Когда гаснут звёзды

Жизнь Дэвида Кинга была..... одновременно и насыщенной, и пустой. Будучи свободным от обстоятельств и поддерживаемый деньгами родителей, мужчина делал всё, что ему хотелось. А всё, что хотелось сынку богатеньких родителей — сидеть в барах, смотреть матчи по плоскому телевизору над стойкой и ввязываться в драки. Раньше, когда Дэвид Кинг учился в школе, он добивался многих успехов в разных сферах. Получал хорошие оценки, показывал себя в спорте, а благодаря поддержке своих родственников ему все двери были открыты в этом мире. Кто-то мог бы сказать, что это золото, а не мальчик. Только вот у «золото» был один недостаток. Клякса, которая портила всё великолепие картины, над которой так долго старались. Вырисовывали трепетно кисточками разных размеров и текстур каждый цвет, каждую деталь. Кистью место рождения рисовали по холсту наброски, кистью воспитания заполняли цвета, кистью удачной генетики описывали черты лица и телосложение. Великолепный портрет в полный рост, который, казалось бы, никто и ничто не посмеет испортить его. Но нет. Казалось, сама природа взяла в свою ладонь инструмент для рисования и провела ею по картине, оставляя на груди, прямо там, где сердце, красную кляксу. Яркий мазок, который портил картину, выполненную в сдержанных, почти в блеклых тонах. И имя этой кляксе был «адреналин». Точнее, желание его заполучить. А самый верный способ заполучить немного адреналина — ввязаться в драку (по крайней мере, так думал Дэвид). В свою первую драку Кинг ввязался в средней школе. Кажется, ему на тот момент было двенадцать, может, чуть постарше. Причина драки была максимально идиотской: один мальчик по причине болезни отсутствовал несколько дней, а Дэвид решил занять его место, третий ряд, почти самая последняя парта. Так получилось, что учеников в их классе было столько же, сколько и столов, а сидеть впереди Кинг не горел желанием. Вот и воспользовался случаем и пересел назад, пока одноклассник отсутствовал. Но вот последний вышел с больничного и стоило ему увидеть, как его место было занято, почти сразу же устроил словесную перепалку, которая после перешла в драку. А что чувствовал Дэвид на тот момент? Страх, смятение и злость. Стоило ему нанести первый неаккуратный, но сильный удар в щёку оппонента, как он понял, что вместе с этим он так же почувствовал и адреналин. Адреналин, который тёк по его венам, превращая алую кровь в бурлящую, пенистую и шипящую бордовую жидкость. Адреналин, который позволял наносить удар за ударом, не чувствуя при этом боли на костяшках. Даже когда Дэвида ударили по носу и оттуда пошла тонкая струйка крови, он не почувствовал этого так яро, как должен был. Да, дискомфорт, но это не резкая боль, которая должна была заставить Кинга как минимум плакать от боли. Вместо этого он вытер кровь с губного желобка костяшкой большего пальца правой ладони, глянул на кровь на своей коже, а после поднял голову на оппонента, который уже успел взмахнуть рукой для следующего удара. К счастью, Дэвид успел отскочить в сторону и кулак пролетел мимо его лица и так получилось, что одноклассник встал боком к нему, едва не потеряв равновесие. Попытка восстановить равновесие, поворот его головы и в висок прилетел сильный боковой удар, тем самым отправляя оппонента в нокаут. Тело безвольно упало на пол, распластавшись на земле чуть ли не звёздочкой, а Дэвид смотрел. Смотрел сначала на своего бессознательного одноклассника, а после глянул на свои ладони. Перевернул их, заострил взгляд на костяшках, которые покраснели от ударов. Коснулся кончиками пальцев левой руки костяшек на правой и тут же почувствовал колющую, пускай и несильную боль. Неприятно. Кажется, адреналин начал спадать. «Я хочу ещё.» Мелькнула мысль в голове юного Дэвида. В первую секунду он пугался своей мысли. Вторая секунда ушла на осознание. А в третью… — Дэвид Кинг, что за бойню вы устроили?! — раздался голос старого преподавателя где-то сбоку, а после его схватили за руку и повели к директору. Было ли юному бунтарю дело до последствий ситуации, которую он устроил? Нет. Было ли ему дело до того, что скажут его родители на это и как они будут разочарованы им? Ответ так же был отрицательным. С этого самого дня Дэвид понял, что ему так не хватало в слишком спокойной