Солнце и Мгла Роткова

      Весь оставшийся вечер Лэйн провела в потайной комнате особняка, пытаясь найти хоть какие-то ответы на накопившиеся вопросы в дневнике деда Бориса. Она устала от загадок, устала топтаться на месте. Казалось, криптография была тем единственным, что не давало ей сойти с ума, дарило ощущение нужности. Сейчас, перелистывая страницы, девушка чувствовала себя бесполезной. Мысли уводили ее далеко, приближаясь к Борису, а Лэйн снова оттаскивала их и направляла в другую сторону. Думалось, Романов пытался выставить ее наивной дурой, и пока у него это получалось.       «И плевать, — размышляла Лэйн, — пусть считает, что я безоговорочно верю ему и не представляю опасности. Разумеется, он не выложит мне все свои секреты так просто. Может, потом сам подавится лапшой, которую навешает мне на уши».       Лэйн пыталась посадить в своей душе зерно безразличия к Борису, но сама не заметила, как рядом с этим зерном уже выросло целое дерево неконтролируемого влечения. Как подросток, который никак не может разобраться в своих эмоциях, Лэйн металась от любви к ненависти. В любом случае, показывать свои истинные чувства пока нельзя, потому что намерения Бориса остаются непонятны. Его знаки внимания приятны, но не пытался ли он заморочить Лэйн голову, чтобы та не раскрыла его настоящие планы? Нельзя ни к кому привязываться и тем более привязывать кого-то к себе. Но если ласковая рука Бориса вновь потянется к Лэйн, то она не сможет устоять и с готовностью подставит свою щеку под мужскую ладонь.       «Нет, нужно срочно вернуть свое внимание к Книге Апокалипсиса!»       Так продолжалось несколько часов, пока Лэйн вдруг не обнаружила на одном листе дневника спасительную соломинку, за которую сразу же и ухватилась. Во всю страницу был изображен силуэт человека, а от плеча до кисти руки проведена жирно прорисованная линия, которая выглядела как набросок царапины на теле Бориса во время ритуала. С Книгой Апокалипсиса эта часть дневника не была связана, и, скорее всего, Дмитрий будет в ярости, узнав, что его дорогой криптограф совсем не продвинулся в своих исследованиях. Однако Лэйн, взгляд которой зацепился за новое открытие, теперь мало волновали цели отряда.       Буквы, выведенные размашистым неаккуратным почерком, хаотично прыгали по строчкам, позволяя предположить, что автор либо торопился, либо был настолько воодушевлен, что не мог сдерживать эмоций.       «Это просто невероятно, — гласила надпись под рисунком, — я чувствую себя прекрасно. Если б я только знал, что они сделают с моим телом, какими целительскими свойствами обладают! Все мои недуги просто исчезли! Настоящее чудо!»       На этом месте записи обрывались, как будто писавшего что-то отвлекло, а в левом верхнем углу листа виднелась небрежная надпись-заметка «RUBER MEDICUS». Лэйн заметно приободрилась после такого прорыва. Слова были на латыни, что-то связано с медициной. Предок Романова обнаружил нечто, исцелившее его, и даже собирался об этом рассказать подробнее, оставив себе напоминание на полях.       Следующие страницы были посвящены какой-то странной одержимости демонами и темы чудесного выздоровления не касались. Не исключено, что Романова заняли другие, более насущные проблемы, и описать свое открытие он забыл. Лэйн чувствовала усталость, но совсем немного, сейчас главное — попасть в монастырскую библиотеку и отыскать точный перевод фразы с латинского языка.       Подсказка, как маяк посреди океана, зажгла внутри Лэйн мерцающий огонек, это было Солнце в миниатюре. Она всегда чувствовала подобное, когда пыталась докопаться до истины и понимала, что на правильном пути. Увлекшись внезапно найденной зацепкой, Лэйн не заметила, как в комнату зашла Анна в пижаме.       — Лэйн! Ты видела, который час?       Анна вытянула шею, всматриваясь в страницы раскрытого дневника.       — Удалось что-то ещё найти?       — Нет, — сказала Лэйн.       — Тем более, сидишь тут безвылазно, а результата никакого, — Анна широко зевнула. — Хватит себя мучить.       