love in front of the mirror

      Если вы спросите у Джихё, что происходит с Саной последние две недели, она вряд ли вам ответит.       Зато она покажет вам небольшой список вещей, не соответствующие поведению её девушки.       1. Еда.       Сана стала меньше есть и начала отказываться от своих любимых сладостей и снэков, что очень не похоже на неё. Джихё не придаёт этому значения, думая, что Минатозаки, скорее всего, надоел приторный вкус.       2. Одежда.       Сана всегда отдавала предпочтение более открытой одежде, нежели закрытой. А ещё у неё особая любовь к красивому нижнему белью, и она спокойно может ходить в нём по дому, иногда смущая Джихё. Но в противовес самой себе, Сана вдруг стала делать так реже, и в какой-то момент забрала с полки Пак все её домашние рубашки и футболки, на пару тройку размеров больше собственного. Джихё не против этого, наоборот, считает Минатозаки милой в своей одежде, но это всё равно заставляет задуматься.       3. Секс.       Вот с этого пункта Пак начинает волноваться. Нет, Джихё не помешана на нём, просто Сана прежде не отказывалась от него так часто. Они начинают, но Минатозаки быстро увиливает от этого, говоря, что у неё болит голова, или она забыла выключить плиту на кухне, или кошка у соседей рожает.       В общем, прямо как сейчас.       Пак доходит до пятой пуговицы на рубашке, Сана отрывается от поцелуя, мягко убирая руки Пак.       — Джихё, постой.       Они постоянно останавливаются на этом моменте.       Сана снова робко шепчет о том, что устала за сегодня и у неё нет настроения, застегивая рубашку обратно. Но Джихё не верит. По крайней мере потому, что Минатозаки сама как-то сказала ей, что всегда в настроении для Джихё.       — Детка, мне правда жаль, давай в другой раз, — Сана продолжает извиняться, не смотря на Пак и стараясь продеть пуговицу в дырку.       — Сана, — останавливает Джихё.       Минатозаки поднимает виноватый взгляд.       — Что случилось, милая? — продолжает Пак. — Ты чувствуешь себя плохо и не хочешь тревожить меня этим? Или...       Джихё допускает худший исход событий.       — Ты перестала меня хотеть?       — Что? Нет! — Сана хмурится.       Джихё знает, что Сане свойственно не отвечать правдиво на такие вопросы с первого раза.       — Милая, если это так, то ничего страшного. Мы всегда можем обсудить это.       — Но это не так! — Минатозаки поднимается с колен, сопротивляясь рукам Пак, которые за талию тянут назад. — Джихё, ты самая горячая девушка, которую я встречала. Почему ты думаешь об этом?       — Тогда в чем проблема?       — Ни в чём, — раздражённо разводит руками Сана.       — Но?       — Джихё, детка, я ведь сказала причину, ты не понимаешь? — резко отвечает Минатозаки.       Сана загорается, как спичка.       Романтическая атмосфера сменяется давящим чувством. Джихё не любит ссоры, а больше них не любит ссориться, особенно со своей девушкой. Но за это время, пока они встречаются, у неё выработался план в один шаг по сведению конфликта на нет.       — Я понимаю, просто хочу знать, всё ли у тебя и у нас в порядке, — ласково говорит Джихё.       И Минатозаки всегда быстро остывает, когда Пак разговаривает с ней так. Даже если Сана будет кричать, истерить, тыкать пальцем на проступки, Джихё нежно ответит ей и обнимет, чтобы потом вместе прийти к решению проблемы. Потому что маленькую Джису с детства учили не отвечать агрессией на агрессию, а Джихё пытается привить этот навык Сане.       — С нами всё в порядке, — Минатозаки принимает протянутые руки в знак приглашения сесть обратно на колени Пак.       — А с тобой? — Джихё усаживает Сану удобнее, прижимая ближе к себе.       Вопрос остаётся висеть в воздухе. Комната погружается в тишину, а гнетущее чувство в солнечном сплетении, подобно клубку ниток катится куда-то ниже, не собираясь заканчиваться. Сана говорит на громкости где-то ниже нуля децибел, и Пак хочет знать, как найти кнопку для увеличения звука.       — Сана, — снова зовёт Джихё, на что получает вопросительное мычание. — Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать, и я не буду тебя осуждать?       