Солнце и Мгла Роткова

      Лэйн с Борисом вместе прогуливались по морозному Роткову, хотя только неделю назад она о таком даже не мечтала. Романов был твердо намерен проводить ее до особняка, а Лэйн, к его удивлению, возражать не стала. Единственное, что раздражало ее сейчас — тяжелый пласт одежды, состоящий из десятка слоев разнообразных кофт, свитеров и футболок, в которые Борис против воли укутал девушку, как заботливый, но навязчивый родитель.       «Я как в скафандре», — недовольно подумала Лэйн, с трудом передвигаясь. В этот момент Борис, считав настроение спутницы, взял ее за руку и обхватил пальцами через ткань перчаток девичью пятерню.       «Ладно, зато не холодно», — Лэйн немного успокоилась и нежно сжала кисть Романова, отвечая на романтичный жест.       На центральной площади детвора слепила из мокрого снега огромного толстого снеговика, метра полтора в ширину. Лэйн оглядела сначала его, потом себя, ставшую на несколько размеров больше от обилия одежды.       — На меня похож, — сказала она, кивнув на снеговика. Звук голоса раздавался глухо из-под шарфа, замотанного на пол-лица.       — Ну, ты прямо как маленькая, — сам Борис, кроме пуховика и водолазки, ничего на себя не надел, потому что якобы «привык к таким морозам». Рядом с ним Лэйн чувствовала себя нелепо.       На соседней обычно пустовавшей улице, где кроме пары магазинов и заброшенного некогда жилого дома ничего интересного не было, толпа людей обступила высокое ветвистое дерево с темным стволом. Они мельтешили вокруг полугнилой липы, оживленно переговариваясь о чем-то, но выдернуть из этого потока речи хоть одну осмысленную фразу не получалось. Борис инстинктивно закрыл Лэйн рукой, подвинув за свою спину.       — Что происходит? — она вырвалась и неуклюже поспешила к суетившимся у затхлого дерева людям прежде, чем Романов что-то ответил и попытался ее остановить. Мужчина поспешил вслед за Лэйн, устало вздохнув. Благодаря своему росту он увидел поверх голов горожан причину волнений, Лэйн же лицезрела только чужие спины и затылки. Она попробовала подпрыгнуть, но, потерпев неудачу, обратилась к Борису:       — Что там?       Романов помрачнел и взял Лэйн под локоть, собираясь увести.       — Не надо тебе на это смотреть…       — Борис, скажи, что там?!       Чем дольше Романов молчал, тем больше тревожность Лэйн перерастала в неконтролируемый ужас.       — Давай уйдем отсюда, — сказал Борис, но девушка оттолкнула его и принялась пробираться через толпу горожан, расталкивая всех локтями. От страха она совсем позабыла о том, как одежда сковывала движения, дурное предчувствие больно схватило за горло, пот потек по спине. Некоторые люди недовольно поглядывали на незнакомку, которая вела себя так нагло и бесцеремонно, пихали ее локтями в ответ. Наконец Лэйн удалось добраться до первого ряда зрителей, ужасная картина стала видна полностью, даже слишком хорошо.       С самой нижней ветки дерева какой-то мужчина стаскивал крохотное тощее тело, пытаясь вытащить тонкую шею из петли. Лэйн закрыла рот рукой, чтобы случайно не вскрикнуть. Толстые черные косы, слегка растрепанные из-за сильного ветра, потухшие бледно-зеленые глаза, и кожа теперь не смуглая, а ядовито-желтая… Ошибки быть не могло, молодая монахиня повесилась на ремне, с пряжкой которого теперь пытался справиться самый смелый и наименее слабонервный из жителей Роткова. Жуткое дерево ветвями, похожими на когти, вцепилось в петлю, не желая выпускать то единственное, что могло бы украсить его черную ветхую кору. В реальность Лэйн начала возвращаться постепенно, вяло, словно через какую-то прозрачную стеклянную стену мир формировался вокруг заново, и слуху не сразу стали доступны разговоры окружающих.       — Так она же того… одержимой была, — послышался откуда-то справа женский голос.       — Ничего не одержима! — возражал другой голос, уже старше первого. — Психованной была! Дура дурой! Вот и вздернулась!       — Сама ты дура! — вмешался какой-то дядька. — Юродивая она! Как есть, юродивая!       — Какая юродивая? — снова заговорила первая. — Бес в ней сидел, одержима бесом она была!       Гнев, а вместе с ним и странное желание вступиться за едва знакомую мертвую девушку, которая уже не может им всем ответить, охватили Лэйн.       — Заткнитесь! — рявкнула она, обращаясь ко всей толпе сразу. Те, кто находился рядом, вздрогнули от резкого крика и кинули на Лэйн ошарашенные взгляды, остальные, стоявшие поодаль, даже не расслышали возгласа за общим гулом. — Это вы все одержимые! Вы все психи, а не она!       