Реквием

Pacify her — Melanie Martinez. Снов осколки — ALEKSEEV. Humans — GEN.KLOUD.

***

      Морти вскрикнула, когда, заворачивая за угол в попытке скрыться от града пуль, в неё вдруг попали, подстрелив кожу на руке чуть ниже плеча. Пуля задела лишь край руки, обуглив кожу, но девушка всё равно зашипела и зажмурилась от боли, проклиная Рика.        Будь трижды проклят и выебан Рик Санчез, грёбанный космический террорист, из-за которого любая поездка за пределы планеты Земля заканчивалась перестрелкой. Даже если это была обычная сделка о продаже оружия — ничего опасного или нового.        Ёбаные заказчики Рика подставили его, устроили западню, а в неё угодила Морти — живой щит Санчеза, которая отстреливалась и получала пули, пока мужчина пытался починить сломанную ублюдками портальную пушку, пока они бежали прочь в укрытие.        Морти сцепила зубы, ведь знала, что как только град пуль стихнет, то Рик обязательно займётся ею — не в первый раз они попадали в подобные передряги, а порой бывало и хуже. Так что, всё, что оставалось делать девушке, это сжать челюсти и терпеть боль, продолжая отстреливаться в попытке избавиться от преследования.        — Ненавижу тебя, — процедила сквозь зубы Смит, даже не глядя на Рика.        Тот хмыкнул и привычно растянул губы в нахальной усмешке, копаясь подручными материалами в полу-дохлой портальной пушке, но не спешил отвечать, как-то странно глянув на внучку.        У Морти всё ещё противно стучало в висках после сегодняшнего утра — она из принципа отказалась пить лекарство от похмелья, считая это своим справедливым наказанием и напоминанием — почему нельзя так много пить. Она даже не помнила, как вернулась домой, и никто не собирался её в это просвещать.        — Меня, меня либо ненавидят, либо обожают, Морти, — оскалился Рик. — Ин-ного, блять, не дано.        Морти закатила глаза, засопев. Иной реакции она и не ожидала, ведь её деда действительно невозможно было игнорировать — ты им либо восхищаешься, преданно смотря в рот, когда он говорит, и жадно вслушиваясь в каждое слово, либо ненавидишь настолько, что жаждешь сделать всё, что можно и даже невозможно, чтобы его убить.        Сейчас Морти была на грани того, чтобы нацелить на Рика прицел её пушки и выстрелить в его гениальные мозги, размазав их по асфальту, либо начать вслух выказывать восхищение тому, что он, не имея ничего из своих инструментов и используя лишь подручные веточки и камни, почти починил портальную пушку.        Лучшим вариантом было — приложить дуло пушки к своему виску и выстрелить. Настолько сильно её доканала боль в голове и преследование, что эту боль не уменьшало, а лишь удваивало.        Морти была готова сразиться с богом прямо сейчас. Выйти с одной пушкой в руке против целой толпы вооружённых инопланетян и на чистой ярости поубивать их всех к херам собачьим.        И эти смерти она бы посвятила Рику.        — Ты починил? — холодно поинтересовалась Морти.        Она отправила очередной заряд за высокий камень, за которым скрывалась, кажется, убив кого-то, но получила мало удовлетворения от осознания, что ещё одна смерть на её совести. Начать молиться, чтоли?        Рик оскорблённо цыкнул языком о заднюю сторону зубов и громко рыгнул. Ему не нравился требовательный стальной тон внучки, ему вообще не нравилось, когда к нему относились настолько потребительски. Словно он был что-то должен Морти. И Морти нравилось выводить его из себя подобным обращением, зная, какую реакцию вызывает.        — П-почти, — ответил сухо Рик. — Выиграй мне время, детка, отвлеки их.        Морти почувствовала волну раздражения, поднявшуюся откуда-то из солнечного сплетения, и нахмурилась, усиливая глубокую складку меж бровей — результат её вечной ярости на Рика.        Безусловно, план был привычен — Морти отвлекала врагов, пока Санчез искал пути отступления или их спасения. Это становилось скучно и до безобразия одинаково. Но что оставалось?       Приходилось, упрямо сжимая челюсть, кидаться в бой и делать так, как говорит Рик, потому что иного выхода нет, а свои недовольства она высказать не могла — моментально была бы послана нахуй.       — Мне что, сплясать им? — вскинула руки Морти. — Или раздеться, а? Стриптиз им станцевать?        Всего на короткий миг, но рука Рика дрогнула, и с мрачным удовольствием Морти заметила этот жест, впитала в себя. Рику было не безразлично. Но он быстро вернул себе прежний небрежно-сосредоточенный вид.        — Мне похуй как, — отмахнулся Рик. — Глав-эгрх-ное отвлеки.       Морти сипло зарычала себе под нос, лишь пуще прежнего хмурясь, но этот жест остался без внимания Санчеза и девушка просто махнула рукой, едва ли не плюнув мысленно в его лицо.        В такие моменты, когда Рик давал понять, что ему плевать на то, какие увечья получит внучка, прикрывая его задницу, он бесил больше всего, но хуже был лишь факт, что Морти каждый раз всё равно его слушалась.        Послушалась и сейчас, выбегая из укрытия с громким и хриплым боевым кличем, наводя прицел пушки на врагов, не щадя никого.        Морти сама смогла усовершенствовать своё оружие, со временем научившись хоть немного разбираться в риковских технологиях, конечно же, не без его ворчливых, но полезных комментариев.        Так Морти смогла сделать себе пушку, которая сама наводит прицел на врага, находя его более точно, чем если бы девушка целилась вручную. Ей лишь нужно было направлять оружие в нужную сторону.        Пусть это заработало и не сразу, но всё же Морти гордилась тем, что придумала и сделала это сама, позволяя Рику помогать лишь советами, но никак не действиями.        Кажется, Санчез даже гордился ею за это улучшение оружия — когда она завершила свою работу, в его глазах был проблеск тёплых чувств и гордости, а сам он снизошёл до короткой похвалы, растрепав её и без того непослушные волосы.        Безумное желание жить и чистая, почти животная ярость на всё происходящее затмили ей взор, пока Морти, крича, бездумно тратила заряд пушки, пуляя по врагам и совсем не чувствуя ничего вокруг.        Время перестало ощущаться, всё пространство вокруг испарилось, а Морти сама оказалась словно в вакууме своего безумия, просто зажимая курок пушки и бездумно выполняя механические движения, пока разум находился в отключке из-за застилавших её эмоций.       Очнулась лишь тогда, когда на её плече вдруг оказалась большая, тёплая и сухая ладонь, сжавшая острую торчащую кость. Морти дёрнулась и уж было направила прицел назад, но выдохнула хрипло, когда поняла, что это Рик.        — М-морти, ты вообще-то уже пять минут назад пере-эгрх-хуярила тут всех, — грубо пробасил Рик. — Чего по воздуху-то стреляешь?        Морти обессилено опустила руки, позволяя пушке упасть на землю, и сама почти рухнула вниз, шумно выдыхая и пытаясь перевести сбившееся дыхание. Она сама от себя подобного не ожидала.       Она так разозлилась, что потеряла связь с реальностью, что могло повернуться к ней неудачно, но всё же, пронесло. Морти глянула на свои потрёпанные штаны и свою растянутую жёлтую кофту с длинными рукавами, порванную в районе живота, и сморщила нос.          — Т-т-ты починил? — спросила тихо Морти.        Рик фыркнул, но довольно оскалился, широко растягивая уголки губ, и с гордостью продемонстрировал внучке портальную пушку, которой выстрелил в сторону, открывая зелёный портал.        Морти скривилась от очередной стреляющей в виски боли, понимая, что зря отказалась от чудо-лекарства Рика, и что вообще зря пила. Она же ничего не помнила! Кто знал, что она творила, будучи настолько пьяной?       И что-то ей подсказывало, что то, что Рик сегодня необычайно редко смотрел на внучку, значило, что она что-то натворила и он был этому свидетелем. И раз это смогло смутить самого Рика Санчеза, значит, Морти делала что-то действительно ужасное или странное.        Оставалось лишь гадать, что именно.        Однако, неясно почему, но девушку охватывало странное смущение при взгляде на Рика, которое затмевало даже вселенскую усталость за это утро и дикое раздражение от которого у неё уже, привычно, дёргался глаз.        