Минатозаки рассеянно кивает, утыкаясь лбом в плечо Пак. Конечно, знает.       — Я набрала в весе и сейчас выгляжу не очень, — медленно поясняет Сана, неуверенно проговаривая последние слова, и сразу замолкает.       — Продолжай, — Джихё начинает водить руками по спине Саны, успокаивая.       — Я боюсь, что разочарую тебя.       Движение рук останавливается, и теперь теплота не распределяется равномерно по всему телу. Джихё молчит, очевидно, думая над словами Саны. У Минатозаки в голове проскакивает плохое воспоминание о том, что Пак молчит только в те моменты, когда ситуация – пустяк. И хотя Сана знает, что для Джихё любая ситуация со своей девушкой не ерунда с пола, эта мысль заставляет её ещё больше нервничать.       — Джихё, — Минатозаки поворачивается, чтобы посмотреть на Пак. — Это пустяк, да?       — Разумеется, нет, милая, — Джихё тепло смотрит в ответ через отражение зеркала, висящего напротив, и возобновляет круговые движения по спине. — Я просто задумалась.       Задумалась о том, как не догадалась об этом сама.       Разум снова выдумывает кучу плохих, ненужных домыслов, но один взгляд Пак пускает по телу приятное ощущение, а в мозг чувство нужности здесь.       — Знаешь, я давно хотела кое-что попробовать.       Горячие ладони Джихё внезапно забираются под рубашку, аккуратно очерчивая талию. Пак наконец отводит взор на Сану. Обычно тёмные глаза Джихё становятся на тон глубже, где-то вдали зрачка недобро машет чертёнок, а на радужке читается желание. Клубок тревожности внутри Пак развязывается и тянется дальше к Минатозаки, превращаясь в узел, тянущий внизу живота.       Джихё умеет свернуть в нужную сторону в нужный момент.       Сане очень это нравится.       Джихё поддаётся вперёд, аккуратно касаясь чужих губ. Минатозаки мгновенно отвечает, заводя руки за шею Пак, и тянет ту ближе к себе. Сминает губы, чередуя верхнюю и нижнюю, затем проводит языком, прося углубить поцелуй. Невинный поцелуй быстро перетекает в быстрый и пылкий, с чередованием главенства в нём.       Пак высовывает руки, желая продолжить начатое. Старается быстрее расправиться с пуговицами своей безразмерной одежды на Сане. Она отрывается от желанных губ и наконец распахивает рубашку, ведя обжигающими пальцами по рëбрам. У Саны мурашки табуном бегут по спине, когда Джихё ладонями обхватывает её грудь, параллельно целуя в ключицы. Она ведёт дорожку поцелуев, касается губами дрожащего кадыка и проводит языком вдоль всей шеи, кусая ниже линии челюсти. Минатозаки цепляется за крепкие плечи, больно сжимает и царапает открытую кожу, в отместку за укусы. Но всё равно даёт больше пространства, поднимая голову выше.       Сана помогает Пак снять с себя лишний верх, и снова втягивает её в поцелуй. Джихё нарочно долго перемещает руки по бокам туда-сюда, щекотя их. Сана извивается, неконтролируемо начиная улыбаться в поцелуй. Джихё перестает делать это только тогда, когда Минатозаки возмущенно щипает загорелую кожу на руке Пак. Та лишь смеётся, кратко целуя в щеку, и переходит вниз. Джихё вбирает в рот сосок, начиная играться с ним языком. Затем делает так же с другим, чередуя их. Сана тянется навстречу, и первый стон вырывается наружу. Она зарывается пальцами в тёмные волосы, перебирает, тянет их, когда Пак больно прикусывает.       — Джихё...       — Да, милая? — Пак отзывается на жалобный зов Саны, не переставая уделять внимание её груди, теперь зажимая соски между пальцев.       — Что ты хочешь попробовать?       Джихё останавливается, чем вызывает огорченный вздох Саны. Узел внутри неё сейчас натянуть слишком сильно, и она чувствует, как стремительно намокает её белье.       — Тебе нужно будет повернуться ко мне спиной, — Джихё не говорит конкретно, а сразу переходит к делу, тем самым вызывая у Саны интерес.       Перед тем как развернуться, Джихё снимает с Саны шорты вместе с трусиками, а Минатозаки стягивает с Пак майку, потому что: "Детка, так нечестно, давай снимай."       Когда Сана смотрит в зеркало напротив, она осознает, чего хочет Джихё. Это немного неловко. Или много.       — Ты понимаешь, да? — Минатозаки кивает на слова Пак. — Молодец.       