ponderatio

***

      Возможно, это было для того, чтобы Вики снова не потеряла кого-то из близких. Девушка шла за крылатым, стараясь успокоить своё быстро бешеное сердце. С каждым шагом к кабинету Чумы её сердце пропускало болезненный удар. Остановившись, она неуверенно посмотрела на Люцифера. Открыв дверь, мужчина не зашёл внутрь. Ноги задрожали, когда Фрай приподняла ногу, чтобы переступить порог, и встретилась с Чумой и Дагоном.       Первое, что ударило ей в нос, — металлический привкус и явный преобладающий запах смолы из ведьмовского камня, свечи, что горела на подоконнике. Ведьма шагнула к ним, заметив, как все запахи исчезли, как только она переступила через порог. Повернувшись к Люциферу, Фрай заметила, как демон старался не вдыхать, отшагнув от кабинета. Повернувшись к Всаднице, Эмилия заглотнула ком, что образовался от плохого предчувствия.       Ухмыльнувшись, Всадница, как хищница, следила за ней. Рядом с Чумой, которая сидела за столом, стоял дядя. Его левая рука что-то держала. Эмилия четко расслышала, как это «что-то» упало на пол, точнее, шлепнулось, словно оторвалось. Вздрогнув от того, как дверь закрылась, Эмилия не решилась даже оглянуться назад. Страх снова сковал её, не отрывая взгляда от двоих садистов. Дагон слегка приподнял уголки губ.       — Лес нам теперь не нужен, племянница. Отчаяние подтолкнёт людей к ненависти, страшной, слепой ненависти. — Старший Фрай заговорил первым, коварно улыбнувшись. — За твою отвагу я приготовил тебе сюрприз! Ты ведь росла в приюте, не так ли? А значит, соскучилась по своим старым, добрым друзьям. — Его усмешка заставила Эмилию напрячься. — Вот тебе наша благодарность, родная племянница!       Громко сказал старший Фрай, заставив Эмилию вздрогнуть. Девушка хотела моргнуть, но замерла, когда маг поднял руку, небрежно бросив чью-то голову. Она скатилась прямо под ноги ведьмы, и когда Фрай увидела кровавые завитые локоны и приоткрытые испуганные жёлтые глаза, весь воздух вышел из её лёгких. Она испуганно отпрянула от подарка. Мозг на секунду потерял связь с реальностью. Но, как волна, заставил вернуться в неё обратно. На полу застыла гримаса её возлюбленного. Рвано дыша, Эмилия с трудом оторвала взгляд от Небироса и с полной ненавистью посмотрела на Дагона. Но Чума прервала её разглядывания.       — Не люблю, когда зверушки становятся непослушными, — сказав это со скучающим зевком, Всадница свободно откинулась на спинку стула. — Прежде я хотела тебя просто убить, но меня отговорили, — злобно приподняв лицо в сторону мужчины, она приказала Дагону доломать ведьму.       Черномаг отошёл от Чумы и направился к своей родственнице. Он улыбнулся, заметив, как слёзы Эмилии падали на пол, и как она продолжала рассматривать подарок, сделанный им. Дагон быстро подошёл к ней и схватил за голову. Девушка застонала от беспомощности и провалилась в воспоминания.       Сначала она оказалась возле деревянного стола. Погладила его поверхность и вспомнила, как тонкие и аккуратные женские пальцы были похожи на материнские. Резко повернувшись на детский голос, перед ней предстала маленькая Эмилия. Почувствовав тревогу и опасность, Фрай в чужом теле встала со стола и посмотрела в окно. Большие белые крылья напугали её, и, вернувшись к себе, Эмилия в теле Эсфиры испуганно начала трясти хрупкие плечики. Поняв, что Дагон перенёс её в прошлое, ведьма повторила сценарий.       Эсфира прижалась к дверце шкафа и хотела улететь, как внезапно появившийся ангел оглушил её. Фея попыталась отбиться от сильного бессмертного, но безуспешно. Она скорчилась, и ангел нанёс ей сокрушительный удар кулаком в лицо, после чего она лишилась сознания.       Очнувшись в открытом пространстве, Эмилия почувствовала, как её платье было пропитано кровью, а спина жутко горела. Она повернула голову и увидела, что крылья лежали на земле, бесцеремонно оторванные от её спины. Они трепыхались от дуновения ветра, сообщая владелице, что она больше никогда не сможет летать. Эмилия потрогала свой живот, но не ощутила там ребёнка.       Голос сорвался в безумный крик, Эсфира горько кричала на одиноком плывущем острове. Её руки жадно хватали землю, умоляя Шепфа не быть таким жестоким к уже родившимся жизням. Эмилия чувствовала всем телом, как мама из последних сил взрывалась от бури несправедливости к ней и к её детям. Резкая тошнота заставила девушку закрыть глаза и так же быстро их раскрыть.       