Призрачное сердце

В последующих документах содержатся сведения о юной даме, скончавшейся загадочной смертью. Говорят, что она была доброй и отзывчивой, работала на сцене в компании Фредди, Бонни и Чики. Вместе с Фокси они делились увлекательными историями о пиратских приключениях. Ей нравилось это занятие, и она испытывала радость в творчестве. Однако в последние дни её поведение стало странным и тревожным. По неясным причинам, ей казалось, что она теряет рассудок от слов, шепчущих ей, что женщина не может работать на сцене. Но как же объяснить присутствие Чики, она ведь тоже была дамой, и эта несовместимость оставалась загадкой. К сожалению, тень мрака окутала её душу. Она начала таинственным образом исчезать с некоторыми людьми после смены, и вскоре родственники начали жаловаться, что их близкие пропали. Затем явилась ужасная истина: от неё исходил запах крови, а одежда была запятнана. Она молчала о своих действиях. Некоторые замечали, как она наносила раны на свои запястья, и истинные причины её страданий оставались скрытыми. Последствия её пагубных поступков были вне всякого понимания. (Это все рассказал директор) — Вот и добавлю ещё, её считают одной из самых безумных людей, наряду с Уильямом Афтоном! — произнес директор этой пиццерии, его голос звучал с ноткой смеха, но в нем тремор страха. — Да, с вами соглашусь, — отозвался юноша, недавно назначенный охранником этого загадочного заведения, почувствовав, как ледяной холод пробегает по его позвоночнику. — И добавлю, что её имя лучше не произносить, иначе она обязательно появится. Убьёт тебя или, возможно, пощадит — вот что мне известно о ней. Альберт, вы действительно готовы отдать жизнь ради работы в этом месте? — добавил директор, аккуратно поправив свои очки, словно в этом простом действии заключалась надежда на спасение. По мере того как слова произносились, напряжение в комнате возрастало, словно непроницаемая тьма собиралась над их головами, готовая поглотить их мир, оставив лишь загадки и страхи. — Да, — произнес Альберт сдержанно, но ясно. Директор указал пальцем на место, где следовало поставить подпись, и Альберт с охотой приступил к оформлению бумаг. В момент, когда он увидел заявление, его взор задержался на имени девушки, ушедшей в мир иной давным-давно, о которой ему велено было не вспоминать. Тем не менее, в глубине души Альберт решил призвать её на помощь, когда останется один на своём посту. Собравшись с мыслями, он завершил подписывать документы. Ему сказали, что форма будет предоставлена позже. В этот миг в его голове возникло непостижимое смешение чувств — долгий призыв к памяти, к незримо присутствующей, и уверенность в том, что с её поддержкой он сможет справиться с предстоящими испытаниями. Альберт, вновь углубившись в свои мысли, надеялся, что даже мрачные воспоминания, затмённые тенью утраты, когда-то станут для него источником силы и вдохновения. Он вышел из кабинета, и в тот же миг из темного угла появилась другая фигура, протянувшая ему форму. «Где раздевалка?» — спросил Альберт, и ему указали путь. Он направился в указанное место и, переодевшись, оказался на пороге, где столкнулся с незнакомым лицом. Их взгляды встретились, и Альберт, не веря своим глазам, вытер их руками. В его памяти зафиксировалось лишь мрачное, искаженное лицо с широко раскрытой улыбкой, из которой словно струилась черная субстанция, окутывающая мрачные глаза. Это мгновение словно застряло в воздухе, оставляя после себя ощущение необъяснимого тревоги и настороженности. Альберт почувствовал, как холодок пробежал по спине, но не мог отвести от него взгляда. Чувство странной связи с этим образом, полным неясности и ужаса, било в сердце, наполняя его существование неизвестностью. В этом мгновении затаилась суть чего-то подавляющего, что только начинало открываться ему. Выйдя из раздевалки, Альберт снова подошел к директору и поинтересовался, когда ему предстоит выходить на смену. В ответе ему сказали, что следует готовиться к ночному дежурству. Внутри него мгновенно сложилась ясная