revolution 'verse. Конец начала

День 23 Мэй поняла, что Паркерам по-прежнему «везёт» Ничего страшного, конечно, но каковы были шансы, что памятник Человеку-Пауку установят прямо на месте, мимо которого она каждый день ходит на работу? Стоит отдать должное жителям Квинса — сработали они быстро. Прошло меньше месяца, но они как-то смогли найти время, деньги и материалы, чтобы начать создавать мемориал для альтер-эго её племянника. Она лично считала ироничным, что они умудрились выбрать место так близко к его настоящему дому. Вероятно, они выбрали Форест Парк потому, что он находился в центре района, тогда как они с Питером жили в Форест Хиллз неподалёку. Она не сразу поняла, что происходит. Просто какое-то скопление людей по дороге на её работу, она не придала этому значения. Но все коллеги в госпитале шептались об этом, и все СМИ, в которые она заглянула, говорили одно и то же: сегодня весь день в Форест Парк будет поминальная служба по Человеку-Пауку. Слава богу, коллеги никак не комментировали тот факт, что этим утром она была рассеяна, потому что постоянно думала об этом. С одной стороны, всё произошло слишком быстро. Боль от потери племянника была слишком свежей. Мемориал его альтер-эго — причине его смерти — казался солью, насыпанной на открытую рану. С другой стороны… Всё-таки это для Питера. Даже если они не знали его настоящую личность, Питер был Человеком-Пауком, а Человек-Паук был Питером. Они оба были одним и тем же. И что она за тётя, если не придёт к мемориалу её собственному племяннику? Вот так она оказалась в три часа для на поляне в парке, окружённая людьми в нарядах с символами Человека-Паука. Мэй, кажется, никогда в жизни не видела столько красного и синего одновременно — едва ли не больше, чем зелени в парке. Её шокировало, сколько тут было людей — родители, маленькие дети, подростки, молодёжь и старики. И все они что-то принесли. Осмотревшись, она увидела постеры, свечи, цветы и даже несколько грубо сшитых плюшевых игрушек. Горло сжалось, когда она увидела малыша лет пяти в маске Человека-Паука. Крепко держась за мамину руку, он подошёл к камню, ставшему центром монумента, и положил туда игрушку, которая наверняка была его любимой. На самом камне уличные художники изобразили при помощи аэрозольной краски Человека-Паука, рассекающего воздух на своей паутине. Чувствуя комок в горле, Мэй сжала губы и заставила себя подойти ближе и посмотреть на него. Они хорошо поработали над изображением Питера, в том числе над тем, как он двигался. Что забавно, она вдруг отметила несколько неточностей, связанных с его костюмом. Она хорошо знала такие детали, потому что ей приходилось стирать эту злосчастную штуку (однажды Питер даже умудрился испачкать его водой из канализации). Но это, конечно же, не важно. Изображение было ярким и живым, и, несмотря на маску, Человек-Паук казался жизнерадостным. А это его самое главное качество, которое стоило бы показать. Она сглотнула ком в горле и огляделась, не решаясь больше смотреть на картину. Поблизости обнаружилось лавочки с едой. Несколько местных кафе и закусочных бесплатно кормили приходящих людей. — Мисс Паркер, — позвал знакомый голос. Мэй оторвалась от своих размышлений, повернулась и увидела мистера Дельмара. Он тепло улыбнулся ей, и она очень постаралась улыбнуться в ответ, но, судя по его чуть нахмуренным бровям, у неё плохо получилось изобразить обычную бодрость. Повезло, что мемориал — не то место, где нужно быть жизнерадостной. — Пришли почтить его память? — спросил он, и грудь Мэй сжалась. — Да, — ответила она, и её голос чуть сорвался. — Я… Слышала, что он помог вам с вашим гастрономом. Он был хорошим парнем. Ей с трудом удалось сдержать дрожь в голосе, и она не решилась сказать ещё что-то, чтобы совсем не сорваться. И, поскольку рядом был мемориал, не стоило срываться, если ты якобы не знал Человека-Паука лично. — Он спас мне жизнь, — кивнул Дельмар, и его взгляд смягчился. — Даже вернулся за Мёрфом. Мэй ничего не ответила, лишь легонько кивнула. Она понимала, что, если попробует заговорить, ничего не получится. Владелец гастронома посмотрел по сторонам, потом вновь на неё, и чуть нахмурился. — Ваш племянник не пришёл? — небрежно поинтересовался он. — Он уже несколько недель ко мне не заходил. Мёрф по нему скучает. Грудь Мэй сжалась ещё сильнее, и ей было невероятно сложно сохранить спокойное выражение лица, когда разговор зашёл непосредственно о её племяннике. Она знала, что Мстители единогласно решили не раскрывать личность Человека-Паука, но они толком не подумали, что делать с людьми, которые будут спрашивать об исчезновении Питера. Было понятно лишь то, что не стоит говорить о его смерти — не здесь, не сейчас, рядом с монументом. Особенно если она так эмоционально отреагировала на гибель Человека-Паука.