и размеренной жизни сынка из богатой семьи. Несмотря на неприятности, которые явно ждали его в кабинете директора, Кинг только и мог, как ухмыльнуться самодовольно, приподняв праыый уголок губ. Кажется, с этого момента он будет ввязываться в драки лишь больше и ничто его не остановит. *** Это уже не первый бой. Далеко не первый. Однако Дэвид чувствовал нарастающую эйфорию и прилив адреналина. Эти два чувства вдарили в голову не хуже крепкого и хорошего алкоголя, а вот эффекты совсем различались. Если от выпивки хотелось лечь и ничего не делать, то от этих двух чувств по коже проходил табун мурашек, мышцы напрягались, а глаза горели адским огнём азарта. На деньги было всё равно, у Кинга была подстраховка в виде родителей (которые, кстати, не знали, что их сын участвовал в подпольных боях), Дэвид приходил сюда ради боёв, ради острых ощущений. На этот раз бой проходил в каком-то не особо популярном баре, который находился в подвале. Владельцы и организаторы соорудили самодельный ринг, квадрат размером пять на пять метров, с ровным настилом. Так же не забыли про ограждения в виде четырех рядов канатов толщиной трёх сантиметров, которые были высотой в сто тридцать сантиметров. Сверху, над каждым углом ринга, были большие прожекторы с ярким освещением, который хорошо (даже слишком хорошо, думал Дэвид) освещали место боя. Пока шёл бой, Кинг разминался. Разминал шею, плечи, колени. На самом деле, надо было разогреть и размять всё тело, ведь во время боя важна каждая часть тела, каждая мышца. Не разогрето хоть что-то — и всё может пойти насмарку. Тело бойца — один большой механизм, в котором все части тела должны работать вместе. Заржевеет хоть что-то и можно считать, что бой проигран. Не размял руки — можно не ожидать от себя быстрых и точных ударов по нужному месту. Не размял ноги — можно забыть про быстрое перемещение по рингу и ловкость значительно снизиться, тем самым подводя во время боя. Прямой удар по невидимому противнику, уворот, правый хук, джеб с левой руки, ещё один уворот. Послышался тихий смех откуда-то сбоку и пшик открывающегося банки пива. — Не слишком ли ты сильно подготавливаешься к бою? — раздался голос, а Дэвид почувствовал, как на него смотрели. Последний перевёл свой взгляд и ухмыльнулся — голос принадлежал его приятелю, Рику. Он приходил на все бои Дэвида и всячески поддерживал его. Как он сам говорил, не прийти на бой друга — величайший грех и упущение от зрелищной драки. Дэвид лишь усмехался и говорил, что Рик совсем не похож на человека, которому нравится смотреть на подобное. Приятель лишь пожимал плечами, слегка наклонив голову набок, а после возвращая её в нормальное положение. — Хорошая разминка это уже половина победы считай. — Объяснил Дэвид, сделав ещё один резкий и быстрый удар в невидимого противника. — Волнуешься? — Я? Волнуюсь? — Кинг глянул на своего приятеля, вскинув навверх густую бровь. А после засмеялся, оскалив свои зубы с двумя немного выраженными клыками в верхнем ряду. — Я и чтобы волновался? Ты говоришь невозможные вещи, Рик! — Ну да, ну да. О чём это я. — Пожал плечами приятель, делая два больших глотка алкогольного напитка, а после вытирая губы от остатков пива большим пальцем. В один момент его брови свелись к переносице, а взгляд стал серьёзным и почти грозным. Он посмотрел сначала на свою банку не самого лучшего пива, повертел жестянку в руках, а после глянул на Кинга. — Я бы не советовал зазнаваться. Да, ты сильный и всё такое. Но в один момент всё может пойти наперекосяк, так что, прошу, будь аккуратен. Не лезь на рожон. — Говорил Рик, пристально смотря на своего приятеля, который продолжал разминаться и, как будто бы, слушал его вполуха. Если вообще слушал. — Бла-бла-бла. — спарировал Кинг, сделав жест ладонью, стуча четырьмя пальцами об большой и покачивая головой из стороны в сторону, что вызвало осуждающий взгляд со стороны Рика, который не был, естественно, замечен. После Дэвид повернул голову в сторону приятеля, а затем подошёл к нему, положив руку на плечу и заулыбался во все тридцать два зуба. — Забей, Рик! Со мной всё будет хорошо! Подумаешь, пару ударов пропущу. Если вообще пропущу. — самодовольный смешок с его стороны. — Выйду, выиграю и дело с концами. Всё просто. Всё как всегда. — пару хлопков по