До последней капли крови

Чхве Менхи, сколько себя помнила, всегда хотела большего. Она хотела власти, такой, чтобы все слушали ее, открыв рот и боясь вставить слово. Она хотела почувствовать себя выше всех этих глупых, примитивных людишек, более того, она знала, что достойна этого. Достойна быть выше, чем они. Достойна быть богом. Но жизнь никогда не дает тебе то, чего ты достоин. Это приходится вырывать зубами с мясом и кровью, бороться из последних сил. Это Менхи усвоила довольно рано. Сколько себя помнила, она прожила в бедности, граничащей с нищетой. Отца не знала, и с мамой они делили маленькую комнатушку в худшем районе, похожим на трущобы. Ее мать была абсолютно необразованной, глупой и беспомощной женщиной. Она выживала лишь за счет своей красоты, перебиваясь с одного любовника на другого, пока те не уставали от нее. Менхи помнила, как на свой десятый день рождения она наблюдала, как ее мать умоляет на коленях какого-то пьяного, плохо пахнущего мужчину не уходить. Девочку тогда долго тошнила скудным ужином - отвратительней картины та не видела. Она пообещала себе, что ни за что, никогда в жизни не будет так унижаться. Когда возраст матери взял свое, та попыталась приобщить свою пятнадцатилетнюю дочь к своему ремеслу. - Пойми же ты, глупая! - визгливый голос разносился по затхлой комнате, бил в уши. - Ничего у тебя не выйдет с твоей учебой, и университета не видать! Единственное, что ты можешь - это найти хорошего мужчину, да побыстрей, пока личико еще свежо! - Нет, это единственное, что ты можешь, - прошипела Менхи. Мать отшатнулась, впервые испугавшись своего дитя. Менхи ушла из дома без оглядки, не испытывая ни сожаления, ни сострадания к оставшейся одной престарелой матери. Она перебивалась подработкой, училась как сумасшедшая, и поступила на юридический факультет Сеульского Университета на бюджетное место, которых было всего десять на всю страну. Перед выпускным в старшей школе к ней пришли из полиции, сообщить, что ее мать умерла. Менхи не испытала ничего кроме раздражения и усталости, что теперь нужно разбираться с бумагами. Маленькая Менхи все же ошиблась - унижаться ей пришлось, и не раз. Перед влиятельными людьми, перед богатыми студентами. Но с одной лишь разницей - она добивалась своего, а после уничтожала тех, перед кем еще вчера лебезила. И все же жадность с каждым достижением лишь росла, сжирая изнутри. Все, чего она достигла, казалось мелким, неважным. Богатые студенты - дети миллионеров - все так же смотрели на нее свысока и не принимали в свое общество. Ей пророчили хорошую карьеру, но ничего более. Ее жизнь обещала быть выше среднего. Всего-то. На подобное Чхве Менхи никогда бы не согласилась. Лишь однажды она встретила человека, который мог бы ее понять. Он был на нее похож, даже слишком. Именно поэтому был лишь вопрос времени, когда один предаст другого.

***

Менхи моргнула, смахивая пелену воспоминаний. Но они никуда не хотели деваться, роясь вокруг, как рой пчел, норовя ужалить побольнее. А все из-за человека, что сидел напротив. Хан Сынхюк, как всегда, не мог усидеть на месте. Хотя ему перевалило за пятьдесят, мужчина был так же энергичен, как и в двадцать. Менхи все еще оставалась при своем мнении - когда-нибудь это обернется для него бедой. Но а пока он был ее начальником, с помощью которого она, как и раньше, планировала пробраться наверх. А наверху ее ждал Вавилон - гигантская корпорация с загадочным владельцем. При мысли об этом все внутри нее вскипало от нервного предвкушения. Почему-то сейчас Менхи казалось, что у нее все получится. - Менхи, ты меня слушаешь вообще? - Сынхюк, по привычке размахивая зажатым в руке телефоном, выдернул женщину из размышлений. - У нас вообще-то проблемы. Серьезные такие проблемы. - Да слышу я, ты твердишь об этом уже битый час, - она устало махнула рукой. - С чего мы вообще взяли, что у Хон Чаён есть, что предоставить суду? - Да потому что она, как бы тебе ни хотелось верить в обратное, не дура! Она была лучшим адвокатом в моей фирме! - Менхи бросила на мужчину свирепый взгляд, и тот тут же стушевался. - Была, я сказал была, слышала? С твоим опытом