Нервный тик стал её постоянным другом при наличии негативных эмоций и стресса примерно с восьмого класса, и Морти просто не знала, что с этим делать. Рик только смеялся, но, в большинстве своём, ему было плевать.        И вот снова, глянув на Санчеза снизу-вверх, довольного и нахохленного, щёки Морти слегка окрасились в алый. Она шумно выдохнула, сцепив зубы, и отвела взгляд, хмурясь.        — Пошли, — позвал её Рик. — Мор-эгрх-роженого поедим, а потом я свожу тебя кое-куда.        Морти лениво подняла на него взгляд, встречаясь с горящими азартом глазами, задумавшими нечто, что могло бы окончиться как сегодняшняя сделка с заказчиками, но девушка всё равно протянула ему руку, позволяя помочь ей встать с земли.        Морти захотела ему поверить, хотя чаще всего, Рик её больше подставлял, заставляя ежесекундно бороться за свою жизнь. Но он всё равно спасал её каждый раз, так смысл противиться этому?        Куда бы Рик не повёл её, Морти осознала, что, в любом случае, последовала бы за ним, даже если бы мужчина вёл их на смерть.        Морти, сколько бы не отпиралась, безумно доверяла свою жизнь своему дедушке, и этого было не скрыть. От других да, но не от собственного подсознания, которое услужливо шептало, что без Санчеза она — никто.        И Морти соглашалась. Ведь, если бы она перечила Рику и не доверяла ему, между ними не было бы и доли той связи, что есть сейчас.        Морти бы не имела себя, не смогла бы найти своё место в жизни, если бы не доверие к Рику. И пусть девушка, нахохлившись, кричала, что ненавидит его и не доверяет, она бы пошла за ним куда угодно — Рику лишь стоит указать ей направление.        Морти была как котёнок. Ерепенилась и ворчала, но всё равно следовала за старшим, пытаясь делать вид, что она взрослая и самостоятельная.        Она не была уверена в том, какие чувства на этот счёт испытывал сам Рик, но была уверена лишь в том, что тот явно считал это как само собой разумеющееся, как данное, и Морти не сдержала фырканья, заходя в портал вслед за Риком.        Они оказались в Блипс-энд-Читс, от чего сухие губы девушки растянулись в слабую и усталую улыбку. На секунду Морти встретилась взглядом с довольным Риком, который тут же подмигнул ей, заставляя плотно сжать челюсти и держаться от красноты щёк.        — Хо-хочешь поиграть немного? — поинтересовался хрипло Рик. — Или сразу мороженое?        Морти задумчиво потупила взгляд, уставившись куда-то в ворот лабораторного халата Рика, и заломила пальцы на левой руке, покусывая нижнюю губу аккуратными белыми зубами.        — Я слишком устала для игр, — махнула рукой Морти.       Всего на миг, но в глазах Рика мелькнула неясная Морти эмоция, однако, та быстро пропала, сменившись искорками веселья на дне его холодно-голубых глаз.        Заняв столик в углу, где был хороший обзор почти на всё пространство, Морти взяла себе пару мисочек мороженого, а Рик, в очередной раз, взял себе бутылку с ярко-розовой, очевидно, алкогольной жидкостью.        Пакетика с кристаллической пылью она пока не наблюдала, но, почему-то, была уверена, что Рик точно закинется ею. Не мог Рик веселиться без этого, и это изрядно бесило Морти.        Она же могла хорошенько оторваться, не прибегая к пагубным веществам. Она могла не напиваться в хлам, не употреблять, но всё равно хорошо веселиться.        А Рик… Санчез всё время портил ей веселье тем, что слишком сильно перебарщивал и с наркотой и с алкоголем, что приносило Морти лишь кучу проблем, включая доставку деда до дома живым и невредимым.        А когда Рик вусмерть пьян и не в адеквате, с ним невероятно тяжело даже просто разговаривать. Оскорбления сыпались с его с уст всякий раз, стоило девушке сделать или сказать что-то, неугодное Рику.       Рик пил прямо с горла, не заботясь о стакане, и всё осматривал находящихся тут существ, изредка проходясь похотливо-заинтересованным взглядом по фигурам симпатичных и чутка шлюховатых инопланетянок.        А Морти, поедая мороженое и, конечно же, замечая все эти взгляды, лишь давилась обидой, поглощая ванильную субстанцию. Приходилось прикусывать зубами свой язык, чтобы обидные слова не сорвались с губ.        