Тогда будет слишком легко связать одно с другим. Плюс, Дельмар обязательно спросит, что произошло, а Мэй не хотела придумывать историю и переживать, совпадёт ли она с тем, что придётся говорить в будущем. — А, он… В колледже… На отдыхе, — сказала она, чуть кашлянув, чтобы не дать голосу дрогнуть. — Его какое-то время не будет. Ей казалось, мужчина видит её насквозь и распознает ложь, но, что удивительно, он расслабился и кивнул. — А, так вот почему у вас такой несчастный потерянный вид. Мэй чуть не рассмеялась от абсурдности ситуации. Конечно, у неё такой вид, только не поэтому. Тем не менее, это оказалось на удивление полезным оправданием для сложившейся ситуации. Скоро каникулы, поэтому людей не удивит поездка на отдых с колледжем, и это даст ей время собраться и придумать, что говорить тем, кто станет задавать вопросы. Мысль о будущем, в котором не будет Питера, причинила боль, но она уверенно прогнала её. Ей придётся это преодолеть. — Что ж, если вам понадобиться компания, заглядывайте к нам, — предложил Дельмар, и Мэй слабо улыбнулась в ответ. — Спасибо, — искренне поблагодарила она. Мужчина улыбнулся, потрепал её по плечу, затем пошёл к одному из столиков. В груди кольнуло, когда она поняла, что гастроном был одним из многих заведений, бесплатно угощавших посетителей мемориала. Она и раньше знала, что Питер в образе Человека-Паука спас Дельмара и Мёрфа, но её всё равно раздражало, что он не знает, что Питер — это и есть Человек-Паук. Она не заметила, сколько прошло времени, но в какой-то момент поняла, что сидит под деревом и наблюдают, как люди приходят и уходят, оставляя что-то в знак уважения. Потом, когда толпа разошлась, а солнце начало клониться к горизонту, Мэй поднялась, не обращая внимания на затёкшие ноги. Она подошла к центру мемориала, стараясь не наступать на цветы, и опустилась на одно колено. Достала из сумочки свою любимую фотографию Питера, где он ещё маленький. На ней он гордо позировал в костюме Железного Человека. Чувствуя, как сжимается горло, она провела пальцем по шлему, закрывающему его радостное лицо. Глотая слёзы, она достала ручку и, чуть поколебавшись, оставила на обороте небольшую надпись. Потом осторожно положила фото к самому основанию камня, почти полностью покрытого цветами и подарками. «Ты всегда был героем. Я люблю тебя» Она понимала, что оставлять фото Питера на мемориале Человеку-Пауку немного рискованно, но, даже если это кто-то заметит, то вряд ли поймёт, какой именно ребёнок скрывается за маской Железного Человека. Просто она не могла уйти отсюда, не оставив ничего для Питера, даже если никто, кроме неё, об этом не узнает. Глаза обжигали слёзы, но она заставила себя сморгнуть их, прежде чем встать и отойти от камня, освобождая место для кого-нибудь ещё. Мэй обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на мемориал. Тёплый свет заходящего солнца пробивался сквозь деревья и подсвечивал всё мягким оранжевым сиянием. Она поняла, что больше не придёт сюда; по крайней мере, какое-то время. На могиле Питера, рядом с могилами его родителей и Бена, она чувствовала себя намного ближе к нему. Но всё же сердце сжималось от того, сколько людей пришли сюда и потратили своё время, чтобы оплакать героя, которого даже не знали лично. Лучше бы ему не пришлось умирать, чтобы вызвать такие эмоции, но увидеть, как сильно он повлиял на людей, было честью. Мэй уже было знакомо это чувство. Когда она потеряла Мэри и Ричарда, но обрела сына в лице Питера. Когда она потеряла Бена, но не потеряла Питера. А теперь она потеряла Питера, но остались люди, которые его любили. Слабое утешение, но она была хотя бы не одна в своём горе. Глубоко вздохнув, она заставила себя повернуться и выйти из парка. Горе душило, но оно стало уже привычным. Она справилась, когда ушли её