и умениями, конечно, никто не сравнится! Но я говорю это все лишь к тому, что она не стала бы инициировать дело против Вавилона без доказательств! И нам необходимо их найти и устранить, пока председатель Чан не начал беспокоиться. - Ясно, я подергаю за ниточки. Выясню, что им известно, и вырву эти козыри из их рук. - Менхи потянулась, разминаясь. Предвкушение разливалось по венам, обещая хорошую охоту. Давно пора поставить эту маленькую выскочку на место. - Кстати, а что он здесь делает? - госпожа Чхве уже при выходе из кабинета начальника заметила паренька, сидящего за компьютером. Кудри падали ему на лоб, заставляя его выглядеть совсем молодым. Как будто намеренно, пронеслось на задворках сознания. - А, это, - Сынхюк недовольно поморщился, глядя на парня. Тот, словно поняв, что речь идет про него, поднял карие глаза с немым вопросом. - Моя головная боль. Как юрист он ни на что не годен, но в компьютерах разбирается. У меня там вирус какой-то завелся. - Ага, не переживайте, госпожа. Сейчас мигом все починю, - парень глуповато улыбнулся, возвращаясь к работе. Менхи задумчиво кивнула, и вышла из кабинета. Что-то скреблось на задворках мыслей, не давало нормально сосредоточиться на деле. Женщина мотнула головой, злясь на свою несобранность. Сейчас не время отвлекаться. Ведь она собиралась наконец забрать то, что принадлежит ей по праву.

***

Хэрин никогда не думала, что что-то сравнится по тяжести с учебой в Сеульском Университете. Не зря ведь лишь пятнадцать процентов поступивших успешно оканчивали обучение. Но Хон Чаён удалось ее удивить. Прошло две недели после того, как девушка пришла в Чипхураги, и про сон она забыла окончательно. Чаён негласно решила, что будет ее начальницей, а мужчины, кажется, слишком боялись ее, чтобы возразить. Так, Хэрин стала одновременно и стажером, и ученицей ускоренного курса юридического права, и помощницей, на которую сваливались самые разные поручения. Это не считая ее работу в кафе, ведь жить на что-то надо было, а госпожа Хон сразу обозначила, что ни на какую зарплату девушка может не надеяться. И все же вместе с тем, как приближался самый жаркий месяц лета и самые длинные световые дни, Хэрин стала наконец чувствовать себя на своем месте. А, возможно, просто такой бешеный режим не давал возможности думать о посторонних вещах, и даже кошмары навещали ее реже. И все же была одна посторонняя вещь, не думать о которой девушка не могла. Кудряшки, блестящие карие глаза и заразительный смех. Чан Джун У стал лучиком света в ее привычном мире тьмы, и Хэрин больше не находила в себе сил держаться от него подальше. И, хоть чувство вины перед погибшей подругой иногда и поднимало голову, ворча, что девушка наслаждается жизнью, Хэрин знала, что Наён хотела бы для нее этого. Немного беззаботного счастья, легкости. Любви? Слово, которое Хэрин никогда не ассоциировала со своей жизнью, вдруг чаще стало приходить на ум. Когда Джун У снова удавалось рассмешить ее после долгого тяжелого дня. Когда их руки слегка соприкасались, пока они шли рядом. Когда их глаза встречались, и Хэрин будто забывала, как дышать. Джун У все-таки вытащил ее в парк аттракционов, а после и в другие места: они побывали и на концерте, и в ресторане, и даже на бейсбольной игре, поедая куриные крылышки. Ради всех этих развлечений девушка жертвовала сном, чтобы успеть хоть что-то, но встречи с парнем наполняли ее энергией едва ли не лучше, чем отдых. - О чем задумалась? - Джун У вырвал девушку из размышлений. Хэрин моргнула, снова оказавшись в реальности. Теплый летний вечер, легкий ветерок, набережная реки Хан, заполненная людьми. - Да так, - она небрежно пожала плечами, стараясь скрыть румянец. Хотя Джун У и проводил с ней много времени и всегда старался помочь, он никогда не переходил грань и не намекал на что-то большее. Девушка же, абсолютно не опытная в таких вещах да и не решившая еще, нужно ли ей это в ее и так непростой жизни, просто старалась не показывать своих чувств. Но с каждым днем это становилось все сложнее. - Просто иногда я думаю, а не зря ли все это. - Что именно? - парень нахмурился, перенимая ее серьезное