Сипло пробормотав что-то о необходимости отойти в уборную, Морти встала из-за стола, отставив миску с таящим мороженым в сторону, и едва успела заметить, как Рик занюхнул со стола дорожку розовой кристаллической пыли.        Разочарование захватило разум девушки. Морти же просила его при ней эту хрень не нюхать, но, Рику, в прочем, как обычно, было плевать на желания и просьбы других.        Все просьбы, ставящие под вопрос личный комфорт Рика, всегда им игнорировались.        Будь чуть ласковей с внучками? Рику чужда ласка, он будет груб и нахален, и плевать ему, если Саммер и Морти обе будут захлёбываться в слезах — он хлопнет дверью и умчит подальше от такой истерики.        Не употребляй, пожалуйста, ты пугаешь всех? Чёрта с два, Рик так развлекается и расслабляется, и никто ничего не понимает!        Перестань, пожалуйста, подвергать жизнь Морти опасности, ведь она хрупкая и беззащитная девушка? Морти умна и сильна, а Рику слишком нужен живой щит, чтобы он уважал просьбы Бет заботиться о жизни внучки и, к тому же, он, на минуточку, потом залечивает все её раны!        Так что ни одна жалоба не воспринималась Риком как что-то, что необходимо исполнить. И Морти он уж точно слушать бы не стал, если даже мягкие просьбы или жёсткие требования Бет им игнорировались.        Морти дёрнула вниз ручку на двери и оказалась в тёмном помещении общественной уборной, упираясь руками в столешницу, на которой была раковина, цепляясь за края тонкими дрожащими пальцами.        В отражении круглого зеркала с ней встретилась взглядом сгорбленная и уставшая девушка, под карими глазами которой залегли синяки, а брови напряжённо были сведены у переносицы, создавая складочки на коже.        Веснушки украшали всё лицо девушки, но это выглядело больше нелепо и неаккуратно, чем мило или забавно. Пара прыщей так же украшала подростковое лицо.        Кудрявые каштановые волосы почти лезли в лицо, будучи неаккуратно подстриженными неумелыми руками Морти, чуть выше плеч.        Жёлтая кофта с длинными рукавами казалась такой же нелепой, как и её маленький и курносый нос, слегка порванной и грязной в некоторых местах.       И как, выглядя подобным образом, Морти вообще могла расчитывать на повышенное внимание Рика? Когда тот дальше собственного эго не видел.        Кажется, Морти пробыла в уборной слишком много времени, просто смотря на себя в зеркало и загнанно дыша, словно кросс пробежала, потому что в следующий момент ручка двери дёрнулась и опустилась, а в уборную вошёл Рик.        Заприметив Морти у зеркала, он быстро спрятал нечитаемые эмоции на дне своих глаз, скрестив руки на груди и упираясь плечом о косяк уже закрытой за ним двери, натягивая на суховатые губы усмешку.        — Реф-рефлексируешь? — поинтересовался Рик, следом рыгнув.        Морти медленно обернулась к нему, упираясь поясницей в край раковины, и выгнула одну бровь, вопрошая, мол, “Почему тебе вдруг вообще стало интересно?”. Она никогда не могла разгадать Рика, понять, о чём он думает, какие мотивы им движут.       Морти мучали вопросы, но задать она их не решалась, зная, что очень маловероятен тот факт, что Санчез вообще соизволит ответить хоть на один.       У Морти никогда не было и шанса против Рика.        Она стояла перед ним, словно обезоруженая, не смотря на наличие складывающейся пушки в глубоком кармане. Морти была словно обнажена перед Риком.        Санчез всегда умел смотреть так, что одним взглядом выворачивал все тайны наружу и перед ним больше не было смысла притворяться. Рик видел больше, чем другие, мог видеть в ней то, что она сама не видела.        Морти понимала, что притворяться перед мужчиной не выйдет — он сам всё уже давно прочёл в её глазах и ждал лишь когда она сдастся.        Словно видел зов о помощи, мольбу о внимании, тоску по тепле и ласке. Морти, даже притворяясь, не смогла утаить бури чувств, своей нужды в Рике.        Без него она — никто. Пустое место.       Её место всегда было рядом с Риком, всегда почётно по правую руку от него, чуть впереди, прикрывая его своим телом и очищая путь сквозь толпы безумных и вооружённых до зубов врагов пушкой.        