родители, Мэри и Ричард, Бен, а теперь вот Питер. Самыми тяжёлыми всегда были первые шаги. Мэй вернулась в квартиру, которая без Питера казалась пустой и холодной. Она позвонила на работу и предложила выйти в ночную смену. Ей пришлось очень постараться скрыть разочарование, когда оказалось, что именно сейчас госпиталь полностью укомплектован персоналом, и до утра выходить не нужно. Было невыносимо оставаться одной в квартире, где каждый уголок напоминал о Питере, как и о Бене несколько лет назад. Но она пережила эту ночь, и утро пришло, как приходило всегда. А когда взошло солнце, на работу она пошла другой дорогой. ~~~ День 32 Прошёл месяц. Длинный, мучительно трудный месяц без Питера. ЭмДжей не знала, как ей жить каждый день, месяц или год без него, когда каждый вздох напоминает о том, что Питер такой же вздох уже не сделает. Она старалась вернуться к нормальной жизни — ходить в школу, заниматься декатлоном и так далее — но всё казалось нереальным. Все было искаженным и нечетким, как будто звук и свет двигались сквозь вязкую жидкость, прежде чем достигали её органов чувств. ЭмДжей понимала, что сейчас идёт декатлон, где ей, как и всегда, нужно руководить командой и отвечать на вопросы (хотя лидерские качества, похоже, полностью её покинули). Но она не помнила, как добралась сюда или как прошел предыдущий школьный день. Она что-то говорила, читала вопросы и отвечала на них вслух, но, хоть убей, вспомнить хоть один из них не получалось. Вдруг она очнулась и сразу же заметила обеспокоенный взгляд Неда, сидевшего поблизости. Каким-то образом он увидел, когда она вернулась к реальности, потому что наклонился и прошептал ей на ухо: — Эм, ты в порядке? Она сглотнула и едва заметно кивнула, но так, чтобы он заметил. Она была не совсем в порядке, но сейчас хотя бы пришла в себя и вернула связь с реальностью. Заметив, что он назвал её другим именем, она ощутила благодарность. У неё осталось мало поводов для благодарности, но Неду она сейчас была очень признательна. Удивительно, как он это заметил, но ведь заметил же. Она каждый раз немного вздрагивала, когда кто-то называл её прозвищем. Этим прозвищем. ЭмДжей. Наверное, она вообще не хотела, чтобы её кто-нибудь так называл — даже Нед, который теперь был её единственным близким другом. Так её называл Питер, и ей хотелось запомнить, как при этом двигались его губы, и как звучал голос. Она не хотела его забывать. Не хотелось забывать его голос. Имя ЭмДжей застыло в безвременье вместе с ним, священная дань, памятник парню, которого, как оказалось, она любила (и слишком поздно поняла это). Так что она действительно была очень благодарна Неду. Она полагала, что это не так уж и трудно заметить, но привыкла, что до неё никому нет дела, поэтому можно упустить даже очевидные подсказки. Но Нед спокойно сменил «ЭмДжей» на «Эм», и за это она никогда не сможет достаточно его отблагодарить. Ей не пришлось объяснять — он всё понял. ЭмДжей даже казалось нечестным, что она так сильно горюет по Питеру, тогда как Нед знал его гораздо дольше. Но он никогда не осуждал её, и они просто старались поддерживать друг друга теперь, когда их общая связь через Питера исчезла. К слову об этом. ЭмДжей вспомнила, что привлекло её внимание. Она не следила за обсуждением, но, поскольку её разум везде и всюду искал Питера, он среагировал на упоминание его имени. Большую часть разговора она пропустила, но… — Ты бы даже не стал полноправным членом клуба, если бы Питер не ушёл, — Абэ тяжело вздохнул. — Так что не наглей. — Ой, да ладно, — фыркнул Флэш. — По-моему, это здорово. От этих слов внутри ЭмДжей словно что-то сломалось. Она понимала, что Флэш не хотел ничего плохого, что он просто брешет, но сейчас у неё плохо получалось взывать к разуму. Она весь месяц слушала, как он жаловался на Питера, даже после того, как тот «уехал», но при этом он же убивался по Человеку-Пауку так, словно знал его… Она больше не могла это терпеть. ЭмДжей неожиданно ударила по центру стола, и вся её команда подскочила. Она порадовалась, что сейчас собрались только студенты, и за ними не приглядывает мистер Харрингтон, который мог бы увидеть её срыв. — Вон отсюда, — процедила она Флэшу, который вытаращил на неё глаза. Она была известна своим стервозным выражением лица и резким поведением, но она никогда не