Это, типа, какой-то обряд посвящения твоей бошки в будущее или что? – Не то что бы... - Ви наткнулся на пару испытывающе глядящих глаз и передумал врать. Какой смысл, если он сорвётся и позвонит снова? Вопрос времени, когда какая-то херь опять навестит его сознание, посылая изображения мертвого наёмника. - Дерьмово сплю, кошмары мучают. – И что снится? - полюбопытствал Джеки, двигаясь с места. Ви выиграл себе несколько секунд молчания, пока тот миновал крутой поворот в сторону. – Всякая стремная хрень. – Вот уж точно правильно сказал, mano. Сходи к Мисти, может, она карму подчистит... Или что там ещё практикуется, ты лучше у неё самой спроси, пожалуй. Мотоцикл ехал дальше, и запах самого дешёвого в магазине одеколона Джеки вперемешку с глубоким голосом, пытавшимся перекричать двигатель, дурманил. Ви зажмурил глаза, на секунду расслабляя уставшие от бессонницы мышцы. Уэллс продолжал предлагать варианты по избавлению от бессонницы, но их уставшая голова Ви уже не воспринимала, удобно устроившись на широкой спине поперёк рисунка с равными краями (искусством это было сложно назвать, ведь после одного напряжённого дня и того, как Мама Уэллс позвала их перекрасить стену в доме, они просто разлили часть краски) на куртке. Свет фонаря таки отпечатался на сетчатке. Ничего, это пройдёт. Главное, что Джеки не пройдёт мимо. Не пройдёт, а внезапно пронесется мимо на мотоцикле, притянув Ви к себе за руки, чуть не вывихнув их, и посадив сзади, пока ночные улицы Найт-Сити через какофонию звуков потрескивающих лампочек, на которых все техники экономили, а те как будто становились бессмертными, будут шептать им приветствия. *** Ночь кошмаров настигает его заново, как Ви и предполагал. Ужас застает его врасплох, и чувство вины особенно сильно давило на плечи, пока он пытался отдышаться, спиной прислонившись к спинке кровати, не отличавшейся идеальным матрасом. На часы было принято решение не смотреть – станет хуже, чем было, а ему и Керри с его странноватыми замашками психа хватало, а сам он не торопился подцепить что-то подобное. С другой стороны все жители их мегаполиса – по-своему психи. И это уже стало нормой. И тут Ви совсем не по-нормальному ощущает себя безумцем, которому слышится храп с первого этажа квартиры. Тишина нарушается неравномерными, громкими всхрапами. Только этот момент и поднимает наёмника с постели, аккуратно спуская по узкой лестнице вниз, и поэтому он не свернул себе шею. Ви решил объединить свой первоначальный план с прошлым, направляясь в ванную, как и всегда делал, чтобы прийти в себя, и потом спокойно завалиться мёртвой тушей на кровать, а заодно выставить нахрен нарушителя спокойствия. Ви уже готовился попрощаться со стоявшей на столе бутылкой, от которой за милю несло... Перцем? Только один человек мог добавлять в любое пойло смесь из приправ и потом жаловаться, насколько всё херово и что вскоре из желудка вылезет Чужой. Ви втянул ноздрями воздух, проверяя запах: ошибки быть не могло, не пойми какой, но новый эксперимент от Уэллса. – Джек, какого?... - уже хотевший огреть своего неожиданно прибежавшего партнёра Ви выдохнул и отпил. На трезвую голову о таком не думают. Джеки последний раз всхрапнул и проснулся, выговаривая как будто заранее подготовленную фразу. – Cariño, ты звонил посреди ночи уже несколько раз, нахера мне через весь Найт-Сити переться каждый раз, а? - отвернулся от него тот, подталкивая под голову сравнительно небольшую подушку и поверх кладя руку. Он зевнул, тем самым заразив и Ви тоже. - Муторная затея, а так я хоть посплю как человек. На душе у Ви потеплело. Встретить Джеки у себя на диване неожиданно, конечно, но до чего же приятно. Тревожность скрылась где-то за следующим поворотом от Мегабашен и взорвалась, не