Новая одежда Княжны

Около недели прошло с той охоты. Все занимались своими делами. Учёба шла, по прежнему, активно, ни минуты покоя. Только теперь добавились ещё и обязательные уроки верховой езды и порой, отправляли на охоту. Но это не в тягость было. Акса уже даже почти привыкла. Только вот вопросы по прежнему мучали её голову. И нет, вовсе не про виды киндиго, не про распредение, а про то, почему же ей этого знать не нужно. Что такого особенного в её крови. Подловить Агнию никак не удавалось и она продолжала увиливать от вопросов. Отчего то, никто не хотел Аксинии рассказывать обо всех связях и правилах. Даже самого старосту ей расспросить не удалось. И вот ночью, сидела княжна около вечного огня. По сути своей, обычный костёр, но никто и никогда его не тушил намеренно. Стражи не мешали, молчаливо, охраняли они деревню, даже не смотря в сторону девушки, что только и смотрела в пламя. Вот бы и в ней так огонь горел. Как в костре этом. Или как в Агнии... Да, именно в Агнии никогда не затухало пламя. Она всегда улыбалась, хотя работала больше других, всегда стараясь. Но до сих пор не выгорела и была добра к Аксинии. Была близка. Но кого вспомнишь, тот и придёт. Вспомнишь солнце - вот и лучик. Агни села рядом с княжной, на дерево большое, улыбаясь и также не сводя глаз с огня. —Думаю, пора тебе рассказать. Нежно озвучила она мысли их обоих, сидящих тут. Княжна лишь закатила глаза, ответив так, словно недовольна видеть подругу. Но больше всего внутри молила, чтоб та не уходила. А девушка и не собиралась. —Будь добра. —Язвенно ответила Акса, чуть отвернувшись. И подруга её лишь рассмеялась тихо. —Силена. Или Селена. Это дочь старосты, Стригобора, и нашей сейчашней главы деревни. Она была нашим правителем, императрицей, но нарушила закон. Серьёзно нарушила. А потом сбежала. Начала девушка и внимание Аксы сразу приковалось к ней. Матушка никогда не рассказывала о своей родне, своей силе и своём истинном положении. Так что для княжны это все в новинку. В голове крутились вопросы, но она никак не решалась прервать повествование, что так важно для неё самой. —Вина её в том, что она родила тебя. Императрицам запрещено иметь детей и от семьи они обязаны отрекаться. Она же не позволила убить тебя, когда ты родилась. А после скрылась от нашего племени. В тебе течёт её кровь. Кровь самого правителя, лунная кровь. Священная кровь. Оттого тебя не убили, когда ты впервые пришла в деревню. Почуяли кровь. Но племя не любит говорить о Силене. Она для нас все равно, что предатель. Равномерно объясняла Агния, делая паузы и голос её был каким то мирным, родным. Она ощущалась как дом, как свеча, как сказка на ночь. И неосознанно, у Аксы покраснели щеки. Будто бы от пламени костра, что совсем не грело. Она вздохнула, опустив взгляд и пытаясь уложить в голове информацию. Так значит, Стригобор её дедушка? Но почему в племени хотели убить младенца... —Агни... —Неуверенно начала княжна, ковыряя свои пальцы ногтями. Болючие заусенки. А правда в её крови. Правда в венах. —Почему императрице нельзя иметь семью? Девушка вздохнула, даже как то теряясь, как это объяснить. Но все таки, собралась с мыслями, прикрывая веки свои. —Семья правителя - самое слабое место государства. Это такое правило, можно сказать. Семья императрицы это то, с помощью чего можно на неё сильно влиять. А если семьи нет, то и рычага давления с этой стороны быть не может. Оттого, хоть у нас и равноправие с уклоном в матриархат, а императрица семью иметь не должна. —Ну, а как же власть передаётся? Допустим моему отцу власть досталась от дедушки. Конечно, там некоторое время бабушка правила, но она это делала до совершеннолетия папы. Акса все пыталась сопоставить с привычным для её понимая строем. Раз сила императора передаётся по крови, значит у самого императора должны быть дети, чтобы одна из дочерей переняла силу матери полностью. Логично ведь. —Это немного по другому работает. Власть наследует племянница императрицы. То есть, у Силины была сестра, Ольга, а уже у неё две дочери. Веросика, старшая, должна была унаследовать силу вместо тебя. Но три года назад и Ольга, и дочки её, умерли. То есть, наследование идёт по побочной линии. Поняла? Агни повернулась к княжне, улыбаясь и смотря на неё своими серыми глазами. Наивность и незнание Аксы, её умиляли. И раз уж остальные, даже староста и учителя, не хотят объяснять ничего княжне, то это сделает она. Станет для красноволосой, будущей императрицы, спутником и тем, кто обучит и объяснит все. Это будет правильно. Аксиния же лишь кивнула, задумавшись и на некоторое время замолчала, смотря вниз, на собственные руки. Значит в ней кровь правящей семьи? Чтож, суждено ей следующей занять это трон, когда она подрастёт. Но она так мечтала занять место отца... Быть выше братьев. Выходит, придётся племя поставить выше? Боги, чтож все так сложно в 13 лет. —Да. —Ответила она тихо. Понимая, что ей, видимо, придётся рожать двоих, чтоб восстановить систему наследования. Но все это потом. Сейчас она лишь подняла глаза на свою подругу, улыбнувшись. — Спасибо тебе. Все меня будто не слышат, когда расспрашивать начинаю. —Ты всегда можешь спросить меня. Не сразу, но я отвечу. Агния тепло улыбнулась, положив ладонь сверху на руки Аксинии, тепло их сжав. Сегодня они стали ближе. И княжна воспринимать подругу стала уже как лучшую подругу, а не просто так. Та ее поддерживает, обучает, наставляет и объясняет порядки. И всегда хотелось, чтобы рядом был такой человек. Советник. Просидели они так ещё где то минут 20. Слушали, как трескаются дрова в костре, как поют светлячки и задувают ветра. Княжна ещё не умела определять их, но Агния точно чувствовала восточный ветер. На сон и так отводилось мало времени для выросшей в княжеской роскоши, Аксинии, 9 часов всего. А сейчас наверное сильно меньше стало. Прежде чем сюда прийти, Аксиния проспала часов 7. И сколько тут сидела? Час где то? Не помнила точно. Их всегда поднимают на рассвете. И Агния, чувствуя близкое солнце, резко встала, сладко потягиваясь и зевнув. —Ну что, княжна, пойдём поспим по часику? Подъем скоро объявят. Ты же знаешь. Аксиния не отозвалась сперва. А лишь вздохнула, не поднимая головы. Спать не хотелось совершенно. На уроки тоже вставать не хотелось. —Я хочу съездить домой.