картина. Он покинул кабинет, направляясь в комнату охраны, чтобы окинуть взглядом ее пространство. Войдя в комнату охранника, Альберт вдруг ощутил легкое движение за своей спиной. Из теней возник женский силуэт, мелькнувший на мгновение, прежде чем исчезнуть, словно призрак. Он повернулся, но увидел лишь легкое присутствие, ускользающее в невидимость. Пацан осматривал пространство вокруг, и мужчине стало ясно, что это новое место обладает особой атмосферой. — Ммм… Жутковато, — произнёс он себе под нос, с едва уловимой ноткой сарказма в голосе. Альберт внимательно, почти пронзительно, изучал плакаты, рабочее место и всё, что находилось в комнате охраны. Его взгляд был настолько пристальным и долгим, что в итоге ему пришлось сделать вид, будто всё это ему искренне понравилось. «Ну, хватит, Альберт! Пошли отсюда, всё равно работа начнётся не скоро» — промелькнула в сознании зрелого мужчины ясная, но сдержанная мысль. Прежде чем покинуть комнату, юноша на мгновение задумался, но затем, без лишних раздумий, вышел, оставив дверь приоткрытой. С серьезным выражением лица Альберт направился в ту часть пиццерии, где обычно собиралась известная компания. Он быстро взглянул на них, погруженных в свои дела, и только вздохнул, наблюдая за их беспечными движениями. Юноша слегка улыбнулся и сел за столик, продолжая следить за компанией. Внезапно в его сознании возникли яркие воспоминания, связанные с этой пиццерией — мгновения счастья, смеха и теплоты, пропитанные ароматами свежевыпеченной пиццы. Эти обрывки прошлого, как старые фотографии, начали медленно всплывать в его памяти, наполняя сердце ностальгией. Он осознал, как воспоминания о простых радостях способны создавать целую палитру эмоций, затрагивая самые уединенные уголки души, оставляя неизгладимый след в его мыслях. Когда Альберт был ещё мальчиком, лет десяти или одиннадцати, он часто приходил сюда с родителями, и вместе они проводили время в радости и веселье. Его, как и других детей, развлекали, но однажды его взгляд упал на ту самую девушку с посохом, которая в те дни ещё была жива. Она с особым теплом и увлечением дарила радость любознательным и весёлым детям, и Альберт не был исключением. Однако с годами интерес мальчика к этим местам угас, и он больше не спрашивал родителей, что они перестали его туда водить. Так минуло двадцать пять лет. Смерть девушки признали лишь тогда, когда юноше исполнилось тридцать четыре или тридцать пять. На момент трагедии той даме было двадцать два года, когда она покинула этот мир, но её призрак, словно тень, до сих пор блуждает в этих местах. Клиенты и их дети перестали жаловаться на неё, ибо она была мертва. Ныне парню тридцать шесть, и, как странно, он вернулся сюда, чтобы работать охранником в этом самом месте. Парень наблюдал за ними, едва не погрузившись в дремоту. Но внезапно, словно из ниоткуда, чья-то рука легла на его плечо. Юноша встрепенулся, взгляд его скользнул к тому, кто коснулся его, и вновь ожил, полный любопытства и настороженности. — Марионетка? — неожиданно спросил он, удивлённый, что она всё ещё жива. Она посмотрела на него, поднесла руку к губам и слегка хихикнула. — Да, Альберт, разве ты не задавался вопросом, почему я жива после того случая? — произнесла она мягко и нежно, положив руки на его плечи и медленно начав массировать их крепкие мускулы. Альберт старался не задаваться лишними вопросами, предпочитая молчание, но марионетка произнесла нечто, что заставило парня вспомнить и робко улыбнуться. — Ладно, я лучше пойду, — произнесла она, медленно отстраняясь. Однако парень схватил её за запястье, взгляд его озарила лёгкая ухмылка. — Будь осторожна, — произнёс он с мягкой мудростью, отпуская её руку. Она, словно тронутая его заботой, осторожно направилась к себе. Он медленно вздохнул, поднялся и направился к остальным ребятам, которые, радостно смеясь, проводили время с детьми. Альберт, с дерзостью нарушивший течение разговора, был встречен пронзительными взорами малышей, погружённых в свои игривые забавы. Их смех и весёлые крики словно