выдержав концентрации бензина и преданности. Иных вопросов по отношению к Уэллсу у хозяина квартиры не было, ведь всплыли воспоминания о том, кому он отдал копию ключей от новой квартиры и кто хотя бы раз в жизни, но воспользовался ими. Ви направился в ванную, выкинув бутылку с незначительными остатками пищевого эксперимента Джеки в мусор и встав напротив зеркала. Желание сломать его, такое новое и ни в чем неповинное, отпало. В то раннее, очень раннее утро он заглянул в эту маленькую комнату только для того, чтобы выдержать на себе тяжесть взгляда, отразившегося в зеркале, и смыть липкую эктоплазму кошмара, что отпечатался на лице. На этом список дел заканчивался, и Ви, ещё раз зрительно убедившись, что его нежданный сосед на месте и устроился вполне удобно, улегся спать с мыслью о том, что присутствие Джеки в его квартире показывается ему как никогда правильным и желанным. *** А в один прекрасный день Ви чувствует, что не один. Что прохлада кровати больше не замораживает его тело, препятствуя подъему, лёгкому и безболезненному, что в то чертовски раннее утро, как и прежде, он не разбивался каждое на куски, которые заботливо подбирал всего один человек. Джеки. Именно к той ночи подходило выражение "утро вечера мудренее", ведь накануне они чуть ли не вдребезги поругались с Джеки, причину чего наёмник даже не мог досконально восстановить в памяти. Привело это к препирательствам, схожим с боданиям упрямых баранов: бесконечным и чуть ли не бесполезным. Повод, скорее всего, был пустяковым, но в какой-то момент Ви даже показалось, что... Всё. Конец этой дерьмовой сказочке, ни разу не похожей на настроенные на позитив выдумки, и Джеки хлопнет дверью и уйдет. Он никогда бы так не поступил, только обиженно поджал губы, сматерившись по-испански, и ждал бы следующего задания, каких в последнее время ещё прибавилось из-за разросшейся популярности имён двух наёмников, как следует сбросив на нем накопившуюся энергию, которая могла пойти или на переживания, или на колкие словечки в сторону Ви. Не произошло ни того, ни другого. Поздним вечером один уселся смотреть телевизор, доедая остатки их достаточно скромной трапезы на сегодняшний вечер, а другой с отчаянием в душе и в одиночестве стоял в душе, надеясь, что знаменитая присказка о чудотворном своействе воды уносить все тревоги сработает. Ему в этом не повезло, ощущение собственной ничтожности только усилилось, отчего он, не удержавшись, ударил разок кулаком в стену. Для Ви не стало неожиданностью то, что кошмары жгуче огрели его по затылку, опять доказывая, что могут, подобно сладкому и вязкому сиропу, затащить к себе на глубину, связать по рукам и ногам, отрезая все пути к отступлению, и больше не выпустить. Его голова сыграла с ним страшную шутку, проиграв самый худший сценарий из возможных, где его собственный мир в лице близких людей лежал в руинах, а он ничего не мог поделать. Опять. Ви ничего не сделал, чтобы предотвратить страдания людей, которых любит. Нахмурившись, он с силой вытолкнул себя на поверхность, просыпаясь. Медленно глаза привыкли к темноте и уставились на очертания выключенной лампы посередине потолка. Воображение сразу нарисовало вполне себе реалистичную картину того, как этот самый потолок падает Ви на голову, придавливая к месту ещё сильнее. Примерно так он себя в данный миг и чувствовал: разбитым и стоящем посреди груды обломков самого себя, разглядывая обезображенные куски металлических деталей имплантов и проводов. Он достаточно быстро прикрыл веки обратно: насильное наблюдение за потолком не смывало изнутри расплывшуюся надпись "ублюдок", озвученную тучей голосов, налетевших, как вороны на запах лёгкой наживы. Осознание, что он не раскинулся в позе звёздочки, как чаще всего