Лэйн задели слова Анны, после упрека желание спать пропало вовсе, но появилось стремление продолжить изучать дневник оставшуюся часть ночи, чтобы помочь отряду. Борис Романов отвлекал ее от цели и вел совсем не туда, Дмитрий прав. Лэйн уже сбилась с пути, значит, Борис никакое не Солнце, напротив, он мрак, мгла, темнота, в которой девушка могла легко заблудиться. И все-таки что-то внутри нежно трепетало при мысли о приближающейся встрече, напоминая о синеве нежно смотрящих глаз, пока разум отрицал притяжение двух тел, ощущаемое почти физически.       На следующий день Лэйн долго выбирала наряд. Ожерелье из берилла почему-то назло Борису хотелось сегодня не надевать, а лучше разорвать и выбросить, но нежно-зеленые камни так и манили, просились на шею, как малыш к маме на руки.       «Спрячу украшение под свитером, — злорадствовала Лэйн, — пусть думает, что я его не надела».       Тут вдруг в комнату проник сквозняк, окно приоткрылось, и в помещение влетел морозный зимний воздух, который, ударив Лэйн по щеке колючей ладонью, мгновенно привёл в чувства.       «Что я вообще делаю? — разозлилась на себя она. — Веду себя, как капризный ребенок!»       В порыве гнева девушка сняла с шеи ожерелье и швырнула на кровать, быстро выбежав из спальни, чтобы не передумать.       Каин был не в восторге от идеи наведаться в гости к Романову и, судя по выражению лица, этого не скрывал. Зрачки, страдальчески поднятые вверх, были его постоянным спутником с тех самых пор, как ангел стал частью отряда.       Каин стоял в коридоре и со скучающим видом пинал носком ботинка ящик для обуви. Заметив приближающуюся Лэйн, он молча подождал ее у дверей, и из особняка они вышли вместе.       Погода в Роткове заметно разгулялась, подарив горожанам теплый солнечный день без холодного ветра и мокрого снегопада. Как ни странно, улицы пустовали, только дети сновали по городу в поисках материалов для украшения слепленных ими снежных скульптур.       Идти куда-то в компании с Каином оказалось гораздо приятнее, чем с Лестером, так как он все время молчал. Даже шагая с Лэйн бок о бок, продолжал игнорировать ее, смотрел куда-то в сторону, отвернувшись, и делал вид, что никого рядом не было. Лэйн решила принципиально продолжить молчать, наслаждаясь тишиной. Она отошла в сторону от Каина, чтобы случайно не пнуть крылья и не наступить на них. Пара брела по окраине Роткова, будто мирно прогуливалась на природе. Лэйн не чувствовала неловкости от звенящей тишины.       К ее удивлению, первым заговорил Каин:       — Ты уже третий день не разговариваешь со мной.       Слова прозвучали осуждающе и мгновенно вызвали бурю не самых приятных эмоций. Лэйн отскребла от земли комок мокрого снега раскрасневшимися пальцами и стала катать его в руках.       — Не разговариваю? — возмутилась она, приподняв бровь. — Так и ты, вроде, не докучал мне беседами в последнее время. Тоже думал, что я лося убила?       Он ничего не был должен Лэйн, но, оставшись без его внимания, она ощутила, что теряет друга. Сказать об этом вслух она раньше не решалась, ведь боялась, что Каин посчитает ее дружбу проявлением слабости. Но сейчас, как будто за все время пребывания в Роткове обретя мудрость, Лэйн была готова обсудить то, что между ними происходило. Просто честный разговор двух взрослых людей, который расставит все точки над «i».       Каин, не сдержавшись, хохотнул, сцедив улыбку в кулак. Лэйн рассмеялась в ответ, швырнула в ангела слепленный ею снежок и тут же была удостоена закатыванием глаз.       — Хотел подойти, — с напускным равнодушием заговорил Каин, — но заметил, что вам с Романовым и вдвоем было неплохо. Даже не представляю, зачем мне провожать тебя к нему.       Не успел он договорить последнее слово, как у Лэйн уже загорелись щеки. Все-таки в тот самый момент в комнате особняка они с Борисом были не одни. Новой горячей волной на Лэйн нахлынуло еще и осознание того, что Каин ревновал ее к Борису. Она не ожидала, что он рассматривал ее в качестве романтического интереса, поэтому разговор двух взрослых людей пришлось отложить. Слова, которые она готовилась сказать доброму приятелю, теперь были неуместны. Не время объясняться, если Лэйн сама до конца не понимала, что происходило, а несвязная речь сделает все только хуже. Каин нарочно завел разговор не в то русло, чтобы смутить свою спутницу, но та умело скрывала эмоции.       