Солнце и Мгла Роткова

      — Боже, Лэйн!       Веки Бориса были едва приоткрыты, сонный вид ничуть не портил красивого лица, наоборот, придавал легкости и расслабленности. Стоило Романову увидеть перед собой трясущуюся Лэйн бело-синего цвета, сон как рукой сняло, он вновь стал бодр и, вдобавок ко всему, очень зол. Куртка совсем легкая, почти осенняя, ни шапки, ни перчаток, ни шарфа, один только тонкий платок повязан вокруг шеи, хотя толку от него мало в сорокаградусный мороз. Борис снял с плеч Лэйн куртку, подхватил девушку на руки и понес на второй этаж, где усадил в кресло рядом с камином.       — Н-нам н-надо кое-что обсудить, — зубы Лэйн клацали друг об друга, ее трясло от холода, ног она почти не чувствовала, но о главном все равно старалась не забывать.       — Глупая, — буркнул Борис и укутал Лэйн в теплый меховой плед. Бросив на нее осуждающий взгляд, он куда-то ушел, а вернулся через несколько минут уже с тазом, наполненным горячей водой, и полотенцем в руках.       Борис резко схватил Лэйн за щиколотки и опустил ее ледяные стопы в горячую воду. Она издала вздох удовольствия.       — Т-ты один? — спросила Лэйн, зарываясь с головой в плед.       — Беспокоишься о приватности? — Борис выглядел так, как будто сейчас взорвется. — Люба ушла к местному мяснику Владимиру. Это надолго, у них… особые отношения.       Он расстегнул ширинку Лэйн и начал стаскивать с нее холодные штаны, растирая замерзшие ноги.       — Г-господин Романов, а к-как же п-прелюдия?       Борис флирта не разделил и продолжал с угрюмым видом тереть пальцами кожу на ее икрах, однако при всем недовольстве делал это нежно, стараясь не сделать больно.       — Хватит, Лэйн, — строго сказал он, потом поднял взгляд на ее лицо и смягчился, увидев посиневшие губы. — На будущее, нормальные люди в сильный мороз надевают что-то теплое под верхнюю одежду. Это я так, к слову.       Речи его звучали ужасно по-стариковски, глубокие морщинки на лице указывали на то, что он уже не молод, и Лэйн не выдержала:       — Борис, скажи, ты — это твой дед?       Он вопросительно уставился на нее.       — Это из-за того, что я попросил тебя колготки носить? Или так старо выгляжу?       Она рассеянно похлопала глазами.       — Забудь.       «Ерунду ляпнула», — подумала Лэйн со стыдом и прикусила губу.       Только когда ее ноги снова приобрели телесный цвет, Борис оторвался от них, поднимаясь с колен. Лэйн разочарованно загудела. Единственным ее желанием было вернуть его пальцы туда, где они только что ее трогали.       — Есть хочешь?       Лэйн кивнула, и Борис исполнил ее желание, словно джин: уже через полчаса перед ней стояли поднос со свежеприготовленным мясным рулетом и стаканом горячего чая.       Она уже согрелась, но еще делала вид, что ей холодно, чтобы сердитый Борис оттаял и сам захотел ее согреть. Лэйн проглотила один сочный кусок мяса и почувствовала, как пикантный сок растекается по ее горлу. Она удовлетворенно помычала.       — Черт, это безумно вкусно, — Лэйн старалась громко не чавкать, чтобы Борис не понял, насколько она голодна. — Люба приготовила?       — Нет, я, — коротко ответил Борис, с упоением наблюдая за ней. Она кивнула головой в знак уважения, но зазнаться ему не позволила.       — Ну, ничего. Есть можно.       Борис рассмеялся, и Лэйн поняла, что он уже не злится. Она сняла с себя плед и вытащила ноги из таза, протерев полотенцем. Лэйн не хотелось, чтоб что-то мешало ей наслаждаться кулинарным шедевром Бориса. Он сел напротив на диван, облокотившись о колени, и стал сверлить ее навязчивым взглядом.       Когда Лэйн склонилась над тарелкой, воротник кофты приоткрыл впалую бледную грудь. Борис скользнул глазами по вырезу на кофте и еще больше помрачнел. Лэйн поняла, о чем он подумал. В их первый раз Борис сжимал полную упругую женскую грудь, которая идеально помещалась в его крупную пятерню. Теперь от нее остались два розовых соска на плоской поверхности. Глядя на подтянутое тело Бориса, Лэйн вдруг застыдилась своего.       — Что, не нравлюсь тебе? — фыркнула она, с жадностью отправляя очередной кусок мяса в рот.       Борис тепло улыбнулся и отрицательно покачал головой.       — Я бы разбил лицо этому твоему Дмитрию, но ты ведь возненавидишь меня за это. Мы с Любой предлагали ему помощь с пропитанием, вот только он оказался слишком гордым, чтобы ее принять.       «Глупо со стороны генерала отказываться, когда положение отряда плачевно», — пронеслось в голове у Лэйн. Вслух она ничего насчет этого не сказала, набивая щеки горячим мясом.       — Ты, вроде, собирался что-то рассказать, — напомнила Лэйн.       Борис кивнул и вдохнул в легкие побольше воздуха. Выпрямившись и облокотившись о спинку дивана, он начал свой рассказ. Вот только совсем не с того, с чего ждала Лэйн.       — Я убивал людей.       Она чуть не поперхнулась.       — Подумал, ты должна знать.       — Ты последняя скотина, — ответила Лэйн, избегая взора голубых глаз. — Теперь уже поздно, нужно было раньше об этом предупреждать, желательно при знакомстве или хотя бы до того как…       «До того как я влюбилась в тебя», — про себя закончила она, но не озвучила мысль, в которой и сама сомневалась.       — Я оказываю содействие Ордену Пары при проведении ритуалов с животными, — продолжал Борис, игнорируя короткий приступ гнева Лэйн. — Как правило, мы сосуществуем гармонично. Если кто-то из Ордена взбунтуется и совершит убийство человека, избавляться от убийцы полагается мне.       «Он говорит не про ритуальное убийство, а обычное, — догадалась Лэйн. Она пока хотела придержать свои знания и послушать версию происходящего из уст Бориса. — Конечно, если кто-то из Ордена совершит ритуальное убийство человека, договор тут же будет нарушен и расторгнут, Борис станет свободным».       — Не так давно один из Ордена Пары устроил мятеж: заявил, что больше не намерен пользоваться своей силой лишь во благо, и начал убивать. Лэйн, именно этот человек убил Ника и Ноа. Орден приказал мне вмешаться, потому что убийца стал неуправляем. В тот день, когда Ноа ранил меня, он сказал, что все обо мне знает, и сбежал. Я не придавал этому значения, пока мятежник из Ордена сам не признался во всем. Я не нашел ни тела Ноа, ни тела Ника, но вывод напрашивается сам собой. Увидели что-то лишнее, за это и поплатились. Пусть отряд не тратит ресурсы на их поиски.       Лэйн вскочила с кресла прямо с тарелкой в руке и уже открыла рот, чтобы возмутиться.       — Не надо делать вид, что тебе жаль, — сухо сказал Борис. — Отряд тебе чужой, я это ясно вижу. Не вздумай отрицать.       Лэйн была не согласна, но спорить не стала и примирительно опустилась обратно в кресло. Она успела сблизиться с Анной, да и смерть Киры переживала как потерю близкого человека. Отряд ей не чужой.       — Я остановил бунтовщика до того, как убили Киру. Он мертв. Кто-то другой вряд ли решился бы на такое. Ее смерть — дело рук кого-то из отряда или из Роткова. Ты это понимаешь?       Лэйн стала обдумывать сказанное Борисом и объединять новые факты с теми, что уже успела узнать. Он выглядел спокойным, явно уже давно планировал этот разговор, просто все это время добывал информацию, поскольку не мог прийти к Лэйн ни с чем. Добравшись до дна тарелки, она взялась за ароматный горячий чай.       — Я все знаю, — наконец призналась Лэйн, согревая руки о теплую кружку.       — Что именно? — Борис всматривался в ее черты лица так, как будто видел в первый или последний раз и пытался их запомнить.       — Все, — повторила она. — И про твоего деда, и про Орден Пары, и про проклятье рода, и про пророчество.       Борис задумчиво сжал губы, но ничуть не удивился заявлению. Он не мог рассказать Лэйн правду сам, поэтому терпеливо ждал, когда она самостоятельно ее узнает.       — Ты не поменяла свое мнение обо мне?       — С чего бы? В этой ситуации ты, скорее, жертва, нежели охотник. Убил парочку психов, с кем не бывает. Я же сказала тебе однажды, мне все равно, что именно ты скрываешь.       Оба помолчали, вспоминая события вечера, когда Лэйн были сказаны эти слова. Жар объятых страстью тел, стоны, смелые прикосновения… Тогда все словно было гораздо проще между ними, чем сейчас. Лэйн захотелось снова испытать те же ощущения, а эффект спонтанности был утрачен. Чтобы скрыть застланный возбуждением взор, она опустила кружку на стол и отошла к камину, глядя на языки пламени. Сделала вид, что греет ноги.       — Тогда ты, наверное, знаешь, что никакого выхода для меня нет, кроме смерти? — заговорил Борис, внимательно наблюдая за ней со своего места.       — Знаю. Мы что-нибудь придумаем. Ты не умрешь.       — Есть люди, за которых мне не жалко умереть, — Борис поднялся с дивана и подошел к Лэйн совсем близко. Она посмотрела на него сбоку, почему-то смущаясь от горячего дыхания на своей шее.       — Я никогда тебя не отпущу и никогда не откажусь от тебя. Если ты умрешь, я достану тебя на том свете и устрою настоящий ад, — сказала Лэйн, отстраненно глядя на огонь. — У тебя часом нет брата или сестры, кого-то еще, в ком течет кровь твоего деда? Попросим его или ее умереть, вдруг согласится.       Борис тяжело вздохнул.       — Лэйн…       — Просто предложила, — пожала плечами она и захихикала, как безумная, а после резко замолчала, вдыхая запах горящих поленьев. Искры завораживали ее, мерцая в полутьме комнаты.       Борис с минуту изучал профиль Лэйн, после положил руку ей на щеку и, осторожно надавив пальцами, заставил развернуться к себе. Она смотрела на него во все глаза, вглядывалась в зрачки, такие же синие, как всегда, и в этот момент показалось, что с ней что-то не так, что больше ничего не будет как прежде. Лэйн, вроде бы, привязана к этому мужчине, однако больше его не любит.       «Это не любовь, — твердил внутренний голос, пытаясь отвернуть ее от Бориса, — это не любовь, ты все выдумала».       Лэйн не смогла справиться со своими переживаниями и тихонько заплакала. Рядом с Борисом она чувствовала себя комфортно, ей уютно и спокойно, но это все больше похоже на привычку, нежели на настоящие чувства. Никогда еще Лэйн не испытывала любви, либо не помнила этого, поэтому не могла быть уверена, что это именно она. Все эмоции внезапно обострились, намереваясь потоком вырваться наружу.       — Я не чувствую того, что чувствовала раньше, — сквозь подступающие слезы Лэйн пыталась объяснить, что с ней происходит, хотя сама не до конца понимала. — Теперь все по-другому. Мне кажется, я никогда никого не смогу полюбить. Все было так хорошо, а теперь все так ужасно…       Лэйн думала, что сейчас Борис оттолкнет ее, услышав странную правду, отвергнет или осудит, и так было бы легче им обоим, но во взгляде его была одна только нежность, граничащая с желанием.       — Это вовсе не плохо. Ты не обязана постоянно чувствовать любовь, просто ты еще не привыкла к своим чувствам, поэтому боишься, что они снова исчезнут. Ты ведь живой человек, это нормально, — Борис обхватил ладонями лицо Лэйн, бережно поцеловал залитую слезами щеку, затем чуть переместился и коснулся губами уха. Она вся задрожала от аккуратных прикосновений, хотя у камина было невыносимо жарко. Как ни странно, Борису удалось успокоить ее, слезы высохли сами собой.       