бывало, когда сон погружал его на самое дно, как если бы это был один из чудовищных экспериментов над специально оживленным трупом, настигло его немногим позже. Эта поза после пробуждения казалась изящным издевательством над самим Ви, его иногда проявляющимся самолюбием, а также хромающим самоуважением. Но не в этот раз. Вскоре после зрения тактильные ощущения тоже восстановились, и сон окончательно прекратился: рядом с ним кто-то лежал, и мало того, этот кто-то сжал враз напрягшееся тело в объятиях. Ви попытался выбраться из крепкого кольца рук, тем самым потревожив устроившегося рядом мужчину. Джеки сонно заворчал, шмыгнув носом: – Mi cariño, я больше не лягу с тобой в одну кровать, если ты продолжишь так ёрзать, - слегка отодвинулся в сторону Уэллс, давая Ви путь для отступления и возможность оттолкнуть его, если он того пожелает, но тот поступает иначе: льнет ближе, рвано выдыхая. Как бы тяжело это ни было, Ви подпускает Джеки так близко, как, наверное, не подпускал никого в своей жизни. И он заплатит любую цену за такой шанс. Но оставался ещё один нерешенный вопрос о разногласиях, что возникли между ними и повлекших за собой груду доёбов друг до друга по поводу и без. Ви было открыл рот, чтобы что-то сказать... Извиниться? Может быть. А может, сморозить очередной бред, подходящий только пьяному, он не знает. От Джеки, широко зевающего и ждавшего от своего медлившего партнёра окончательного решения, эта заминка не укрылась, и тот, подкрепив фразу каким-то странным акцентом (словно не решил, на каком языке сможет изъяснится отчетливее): – Мы поговорим обо всем завтра, mano, - в полутьме комнаты это было сложно разглядеть, но Ви ощутил улыбку, что скользнула на чужое лицо, и согласно промычал. Говорить что-то вроде "отлично, боже, не уходи" было определенно не в его духе. Да и зачем, когда Джеки и так прекрасно читал его, как раскрытую книгу? Ви обхватил его руками, до его слуха донёслось еле слышное бормотание, больше похожее на попытку вспомнить какую-то мелодию, чтобы успокоить Ви, "вернуть на орбиту" (хотя они пока ещё не добрались до космических масштабов в заказах, всё впереди), но в пустом мозге не нашлось ничего подходящего. Даже если это было не так уж важно, наёмник ценил попытку Джеки помочь. Как бы того не задело хоть какое-то слово или решение Ви прошлым вечером, он пришел, улёгся рядом и удержал от падения об землю, от которого тот разбрызгал бы мозги по всему Найт-Сити. Он греется в медвежьих объятиях Джеки, оставившего поцелуй на его макушке и уже слегка похрапывавшего рядом. Нараставшая прежде паника, как и раньше, улеглась в спячку от одного только появления Уэллса, шарахнувшись, как от огня. Ви не мог не признать, что прежние пару раз, когда ему приходилось просыпаться не по своей воле, проходили легче как раз благодаря этому любителю острой лапши, адреналина на работе и (кто бы мог подумать!) мудреных мыльных опер, язык, на котором говорили там, даже автопереводчик иногда понимал с огромным трудом. И теперь Ви прижимался к теплой груди в полутёмной квартире, уже не опасаясь вторжения в свой сон, ведь здесь, в реальности, рядом лежит персонаж его обычно самых тусклых грёз, но в действительности жгучих sueños и рискованных воспоминаний, где препятствующие им мелкие охранники взрывались ручными гранатами. Ви чувствует себя рыбой в воде, где море переживаний – часть жизни, но где есть и музыка, и свет, окрашивающийся разными цветами. Заказы высшей лиги ждут их. Обоих. Всё хорошо. Он выплывает на поверхность. И вдруг Ви вспомнил. Восстановил в голове их разговор и даже как-то выдохнул, дав себе и лежащему под боком человеку честное обещание на будущее всегда замывать тарелку от риплицированной гречки сразу после окончания ужина.