Морти была в этой жизни чертовски одинокой, и единственный, кто видел в ней взрослого человека, ставя её почти наравне с собой, был Рик.        Он всегда относился к ней по-особенному, всегда слушал её мнение, даже если делал вид, что ему всё равно и что такая мелочь его внимания вовсе не заслуживала.        Всегда старался поддержать её идеи, не только словами, а действиями. Когда Морти стала тянуться к науке, чтобы пытаться совершенствовать его оружие, Рик стал помогать и направлять.        Поддерживать её интерес он мог, давая советы, но вот в трудные для неё моменты Рику было сложно подобрать слова, чтобы успокоить истерику или заверить в успешности эксперимента, когда Морти сомневалась в себе.       Но поговорить Морти было не с кем. Рик был слишком горд и незаинтересован, чтобы слушать о подростковой драме и саморефлексии, но был единственным, кто за всю жизнь вообще её слушал.        У Саммер были свои друзья и свои более насущные проблемы, а до младшей сестры ей не было дела. Бет же всё время была поглощена в свои проблемы, стараясь не дать им просочиться дальше — в семью, чтобы не беспокоить дочерей.        У них была своя жизнь и пусть Морти чужой им не была, именно такой она себя и ощущала — лишней. Одинокой.        Друзей у неё толком не было, а в дневник записывать свои проблемы стало делом автоматическим, само собой разумеющимся, словно это очередная её обязанность. Это не приносило облегчения.        У неё был Ники, но ведь и ему всего не скажешь — нужно знать грань того, чем стоит делиться с другом, ведь проблем и у того не мало. Морти старалась не перегибать, ведь Ники и так был в курсе её тяги к Рику.       Безусловно, можно было бы поступить, как порой делал Рик — завязать разговор со случайным незнакомцем в баре. Те, чаще всего, к подобным откровениям отнеслись бы с пониманием — впервые и единственный раз видят человека, так почему бы не выслушать и не дать совет, если более ты это существо не встретишь?        Но Морти словно не хватало духу заговорить с кем-то. Но безумно, аж до дрожи в тонких пальцах, хотелось.       Морти отвела взгляд в сторону, скользнув им по чуть неустойчивой фигуре Рика, более избегая смотреть ему в глаза, чтобы собственные глаза не выдали ответа на все его немые вопросы.        “Ты нужен мне” — кричал взгляд.        — Ничего такого, — вместо этого, пробормотала девушка, махнув рукой. — Просто задумалась.        Морти так увлеклась разглядыванием плитки у выхода, что вздрогнула, когда ощутила на своей щеке горячее хмельное дыхание, увидев, что Рик стоял совсем близко.        Он вдруг поднял руку и Морти зажмурилась, словно ожидая удара, но мужчина лишь едва ощутимо прикоснулся кончиками пальцев к её виску и скользнул ниже, очерчивая скулу.        Пальцы мазнули по краю её губ, очертив его, и Морти выдохнула, распахнув дрожащие ресницы и уставившись на Рика, чей плывущий и потемневший взгляд тут же приковал её к месту, загипнотизировав.        Рик чуть надавил пальцами на нижнюю и пухлую губу девушки, заставив её выдохнуть и послушно приоткрыть уста, и перевёл на них взгляд.        Кадык его едва заметно дёрнулся и Морти, словно заворожённая, почти не дыша, проследила за этим, шумно сглотнув.        Она тут же осознала — как на самом деле мало между ними пространства. Рик почти прижимал Морти к раковине и к столешнице под ней, не давая и шанса на побег.        — Дрожишь вся, — удивительно чётко произнёс Рик.        Он казался хмельным, взъерошенным и нахальным, но, в то же время, серьёзным и задумчивым, словно взвешивая что-то в своей голове и над чем-то раздумывая. Рик выглядел опасно. Словно хищник прижимал к углу свою жертву, которую долго мучил и собирался помучить ещё немного перед тем, как съест.       Рик сощурился: происходящее его интриговало и он жадно ловил сиплые выдохи девушки, не оставляя между ними никакого пространства и подходя до невозможного близко.        