Лэйн встала на носочки и порывисто прильнула своими губами к его губам. Он тут же надавил пальцами на ее подбородок, углубив поцелуй. Язык бесцеремонно проник Лэйн в рот, руки по-хозяйски переместились на затылок, ласково поглаживая по голове и как будто утверждая: «Ты моя». Лэйн, не собираясь уступать, запустила пальцы в пшеничные волосы Бориса и притянула его ближе к себе. На секунду они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, а потом снова губы Бориса отыскали губы Лэйн и слились в очередном долгом поцелуе. Он больно прикусил ее губу, а она в отместку положила руки на мускулистую шею мужчины, погладив кадык большими пальцами, затем опустилась ниже, ухватилась за верхние пуговицы рубашки и стала рассеянно расстегивать их, не отрываясь от мягких губ.       — Лэйн… — Борис взял Лэйн за запястья и оттянул от себя, посмотрев на нее одурманенным взглядом. — Ты этого хочешь или просто ищешь способ отвлечься?       — Нет никакого «хочу» или «не хочу», — задыхаясь от долгих поцелуев, произнесла Лэйн. — Есть только мужчина и женщина одни в пустом доме.       — Ясно, — он попятился от нее, показывая, что продолжения не будет. Она разочарованно вздохнула, не скрывая досады.       Чтобы заполнить чем-то неловкую паузу, Лэйн стала вертеть головой. Внимание ее привлекла массивная книга на круглом деревянном столе в зеленой обложке.       — Что читаешь? — спросила она и, схватив книгу, стала с интересом рассматривать форзац, лишь бы не встречаться взглядом с Борисом. — М.А. Булгаков. «Мастер и Маргарита». Как банально…       — Читала?       — Нет. Но все равно банально.       — Ты немного напоминаешь мне Маргариту.       — Чем же?       — Прочти, тогда узнаешь.       Лэйн убрала книгу на место. Снова тяжелое молчание воцарилось в комнате. Она кашлянула.       — У тебя был кто-то… все это время? — смущенно задала вопрос Лэйн, боясь услышать утвердительный ответ.       Борис усмехнулся.       — Нет, — сказал он, — а у тебя?       — У меня тоже.       Лэйн сделала шаг вперед и положила руку на горячую грудь Бориса, прислушиваясь к частому сердцебиению. Не оставляло какое-то болезненное желание постоянно трогать его. Под тонкой тканью уже не чувствовался бинт, рана зажила. Он накрыл ладонь Лэйн своей и заглянул прямо в глаза.       — Ненасытная, — рассмеялся он.       — Кто бы говорил, — Лэйн на секунду переместила взгляд к его паху. — Я здесь меньше часа, а у тебя уже…       Она не договорила, робея перед Борисом, и опустила голову. Он обезоруживающе улыбнулся. В его голубых глазах отражались оранжевые танцующие языки пламени, будто жаркое летнее солнце встретилось с холодным зимним небом. Лэйн больше не могла ждать, просто не хотела… Она собиралась вернуть себе прежние эмоции прямо сейчас. Все должно быть так же страстно и сумбурно, как в первый раз, а Борис все тянет.       — У меня есть для тебя подарок, — он вдруг отстранился и потянулся к полке над камином, забрав оттуда маленькую бархатную коробочку красного цвета. Лэйн непонимающе потупилась.       — Я хотел это сделать при иных обстоятельствах, но, боюсь, у нас нет времени на конфетно-букетный период.       Борис распахнул коробочку, и перед Лэйн предстало маленькое аккуратное кольцо из белого золота с крупным бриллиантом посередине. Она завороженно смотрела на камень в круглой огранке, переливающийся тысячами сияющих крапинок в золотом свете огня.       — Это фамильная драгоценность, — пояснил Борис, наслаждаясь восторженной реакцией Лэйн. — Хоть что-то хорошее предки оставили мне, помимо проклятья и кучи долгов.       Он грустно ухмыльнулся и протянул перстень Лэйн.       — Теперь это кольцо твое.       Ее глаза широко распахнулись. Она замерла, не в силах отвернуться от сверкающего ювелирного украшения, немаленьких размеров бриллиант завораживающе рассыпал искорки света в разные стороны. Тогда Борис взял руку Лэйн и надел на безымянный палец кольцо, которое вдруг пришлось как раз впору. Наконец она отошла от шока, растерянно заморгав, и пришла в себя. Стало неловко от того факта, что Борис постоянно ей что-то дарит, ведь Лэйн нечего подарить в ответ. Она недоверчиво посмотрела на него, затем снова на кольцо.       — Я почти призналась, что равнодушна к тебе, а ты мне предложение делаешь?       — Называй это, как тебе нравится, — Борис залюбовался женским пальцем, обрамленным белым золотом. — Не хочу просто заниматься сексом с тобой. Хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты была моей. Ты должна быть моей, Лэйн.       Он упирался в нее выжидающим взглядом. Вместо ответа она бросилась к нему на шею и страстно поцеловала так, что их носы ударились друг об друга. Понимание того, что Лэйн любима, да еще к тому же обручена, вскружило ей голову. Борис наконец-то позволил расстегнуть и снять с себя рубашку. Лэйн, попутно любуясь поджарым телом, покрывала быстрыми поцелуями его грудь и торс.       «Хочу его себе… всего…» — словно одержимая, она впивалась губами в горячую кожу, намеренно оставляя засосы. Борис, окончательно охмелевший от рвения Лэйн, с трудом оторвал ее от себя и прошептал:       — Раздевайся…       Она стала снимать с себя кофту второпях, но, оказавшись в нижнем белье, замедлилась. Охваченная стремлением разжечь в Борисе еще большее вожделение, Лэйн медленно опустила вниз лямки бюстгальтера, затем потянулась к застежке. Борис перехватил ее руки и сам избавил ее от белья, одновременно исследуя руками худую грудь. Лэйн охнула, когда указательные пальцы мельком прошлись по твердеющим соскам, а затем переместились к резинке трусов. Борис зарылся носом в волосы Лэйн, вдыхая сладкий запах. Это было странно, но она пахла им.       Мучительно долго Борис стягивал с нее трусы, отодвигая их пальцем вниз, бесстыдно разглядывал каждый сантиметр обнаженного тела, пока маленький кусок ткани сам не свалился на пол. Лэйн оказалась перед Борисом абсолютно голая. Нагота совершенно не стесняла и не сковывала, стоять перед любимым мужчиной без одежды казалось чем-то правильным и естественным. Она расстегнула ширинку на брюках Бориса и дернула их вниз вместе с бельем. Он перешагнул свою одежду, отодвинул в сторону ногой и тут же прижал Лэйн к себе.       — Ты такая красивая, — тихо сказал Борис, сжимая тонкие плечи в своих объятиях. Лэйн казалась ему маленькой и хрупкой, он боялся сломать одним касанием какую-нибудь из крошечных косточек. — Не могу подобрать слов, чтобы передать, насколько ты прекрасна.       Он твердил ей на ухо еще какие-то комплименты, но она уже ничего не хотела слушать.       — Твой рот занят не тем, чем надо, — прошептала Лэйн, краснея. Ей было мало слов, мало обычных поцелуев, мало близости красивого тела, но говорить вот так прямо о своих желаниях она стеснялась. — Целуй меня.       Борис послушно наклонился к ее лицу, но Лэйн остановила его, мягко положив руку на подбородок.       — Не в губы, — все так же шепотом произнесла она, еще больше заливаясь краской. — Точнее, не в эти…       Борис все понял и, лукаво улыбнувшись, опустился перед Лэйн на колени. Он поцеловал ее живот рядом с пупком, постепенно начал спускаться все ниже и ниже, оставляя влажную дорожку из поцелуев. Наконец достигнув лобка, Борис прильнул к нему губами, плотно зарываясь у Лэйн между ног. Его нос, губы и подбородок мгновенно стали мокрыми, и тогда он осознал, как сильно Лэйн все это время желала его. Она вскрикнула, ноги тут же подкосились, но Борис крепко сжал ее ягодицы сильными руками, не давая упасть. Лэйн почувствовала, как мерзавец засмеялся прямо в ее лоно. Она облокотилась одной рукой о его плечо, другую опустила на затылок и притянула его ближе к себе. Борис языком слизывал смазку, которая сочилась по ногам Лэйн, и целовал ее горячую плоть, однако все равно никуда не исчезла нужда в более тесном контакте и в более острых ощущениях. Борис должен быть везде, под кожей, в воздухе вокруг, в самой Лэйн. Прелюдия затянулась, стало слишком жарко им обоим. Изнемогая от необходимости почувствовать Бориса в себе, она