Теперь она сидела, а перед ней были мужские руки. Одна рука держала перо, она тряслась и была исхудалой. Пластины ногтей были стёрты, а на столе лежали кучу клочков бумаги. Ненавистный голос отозвал Эмилию, повернувшись, она заметила молодого Дагона. Он трепетно ждал, пока ведьма наберёт пером свою кровь.       Заглотнув, Фрай в теле отца по заданному сценарию проткнула вену. Воронье перо наполнилось кровью Чедвика, и он стал лихорадочно дописывать страницы проклятой книги.       Выписав очередное заклинание и его применения, Фрай посмотрела на родственника. Её рот раскрылся и мужским голосом проговорил:       — Ты обещал, — отец охрип, а длинные грязные локоны упали на глаза, — Гадриэль, ты выполнишь своё обещание?       Вопрос был задан, но ответа не последовало. Светловолосый черномаг просто приподнял плечи и вышел из комнаты.       Раздражение пробежало по венам, и, психанув, отец злостно отбросил рукопись со стола. Нервно шагнув к двери, Эмилия заметила выцарапанные на ней руны. Эти символы не позволяли использовать магию внутри помещения, и тогда Чедвик, наплевав на магию, начал бить деревянную поверхность кулаком. Костяшки безжалостно кровоточили, и ведьма в теле отца выкрикнула что-то в дверь.       — Ты обещал уберечь её!       Голос осип, и, из последних сил ударив дверь, мужчина отошёл к напольному зеркалу. Ведьма замерла, когда увидела, как одежда свисала с тела её отца. Волосы были отросшие до груди, а взгляд одичалый. Чедвик был похож на человека, пережившего что-то страшное. Его глаза смотрели на себя, но вскоре лицо скривилось в злой гримасе. Припадочно разбив зеркало, Эмилия резко очутилась за странной стойкой.       Демоница с внушительными рогами на голове поднесла голубоватый алкоголь, хмыкнула, прислушивалась к разговорам других демонов. Повернувшись к ним, Эмилия ощутила, как на её голове был массивный капюшон. Прислушавшись к недовольству крылатых, один из них проговорил, что Сатану скоро свергнут, а Мамона пытались найти приспешники Чумы.       Один из них грубо заткнул другому рот, шикнув. Оглядевшись по сторонам, они заметили ведьму. Почувствовав опасность, девушка, находившаяся в теле незнакомца, подняла бокал и осушила его одним глотком, а затем выбежала из паба.       Увидев, как крылатые существа побежали за ней, Эмилия оглядывалась по сторонам и заметила Люцифера. Ловко увернувшись от жителей Ада, она бросилась в катакомбы. Спрыгнув с лестницы, ведьма затерялась в толпе низших демонов и продолжила свой путь.       Остановившись возле не слишком тёмного переулка, Фрай потрогала лицо и обнаружила щетину. Поняв, в чьём теле она находится, девушка пробралась под накидку и нащупала хвост инкуба. Тяжело вздохнув, Эмилия ещё раз потрогала своё нынешнее лицо. Губы задрожали, когда девушка почувствовала всем телом, что это последний раз.       Говорят, что смертные чувствовали свои последние часы жизни и принимали это как должное. Бессмертные же старались отстраниться от этого наваждения и стремились уйти от судьбы. Но Небирос уже мёртв. А Эмилии приходилось только видеть последние минуты жизни возлюбленного. Ведьма старалась запомнить прикосновения к его лицу, но тело предательски повернулась по заданному сценарию. Фрай продолжила свой путь.       На пути Эмилии, когда она делала поворот, ей встретилась девушка с разными цветом глаз. Один голубой, а другой красный, словно хамелеон. Эмилия резко почувствовала слабость, когда незнакомка внезапно полоснула по горлу острым ногтем. Ведьма судорожно зажала руками шею и увидела, как крылатая девушка просила прощения, ожидая, пока тело её друга испустит дух.       Жадно вдохнув воздух, Эмилия открыла глаза и увидела перед собой Дагона. Нахмурившись, дядя опустил её, а ноги предательски ослабли от воспоминаний черномага. Девушка упала, попытавшись переварить увиденное, а из носа устремилась кровь.       Небрежно размазав её по лицу, Фрай всхлипнула. Дядя использовал своеобразную пытку, он показал прошлое других существ, специально отобрав несколько минут жизни ведьмы. Такую магию использовали редко, потому что она опасна для тех, кто играл роль наблюдателя.       — Тине можно доверять, — Дагон повернулся к Всаднице, — забирай мой подарок и вали, — грубо проговорил дядя, продолжив смотреть на Чуму.       Устало зевнув, Всадница буквально только сейчас вернулась в реальность, её непонятливый взгляд осмотрел мага, а вопрос заставил Эмилию опешить.       — Что она тут делает?       Голос женщины прозвучал так, будто она забыла, что хотела от ведьмы. Раздражённо вздохнув, садистка начала допрашивать Дагона о задании в лесу.       — Тотем никак не сможет подпитать вашего брата, госпожа.       Уверенная осанка мага, заставила Эмилию остолбенеть. Он стёр воспоминания Чумы про Мёртвый лес.       — Кассандру убили, — отчётливо проговорив это, старший Фрай посмотрел из-за плеча на ведьму. — Кто-то из наших не мог отличить цель от ненужного мусора, — закатив глаза, Дагон повернулся к Чуме.       — Кто этот бесполезный кусок дерьма?       — Его убили.       Резко отбросив все дальнейшие вопросы, Дагон повернулся к Эмилии, схватив за шкирку.       — Не играй с огнём, если не хочешь сгореть, — прорычал он, заставив племянницу схватить голову Небироса.       Припадочно сопротивляясь, ведьма со страхом дотронулась до волос возлюбленного. Слёзы полились рекой. Она даже не почувствовала, как её поволокли к двери. Держа Небироса в своих объятиях, Эмилия была вышвырнута в коридор.

***

Первый мир. Земля.

Греция.

      Всё происходящее казалось сном. Ужасным, бесконечным сном. Вики, которая мечтала побывать в этой стране, видела, как красивые улочки заполнялись мраком. Она шла с Дино и Лилу и наблюдала, как люди умирали от прикосновения друга. Вики узнала, что теперь его хотят проверить после инцидента с Эмилией.       Сердце сжалось, когда она подумала о том, что сейчас Чума могла делать с ведьмой. Коснувшись очередной раз человека, Вики продолжала выполнять это зверство.       После миссии с Торендо это не так сильно её потрясло, но осадок остался. Заразив большинство людей, Вики сжала крысу и резко остановилась, расцепив руку. Животное упало на асфальт, а Уокер попыталась убежать.       Предложения Эмилии с утра стали её желанием. Убежать прочь, скрыться, но, резко приземлившись, Мальбонте остановил её. Она отшатнулась назад, но продолжала смотреть ему в глаза.       — Ты никуда не уйдёшь.       Голос Мальбонте, словно острый нож, пронзил душу Уокер. Она продолжала смотреть в его глаза, пока метис внезапно не пошатнулся от нахлынувших воспоминаний о незнакомых ему существах.       Моргнув, мужчина попытался прийти в себя, но его ноги на мгновение онемели, а страх проник в душу. Качнувшись, Мальбонте угрожающе подошёл к Уокер, схватив её за локоть. Подняв голову, метис вызвал вихрь, заставив Дино в последний раз выкрикнуть имя своей подруги. Исчезнув из первого мира, Лилу велела ангелу собраться.       — Отец заступился за тебя и твою несвоевременную доброту. Не думаю, что Фенцио повезёт в следующий раз.       Правда была слишком обжигающей, а ведь точно. Если Дино в очередной раз заступится и помешает вершить дела Чумы, то снова будет отправлен в Небытие. Тяжело вздохнув, бессмертный посмотрел на подругу, кивнув, мужчина отправился в тёмный переулок.       Мальбонте, вернувшись с Уокер в четвёртый мир, остановился, тяжело дыша. Не отпустив локоть ангела, он сжался, покачнувшись на месте. Заметив несвойственную ему робость, Вики перехватила его руку, чтобы они не упали вместе.       Приоткрыв глаза, Мальбонте поблагодарил её взглядом. Но он резко вспомнил, что не должен выходить за рамки дозволенного и решать, могла ли Уокер пытаться пойти наперекор Чуме. Изменившись, мужчина повёл её к двери. Открыв и захлопнув одиночную дверь в пространстве, он слишком быстро шагал, на что Вики с трудом поспевала за ним. Завернув за угол, они оба остановились.       Посмотрев на Эмилию, которая сидела на скамье, нежно поглаживала кудрявые локоны покойного возлюбленного, Уокер почувствовала, как по её спине пробежала дрожь.       Она старалась отнять руку от метиса, но не могла. Мальбонте застыл на секунду, позволив Уокер вырваться и подойти к подруге.       Судорожно подбежав к ведьме, она увидела, что та продолжала перебирать волосы Небироса. Её опустевший взгляд и потрескавшиеся губы немного дёрнулись. Слабо улыбнувшись, Фрай отстранённо спросила:        — Где его можно упокоить?       Голос не осип, но приобрёл нотки мёртвого крика. Девушка выглядела так, словно она находилась где-то в своих воспоминаниях, нежно придерживая оторванную плоть. Поглаживая лоб покойного инкуба, Эмилия опустила взгляд на его открытые глаза, и перебинтованная рука прошлась по ресницам, очертив нос с видной горбинкой.       — Он не превратился в прах… Такой холодный…       Шёпот казался конечной остановкой в её жизни, Фрай устало приподняла голову к Вики, показав бледную кожу с видными синяками на ней. Эмилия продолжала исследовать дрожащими пальцами лицо Небироса, посматривая на подругу. Пустые глаза разглядывали красивые губы ангела.       