смотрела на кого-то с такой ненавистью, как в тот момент на Флэша, и никогда по-настоящему не огрызалась. — Ой, ЭмДжей, да я… — попытался защититься Флэш, видимо, собираясь как всегда сказать «просто пошутил». Но это уже не было просто шуткой. Это не было шуткой, ведь она каждый день приходила в школу и слушала, как все говорят о Человеке-Пауке, о том, как они по нему скучают. И никто не удосужился спросить о Питере Паркере. Это лицемерие вызывало клокочущую ярость. Она ненавидела Человека-Паука. Ненавидела. (На самом деле нет, но ярость оказалась приятнее, чем всепоглощающее горе). Она хотела вернуть Питера. — Не называй меня так, — ядовито потребовала она. — Вон. Отсюда. Флэш послушался, схватил рюкзак и вышел из комнаты так, словно спасался от взбесившегося животного. Ну, возможно, так оно и было, подумала ЭмДжей, чувствуя на себе взгляды товарищей. Возможно, весь её гуманизм погиб вместе с Питером. Она сглотнула и посмотрела на карточки в своих руках. Тут же к глазам подступили жгучие слёзы. ЭмДжей любила декатлон, гордилась своей ролью капитана команды, наслаждалась обширностью своих знаний. А теперь карточки лежали в руках мёртвым грузом, и она не могла оторвать взгляд от места, где когда-то сидел Питер. Дрожащими пальцами она взяла следующую карточку, готовясь продолжить занятие, словно ничего не произошло. Однако, до того, как она успела заговорить, зазвучал мягкий печальный голос Синди: — Это был Питер, да? — тихо спросила она. ЭмДжей потрясённо вскинула взгляд и резко выпрямилась. — Человек-Паук? ЭмДжей моргнула. Она не знала, что сказать. Рядом с ней подал голос Нед, очевидно, пытаясь сформулировать какое-нибудь ужасное объяснение, в которое никто не поверит. ЭмДжей было всё равно. Она понимала, что поезд ушёл, когда ей не удалось что-то сказать в первую же секунду. Следом заговорил Абэ, и его голос был таким же мягким. В другой ситуации ЭмДжей бы что-нибудь съязвила по этому поводу, но сейчас ощущение, что кто-то разделяет их горе, очень помогало. — Самое главное — это то, как Питер исчез в Вашингтоне, и тут же, по странному совпадению, появился Человек-Паук. Или то, как он бросил Лиз на балу, а пару часов спустя Человек-Паук поймал её папу-суперзлодея. Теперь он вдруг уехал на какой-то «отдых» именно тогда, когда погиб Человек-Паук, а вы двое ведёте себя так, словно потеряли кого-то очень близкого… — он замолчал, но всё и так было очевидно. ЭмДжей сглотнула, глаза опять защипало. Это действительно очевидно для всех, у кого есть хоть немного мозгов, а сейчас здесь собрались одни из лучших мозгов во всём городе. Питер совершенно не умел врать, и ему удалось продержаться так долго исключительно из-за того, что на него никто не обращал внимания. Видимо, кроме команды по декатлону. — Да, — хрипло выдохнула ЭмДжей, уже не пытаясь скрываться. А смысл? Рядом ссутулился Нед, явно пришедший к такому же выводу. Она вдруг запаниковала, подумав, что они нарушили последнее желание Питера, и буквально взмолилась: — Не говорите никому. ЭмДжей понимала, что, если они захотят, их ничего не остановит. Информация о личности Человека-Паука наверняка может принести много славы и денег. Но Синди сразу покачала головой. — Мы не станем этого делать ради него, — печально проговорила она, и Абэ согласно кивнул. — Мы видели пресс-конференцию Пеппер Поттс и… мы знали Питера. Он бы не хотел такого внимания. Глаза ЭмДжей жгло всё сильнее. — Спасибо, — пробормотала она. Вот бы Питер увидел, что людям есть дело именно до него, а не только до Человека-Паука. — А мы можем… — Абэ заговорил ещё неувереннее и тише, словно опасаясь, что переходит границу. — Мы можем навестить его? Я знаю, что есть мемориал Человеку-Пауку, но… Питеру Паркеру? Я бы хотел почтить его память. Синди кивала, поддерживая его. ЭмДжей, с трудом поборов волну горя, кивнула в ответ. Она открыла рот, но не смогла ничего сказать, потому что мысль о реальности, в которой нет Питера, душила её. Ей пришлось несколько мгновений молчать, пытаясь прочистить горло, и лишь потом она заговорила так, словно ничего не произошло. Абэ и Синди тактично не стали это комментировать. — Его могила рядом с его родителями и дядей, — проговорила она, кусая при этом губу, чтобы не заплакать. Ещё на базе Мстителей, конечно, но на то, чтобы это объяснить, нужны