пролепетала:       — Я… не могу… больше…       Он оторвался от нее и встал с колен, смотря на Лэйн неясным, покрытым пеленой взглядом. Губы его блестели от влаги, и она снова поцеловала его, сгорая от нетерпения. Борис обнял Лэйн за талию, сжав бока, осторожно опустил ее на спину на белый мягкий ковер рядом с камином. Секундная заминка произошла, когда он потянулся рукой к креслу и забрал оттуда халат, а после подложил под бедра Лэйн. Она послушно раздвинула ноги, приглашая Бориса войти. Вот только он не спешил — навис над Лэйн так близко к ней, что она могла рассмотреть серые крапинки вокруг его расширенных зрачков, и потерся пульсирующей головкой о мягкие складки, дразня. Лэйн требовательно захныкала, впиваясь ногтями в плечи Бориса. Пусть на нем останутся следы в форме полумесяцев от ее ногтей, желательно навсегда.       — Пожалуйста… — взмолилась она.       — Что «пожалуйста»? — Борис улыбнулся ей прямо в губы, но так и остался в исходном положении, продолжая поглаживать Лэйн между ног.       Она прикусила язык и взяла инициативу на себя. Лэйн обхватила его бедра руками и нетерпеливо притянула к себе, заставляя Бориса войти, чтобы он наполнил ее всю изнутри без остатка. Соединение тел сопровождалось громкими стонами из уст обоих. Борис уперся своим лбом в лоб Лэйн и начал медленно двигаться, одновременно покрывая ее лицо поцелуями.       — Смотри на меня, — приказал он и аккуратно убрал прилипшие волосы со лба Лэйн. — Смотри на меня, иначе я остановлюсь и брошу тебя в таком состоянии.        Она не могла выполнить его просьбу. Веки смыкались от переполнявшего ее наслаждения, глаза туманила поволока. Лэйн крепко обняла талию Бориса ногами, не желая отпускать. Он, не разрывая связь, поднял руки и сплел пальцы Лэйн со своими. Оба вспотели не то от жара камина, не то от тепла разгоряченных тел. Она стала двигать тазом в такт его движениям, но этого было недостаточно. Почему Борис так нежен? Это не то, что сейчас нужно Лэйн. Тела их слились воедино, в комок экстаза, стали одним целым, сердца бились в унисон, и даже стоны звучали практически хором. Борис переместил одну свою руку Лэйн на грудь и стал ласково очертивать пальцами ареолы сосков. Нет, это все было не то. Почему Борис так себя ведет? Почему не может взять Лэйн грубо, как это было в их первый раз? Он что, прощается с ней? Или это связано с тем, что Лэйн теперь его невеста? Борис даже подложил смятый халат под бедра Лэйн, чтобы ей было удобнее. Это на него не похоже. Почему он не входит в нее резко, не разрывает ее изнутри, не оставляет синяки, наказывая за то, что она не способна на любовь? Лэйн хотела, чтобы ей стало больно, потому что она не заслуживала Бориса, она обманывала всех вокруг, включая себя, но, как назло, с каждой секундой становилось все приятнее, и тело, натянутое, как струна, все больше погружалось в мягкое облако эйфории.       — Жестче… — не своим голосом скомандовала Лэйн, вцепившись в напряженные предплечья Бориса и царапая ему спину. Он хрипло засмеялся, но повиновался, хотя это было не в его характере — подчиняться так просто. Борис вышел из Лэйн на секунду, чем вызвал жалобный писк от внезапно возникшей пустоты внутри. Обхватив Лэйн под ноги, он закинул их себе на плечи, переместил ладони на ее бедра и вошел снова, на этот раз глубоко и резко, как и хотелось Лэйн. Только когда угол проникновения изменился, она смогла расслабиться. Теперь Борис вбивался в ее бедра с громкими шлепками, не щадя. Она не видела перед собой ничего, кроме высокого силуэта Бориса в огненном свете. Ноги Лэйн упирались ему в торс, ступни болтались в воздухе, то и дело подрагивая от амплитудных толчков.       