Мальбонте наблюдал, как ведьма слабо улыбнулась Вики, но не переставала нежно касаться головы незнакомого для него бессмертного. Эта нежность с привкусом безумия заставила брюнета позволить Уокер постоять около пяти минут возле бескрылой. Опустив взгляд в сторону, Мальбонте отвернулся к арке, не посмел нарушить шагами немой диалог двух подруг.       В его сознании нарастали крики Эмилии. Он уже давно понял, что это из-за странной жидкости, которую он выпил на балу. Нахмурившись, он пытался перебить мысли Вики и Фрай. Это его беспокоило, но он продолжал стоять, не смея потревожить их. Услышав достаточно громкий вдох, он повернулся к ним, Эмилия резко встала, заставив подругу отшагнуть назад.       — Упокоить…       Она без умолку повторяла эти слова, пошатываясь шла по коридору, изредка всматриваясь по сторонам, словно ища место, где будет безопасно покойному бессмертному. Не удосужившись пойти за ней, Уокер посмотрела на Мальбонте, приняв решение идти на плаху.       Вики встревоженно проследила за метисом, который шёл по пути Эмилии, и последовала за ним. Они ещё раз свернули и остановились возле двери. Молча открыв дверь, Мальбонте грубо взял Вики за локоть и завёл её внутрь. Она упала и подняла голову, увидев стоящего перед ней Люцифера. Вики раздражённо вздохнула и попыталась справиться с желанием плюнуть ему в лицо.        Заметив гневный взгляд Вики, Люцифер насильно поднял её. Ударив его по плечу и пытаясь вырваться из его хватки, Вики, словно пёрышко, была отведена в сторону кровати.       Насильно усадив её, Люцифер рявкнул, чтобы она не рыпалась. Он подошёл к тумбочке возле кровати и достал оттуда наручники, сковав Вики возле острого изголовья кровати.       — Можешь ненавидеть меня хоть столетия.       Прошипев это, он насильно приподнял ноги девушки и закинул их на кровать. Отшагнув от неё, Люцифер вернулся к столу. Громко сев и поправив свои волосы, которые спадали на лицо, демон повернулся в сторону кровати. Демонстративно помассировав плечо, куда ударила его Вики, он приступил к чтению очередной книги.       Ему хотелось отвлечься и повернуться к ней, но он понимал, что так только больше разозлит её. Пролистав очередную страницу, он спросил, почему Уокер продолжает демонстрировать своё неповиновение перед Чумой.       Услышав от неё смешок, Вики с неохотой ответила:        — Смертные созданы по подобию вас, но вы же сдались в первый же день. — Она дёрнула закованной рукой и посмотрела на металл. Опять в цепях, теперь в двойных. — А смертные, даже умирая сейчас, ищут способ избежать этого. Не забывай, Люцифер, кем я была до появления в четвёртом мире. Самоотверженность, глупость, упорство и настырность — это единственный плюс в смертных людях. — Её охватила слепая гордость, и за десять лет девушка поняла, что люди намного сильнее, даже если у них нет способностей, как у бессмертных. В памяти возник покойный отец, и, улыбнувшись ему, Уокер услышала тихий, нарастающий смех Люцифера.       — Поэтому они смертные. Потому что глупые, — добродушно улыбнувшись в книгу, демон дёрнул крыльями, — ты глупая.       Оскорбления были вовсе не им, Люцифер слишком ласково назвал её глупой, на что Вики решила спросить:       — А чем ты не глупый, Сатана?       Поёжившись на кровати, ангел была даже рада поговорить с ним. Конечно, осадок, оставленный демоном, заставлял её передёргиваться, но именно этот день открыл их обоих с другой стороны. Люцифер не смел поворачиваться к ней, а просто говорил. Сарказм и раздражение в его словах лились рекой, но он не переходил границы дозволенного.       Хозяин комнаты даже не обратил внимания на слабый стук в дверь, продолжая перечислять все раздражающие его факты о людях. Уловив его нежелание впускать кого-либо в комнату, Уокер ослабила сжатие кисти руки. Когда темы для разговора иссякли, девушка напоследок спросила его о детстве. Хмыкнув в ответ на рассказ, она прекратила говорить. Заметив это, мужчина решил, что достаточно.       Продолжив читать, Люцифер не сразу заметил, как Вики уснула. После того, как он дочитал всю книгу, в комнате значительно стемнело. Повернувшись к заложнице, он увидел, что Уокер спала, вытянув руку вперёд. Хмыкнув, демон привстал и шагнул к кровати. Освободив руку, он слегка помассировал запястья и приступил к лодыжке. Ловко отщёлкнув кандалы, мужчина осмотрел ногу. Заметив, что регенерация начала действовать, он смело направился к окну.       Маленькие капли дождя начали стучать по подоконнику. Дождь усилился, окутав в темноте хрупкий силуэт девушки. Присмотревшись, Люцифер понял, что это была Фрай. Из его окна открывался вид на памятник героям войны и на могилы.       