плечу Рика, который в свою очередь тяжело вздохнул, закатил глаза и головой покачал. До ушей обоих мужчин донеслось объявления о следующем бое и в нём звучало имя Дэвида. Последний в свою очередь оживился, ухмыльнулся и направился в сторону ринга. — Удачи на ринге! — пожелал ему Рик со спины, на что Дэвид усмехнулся. — Мне она не нужна! — ответил Кинг и реакцией на это стал вздох со стороны приятеля. Рик только и мог, как облокотиться плечом об стену и медленно попивать своё пиво, наблюдая, как боец уходил в сторону ринга. Приятель не сомневался в способностях Дэвида, однако все равно каждый раз переживал и надеялся, что этот бой пройдёт также удачно, как и все остальные. И вот, Кинг поднялся по прилегающей к квадратному рингу лестниц. Его встречали ослепляющие лучи прожектора и одобрительные крики публики, которые ласкали эгоцентризм Дэвида и заставляли его самодовольно улыбаться, оглядываться вокруг. По правилам подпольных боёв каждый боец был оголён по пояс, без защитных приспособлений. Вот и Дэвид был лишь в одних красных шортах. Недавно ещё и бинты были на руках (самые обычные, для ран), однако Кинг решил снять их даже несмотря на ещё не все зажившие ранки на костяшках. Ну и плевать. Адреналин будет перекрывать всю боль, смягчит острые углы и будет позволять сосредоточиться на ситуации. Яркие огни прожекторов освещали Дэвида и его многочисленные шрамы. Какие-то были светлее, какие-то темнее. Дэвид не помнил, а может и вовсе не знал, как появились эти шрамы, однако это не важно. Сам факт того, что они есть, заставляли Дэвида гордиться. Ведь шрамы украшали мужчину. Эти рубцы напоминали ему о победах и некоторых поражениях, которые заставляли Кинга менять тактику и размышлять о том, почему и как он проиграл ту или иную битву. Однако сейчас он не намерен проигрывать, даже несмотря на то, что его противник был выше и крупнее, пускай и не сильно. Публика продолжала ликовать, встречая бойцов на ринге. Оппонент разминал шею и бил легонько кулаками друг об друга, словно показывая свою готовность к этому бою. На лице соперника была видна сосредоточенность, напряжение и вся серьёзность. Дэвид же легонько подпрыгивал из стороны в сторону, сжимая и разминая кулаки, а после поворачивая голову сначала к одному плечу, затем к другому, тем самым разогревая свою шею. Первый звук гонга и бойцы встали друг напротив друга. Ноги у каждого расставлены на уровне плеч, если не шире, противники смотрели в друг другу глаза. Темные брови оппонента были нахмурены, в почти что чёрных глазах выражалась вся серьёзность и хладнокровие, а лицо, кажется, было напряжено, как и всё его тело. Твёрдое, словно камень. Стоит сделать удар и другой любой человек тут же взвоет от боли, хватаясь за свою руку и тряся ею, тем самым надеясь стряхнуть с себя боль. Карие глаза Дэвида горели ярким огнём, на лице играла ухмылка, а брови были сведены к переносице. Глубокий вдох, выдох. Всё будет прекрасно, говорил себе Дэвид. Ты участвовал в боях и далеко не первый раз. Ты выйдешь победителем. Второй звуковой сигнал и поединок начался. Бойцы медленно ходили по кругу, не поворачиваясь друг к другу даже боком и не отрывали друг от друга взгляда. Смотрели друг на друга, ждали, кто первый нанесёт удар. Никто не торопился, но и растягивать бой надолго нельзя было. Дэвид держал кулаки на весу, на уровне груди, готовый в любую секунду нанести удар. Или же наоборот поставить блок, тут уж надо было смотреть на то, как пойдёт бой. Первый удар нанёс оппонент, сделав правый хук в голову. Дэвид среагировал быстро и увернулся от удара, опустив голову, а после вернулся в нормальное положение и сделал прямой и молниеносный удар прямо в нос. Не успевший среагировать соперник прошипел от боли, качнулся назад, однако быстро принял изначальное положение. Из носа пошла кровь, которая стремительно потекла вниз, а после капала на пол ринга, образовывая там небольшие пятна крови. — И-и-и первый удар за Дэвидом Кингом! — раздался голос ведущего под рёв зала, который взорвался ликованием. Кто-то даже привстал, кто-то, возможно, сорвал себе голос при крике. Казалось бы, все взоры были направлены только на бойца, который сделал первый удар и Дэвид ликовал где-то внутри себя. Ему всегда нравилось внимание, этого отрицать нельзя