окутали атмосферу, не оставляя места для его слов. Пока он пытался наладить общение, взгляд Альберта смело скользил по игривым лицам вокруг. В конце концов, когда радость дня уступила место мрачной ночи, он, обременённый мыслями и наблюдениями, спешно направился к своему помещению. Там, в тишине, ему предстояло следить за всеми делами, охраняя спокойствие, которое лишь на мгновение позволило себе напомнить о суете. Парень, едва осознавая, что аниматорники весьма энергичны и в ночные часы, как и под светом дневного солнца, не догадывался, что они проявляют свою активность гораздо более агрессивно, нежели спокойно. Альберт забыл о том, что они - хуманы, и именно это создало в его сознании иллюзию того, что они едва ли решатся на нападение. Однако мужчина, погруженный в свои мысли, вероятно, заблуждается; его предположение о том, что они не представляют угрозы, могло оказаться ошибочным. В темноте, где тени сплетаются с тревожным шёпотом ночи, он не может быть уверен в своей безопасности. Каждый звук играет с его воображением, каждый шорох может оказаться предвестником чего-то зловещего. В свете этой неожиданной реальности предыдущие моменты спокойствия кажутся далеким миражом, ускользающим в бескрайние просторы ночи. Теперь ему остаётся лишь надеяться, что истинная природа его противников не проявится в самый неподходящий момент. Альберт глубоко вздохнул, и его дыхание стало более затруднённым. — О, бедная моя голова! — произнес он с холодным тоном, охваченный мучительной болью, устремив взгляд на экран планшета. Поглядел на нее и никого больше не заметил, лишь безмятежное спокойствие, окутывающее пространство. В тишине, словно в бескрайнем океане, лишь эхо нескольких шагов достигало слуха, и в тот миг стало ясно: здесь что-то не так. Выглянув за пределы помещения, он обнаружил картину, которую не мог бы вообразить даже всевидящий бог О, боже! — с жаром воскликнул он, резко захлопнув двери. Словно в огненном вихре эмоций, он остался в тишине, погрузившись в безмятежность своего собственного мира. Сидя с сосредоточенным взглядом, он перевел внимание на экран планшета, где мерцали яркие образы и текст. Парень выглядел бледно, когда его взор упал на это неземное существо. Перед ним предстал призрак девушки с необычной внешностью, элегантно нарушающей границы реальности. С легкой ухмылкой он вгляделся в нее, словно через призму камер, но внезапно экран завуалировался и искажен до неузнаваемости, оставив лишь тревожное сообщение "Ошибка". Камеры приказали долго жить, и теперь оставалось лишь терпеливо ожидать, когда дифференциальная реальность вернется в норму. Сложив руки на планшете, Альберт снова вздохнул, но аппарат по-прежнему молчал. В этот момент, неожиданно, в комнату вошел призрак, таинственная фигура девушки, и юноша ощутил холодок, пробежавший по спине. Она прильнула к нему ближе, её глаза хлопали, словно птичьи крылья, а из уст вырвался горестный стон, полный мучительной тоски. В этой поистине потусторонней ситуации время остановилось, оставляя лишь нерешаемые загадки. — Кто ты такая? — спросил Альберт, устремив взгляд на её лицо, и ужас охватил его. Она слегка хихикнула и на мгновение приоткрыла свои губы в улыбке. — Хех, бедняжка, — произнесла девушка, её голос напоминал скрежет металла, но в нем слышались и мягкие нотки, — я Асия! Разве ты не слышал обо мне? — продолжила она, слегка закатив глаза и вновь устремив их на Альберта. — Слышал! Но мне сказали, что твоё имя произносить нельзя, мол, ты убьёшь или что-то в этом роде! — произнёс он громко и стремительно, так что его слова пролетели мимо ушей этой дамы. — Бла-бла-бла, это полный бред, приятель! Да, могу убить, но только в крайних случаях, — ответила Асия с ухмылкой, добавив чуть-чуть сарказма в свой голос. — Ах, я понимаю, и это… Для какой цели ты явилась?! — воскликнул Альберт, страх проникая в его голос. Она слегка хихикнула, потом слегка нахмурила брови. Глубокий взгляд девушки, проективный и полон тайных мыслей, был устремлён на юношу. В сердце её закипали эмоции, и из губ вырвался тихий вздох, полон восхищения и нежности. Каждое мгновение, словно замедляя бег времени, обвивалось вокруг них невидимой нитью, соединяя их души. Он, не смея отвести взгляд, чувствовал, как его сердце отзывается на её тепло, словно струна, подрагивающая от прикосновения. Она была для него загадкой, явленной в этих мгновениях; комбинация хихиканья и нахмуривания, как собственная симфония заслуживала быть услышанной и понятым. Словно в кристаллах глаз, отражалось восхищение, яркое, как дневной свет. И хотя они не произнесли ни слова, в тишине звучало что-то большее, чем простое притяжение — это было волшебство, пробуждающее силы, о которых они оба и не догадывались. Вдруг она ощутила прилив смелости и решительно произнесла, что нарушила ту тишину, что окутала их, хоть и ненадолго. — Да, я просто являюсь ночью, пугая охранников до потери пульса, но ты… — её голос звучал настороженно, с лёгкой ухмылкой. — Ты — особенный, тот, кто не испугался, ах, я восхищена тобой! — произнесла она, её слова были словно мелодия, а улыбка — искренним солнечным светом. Асия слегка коснулась лица юноши, её дыхание, словно ледяной ветер, окутывало их вуалью таинственности. Она смотрела на него с неподдельным интересом, в её глазах танцевали отблески лунного света. В этом мгновении замирала не только ночь, но и время, пленённое между их взглядами. Он чувствовал, как в груди загорается пламя смелости, осмеливающееся противостоять её очарованию. И хоть вокруг царила тишина, в их маленьком мире раздавался немой шёпот, полный таинственных обещаний и смелых надежд на моменты, которые ещё только впереди. — М-да, Асия, я не из тех пугливых людей, которые трепещут при виде призрака, и меня не одолевает тревога, — произнес он с невозмутимой спокойностью, внимательно вглядываясь в девушку. — Ох, парень… Глядя на тебя, не могу избавиться от мысли, что лучше уйти! Ну ладно, мне пора, но я вернусь следующей ночью, не сомневайся! — с ухмылкой ответила она, спокойным взглядом встретившись с его глазами. Постепенно она стала исчезать, словно дым под утренним солнцем, и он, оставшись один, улыбнулся робко, ощутив легкий трепет в сердце. Альберт, с невозмутимым спокойствием, взглянул на планшет и убедился, что ошибки нет — он вздохнул с облегчением, словно с плеч долой свалился нелегкий груз. Повернув голову к столу, он уловил что-то необычное, пока вёл разговор с Асией. Этот предмет, сначала показавшийся ему забытым даром её рук, на самом деле открылся в ином свете — он принадлежал ему. За мгновение его мысли метнулись от недоумения к осознанию, что эта мелочь, облеченная простотой, стала символом связи между ними. Она обретала значение, восполняя пробелы в его душе. Каждая деталь, каждый штрих этого предмета напоминал ему о мгновениях, когда их миры соприкасались, создавая гармонию. Теперь он смотрел на него с новой надеждой — это не просто вещь, а олицетворение их взаимодействия, тихая мелодия воспоминаний, что заставляла его сердце биться в унисон с волнами их общего прошлого. — Ха!? — воскликнул он тихо, осторожно беря ее в руки. Это была мягкая игрушка, изваяна в образе самой Асии, и рядом с ней лежала записка, полная сведений о её таинственной истории. "Это моя игрушка из детства, хранящая в себе все тайны и воспоминания, что я когда-либо переживала. Она стала свидетелем моих радостей и горестей, переживаний и мечтаний, и теперь я готова доверить ее тебе. Пусть этот маленький мост в мое прошлое станет твоим талисманом, напоминанием о беззаботных днях, когда мир казался безграничным. Позволь ей рассказать тебе свои истории, и, возможно, они станут частью твоего пути, как однажды они были частью моего. Давай вместе проникнем в волшебство этого простого предмета, чтобы открыть в нем глубинные смыслы и переживания, которые заставят наши сердца биться в унисон. Верь в силу воспоминаний, что она несет в себе, и пусть эта игрушка станет символом нашей связи, олицетворяющей надежду и веру в безграничный мир фантазий и дружбы." — Вау, она такая милая! Никто не доверял мне, а