силы, которых у неё не было. — Они не могли… Его там пока нет. Это из-за его способностей. Они пока держат его где-то в другом месте. ЭмДжей опасалась, что её объяснение было слишком туманным и бесполезным, но они не стали на неё давить. Она посмотрела на карточки в руках, потом на товарищей. Понятно, что никто больше не сможет продолжать тренировку — все сейчас думали о другом. Поэтому она неуверенно предложила: — Давайте съездим… Если хотите. Абэ тоже посмотрел на свои карточки, пришёл к такому же выводу и ответил: — Да, мы хотим. Синди кивнула. ЭмДжей сжала губы и тоже кивнула. В молчаливом согласии они стали собирать свои вещи, потом вместе встали. Когда они, понурившись, шли по пустым коридорам, ЭмДжей радовалась, что уроки уже закончились, потому что она бы не смогла слушать бестолковую болтовню одноклассников. Дыхание сбилось, когда они прошли мимо его шкафчика — разумеется, его шкафчик был рядом с выходом из здания. Он был пустым и неприметным; со стороны он выглядел просто как ещё один шкафчик. ЭмДжей угрюмо подумала, что, если бы все знали о смерти Питера, то превратили его шкафчик в небольшой памятник с подарками и записками. Так бывало, если в школе кто-то умирал. Ей казалось несправедливым, что мемориал Человеку-Пауку был завален дарами скорбящих людей, а у Питера Паркера не было ничего. Конечно, не стоило винить людей, ведь они даже не знают, что Питер погиб. Но она винила. Будь им до него хоть какое-то дело, они бы легко всё поняли. Она сглотнула комок в горле, когда увидела дверь, рядом с которой она в последний раз говорила с ним. Он рассказывал ей про кота, которого спас на патруле, а она шутила, что ему стоит добавить в резюме строчку «спасатель кошек». ЭмДжей не помнила, что именно он ответил — зато помнила, как он смеялся и широко улыбался, а глаза его весело блестели. Стоило поговорить с ним подольше. Спросить, какого цвета был спасённый кот, и нашёлся ли его хозяин. (Может, сказать, что любит его). Вместо этого она стукнула его по плечу, сказала что-то бессмысленное и пошла домой, читать новую книгу. Она не успела прочитать и половину, как её прервали. Вот бы она никогда не получала этого звонка от Мэй. ЭмДжей оторвалась от своих размышлений, когда они вышли на улицу, и в лицо ударил ветер. День был тёплым, но из-за ветра по спине пробежал холодок. Она поёжилась и обхватила себя руками, пока они шли к метро, даже не пытаясь заговорить. ЭмДжей один раз была на том кладбище вместе с Питером — навещала его дядю и родителей. Тогда она гордилась, что он захотел представить её. И никогда не думала, что придётся прийти сюда без него. Наконец они добрались до могилы Питера — на простом сером камне было выгравировано его имя, дата рождения и дата смерти. Любимый племянник, друг и сын. Герой для тех, кто его знал. Этого было недостаточно. ЭмДжей смотрела на надпись, и её сердце сжималось так, словно внутри неё кто-то отжимал полотенце. Абэ и Синди тихо стояли рядом, а Нед положил руку ей на плечо. — Поверить не могу, что он правда умер, — едва слышно прошептала Синди, и её голос практически утонул в шорохе листьев. Она смотрела на надпись так, словно надеялась, что всё это окажется одним большим розыгрышем. ЭмДжей заинтересовало: не пожалела ли она, что спросила про Человека-Паука. Ей самой иногда хотелось жить в блаженном неведении, в котором, казалось, прекрасно пребывали ее одноклассники. Абэ тоже смотрел на камень. Он открыл рот, словно желая что-то сказать, но потом вновь закрыл. Вместо этого он наклонился и смахнул горсть земли, которую намело на камень. ЭмДжей с усилием сглотнула, глядя на это. Она понимала, что не будет сюда приходить — не хотелось видеть, как земля медленно утрамбовывается со временем, и наблюдать, как на ней появляется трава. Не хотелось, чтобы его имя затерялось среди множества других. Нед полез в рюкзак и достал оттуда маленькую детальку Лего. ЭмДжей поняла, что это — кусок чудовищной «Звезды Смерти», которой они с Питером так сильно радовались. Он осторожно положил его на могилу. — Не хочу заканчивать её без тебя, Питер, — сдавленно прошептал он. — Так что пусть у тебя будет кусочек. ЭмДжей вспомнила, что он положил такую же детальку в гроб Питера на базе Мстителей. Комплект. А ветер просто шумел. И рядом не было Питера, чтобы услышать это.