было. Однако нельзя было слишком сильно упиваться им, ведь тогда он мог бы отвлечься от соперника, который с лёгкостью мог бы воспользоваться данной ситуацией и нанести удар исподтишка. Так что Дэвид, хоть и продолжал ухмыляться, однако всё ещё стоял в стойке, готовый либо нанести ещё один удар, либо поставить блок. Оппонент, несмотря на боль и полученный удар, продолжал сохранять хладнокровие, явно решив, что стоило немного поменять тактику. И вновь началась ходьба по кругу, изредка меняя направление. — Ну что?! Зассал?! — Пытался вывести его на эмоции Дэвид, усмехаясь и стуча кулаками друг об друга, звонко смеясь в лицо оппонента. Последний лишь хмурился, но, кажется, даже и не собирался выходить из себя. Или, по крайней мере, старался держаться ровно. Конечно, можно было выводить соперника из себя, дизморалить его всяческими фразами и оскорблениями, но не стоило этим увлекаться. Ведь можно так сильно этим увлечься, что можно и по голове словить и легко отправиться в нокаут. Вытерев кровь с носа, тем самым окрашивая ладонь правой руки в алый цвет, оппонент осмелился сделать ещё один удар, однако Дэвид вновь увернулся в противоположную сторону, сделал правый хук, но соперник поставил блок, лишь немного пошатнувшись от удара. Решив вести агрессивный стиль боя, Кинг начал наносить удар за ударом, иногда пытаясь обмануть соперника. Например, делал вид, что собирался делать правый джеб, а в итоге выходил левый хук. Но оппонент не вёлся на обманки и успевал блокировать все удары, то и дело отходя сначала назад, а затем в сторону, дабы не упереться спиной об канаты. — Вот это накал страстей! Кажется, Дэвид Кинг настроен на победу и не даёт проходу Джеймсу Морену! — речь комментатора была невероятно громкой, но не так громка, как ликование толпы, которой только хлеба да зрелища подавай. Кто-то выкрикивал имя Дэвида, кто-то болел больше за Джеймса. Каждый волновался за своего любимчика и надеялся, что именно он одержит победу в этом бою. Который, кажется, только начинался. Немного выдохнувшись от череды ударов, Дэвид отскочил назад и теперь он ожидал следующих действий со стороны Джеймса. Последний опустил блок и продолжал гневно пожирать взглядом Кинга. Словно хотел, чтобы его оппонент сгорел полностью, превратился в пыль, а сильный порыв ветра бы сдул частицы с ринга и Морен бы одержал победу. Но так не случилось, бой продолжался, пока было непонятно, кто выйдет победителем. Толпа не утихала и каждый болел за своего любимчика. Комментатор описывал каждое действие, подливал масла в огонь, тем самым разжигая интерес зрителей ещё больше. А потом Дэвид не успел среагировать и получил мощный и тяжёлый удар в голову, из-за которого он упал на ринг. — У-у-ух, кажется, это было особенно больно! — то ли с издёвкой, то ли с почти искренним сочувствием сказал комментатор, а толпа на мгновение затихла. Или же так показалось Дэвиду? Никто не знал. Голова раскалывалась от столь сильного удара и Кингу сначала на мгновение показалось, что у него с виска пошла кровь. Коснулся ладонью головы, взглянул размытым взглядом на неё. Даже сквозь пелену нечёткости он увидел, что ничего красного не было на его ладони. Значит, это был просто пот. — Один! Два! Три! Послышался отсчёт и Дэвид прекрасно понимал, что это значило. Если он не встанет на обе ноги, то ему зачтётся чистый нокаут. А нокаут означал поражение. Дэвид не мог этого допустить, а потому он опёрся ладонями об поверхность ринга, подогнул ногу и попытался встать. Всё его тело внезапно затряслось. Тряслось так, словно Дэвид несколько лет не занимался боксом и только сегодня он вышел на ринг спустя стольких лет. Это чувство можно так же сравнить с тем, как будто Дэвид впервые пришёл на какую-то очень тяжёлую тренировку с неподготовленными и хилыми мышцами и уже в первые секунды его тело было готово сдаться, оно было не готово к таким нагрузкам. Правда, Дэвид такого никогда не испытывал, но слышал о таком ощущение от Рика, на что Кинг всегда лишь усмехался, называя это глупым чувством. Теперь почему-то было не до смеха. Попытка не увенчалась успехом и он грохнулся вниз с едва слышимым звуком. Чёрт, насколько отвратительно чувствовать себя беспомощным и уязвимым. Дэвид ощущал это несколько раз и ему максимально не нравилось это чувство. Он