Асия, она так храбра и смела… — произнес Альберт, обнимая игрушку, как будто в ней заключалась часть его надежд. Нежно прижав её к себе, он затем бережно возвратил её на место, звездным взглядом окинув её, словно это было сокровище, способное украсить даже самые темные глубины его души. На его губах расплескалась счастливая улыбка, наполняя опустевшее пространство вокруг теплом и светом. Он вновь взглянул на планшет и увидел, что стрелки времени стремятся к 6 часам утра. В его душе засветилась искорка счастья; он был готов. Как только он откроет дверь, его ждет путь домой, где сон окутит его нежно, а мечты отдохнут в тишине ночи. Спустя время, когда силы вернутся, он снова отправится на работу, с умиротворением принимая новый день. Жизнь, словно резвая река, несла его к неизвестным берегам, а лёгкость в сердце предвещала новое начало. Все волнения остались позади, сейчас он был готов вкусить покой и радость. Время неумолимо приблизилось к шести, и Альберт, взяв с собой свою любимую игрушку, отправился домой, где его ждали сладкие мечты и нежный уют. Он знал, что пост передаст другому человеку, но сейчас его мысли были лишь о тепле и покое. Спокойно и быстро преодолев порог пиццерии, он вдруг осознал, что двери распахнуты, и лишь тогда вспомнил о своей рабочей одежде. С легким сердцем он поспешил в раздевалку, быстро сменив форму на более удобное. Выходя на улицу, он крепко обнял мягкую игрушку, и сама Асия, чувствуя это тепло, расцветала в его руках. С сжатым сердцем от радости, Альберт покинул пределы пиццерии и направился домой, где его ждали нежные объятия привычных воспоминаний и спокойного отдыха. Светило раннее утро, и летнее солнце, словно юная художница, заполняло мир мягкими пастельными оттенками. Улицы, еще не потревоженные суетой дня, тихо дышали свежестью, в воздухе витали тонкие ароматы цветущих лугов и росистых трав. Альберт, уставший после долгой смены, медленно шагал по тротуару, пропуская мимо себя неуловимые моменты спокойствия. Окна домов искрились в лучах света, отражая в себе прелесть нового утра. Капли росы, словно мелкие жемчужины, блестели на листьях, отзываясь на каждое движение лёгкого ветерка. Он запомнил каждый шаг, каждый звук: щебетание птиц, далеко доносящиеся смехи детей, запах свежеиспечённого хлеба из ближайшей булочной. В душе расцветало тихое спокойствие, обещая, что в этом утра, что-то светлое и значимое снова войдет в его жизнь. Шуршащая трава под ногами и ласковое солнце становились верными спутниками в его пути к дому, где его ждали уют и мир. Когда Альберт подошел к дому, расположенному в начале улицы, его окутали яркие лучи солнца, озаряющие первое утро. Юноша достал ключи, вставил их в замок и, повернув несколько раз, открыл дверь, принося в дом новые будни. Переступив порог, он снял грязные коричневые ботинки и, сбросив легкую куртку на тумбочку, с игрушкой в руках направился в свою уютную комнату, напоенную теплом мягких солнечных лучей. Альберт бережно положил куклу Асии на кровать и начал переодеваться в свою любимую одежду. Сняв рубашку, он почувствовал желанное облегчение: его мускулистое тело, уставшее от долгого рабочего дня, расслаблялось. Скидывая классические брюки, он вновь ощутил чувство свободы. Положив их на стол, он одел свою любимую одежду. Завершив эту рутину, он уселся на кровать, отдёрнул одеяло и, наконец, лег, обняв игрушку, медленно погружаясь в сон и выпуская из уст усталые вздохи. Он спал крепко и сладко, пока спал, обнимая игрушку Асии, он не опускал её. Казалось, что он так не спал, как раньше. Время неспешно текло, пока не наступил вечер, принесший с собой нечто необычное и приятное. Альберт пробуждался постепенно, медленно, избегая резких движений, предпочитая немного полежать, прежде чем подняться. Когда сонный юноша приоткрыл глаза и окинул взглядом постель, он с удивлением заметил, что игрушки, которую ожидал увидеть, не было. Внезапно его взгляд стал острее, и он с презрением посмотрел на кровать, где вместо игрушки обнаружил спящую молодую девушку, удивительно похожую