Взяв с собой книгу, демон распахнул окно, расправил крылья и вылетел из него. Мужчина направился к ведьме. Заметив, как девушка стояла возле раскопанной могилы всё в том же виде, он аккуратно коснулся её плеча.       Бездушно повернувшись к нему, Эмилия отрешённо посмотрела вдаль. Проследив за её взглядом, демон ничего не увидел, пока вдруг не услышал истошный крик одного из бессмертных. Дёрнувшись, словно пробудившись от оцепенения, ведьма повернулась вместе с Люцифером в сторону школы.       Эмилия проморгалась, странно посмотрев на мужчину. Похоже, она удивилась, откуда он здесь, и нервно пошла к зданию. Не успев передать книгу, демон раздражённо посмотрел на открытое окно. Ему сейчас незачем было появляться среди зевак. Расправив крылья, мужчина взлетел обратно.       Шагнув в сторону внутреннего дворика, Фрай заметила, как толпа собралась в круг. Пробравшись через собравшихся крылатых, девушка увидела бездыханное тело незнакомого ей демона. Что-то прозвучало в её голове, и, повернувшись, Эмилия заметила мирно парящего Безликого под дождём.       Услышав, как Мальбонте велел всем разойтись, метис прошёл вместе с Чумой к трупу. Вздёрнув губой, Всадница раздражённо произнесла:        — Кто-то решил убивать без моего приказа.       Все бессмертные начали перешёптываться, а Фрай не могла понять, как она оказалась на улице и начала копать руками землю. Она подняла руки и увидела, что самодельный бинт был покрыт сырой землёй, а ампутированный палец выглядывал из-под ткани. Сглотнув вставший ком в горле, Эмилия снова повернулась к Безликому.       Он испарился. Нахмурившись, девушка начала искать кого-то из знакомых, пока во двор не выбежал встревоженный Ади. Пробравшись через вновь образовавшуюся толпу, демон с облегчением вздохнул. Оперевшись своими руками об колени, он словно поблагодарил Шепфа, что судьба вновь не разлучила их с Сэми. Заметив, как ведьма на него смотрела, рыжий подошёл к ней и быстро увёл в коридор. С облегчением вздохнув, парень прошептал:       — Это какая-то шутка. — Сэми испуганно убежал из-за появившейся смуты вокруг него.       Встревоженно проговорил Ади и подметил, что Фрай жива. Указав на неё пальцем, рыжеволосый возмутился, что она так и не сходила к врачу. Рассказав ему про Дагона и Чуму, демон замолчал на секунду, принеся соболезнования.       — Значит… Твой родственник смог стереть отрезок воспоминаний Всадницы, но как?       С трудом приподняв плечи, девушка устало предположила, что то, что испугало Сэми, могло быть связано с Безликим. Она честно призналась, что не знала, как контролировать фантома, и что он начал самостоятельно проникать в её сознание. Её голос срывался с каждой секундой на крик, а руки активно жестикулировали. Фрай была на грани истерики, тяжело шагая из угла в угол, шатенка боялась, что Безликий сотворит что-то ещё. Раздражённо указав в сторону двора, Фрай даже высказала предположение, что всему виной фантом.       Тяжело вздохнув, Ади предложил Эмилии найти возлюбленного, а затем решить, что делать с призраком. Он подошёл к ней и обнял за плечо, постаравшись не касаться спины. Крылатый демон повёл её в сторону другого крыла, вглядываясь в пустые скамьи.       Пройдя по закрытой части коридора, Ади заметил, что эта часть здания ещё не была восстановлена. Эмилия указала на ангела, который стоял в углу. Сэми отвернулся к закрытому пространству и старался успокоиться. Тихо отозвав ангела, Ади посмотрел на Фрай. Кивнув ему, что это не Безликий, демон погладил плечо подруги. Отстранившись от неё, он поспешил к нему и крепко обнял. Сэми лишь смущённо пробормотал что-то в ответ. Слабо улыбнувшись, Ади предложил Фрай переночевать у них. Ведьма не видела причин для отказа и сразу согласилась.       Устроившись поудобнее на софе, девушка обняла подушку и заметила, что на кровати в объятиях лежали крылатые существа. Задумавшись, ведьма вспомнила все события, когда её нога вступила в Небесный мир. Страх и горечь очередных потерь заставили её укрыться с головой. Спрятавшись ото всех, Эмилия хотела хотя бы на одну ночь вернуться к возлюбленному. Но сон, как коварный кукловод, давал только то, что разрушало её до конца.       Закрыв глаза, девушка погрузилась в момент, когда Дагон поднял руку из-за стола, бросив в ноги голову Небироса. Горло начало першить, ей захотелось кричать от острой боли, от несправедливости. Взмахнув мокрыми ресницами наверх, Фрай поняла, что рядом с ней был Люцифер, возможно, не присоединившийся к толпе, чтобы избежать лишних проблем. Сжав мягкую подушку, она уткнулась в неё. Удержав очередную подступающую истерику, она смогла провалиться в сон.