ненавидел это. — Четыре! Пять! Шесть! Отсчёт всё продолжался и дошёл до половины, точнее, чуть больше, чем половина. Толпа продолжала что-то кричать, а комментатор — что-то говорить в свой излюбленный микрофон. Дэвид не слышал. Точнее, он то все прекрасно слышал, но не слушал. Не хотел, пытался сосредоточиться на своих ощущениях, эмоциях. Его собственное тело словно отключилось, не желало слушаться своего собственного хозяина. Возможно, Дэвид и мог бы запаниковать сейчас из-за этого омерзительного чувства, однако нет, он всё пытался взять себя в руки, собраться со всеми силами, которые у него едва остались. Голова продолжала раскалываться, кажется, она болела даже сильнее, чем во время удара. Больно. Но нужно продолжать бой сквозь боль, продолжать через не могу. Дэвид всё мог. Для него не существовало слово «невозможно». — Ну же… Давай!.. — шипел он себе под нос, а после вновь попытался встать. Руки тряслись, слишком сильно и заметно тряслись, однако Дэвид все равно смог приподняться, взявшись ладонями за канат и расставив ноги пошире, дабы принять более устойчивое положение. Боец то встал на обе ноги, да вот только выпрямиться он не мог. Отсчёт прекратится только тогда, когда он сделает последнее действие. Дэвид попытался, однако это действие вызвало у парня новую волну боли, причём острую и жгучую, отчего он издал звук, что-то между воем и шипение. Сердце билось слишком сильно и его ритм отбивался в голове, почти до боли пульсируя в тисках. Тудум-тудум. Тудум-тудум. Каждый стук бил по голове словно молотком, словно намереваясь раскромшить голову Дэвида. Каждый стук разрывал мышцы, ломал кости, комкал мозги… — Семь! Восемь! Девять! Тело хотело упасть. Упасть обратно на ринг и больше никогда и ни за что не подниматься. Но Дэвид не позволит себе это сделать, нет, ни в коем случае. Вместо этого он лишь рыкнул тихо, зажмурился на мгновение, а после сделал рискованный шаг: резко оттолкнулся ладонями от каната, повернулся спиной к ним и… — Невероятно! В последний момент Дэвид Кинг всё-таки вернулся в бой! — голос комментатора был наполнен чистым удивление, которое заразило толпу. А после послышалась тихая усмешка. — Вот он, лев во всей красе! — Не дождетесь моего проигрыша, суки. — сплюнул Дэвид, а на его губах вновь появилась самодовольная ухмылка. Всё тело продолжало болеть, ломать от едва заметных судорогов, однако ситуацию спасали адреналин, невероятная выдержка и огромное желание показать, на что же он способен. Оппонент выглядел удивлённым и растерянным, ведь он уже искренне считал, что его соперник не встанет с ринга. И Дэвид вполне спокойно воспользовался этой растерянностью со стороны Морена. Кинг быстро сократил расстояние и сделал сначала апперкот, ударив Джеймса сначала куда-то в живот (а может, и в солнечное сплетение…), а после быстро сделал второй удар левой рукой, ударяя мужчину в висок и отправляя в нокаут теперь его. Тело оппонента безвольно упало на ринг, а рефери вновь начал отсчёт. Губы Дэвида расплылись в самодовольной улыбке, когда он услышал заветное число «десять». — И у нас есть победитель, дамы и господа! Потрясающий бой с не менее потрясающим исходом! — Раздался энергичный комментатора, а после этого вся толпа возликовала, приветствуя своего победителя. Последний, в свою очередь, почти сразу же вышел с ринга, где его тут же встретил Рик с бутылкой чего покрепче. Хуже, чем вода, но как обезболивающее было великолепным для Дэвида. — Отличный бой, лев! Я, признаюсь честно, на иголках сидел, пока смотрел! Думал, что всё, кирдык тебе! — Дэвид на слова друга лишь громко и кратко издал «ха». — Скажешь тоже! — посмеялся Дэвид, а после потянулся рукой к алкоголю. — Не смеши… меня… — Речь Дэвида в одно мгновение стала заторможенной, а перед глазами всё поплыло. Адреналин начал спадать, подумал Дэвид. И потому ему теперь так нехорошо. Кинг зажмурился, попытался проигнорировать это. — Дэвид? — Рик почти моментально поменялся в лице и тут же отложил крепкое пойло на пол, а сам положил руку на его плечо. — Давай присядем, а после сходим к доку. Тебя потрепали сильнее обычного. — Не… — Дэвид хотел что-то сказать, однако в этот же момент его глаза закатились, а вся сила и возможность держаться на месте вдруг куда-то исчезла. А дальше было ничего.