Лэйн поспешила сменить тему, вспомнив не так давно занимавший ее мысли вопрос.       — Ты не знаешь, как перевести с латыни «RUBER»?       — Знаю, — Каин говорил коротко и отрешенно, он быстро потерял к беседе всякий интерес. — Красный.       — Красный… — Лэйн в раздумьях стала осматривать окружающие их полуразрушенные здания. — А «MEDICUS»?       — Сама подумай, — хитро улыбнулся он.       Лэйн заозиралась по сторонам, обдумывая варианты. Этот город такой тусклый и бледный, словно смотришь кино, записанное на чёрно-белую пленку. Кое-где встречалась сепия. Серый, черный, белый, коричневый… Улица, по которой шли Лэйн и Каин, становилась все уже, дома располагались теснее друг к другу, пока наконец здания не закончились вовсе, и впереди не показалась снежная поляна, ведущая протоптанной тропинкой в лес.       — Медицина? Лекарство? Доктор?       Каин не ответил. Его с Лэйн внимание привлек странный незнакомец, одетый в рясу. Расположившись на отшибе дороги, он сидел на коленях и чертил на снегу знак, похожий на две половинки круга, при этом вопя нечеловеческим голосом, поднимая руки вверх, в отчаянии обращаясь к небесам. Молодой худощавый мужчина был изрезан и покалечен, по всему телу виднелись фиолетовые синяки.       — Клянусь, я все сделал! Я сделал все, что нужно! Дай мне силу! Впусти в меня ад, умоляю! Впусти себя в меня!       На лице Каина проступило отвращение. Быстро взяв Лэйн под локоть, он повел ее в противоположную сторону от пустыря, намереваясь пойти другой дорогой. Ее охватила тревога.       — Что происходит, Каин? — Лэйн, поддерживаемая рукой Каина, нервно обернулась на монаха.       — Тихо! — шикнул на нее он. — Быстро уходим.       Но было поздно. Заметив Каина с Лэйн, незнакомец быстро встал с колен и побежал за ними вслед. Оба ускорили шаг. Каин выглядел взволнованно, то и дело торопил Лэйн, подталкивая вперед.       — На вас-то я и проверю, сработало ли… — страшно хрипя, мужчина продолжал гнаться за ними. Лэйн и Каин перешли на бег, однако уже через несколько секунд она перестала слышать шаги и, повернув голову, поняла, что его рядом нет.       «Исчез! Снова! Это даже уже не смешно!» — Лэйн была в ярости. Она остановилась, уперла ладони в колени, задыхаясь от бега и негодования. Бежать надоело, да и смысла в этом она не видела. Вряд ли доходяга в рясе сможет причинить тяжкий вред, если только у него нет оружия. Снег угрожающе хрустел под ногами послушника, он был все ближе и ближе.       В следующие несколько секунд произошло сразу несколько вещей. Лэйн успела увидеть лишь безумные глаза незнакомца, когда тот подбежал к огромному заледеневшему булыжнику, размером с 10-летнего ребенка, и пригнулся, собираясь его поднять. Оглядев тощую комплекцию мужчины и его руки-спички, Лэйн прыснула со смеху.       — Что ж, удачи! — совсем развеселившись, крикнула она и приготовилась наблюдать за нелепой попыткой.       Вопреки ожиданиям, громадный камень легко поддался костлявым рукам монаха, через секунду он уже приподнял валун над головой и кинул, направляя в сторону Лэйн. К ней тут же пришло понимание того, что ситуация выходит из-под контроля. Отходить от шока было некогда: Лэйн увернулась от летевшего прямо в нее булыжника, присев на корточки, и вытащила из-под куртки пистолет, направив дуло на мужчину. Она ребрами чувствовала свое сердцебиение.       — Успокойся! — гаркнула Лэйн и сделала предупредительный выстрел в воздух. — А не то я пущу тебе пулю промеж глаз!       Незнакомец, запаниковав, поспешил ретироваться, и черная ряса за считанные секунды скрылась среди деревьев.       «Пожалуй, Лестер был прав, психопатов в Роткове хватает, — Лэйн облокотилась спиной о дерево, пытаясь отдышаться. Сердце перестало бешено колотиться и постепенно сбавляло темп. — Но психопатов с такой силой? Как он умудрился поднять огромный валун?»       Лэйн подошла к камню, превышающему метр и в длину, и в ширину, попыталась его приподнять, пнуть, сдвинуть ногой, толкнуть руками... Булыжник остался на месте, не сместившись ни на миллиметр.       «Разберусь с этим потом», — подумала она. Несколько раз Лэйн позвала Каина по имени, но, не дождавшись ответа, направилась в усадьбу Романова в одиночку.