на Асю. Он слегка воскликнул, не дожидаясь её пробуждения, и слегка подтолкнул её. Барышня открыла свои сонные глаза и, встретив его взор, ответила лёгкой ухмылкой. — Что ты здесь делаешь? — спросил Альберт, его голос звучал ровно и тихо, а взгляд, пронзительный и спокойный, встретился с глазами Асии. Она же, в свою очередь, смотрела на него с едва уловимой ухмылкой, словно играя с его недоумением. — Ничего особенного, просто спала с тобой… — ответила она, её голос был мягким, почти невесомым, а движения — медленными и грациозными. Она потянулась, лениво вытирая сонные глаза, и её взгляд, полный спокойствия и лёгкой иронии, снова устремился к Альберту, будто ожидая его реакции. — Ага, спала… Значит, ты как-то связана с той куклой… — начал он, но Асия, тревожно перебив, воскликнула: — Стоп, стоп! Я же писала тебе в записке, что я и моя кукла — одно целое. Так что знай: я буду являться в этом мире только ради тебя! — с этими словами девушка крепко обняла его, не подозревая, что Альберт воспримет её слова с удивительным спокойствием. — Асия… Ты человек? — спросил Альберт, тревога дрожала в его голосе, пока он смотрел на Асию, сжимавшую его в объятиях с невероятной силой. Асия посмотрела на него с наивным недоумением, хихикнула и одарила его лёгкой, почти неуловимой улыбкой. — Да, но это лишь временное явление, — произнесла девушка, освобождаясь из его объятий. Ее черные глаза, словно бездонные пучины, смотрели на него, скрывая в себе невысказанную пустоту. Легкий румянец коснулся ее щек, и она, слегка смутившись, убрала прядь волос за ухо. Альберт взглянул на неё спокойно и улыбнулся, заглядывая в её глубокие, тёмные глаза, какие ему ещё не доводилось видеть в жизни. Он коснулся её мягкой, покрасневшей щеки и уже хотел поцеловать, но дама отстранилась. — Нет уж, никаких поцелуев! Лучше я пойду, до свидания! — произнесла дама, робко улыбнувшись, махнула рукой и словно растворилась в воздухе. Перед ним вновь оказалась игрушка, её точный образ. Он удивился, заметив, что Асии больше нет, а на её месте сидит эта кукла. Некоторое время он размышлял, затем взглянул на неё, взял и бережно положил рядом, словно маленький ребёнок. Потом Альберт поднял её, крепко обнял, будто влюбился в неё. И, как ни странно, это оказалось правдой. Альберт встал с кровати и направился на кухню, чтобы приготовить кофе и слегка перекусить. Войдя в это теплое пространство, он увидел на столе чашку с уже готовым горячим кофе, заботливо приготовленным самой прекрасной женщиной. Подойдя ближе, он взял кружку в руки, нежно сжав ее, и выпил пару глотков. Альберт почувствовал легкое удивление — такой вкус он никогда прежде не испытывал; это было что-то совершенно необыкновенное. "Вау, как же великолепно… Ладно, пора на работу. Где же мой телефон?" — мелькнула в голове юноши мысль, озаренная легким отблеском чего-то необычного. Альберт запустил руку в карманы шорт, но они оказались пусты. Он направился в свою комнату, где на прикроватной тумбочке лежал телефон. Подойдя, он взял его в крепкие ладони, взглянул на экран и понял, что уже пора. Быстро собравшись, он забыл игрушку дома, накинул легкую куртку и вышел. Ночная улица встретила его тишиной, и он, шагая, бросал взгляды по сторонам. Дорога заняла недолго. По пути на работу мысли его не отпускали образ одного человека. Когда он наконец дошел, его остановил незнакомец, лицо которого он никогда прежде не видел. Было тихое, почти осязаемое молчание, и вдруг, словно гром среди ясного неба, его нарушил голос того человека, зазвучавший резко и властно, словно он разрывал саму ткань тишины. — Ты тот самый охранник? — произнёс мужчина, ухмыляясь. Альберт бросил на него взгляд, полный едва сдерживаемого раздражения, и, сжав губы, выдохнул: — Да, это я, недоумок, — отрезал он резко и чётко, не отводя глаз, словно бросая вызов. — Ха-ха, понял. Значит, сегодня я за тебя работаю. Кстати, давай познакомимся, — голос его звучал уже увереннее. — Меня зовут Рейн. А тебя? — Я? Альберт. Очень приятно! — ответил он, протягивая руку для крепкого