настроение, и участливо повернул голову, приготовившись слушать. - Все. Наша борьба против Вавилона. Я не понимаю, как так получается, что, что бы я ни находила, какую бы новую информацию ни отыскала, они опережают нас на десять шагов, - Хэрин устало выдохнула. - Я нашла почти все их лаборатории и документацию, но, приехав туда, обнаружила, что они уже успели все перевезти. Госпожа Хон и господин Кассано бьются над иском против Вавилона, но все еще не имеют достаточно улик. Не знаю. Ощущение, что играю в игру, правил которой не знаю, с завязанными глазами. - А что Хон Чаён? Сколько знаю сонбэ, она никогда не сдается, всегда идет до последнего. Да и этот загадочный господин Кассано, кажется, тоже не прост. - Джун У ободряюще коснулся плеча девушки, и по руке тут же побежали мурашки. - Да, но… - Хэрин нахмурилась, вспоминая еще одну причину для недовольства, - сколько бы я ни старалась, не думаю, что они мне доверяют. Кажется, у них от меня пока что много секретов. - Правда? Думаешь, они не рассказывают тебе всего, что связано с делом? - парень на секунду помрачнел, напрягся, но потом будто через силу снова расслабился. - Да, но это естественно, на их месте я бы поступила точно так же. Пока стараюсь помогать им по мере возможности, - девушка пожала плечами, слишком усталая, чтобы злиться. - Ты права, - Джун У сорвал травинку и крутил ее в руке, с каким-то остервенением разрывая на кусочки. - Но все же попробуй показать им, что на тебя можно рассчитывать. Это и твою дело тоже, несправедливо, что тебя оставляют за бортом. - Ну, я все же программистка, мое дело это как раз работать из тени, - Хэрин снова внимательно посмотрела на парня, - почему ты так переживаешь из-за этого? Узнал что-нибудь? Девушке показалось, что парень хотел сказать что-то еще, но в последний момент передумал. Он мотнул головой, улыбнулся, выбросил то, что осталось от травинки, и поднялся. - Пойдем, уже совсем поздно, а тебе завтра рано вставать, - Джун У обворожительно улыбнулся и протянул ей руку. Хэрин будто бы хотела еще поразмыслить над чем-то, но так устала, а рука парня выглядела такой надежной, словно хоть на время могла бы избавить ее от всех забот. Поэтому девушка поддалась искушению, приняв предложение. Ладонь Джун У была на удивление холодной, несмотря на жаркую погоду, а хватка крепкой. - Хэрин, - девушка повернула голову. Они уже доходили до ее дома. Улицы опустели, вечер сменился влажной удушливой ночью. - Я все хотел спросить. Ты не производишь впечатления человека, который легко доверяет незнакомым людям. Почему ты доверилась мне? Хэрин подняла брови, удивившись вопросу. Но Джун У выглядел на удивление серьезным. В такие редкие моменты он всегда выглядел старше, будто более мужественным, и почему-то опасным. Но девушка не призналась бы даже себе, что именно эта его часть влекла ее больше всего. Именно от такого взгляда сердце заходилось особенно сильно, а ноги почему-то слабели. - А с чего ты взял, что доверилась? - девушка хитро скосила глаза, и парень криво улыбнулся. - А если серьезно… не знаю. Почему-то я почувствовала, что на тебя можно положиться. Никогда не встречала настолько открытых миру людей. Ты хороший человек, Джун У. Почти похож на Наён. - Почти? - парень ухватился за это слово, пытливо всматриваясь в лицо Хэрин. Девушка поморщилась, слово вылетело случайно. Но теперь она наконец могла ответить на вопрос, чем же все же отличанются ее подруга и этот милый парень. И почему он так ей интересен. - Почти, - она полностью повернулась к нему, останавливаясь. Они были на улице совсем одни, и даже окна в ближайших домах уже не горели. Ночную темноту разгонял лишь свет одинокого фонаря. - На самом деле доверять я тебе стала не потому, какой ты хороший. Парень невольно подался вперед. Теперь их разделяли какие то жалкие сантиметры, и Хэрин приходилось задирать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Она чувствовала его дыхание - мята и лимонад - на своих губах. Мир будто отошел на задний план, затих. - А почему? - почти прошептал Джун У. Глаза парня лихорадочно блестели, указывая на нервное напряжение. - Потому что