***

      Мальбонте, лежа на кровати, слушал шум дождя и размышлял о том, кто из бессмертных или непризнанных мог убить одного из его учеников. Постепенно его веки начали смыкаться, и он почувствовал, что засыпает. Несколько раз проморгавшись, метис не мог понять, почему его так сильно клонит в сон.       Внезапно он открыл глаза и увидел на потолке что-то темное и странное. Его веки вновь опустились, мешая рассмотреть эту тень. Поборов странную сонливость, Мальбонте сосредоточился на потолке, но увидел только каменную кладку и блеклый свет, проникающий сквозь закрытые шторы. Ощущение насильственной пустоты охватило его, словно какая-то сущность приказывала ему вновь закрыть глаза. Нахмурившись, он приподнялся и сел на край кровати. Внезапно его охватила сильная слабость, как будто кто-то ударил его молотком по голове. Он упал набок и, словно по принуждению, погрузился в чей-то чужой сон.       Солнечный свет и пение птиц пробудили мужчину от сна, и он огляделся. Вокруг него возвышалась красивая зелёная стена, и он осознал, что находится в лабиринте. Усмехнувшись, мужчина повернулся на звук птичьих голосов и увидел ведьму, которая, как ему показалось, внезапно появилась в его сновидении.       Стараясь не выдать своего присутствия, метис наблюдал за ней, замечая, как её волосы, не мытые несколько дней, развеваются на ветру. Эмилия, казалось, не осознавала, как оказалась в своём сне. Её взгляд был устремлён на мирное небо над головами двоих незваных гостей, и она глубоко вздохнула, устало произнося слова на непонятном для Мальбонте диалекте.       Схватившись за свои грязные локоны, девушка начала искать способ проснуться, пока не заметила Мальбонте. Отшатнувшись, она спросила:       — Ты ковырялся в моих вещах? — хрупко прошептав это, она раскрыла глаза.       Vinculum sensus предполагало связывающие сны, но не те, что желала увидеть ведьма.       Раздраженно шагнув к нему, девушка с опаской ударила его по руке. Фрай сглотнула образовавшийся ком в горле и отшатнулась от него, вспомнив, как он убил Кассандру. Неконтролируемое воспоминание заставило девушку проклясть этот сон. Ощутив, как её руку защипало в ответ, ведьма злобно вздохнула. Только этого ей не хватало.       Понимая, что из-за любопытства Мальбонте они оказались в этой сновиденной ловушке, она была вынуждена объяснить:       — Мы ещё в осознанном сне. Если не найдём причину этого сна, то не проснёмся больше никогда.       Устало простонав, Эмилия хотела бы один день не проходить чёртовы испытания от этой жизни. Отвернувшись от него, Фрай наблюдала, как перед ним выстроился лабиринт Адама и Евы, хмыкнув, девушка пошла по нему. Повернувшись на первого метиса, кареглазая кивнула в сторону лабиринта.       — Если сон хочет, мы должны пройти это, — сухо проговорила ведьма, подметив, как Мальбонте вступил к ней.       Тяжело вздохнув в очередной раз, они сделали шаг вперёд. Эмилия смотрела на зелёную траву, которая местами была выжжена. Метис спокойно шёл, иногда поглядывал на макушку девушки. Её эмоции утихли, и мужчина мог спокойно идти за ней, не боясь истерического крика.       Остановившись, ведьма указала на тупик. Мальбонте хотел взлететь, но Фрай подошла к тупику и засунула руку в траву. Трава засосала её под локоть, и бескрылая шагнула в неё.       Проследив за ней, метис подошёл к месту, где была ведьма, и просунул руку в густую траву. Он почувствовал, как кто-то легко коснулся его пальцев. Тихий и робкий женский голос позвал его с такой нежностью, что Мальбонте на секунду растерялся, позволив траве поглотить его.       Оказавшись на краю обрыва, метис ощутил, как чьи-то объятия сомкнулись вокруг него. Он опустил взгляд и увидел светлые волосы. Едва освободившись от объятий, женщина подняла голову и взглянула на своего повзрослевшего сына. Мальбонте остолбенел, обнял её и испуганно прижал к себе.       