Уже через минуту она вся сжалась и задрожала, чуть не треснув Бориса пяткой по голове. Ей хотелось, чтобы на ее бедрах остался след от его ладоней, чтобы на ней была метка того, что трогать ее там может только он. Она запрокинула голову и больно ударилась о пол затылком, не в силах больше сдержать крик удовольствия. То, чего Лэйн все это время ждала, — боль, которая смешалась с невероятным оргазмом, пронзила все тело. Время остановилось, сердце бешено колотилось в груди, весь окружающий мир вдруг стал маленьким и ничтожным.       Потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться, после чего Лэйн приподняла голову и поняла, что Борис не кончил. Он стоял на коленях и все еще оставался готовым. Значит, любовных нежностей ему тоже было мало все это время. Недолго думая, Лэйн встала на четвереньки перед Борисом и несмело прикоснулась губами к твердому члену, а потом провела по головке языком, почувствовав солоноватый вкус во рту. Он шумно вдохнул и дернулся, подаваясь бедрами ей навстречу. Лэйн раньше никогда не ласкала мужчину, потому действовала неумело. Она не могла взять член в рот полностью, но очень старалась, помогая себе рукой. Борис запрокинул голову и громко застонал, поглаживая Лэйн по лицу, поощряя за то, что та захотела сделать ему приятно. Она подняла взгляд и стала неотрывно смотреть на него снизу вверх. Малейшее движение языком или губами вызывало в нем дрожь и хриплый стон. Лэйн нравилось ощущать власть над Борисом, нравилось то, что она делала с ним. Будучи не в состоянии дальше терпеть неспешные ласки, он осторожно собрал волосы Лэйн на затылке и стал направлять, показывая, как правильно приносить удовольствие. Управляемая Борисом, Лэйн почувствовала себя увереннее и стала сосать чуть быстрее, переместив одну руку на бедра, а другой сжимая член.       Забывшись в какой-то момент в сладостной неге, Борис начал слишком рьяно нанизывать на себя голову Лэйн, заставляя вобрать внутрь всю длину, лихорадочно толкаясь членом о ее горло. Она не сопротивлялась, наоборот, застонала громче, задыхаясь и захлебываясь, но не решалась снова поднять глаза на Бориса. Это он, ее мужчина, такой, каким должен быть, своенравный, немного жестокий, страстный. Он шумно выдохнул сквозь зубы, уже приготовившись кончить Лэйн в рот, и сильнее стянул ее волосы, словно пытался вырвать их с корнями. Так горячо, так влажно, так хорошо… В чувства его привели две крошечные слезинки, что стали жалобно поблескивать в уголках девичьих глаз, умоляя о пощаде.       — Прости, — Борис остановился, отпустил Лэйн и, наклонившись, стал виновато покрывать поцелуями ее лицо. — Прости меня.       Лэйн откашлялась и, так как была не способна продолжать, обхватила член руками. Всего нескольких движений вверх-вниз хватило, чтобы подвести Бориса к краю: сперма испачкала красивый махровый ковер. Он заботливо обнял Лэйн, не прекращая целовать, будто извинялся, и они опустились на пол, не размыкая объятий. На секунду Борис отстранился, внимательно глядя в ее лицо.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил он. Очевидно, не мог себя простить за то, что потерял контроль.       — Хорошо.       Горло немного щипало, глаза все еще слезились, но Лэйн почему-то чувствовала себя даже большим, чем она есть на самом деле, и испытывала необъяснимую гордость за себя.       Борис поцеловал Лэйн в лоб и притянул ближе к себе, вытирая пальцами слезы с пунцовых щек.       — Пить хочешь? — снова заговорил он.       Лэйн задумчиво перебирала волосы Бориса, которые в свете огня стали золотыми. Она будто могла прикоснуться к солнечным лучам. Сил на разговоры у нее было мало, хотелось просто отдохнуть.       — Нет.       — Тогда скажи, чего хочешь. Я все сделаю для тебя.       Лэйн улыбнулась, прислушиваясь к себе, и коротко поцеловала Бориса в нос.       — Хочу принять душ.       — Тогда по коридору и налево…       Лэйн уткнулась носом в его шею и тихо засопела. На нее наваливались усталость и приятная истома. Она широко зевнула, приготовившись дремать.