рукопожатия, символизирующего начало нового знакомства. Рейн едва заметно усмехнулся, и в его глазах вспыхнул лукавый огонёк, когда он встретился взглядом с Альбертом. — Ты, знаешь ли, весьма любопытный человек, Альберт! Ладно, будь по-твоему… Давай завтра встретимся и обсудим всё как следует, а? — произнёс он с лёгкой ухмылкой, словно предлагая нечто большее, чем просто разговор. — Хорошо, — коротко ответил Альберт и, развернувшись, направился обратно домой, оставляя за собой лишь тихий шёпот вечернего ветра. Альберт вновь преодолел весь путь, пока не достиг дома. Войдя внутрь, он ощутил тишину и умиротворение. Сняв верхнюю одежду и обувь, он направился в свою комнату. Повторив привычные действия, юноша оказался почти обнажённым и измождённым. Он лёг на кровать и просто лежал, устремив взгляд в потолок, чувствуя себя комфортно, но мысли не давали покоя, кружась в его голове. И вскоре, обняв игрушку, он снова погрузился в сон. <<Проходит месяц лета>> Альберт, как всегда, сидел в комнате охраны, устремив задумчивый взгляд на планшет. Его мысли, словно птицы в небе, кружились вокруг Асии, их недавно зародившихся отношений. Теперь его сердце терзал мучительный вопрос: почему она исчезает, едва появляется эта таинственная дама в человеческом облике? Может, её что-то пугает, или, быть может, она стыдится своего истинного вида, скрытого под маской? — Буу…! — воскликнула Асия, её голос прозвучал резко и динамично, словно удар хлыста. Альберт отложил планшет в сторону, его вздох был тяжёл, а взгляд, устремлённый в её глаза, — остёр и недоволен. — Асия! Не пугай меня! — вырвалось у него, голос звучал раздражённо, а губы непроизвольно фыркнули в её сторону, словно подчёркивая ситуацию. Асия, озаренная любопытством, словно воплотилась в человеческий облик. Она приблизилась к нему с осторожной грацией, и на её устах заиграла робкая, едва уловимая улыбка. — Альберт, я не нарочно… — прошептала девушка, слегка надув губы и отведя взгляд в сторону. Альберт взглянул на неё и схватил за запястье, но в тот же миг она вновь обратилась призраком, и рука его проскользнула сквозь пустоту. — Асия, я просто сказал, — произнёс Альберт, голос его окреп, но щёки залились румянцем, ибо стыд, как тень, накрыл его душу. — Ох, какой же ты наивный! Ладно, мысли не о том пошли, лучше пойду, — произнесла девушка и растворилась у него на глазах. Внезапно в дверь раздался стук: сначала тихий, едва уловимый, а затем настолько громкий, что мужчине пришлось закрыть уши руками. Не выдержав, он схватил лом, подошел к двери и распахнул ее. За порогом стояла Чика. Внезапно она навалилась на Альберта, и они пролежали так несколько минут, пока мужчина не начал сыпать грубыми словами. Чика взглянула на него, слегка покраснев, как вдруг позади них возникли марионетка и Асия. Обе устремили на них взгляды. Марионетка шагнула вперед, подняла Чику, и та, с пылающим лицом, взглянула на Мари. Затем, словно молния, она умчалась прочь, ворвавшись на сцену, где стояли Бонни и Фредди. Из морской бухты выглянул Фокси и залился диким хохотом. Марионетка и Асия предстают перед ним не случайно, но с намерением, исполненным глубокого смысла. Их присутствие — не просто мимолетное явление, а действие, в котором скрыта тайна и цель. — Вставай, дело есть! — произнесла Марионетка, и в её голосе зазвучала непоколебимая серьёзность. Между ними витала тишина, рождённая лишь мгновением назад. Альберт, конечно же, поднялся и отряхнул пыль с себя. Его взгляд скользнул по ним, задержавшись на Асии, чьё лицо было исполнено глубокой серьёзности. — Да, дело такое, что вновь дети начали пропадать, и Асия тут ни при чём! — произнесла марионетка, её голос звучал с неподдельной серьёзностью. — Да, Марионетка. Ты нам поможешь? — робко улыбнувшись, она протянула руку. Альберт, словно в плёнке воображения, коснулся её ладони. И в тот же миг Асия, вновь обретя человеческий облик, крепко сжала его руку. — Да, Асия и Мари, нам необходимо раскрыть это дело! — произнёс Альберт, и в его голосе зазвучала нотка уверенности, словно