Анабель что-то прошептала, но метис продолжал обнимать её, пока она не начала дрожать в его объятиях. Сердце Мальбонте болезненно забилось, осознав, что этот осознанный сон проник в самые сокровенные и тайные уголки его души. Прижав женщину ещё крепче, метис почувствовал, как она словно начала исчезать в его руках. Он опустил взгляд, полный страха, и дрожащими руками поддержал её белое одеяние. Тело покойной матери растворилось в его руках, оставив лишь одежду, которую он помнил с детства.       Проморгавшись, ощущая, как зубы начинали дрожать от страха, вызванного исчезновением матери, Мальбонте услышал тихий голос Эмилии. Казалось, она была где-то рядом, но на самом деле она была далеко. Мужчина сжал одежду, видя, как она также распалась в его руках. Ведьма в очередной раз позвала его, удивляясь эмоциям, которые были скрыты от многих глаз. Сжав губы, девушка понимала, что они оба уязвимы. Горечь потерь отражалась и проявлялась во сне. Отвернувшись от Мальбонте, она попыталась найти кого-то, кто мог бы появиться во сне. Но пустой образ скалистой вершины и завывающий ветер заставили Эмилию вновь повернуться к Мальбонте.       Удивительно, что расстояние между ними увеличилось значительно больше, чем было. Фрай вновь отозвала его. Мальбонте повернулся на тихий голос Эмилии и увидел её у скалистой пропасти. Холодный ветер дул ей в лицо, заставляя волосы прилипать к щекам. Ведьма почувствовала знакомую энергию и отвернулась, надеясь увидеть мать или Небироса. Если сон спроецировал Анабель для метиса, то почему бы не сделать так и для девушки? Но реальность выбила весь воздух, страх охватил её жестокими и крепкими объятиями.       Эмилия, проследив взглядом за возникшим Безликим, заметила, как фантом начал превращаться в старика в ковбойской шляпе. Его очертания позволяли разглядеть, как чернота обретала человеческую кожу, а на его обнажённом торсе виднелось старое, потёртое кожаное пальто коричневого цвета. Призрак двигался, цепляясь за воздух едва заметной цепью, которая удерживала рядом с ним двух собак-ищеек и огромную кровавую лошадь.       Ведьма вздрогнула и резко обернулась к Мальбонте. На мгновение её голос пропал, и ей пришлось снова взглянуть на свой страх. Повернувшись обратно, девушка видела как Безликий, превратившись в молчаливого ковбоя, неторопливо приближался к ней. Тяжёлое фырканье огромной лошади позади него заставило ведьму содрогнуться. Эмилия увидела, как цепи становились всё более чёткими. Страх вонзил в тело ведьмы сотню тысяч огромных и маленьких игл. Обколов её со всех сторон, девушка не могла даже дёрнуться, понимая, что главный источник осознанного сна стал Безликим. Ведьма словно собрала целый пазл. Мысли начали вращаться в голове, пока призрак приближался к ней. Нервно проглотив вставший ком, Эмилия всё же смогла крикнуть Мальбонте:       — Первый мир! — выкрикнула ведьма, попытавшись телепортироваться в смертный мир.       Когда Безликий приблизился, девушка почувствовала, как её ноги словно приросли к земле, и она не могла сдвинуться с места. Она попыталась преодолеть оцепенение, но тщетно. Испуганная, Эмилия обернулась к метису, словно надеясь на его помощь. Однако Мальбонте лишь наблюдал за происходящим, пока не увидел странного мужчину, который натягивал цепи трёх огромных собак. Мужчина взглянул на испуганную ведьму и попытался последовать за ней, но тоже безуспешно.       — В осознанном сне умереть проще простого. Нам нужно вместе подумать о первом мире, пока он нас не убил! Сейчас реальность — наш злейший враг! — крикнула ведьма Мальбонте, и мужчина увидел, как лицо фантома превратилось в скелетное строение старика.       Метис усмехнулся, размышляя о доме Уокер, расположенном в спальном пригороде. Это было единственное, что пришло ему на ум. Закрыв глаза, крылатый спокойно открыл их и увидел заброшенную кухню некогда жилого дома.       