Последние слова уже услышала большая часть присутствующих, и повсюду стали раздаваться испуганные вздохи, а также осуждающие реплики в сторону Лэйн.       Борис только-только протиснулся сквозь толпу к девушке, когда она уже в ярости развернулась на пятках и ринулась обратно вглубь толпы, грубо распихивая недоумевающий народ кулаками.       — Лэйн! — Романов нагнал девушку, когда она уже была в десятке метрах от основного скопления людей. Он мягко положил руку ей на плечо, тем самым остановив.       — Она повесилась, потому что невозможно жить среди этих идиотов, они просто достали ее, — девушка рукой указала в сторону сборища. — Любой нормальный человек бы сошел с ума в таком гнилом и гадком обществе. Лучше сдохнуть, чем находиться рядом с ними!       Борис терпеливо ждал, когда Лэйн выговорится и возмущение утихнет.       — Ее звали Марина, — тихо сказал он.       — Знаком с ней? — утверждение Романова немного отвлекло девушку от пламенной речи и ненадолго остановило поток ругательств.       — Лично — нет, — Борис огладил плечи Лэйн, успокаивая. — Она рано осталась сиротой при живых родителях, они сдали ее в монастырь еще ребенком и уехали из Роткова. Марина была просто маленькой одинокой девочкой, она не сумасшедшая.       Лэйн рвано выдохнула от бессилия, закрыла глаза и потерла веки указательными пальцами.       — Я знала, что она сделает это, — призналась она.       — В каком смысле?       — Однажды я вытащила эту девушку из проруби, когда она собиралась утопиться. Тогда Марина накричала на меня и сбежала, а я ничего не предприняла, хотя видела ее состояние. Надо было внушить ей, что это неправильно, остановить, помочь хоть как-то… Я ничем не лучше этого тупого стада Роткова…       — Ты ничего не смогла бы изменить, Лэйн, — перебил ее Борис, ласково дотронувшись до раскрасневшейся от чувств и мороза щеки. — Марина ведь на тот момент уже все решила. Просто, если б не ты, она прожила еще меньше. Ты и так сделала все, что было в твоих силах, слышишь? Это не твоя вина.       Лэйн кивнула. Она понимала, что Романов прав, но облегчения это почему-то не приносило. На душе было гадко и тяжело. Борис напряженно задумался и посмотрел куда-то вдаль, будто вспоминая что-то.       — Я видел Марину пару раз с одним из ваших. Такой красноголовый…       — Лестер?       Лэйн изумленно похлопала глазами.       «Что их могло связывать? — она прикусила губу, с усердием размышляя. — В ту ночь, когда в особняк пришел Борис, Лестеру снилось вовсе не море, оно просто созвучно с именем «Марина», неужели он звал ее во сне тогда? Это странно… Или нет?»       — Я так больше не могу, — сказала девушка на выдохе, теряя самообладание. — Моя жизнь полна крови, смертей, скорби, психов и прочего дерьма…       Лэйн уткнулась в грудь Бориса, и он прижал ее крепче к себе, положив руку на спину. Рядом с ним она ненадолго забывала, что жизнь разрушена. Оба несколько минут помолчали, осознавая, что слова сейчас будут лишними. Лэйн думала только о том, что никак не сможет остановить этот поток страданий, и собственная беспомощность бесила ее.       — Давай сбежим, Лэйн… — вдруг произнес Борис, нарушив тишину.       — Что? Куда? — непонимающе отозвалась девушка.       — Есть города поблизости, которые также считаются наименее горячими точками… Там можно легко затеряться и начать все заново.       Лэйн отодвинулась от груди Бориса, постепенно осмысливая его слова. Печаль в душе сменилась негодованием.       — Ты серьезно? Я своим ушам не верю…       Она окончательно высвободилась из объятий Романова и стала активно жестикулировать руками.       — Горожане доверяют тебе, чуть ли не молятся на тебя, и ты собираешься их вот так просто бросить, как трус? А что делать остальным, таким, как Марина?       Чувства жителей Роткова мало заботили Лэйн, в первую очередь она подумала об отряде, а именно об Анне, за которую болело ее сердце.       «Не могу бросить ее, — озабоченно подумала девушка. — Если смерть Киры — лишь вершина айсберга, весь отряд в опасности. Никто, кроме меня, не понимает, что происходит в городе. Они пропадут без меня».       — Когда это ты успела к ней так проникнуться? Из всех судеб в мире меня волнует только твоя судьба, — Борис нахмурился, но оставался спокоен, точно ожидал подобной реакции от Лэйн, — а ты несчастлива здесь.       — Для неудачницы, которая застряла в этом тупом городе навсегда, я очень даже счастливая! Благодаря тебе! — выпалила она в сердцах.       Признание Лэйн смягчило Бориса. Он взял ее руку в свою и посмотрел прямо в глаза.       — Я не тороплю тебя с ответом, взвесь все как следует, подумай хорошенько…       Девушка протяжно вздохнула и отвела в сторону взгляд, полный сомнения.       — Ладно, я подумаю, но особо ни на что не надейся. Я не хочу сбегать от проблем, как последняя крыса. Их надо решать.       — Как ты собираешься решать проблемы, которые по определению решить невозможно? Для этого пришлось бы переместиться в прошлое, на много лет назад.       Романов склонил голову на бок, недоверчиво вглядываясь в лицо Лэйн. Уже слишком хорошо ее знал, понял, что что-то не договаривает.       На Ротков зловеще надвигались сумерки, напоминая о приближении комендантского часа. Стемнело и похолодало.       — Надо идти, — буркнула Лэйн, пока Борис не задал еще какой-нибудь неудобный для нее вопрос.       Перед тем, как зайти в спальню, она раскладывала по полочкам в голове все, чем хотела поделиться с Анной. Лэйн было важно сейчас услышать мнение подруги, которая являлась сторонним наблюдателем всего происходящего. Ужасно не хватало рядом человека, с которым можно было бы обсудить самое сокровенное, ведь даже с Борисом Лэйн не всегда могла быть полностью честной.       Все разговоры о личном, однако, были отменены мгновенно, когда Лэйн, не готовая к чему-то страшному, открыла дверь и увидела на полу скорчившуюся от боли Анну. Она билась в конвульсиях, запрокинув голову вверх, все тело тряслось и дергалось, изо рта текла белая пена, выливаясь на уголок рта. Было некогда рассуждать и паниковать — счет пошел на секунды. Лэйн, не удержавшись от вскрика, подбежала к Анне и упала на пол рядом с ней. Звать кого-то будет бессмысленной тратой времени, сейчас никто не сможет помочь Анне, кроме Лэйн, и от этого ужас еще сильнее сдавливал грудь. Она перевернула подругу на бок, чтобы та не захлебнулась в своей рвоте, и схватила в руки аптечку с тумбы. Действовать приходилось быстро, оттого возникало еще больше нервной суеты, тормозившей процесс и не оставлявшей Анне шанса на спасение. Дрожащими руками Лэйн опрокинула аптечку и стала копаться в куче разбросанных по полу коробок лекарств.       «Твою мать, что же ты приняла? — лихорадочно стала соображать она. — Дмитрий сказал, из общего запаса таблеток пропадает… беталон».       Лэйн схватила небольшую коробочку красного цвета, но тут же отбросила ее в сторону.       «Не поможет, — она начинала поддаваться панике и запустила пальцы в волосы, тяжело дыша. — Если Анна приняла беталон, то его можно нейтрализовать. Но чем? Как же Дмитрий назвал блокатор? Думай, черт тебя подери!»       Под ужасающие хрипы Анны Лэйн снова стала хаотично перебирать раскиданные лекарства, отбрасывая в сторону одну упаковку за другой. Время летело чересчур быстро, через минуту, возможно, Анна умрет прямо на глазах у Лэйн, а она ничего не сможет с этим сделать.       — Господи, помоги, пожалуйста… — вслух взмолилась девушка. Она уже ничего не видела перед глазами из-за надвигающихся слез. Анна начала сильнее трястись всем телом, ударяясь головой о деревянный паркет. Лэйн, словно ведомая кем-то другим, зачем-то сунула руку в пустую аптечку. На самом ее дне лежала синяя коробка с надписью «ВАЛДРЕКСОН», в которой оставалось несколько ампул с желтоватой жидкостью. Вот оно… Пытаясь унять дрожь в руках, Лэйн схватила шприц, вытянула лекарство из ампулы, затем чуть спустила воздух и вколола препарат Анне в вену. Секунды превратились в минуты.       — Боже, пожалуйста, не забирай ее, — Лэйн перевернула Анну на спину, вытерла салфетками рвоту с ее лица и пот со своего лба. — Если забрал, верни ее мне, умоляю.       Прошло достаточно времени, если все получилось, Анна уже должна была очнуться. Сердце Лэйн сжалось, но она не теряла надежду. Судороги, как и поток пены изо рта, прекратились, Анна тяжело задышала, нахмурив лицо. Лэйн испугалась, что у нее пропадает пульс, и взяла за руку, пытаясь нащупать его. В этот момент девушка распахнула глаза, полные осознания, и уставилась на Лэйн, не моргая. Бледная и ослабевшая, но все же живая… Лэйн легла прямо на неподвижную Анну, уткнувшись в ее шею, и горько заплакала от облегчения.       — Господи, спасибо… — прошептала она сквозь слезы.       — Меня спас вовсе не Бог, Лэйн, — просипела Анна, едва размыкая губы. — Меня спасла ты.