Рука скользнула к шее, а затем к затылку, и большая ладонь притянула Морти к себе резко, грубо и собственнически, впиваясь в её пухлые губы своими шершавыми и обветренными.        Рик целовался жадно, ревниво и собственнически, словно желая показать, кто в их тандеме неизменно был главным, решал все вопросы и направлял их. Что Морти была слаба перед ним, что имела право смотреть только на него.       Рик был пьян и упорот веществами, от его губ разило чем-то чересчур приторным и омерзительно химозным, но поцелуй всё равно был прекрасен.        Санчез страстно прикусил нижнюю губу Морти, вырвав из неё полу-писк, и заставил её запрокинуть шею выше, прижимаясь к ней ближе и показывая их значительную разницу в росте — Рик был высок, а Морти была миниатюрной девушкой.        Морти была неопытна и отвечала на поцелуй с запозданием, но пыталась поспевать за мужчиной и повторять его движения, становясь смелее с каждым разом, чувствуя, как спирало дыхание.        Неопытность её, казалось, Рика вообще не отталкивала, более того, он знал, что она не имела опыта с поцелуями.        Потому, что не помнила.        Рик раздвинул её губы длинным языком, чуть надавил большим пальцем на подбородок, чтобы Морти могла приоткрыть рот и впустить его язык внутрь.        Девушка послушно исполнила немой приказ и крепче сжала пальцы на раковине, чувствуя, что из-за подкошенных ног она вот-вот рухнет вниз. Нужна была опора, чтобы удержать не только себя в стоячем положении, но и свой разум в сознании.       Рик жадно ловил каждый её вздох, словно охотник, дорвавшийся, наконец, до своей жертвы, которую преследовал и выжидал долгое время. Морти нравилось ощущать себя в его руках слабой и податливой.       — Перестань меня мучить, — прорычал ей в губы Рик, отстранившись всего на миллиметр. — Изводишь меня, издеваешься. Нервы мне, блять, мотаешь.        Морти, чувствуя, как кружилась от нехватки воздуха и страстных поцелуев голова, едва сообразила, что именно он сказал, и тут же вцепилась руками в ткань его лабораторного халата на плечах, едва не рухнув на пол от осознания — она волновала мысли Рика.        Рик был пьян из-за алкоголя и веществ, Морти была пьяна из-за его поцелуев, слов и внимания. Такого приятного, сладкого, обжигающе-горячего и такого необходимого.        Чёрт, до дрожи во всём теле нужного ей внимания!        Рик снова ворвался в её рот с поцелуями, проникая языком внутрь и играясь с её языком, утаскивая его в страстный танец.        Морти почти сошла с ума от ощущения того, насколько превосходно ощущалась власть Санчеза над ней. И насколько охотно девушка подчинялась этой власти, отдавая всю себя.        Она гордилась тем, что шла чуть позади него, гордилась, что вставала перед гением щитом, отбивая пули и поражая врагов, гордилась, что носила ему отвёртки в гараже, гордилась, что была достойна того, чтобы Рик обучил её созданию и разработке оружия.        Гордилась, что Рик настолько владел ею, что воля Морти прогибалась под его руками, что сама она плавилась и ёрзала, ластясь к его теплу и ища одобрения.        В этом было что-то естественное.        Морти была создана для восхищения Риком, для служения ему. Для того, чтобы быть его обожательницей.       Инцест был запрещённой и греховной темой для Земли, но не для Космоса. Земля, по меркам всей Галактики, была очень отсталой планетой как в отрасли технологий и науки, так и в культурном плане.        Во многих народах Земли инцест был частью культуры, но порицался людьми, а те считались несовременными и мерзкими.        Для Космоса это было нормально. В Космосе никто особо и не задумывался над рамками морали. Это Морти усвоила ещё в четырнадцать, совершив свой первый акт космического терроризма.        И от этого свою любовь и нездоровую тягу к деду ей, пусть и не сразу, но удалось принять, как и то, что происходило между ними сейчас.        Дело было не в том, какие родственные связи были между ними. Дело было в том, что Морти было крайне тяжело признать, что она могла кого-то привлечь, волновать, кому-то нравиться и заводить.        Рик признался, что Морти мотала ему нервы и волновала мысли.        