мне кажется, что ты похож на меня. Что ты тоже просто очень хочешь казаться хорошим, правильным и добрым, чтобы тебя приняли. Ты тоже носишь маску, ведь без нее мир будет смотреть на тебя с отвращением. И мне это нравится. Потому что я тоже такая. Последние слова вырвались шепотом, почти неслышно. Хэрин не планировала это говорить. Но рядом с ним ей почему-то особенно сложно было носить свою маску и не говорить, что думает. А может, свою роль сыграли усталость и истощение. Секунд мир не двигался. Казалось, сам земной шар замер, или это только девушка задержала дыхание. Джун У ничего не говорил. Он просто смотрел на нее, но так, будто видел. Будто хотел запомнить каждую ее черточку, изгиб полных губ, выражение глаз. Хэрин вдруг поняла, что впервые после их знакомства, не знает, что парень сейчас сделает. Высмеет ее? Обидится? Скажет, что она несет чепуху? Хорошо, что девушка не знала, что на самом деле сейчас проносится в голове стажера Чан Джун У. Хорошо, что не понимала, в какой опасности находится. Парень приоткрыл рот, будто собирался что-то сказать, или… - О, милочка, что же вы здесь стоите, проход загораживаете? - пожилая дама из дома напротив, несмотря на свой маленьких рост, с упорством бульдога пыталась протолкнуться мимо. Хэрин вздрогнула всем телом, невольно отступая от Джун У и освобождая женщине путь. Она невнятно пробормотала извинения, с трудом скидывая наваждение, будто просыпаясь от тяжелого сна. Руки все еще подрагивали, в ногах чувствовалось слабость. Это страх, из-за ожидания реакции парня? Или что-то еще? Новые ощущения сбивали с толку, запутывали. Когда девушка вновь подняла глаза, Джун У как раз помогал женщине занести продукты в дом. Он улыбался, демонстрируя свои ямочки, и снова был собой. Хэрин поймала себя на ощущении, что прошедшие минуты кажутся сном, чем-то нереальным. Наконец соседка ушла, бормоча что-то про несносную молодежь, и Джун У повернулся к ней. Хэрин попыталась неловко улыбнуться в надежде, что парень забудет ее откровение, но, судя по всему, он хотел продолжить разговор. - Хэрин, я… я чувствую то же самое. Что ты меня понимаешь, и что я могу тебе доверять. Я не знаю, про какие маски ты говорила, но, я думаю, мы все можем обсудить, верно? - что-то больно кольнуло в сердце. Парень не обиделся на ее слова, как она боялась, говорил с ней по-прежнему приветливо и с теплотой, но этого было не достаточно. Хэрин так хотелось, чтобы хоть кто-то ее понял, хоть кто-то был готов выслушать ее непростую историю, что напридумывала себе лишнего. Ей стоило быть благодарной за такого хорошего друга, а не искать чего-то большего. Отчего-то захотелось, чтобы вернулся тот парень, что смотрел на нее серьезным, опасным и немного колючим взглядом всего минуту назад. Почему-то казалось, что он бы ее понял, хоть и внушал опасение. Жаль, что это был лишь мираж жаркой летней ночи. Девушка выдавила из себя улыбку, невнятно попрощалась, и уже собралсь побыстрее уйти, как на ее телефон пришло сообщение. В этот же миг телефон Джун У зазвонил. Обменявшись напряженными взглядами, оба поспешили ответить. Хэрин чуть отвернулась, читая сообщение, и то настолько повергло ее в шок, что она не обратила внимания на разговор друга. Писал ей Мингю, ее однокурсник, единственный, кто знал, что она собирает информацию о Вавилоне. Самый крупный склад фармацевтического отдела Вавилона взорвался час назад. Судя под всему, это был поджог. Бойся своих желаний. Если бы девушка не была так поражена полученной информацией и обратила бы внимание на Джун У, стоявшего неподалеку, она бы снова, как и хотела, встретилась с тем серьезным парнем, что померещился ей недавно. Но вряд ли она была бы рада этой встрече. Чан Хансок, больше не слушая срывающийся голос младшего брата, сообщивший о взрыве на складе, смотрел прямо перед собой. Внутри, пожирая все на своем пути, бушевало пламя ярости, чистой и отрезвляющей. Председатель стиснул челюсти. Взгляд карих глаз, сейчас казавшийся почти черными, окинул двор. Женщина, что недавно заходила в дом, отпрянула от окна, хватаясь за сердце. Ей показалось, что в ночи она увидела самого дьявола.