Сана сводит колени вместе, стараясь найти нужные прикосновения, ибо она чувствует, как что-то течёт по бедру. Похвала Джихё влиет на неё чрезмерно хорошо.       — Будь хорошей девочкой, раздвинь ножки, пожалуйста.       Это не неловко. Это больше стыдно. И всё же Сана раздвигает ноги.       Пак ласково гладит её коленку, постепенно переходя ко внутренней части бедра, а затем касается влажных складок, распределяя естественную смазку вдоль половых губ. За всем этим Минатозаки наблюдает через отражение. Смотреть на это от своего лица одно, а когда ты смотришь на себя через зеркало, думаешь, в какой момент свернула не туда.       Джихё вводит сразу два пальца, заставляя задумавшуюся Сану громко простонать. Она запрокидывает голову и облокачивается спиной на голую грудь Пак. Джихё начинает медленно двигаться, создавая свой темп, под который Минатозаки хочется подстроиться, чтобы двигать тазом в ритм. Тягучие движения сменяются быстрыми и обратно, не давая привыкнуть. Хлюпающий звук наполняет комнату вместе со сбитым дыханием Саны в шею Джихё.       — Ты знала, что твоё тело – лучшее, что я видела в жизни? — Пак ведёт другой рукой по животу Минатозаки, поднимаясь выше, специально задевая соски.       Сана мотает головой. Она в силах ответить только новыми стонами, а не словами. Минатозаки в данный момент находится на грани оргазма, но Джихё неожиданно останавливается, вынимая пальцы.       — Джихё, это несправедливо... — хнычет Сана, двигая бёдрами, в надежде на трение.       — Я хочу, чтобы ты посмотрела в зеркало, милая. Посмотрела, какая ты красивая, когда кончаешь.       Минатозаки от таких слов хочется только по полу растекаться, как пломбир под июльским солнцем, а не смотреть в отражение. Сана протяжно и разочарованно стонет, готовая на всё, лишь бы снова почувствовать пальцы внутри, вместо медленных, провоцирующих движений вверх-вниз по половым губам. Желание получить оргазм сейчас выше всех её других хотелок.       Поэтому она поднимает голову с плеча Джихё, наконец смотря на себя. Слегка красную, с взъерошанными светлыми волосами, с набухшими от действий Пак сосками, и жаждущую получить своё. А Джихё рядом выглядит такой донельзя довольной, глядя на Сану через отражение. Улыбается и целует вздувшуюся венку на шее, протягивая свободную руку с талии к другой. Сана знает, что будет делать Пак, и хватает её руку, быстрее направляя вниз. Она вскрикивает, когда пальцы Джихё касаются клитора, ведя по кругу, а другие снова входят в неё.       — Ты такая умница.       Минатозаки никогда не держится долго при двойной стимуляции, особенно если Пак пристально следит и говорит ей такие слова. И всё-таки она получает долгожданный оргазм.       — Смотри в зеркало и не отворачивайся, — шепчет Джихё на ухо.       Сана смотрит.       Это смущающе, но она смотрит как открывается её рот в немом стоне, как она выгибается навстречу, как сжимает в ладонях скомканную простынь, как дрожат её ноги. Видит как Джихё убирает руки, давая пережить этот момент, и показательно кладёт пальцы в рот, слизывая всю жидкость.       Это всё выглядит так порнушно и по-извращенски, и только одного вида достаточно, чтобы Сана снова возбудилась. Это точно нравится им обоим.       Минатозаки нужно пару минут, чтобы расслабиться, а потом повернуться боком на коленях Пак, окольцовывая чужую шею своими руками.       — Люблю тебя.       — Чаще всего ты говоришь это, когда мы уже засыпаем. Ты сильно устала и хочешь спать? — Джихё вытирает руки о простынь, затем заботливо убирая прилипшие ко лбу прядки волос Минатозаки.       Сана качает головой. Ей ещё нужно доставить удовольствие своей девушке.       — Тогда что насчёт второго раунда в душе, после чего я буду говорить насколько ты прекрасна?       — Джихё! — Сана смущённо хихикает, слегка хлопая Пак по рукам. — Конечно, я согласна.       Джихё расплывается в улыбке, быстро подхватывая Минатозаки на руки, из-за чего та начинает визжать и болтать ногами в воздухе.       — Эй, отпусти меня! Джихё, я тяжёлая для тебя!       — Мне не тяжело, милая, я не зря в зал хожу. К тому же, вдруг придётся нести тебя на руках на нашей свадьбе и...       — Джихё!