И ей было тяжело это признать, словно сам мозг отторгал идею того, что Морти представляла интерес хоть для кого-то не с какой-то целью, а просто так. Просто за то, какая она была.        Глупая, навязанная обществом неуверенность, заставившая Морти замкнуться в себе.        Морти пришлось чуть напрячь свои ноги, чтобы сжать их, ведь внизу живота было горячо, тяжело и невероятно мокро — даже просто шевелиться казалось трудно, а чувствительная точка пульсировала желанием, побуждая Морти прижаться к паху Рика и потереться, словно животное, ища большего трения, удовольствия и разрядки.        Рик вдруг отстранился всего на небольшое расстояние и нахально ухмыльнулся, от чего Морти зарделась и отвела взгляд в сторону.        Взгляд Санчеза казался чересчур откровенным — опасным, хищным и жаждущим, настолько потемневшим, что волна тепла и дрожи вновь прошлась по телу девушки, сконцентрировались внизу живота.        Он выглядел слишком развратно и похабно. Настолько, что просто смотреть Рику в глаза уже казалось чем-то греховным и запретным.        Рик потянулся рукой в карман халата и только сейчас Морти заметила в нём бутылку с уже бордовой жидкостью. Санчез сделал пару жадных глотков пойла, чуть поморщившись, и резко оттолкнулся от столешницы и от Морти, отойдя на пару шагов назад.        Та недоумённо нахмурилась и глянула вопросительно на Рика, однако, тот лишь подмигнул ей и отсалютовал двумя пальцами от виска, уйдя из уборной и закрыв за собой дверь.        Пришлось развернуться и включить в раковине холодной воды, чтобы плеснуть её себе на пылающее лицо и остудить его.        Пальцы автоматически вцепились в непослушные кудри, глаза защипало от лёгкой боли — волосы были запутаны.        — Что это было? — растерянно спросила у своего отражения Морти.        Отражение испуганно смотрело в ответ и ничего не было способно сказать. Девушка разочарованно выдохнула.        Безусловно, она была недовольна, что Рик оставил её настолько взволнованной и возбуждённой совсем одну, но больше было вопросов о том, зачем Рик это сделал. Его уход оказался слишком резким и быстрым, стремительным, словно в голове у учёного в этот момент что-то щёлкнуло, или он передумал.       Он пьяно признался, что его привлекала Морти.        Или она это себе надумала?       Рик часто смотрел на неё задумчиво, отворачиваясь, когда Морти смотрела в ответ, а один раз и вовсе признался пьяно, что внучка характером чем-то отдалённо напоминала ему Дайен, даже чертами лица походила на неё, однако, гены Джерри всё испортили.        Может, Морти просто напоминала ему о ней или о ком-то другом, а Рик, будучи пьяным, не смог сдержать своей тоски, что полез к той, что была так похожа?        Не желая более ломать над этим голову, Морти махнула рукой и облизнула припухшие губы, зайдя в кабинку туалета, чтобы унять влагу между ног бумагой, не имея возможности снять напряжение руками.        Она пробыла там ещё минут семь после ухода Рика и вскоре вышла из уборной, собираясь вернуться обратно и взять ещё немного мороженого.       Она даже слегка улыбнулась, предвкушая, как зачерпнёт ложку в ванильную холодную субстанцию и как она, холодя язык, растает во рту после, утопая в желудке.        Но Морти замерла, так и не дойдя до столика, на котором, помимо пустых мисок из под мороженого и пустой бутылки, лежала небрежно брошенная Риком портальная пушка.        Рик сидел за их столиком на своём прежнем месте, а на его коленях величественно восседала высокая и обладающая пышными формами инопланетянка.        Грудь её безо всякого стеснения была обнажена — Рик снюхивал с неё дорожку очередной наркоты, проводя следом языком по бледно-розовой коже, а руки его с силой сжимали ягодицы женщины, задирая и без того ужасно короткую юбку.        На щеках её был синего цвета румянец, рот приоткрыт, ловя воздух, а глаза томно прикрыты, закатываясь от экстаза, и Морти быстро поняла в чём дело — одной рукой мужчина периодически спускался между её ног, лаская инопланетянку.        