тёплый луч света, пробивающийся сквозь густую тьму. Альберт слегка вспыхнул румянцем, сердце его забилось чуть чаще. Он чувствовал, что вот-вот умрёт от счастья, но сейчас было не до этого — предстояло раскрыть дело о пропаже детей. Мари взглянула на него с интересом, тихо рассмеялась, а затем ухмыльнулась. Асия, заметив Альберта, улыбнулась ему в ответ. Вдруг Марионетка уловила вдалеке неясный силуэт и бросилась за ним, а за ней устремились остальные. Асия бежала так быстро, что Альберт едва поспевал. Девушка оглянулась на него и, решив ускорить погоню, подумала о том, чтобы вселиться в него. Однако это было опасно — тело Альберта могло не выдержать. Они достигли места. Ребята замерли, а Асия вновь обрела облик призрака, мгновенно заставив Альберта замолчать, прижав руку к его губам. Девушка огляделась: вокруг царил полумрак, и она поняла, что находится в подвале. Взгляд её упал на странную фигуру — человека в костюме зайца, сжимавшего нож, а рядом — плачущих и кричащих детей. Марионетка, словно ожившая, бросилась защищать их. Асия, медленно и бесшумно паря в воздухе, приблизилась к нему. В руке её замер посох, древний и загадочный. Лёгким движением она коснулась наконечником его спины, в область грудной клетки, а другую руку положила на плечо этого чудовища, словно пытаясь проникнуть в самую суть его зла. — Что делаешь? — прошептала девушка-призрак, её голос, словно эхо из далёкого прошлого, замер в воздухе, наблюдая за каждой тенью, скользящей по его лицу. Человек огляделся — никого не было, лишь призрачная тень, казалось, мелькнула вдали. Он продолжил следить за марионеткой, защищая детей. Внезапно Альберт, не выдержав, схватил ближайший предмет и бесшумно приблизился к нему. Когда он подошел вплотную, занес руку для удара, но в тот же миг человек резко обернулся, взгляд его пылал злобой, а на губах играла едва заметная усмешка. Внезапно он сам замахнулся, и лезвие вонзилось Альберту в живот. Тот, стиснув зубы, ухватился за противника, изо всех сил стараясь не упасть на колени. Собрав последние силы, Альберт ударил его по голове, активировав пружинный механизм, и тело врага затрепетало, истекая кровью. Крики боли разорвали тишину. Асия, заметив раненого Альберта, бросилась к нему, осторожно подведя к стене подвала. Там он рухнул на пол, едва удерживаясь, чтобы не потерять сознание. Его противник же, захлебнувшись кровью, упал в кровавую лужу, медленно погружаясь в темноту. — Альберт! — пронзительно выкрикнула марионетка. — Альберт? — тревожно произнесла Асия, устремив на него взгляд, полный ожидания. Но мужчина молчал, словно застыв в немом оцепенении. — Я помогу тебе, слышишь, Альберт! Марионетка уходи с детьми, а я сама с ним справлюсь. Марионетка кивнула и повела детей сквозь жуткий ад, что разверзся перед их глазами. Асия, призрачная и невесомая, вновь обратила взор к лицу Альберта, а затем к его истекающей ране. Она положила свои полупрозрачные руки на кровавую рану и прошептала слова на древнем, непонятном языке, словно заклинание. В мгновение ока рана начала затягиваться, и юноша почувствовал облегчение, хотя в душе его всё ещё зияла пустота. Тогда девушка, обретя плоть, воплотилась вновь в человека и опустилась рядом с ним, прижавшись ближе. Альберт взглянул на неё тяжёлым, но благодарным взором и поцеловал её в лоб — жест, в котором слились признательность и невысказанная любовь. — Спасибо, люблю тебя, Асия! — произнёс Альберт, обвив её рукой и притянув к себе, словно желая навеки вдохнуть её тепло и нежность. Асия взглянула на него, и на её губах заиграла лёгкая улыбка. Щёки её слегка зарумянились, когда она услышала столь искренние слова от человека, чья доброта казалась ей почти неземной, хотя они встретились лишь однажды. Она не нашла слов, лишь обняла его и нежно поцеловала в щёку, выражая благодарность, которую не могла передать иначе. В этот миг оба почувствовали, как между ними рождается нечто новое, хрупкое и прекрасное, словно история, которую они сами начали писать, даже не осознавая этого. Продолжение следует...