Морти услышала треск стекла. Кажется, это на осколки разбилось её сердце, царапая осколками израненное и истекающее кровью сердце, с трудом выполняющее свои функции.        Только что он жадно целовал Морти, напоминая ей своё место у его ног, а теперь целовал незнакомку. Но между ними было одно отличие — к Морти между ног Рик не прикасался.       В глазах на миг даже помутнело и потемнело от того, насколько больно и гадко стало вдруг Морти, что пришлось вцепиться ногтями во внутреннюю сторону ладоней, пуская капельки крови по рукам.        Такая боль ей была привычней.        Шрамы на руках тут же призывно начали зудеть, напоминая о себе и побуждая желание почесать их, царапая корочку запёкшейся крови и пуская её снова, раскрывая чуть зажившие царапины.        Переключить боль с моральной на физическую ощущалось чем-то естественным, привычным, нормальным.        Морти хотела обмануть свой мозг, пыталась заставить его думать, что это зрелище не разбило её, не задело, что куда больше сейчас её волновала текущая по всё-таки расцарапанным рукам кровь, чем то, как ласкал ту женщину Рик, руша надежды Морти на то, что она могла бы быть кем-то любима и желанна.        Фантомные ощущения от прикосновений Рика к её коже, а его губ к своих губам, вдруг стали ощущаться мерзкими и противными, а сама Морти вдруг стала для себя грязной.       Случившееся для него ничего не значило?       Захотелось отмыться от этого — залезть в ледяной душ и тереть кожу мочалкой с мылом до тех пор, пока та не покраснеет и не станет болеть от силы трения.         Обида полностью заполонила её и Морти отрешённым, разбитым взглядом проследила за тем, как парочка встала и инопланетянка повела Рика куда-то прочь. Возможно, чтобы перейти к более откровенным действиям.       Тот даже не взглянул на оставленную портальную пушку и не заметил потерянно стоявшую там, уже никому не нужную Морти. И, кажется, совершенно забыл о том, что пообещал сводить Морти куда-то после поедания мороженого.       Рик мог существовать без Морти, Морти без Рика — нет.        Аксиома, надоевшая ей до белых пятен в глазах. Слишком часто приходилось напоминать себе об этом, снова и снова ударяясь о разочаровывающую реальность.        Ноги будто свинцом налились и приросли к полу, Морти не могла двинуться с места, но упрямо сжала челюсть до скрипа зубов и, шаркая по земле, поплелась к их столику.        Схватив портальную пушку, Морти настроила её и выстрелила, создав портал, а после положила её на диван так, чтобы она не разу бросалась в глаза, и шагнула в портал, ведущий домой. Ей уже было неинтересно, что за место обещал показать ей Санчез.       Ей вообще стало на всё, что его касается, безразлично. Словно сердце из груди кто-то вытащил своей большой рукой, проломив ей рёбра. Морти больше ничего не чувствовала. Даже не слышала и не ощущала биения своего сердца, подтверждая догадки, что орган просто вырвали из груди.       Оказавшись в гостиной, Морти встретилась взглядом с матерью, помахавшей ей рукой, сжимающей бокал вина, и слегка кивнула ей. Во взгляде прочиталось беспокойство, ведь Бет явно заметила, в каком состоянии девушка вышла из портала без Рика и без пушки, да вот сказать ничего не успела — Морти почти убежала к себе.       Только оказавшись в своей комнате и закрыв её на замок (хотя, при всём желании, Рика это не остановит и пора бы уже попробовать создать блокатор порталов в её комнату, если такое вообще возможно для неё), Морти смогла отпустить себя и, наконец, разревелась, не дойдя до кровати и разлёгшись на полу, сжимая себя руками в защитной позе.        Она чувствовала себя униженной и использованной, разум ласково шептал, что параноидальные мысли её не обманули, а все слова, сказанные Риком ранее, казались грязной мерзкой ложью.        И от этой лжи, как и от его прикосновений, Морти собиралась отмыться позже.        Рик и Морти на сто лет, только теперь навечно порознь — стена между ними только что стала толще, а доверие навсегда ускользнуло.

***

«Осторожнее с надеждами, они приводят к разочарованиям.»

 

©Алексей Пехов "Пересмешник".