Разбитая чашка, покрытая плесенью, лежала на столе, а вся утварь была сломана. Кухонные шкафчики, некогда имевшие голубоватый оттенок, покрылись трещинами и обвисли на стене. Плита, которая давала людям тепло, была наполовину опалена и покрыта налётом гари. Казалось, вандалы пытались испортить всё, что было на кухне в доме Вики. Стулья были сломаны. Окно, выходившее в сад, было разбито вдребезги, а рама вырвана.       Мальбонте осмотрел каждый сантиметр кухни, нахмурившись. Эмилия, оказавшись в первом мире, наконец-то смогла пошевелиться. Она испуганно вцепилась в спинку полуотломанного стула, отодвинула его и села, тяжело дыша. Дрожь не прекращалась, пока девушка не заметила, как разбитая чашка, лежавшая на столе, начала восстанавливать свой первоначальный вид. Плесень, покрывавшая её, исчезла, а осколки скрепились друг с другом.       Внезапно на кухне появился свет, и ветер перестал дуть в окно. Всё восстановилось. Ведьма взглянула на Мальбонте, который также посмотрел на неё.       — Реальность смешалась со сном, — прошептала Фрай, стараясь унять страх, который всё ещё таился внутри неё. — Скорее всего, этот дом и вне сна выглядит именно так, — предупредила ведьма, видя, как кухонный шкаф, прикрученный к стене, встал на место.       — Реальность смешалось со сном, — повторил Мальбонте, удивлённо рассматривая, как спинка стула восстановилась и задвинулась в стол. — Не каждый бессмертный обладает этим, — нахмурившись, заметил мужчина, увидев, как Эмилия смотрит на него.       Усталые карие глаза, наполнявшиеся непрошеными слезами, готовы были вот-вот вырваться. Она устала. Устала быть в этом мире. Устала пытаться выжить.       Метис, пристально наблюдавший за девушкой, заметил, как её глаза расширились от удивления. Ведьма бесцеремонно указала пальцем за его спину. Мальбонте обернулся и увидел, что его крылья исчезли. Они замолчали, каждый погружённый в свои мысли. Девушка, облокотившись на спинку стула, размышляла о том, как победить Безликого, а Мальбонте, прислонившись к арке, пытался понять, почему всё это происходило.       Он понимал, что могло произойти, но не мог объяснить, как это случилось. Ведь нечто вопиющее есть и в четвёртом мире. Всё неизвестное и неизведанное в его голове не укладывалось. Для него это было сродни тому, как для ребёнка, который только появился на свет. Мужчина не понимал, какие ещё неприятности и приключения могли бы быть у жителей третьего мира.       К сожалению или к счастью, он не успел ознакомиться с микроструктурой данного «пространства». Хотя и думал, что смог бы навести порядок и успокоить мифологических существ, что закона о неприкосновении больше нет. Что Шепфа дал волю, согласился. Что страх, который испытывал божество, уже сбылся в виде Мальбонте самого. Что пророчество сбылось и пришло к заключению.       Метис освободился и поднял бунт, тем самым искоренив предрассудки Шепфы. Тем самым заключив равновесие в небесном мире, но не успел наладить это равновесие и в зазеркальном мире, и в затуманенном. Конечно, Мальбонте не разобрался, почему такое разделение, но всё же желал наладить существование других жителей. Тяжело вздохнув, мужчина спросил:       — В чём различие вашего мира и второго полотна? — не поднимая взгляда на ведьму, думая о своём, он услышал спокойный, усталый голос Эмилии.       — Практически ни в чём, просто во втором мире есть смертные, которые ужились с мифологическими тварями. Лучше спросить у создателя, что решил так сделать, но уже поздно, — чуть грубовато ответила Фрай, жадно вздохнула.       Мальбонте поднял голову и взглянул на задумчивую ведьму. Их взгляды пересеклись на мгновение. Холодный, недоступный и испуганный — так можно было описать их состояние. Мальбонте старался сохранять хладнокровие, которое было дано ему с детства, а ведьма не могла контролировать «маску», которую надевала в любой ситуации.       Девушка понимала, что если что-то пойдёт не так во сне, они не проснутся. Вся эта головная проекция с вариантами исходов утомила её. Банально, но это дало ей надежду. Было бы смешно рассказать после этого сна, что она выбралась, что смогла. Что знания, которые вкладывал Вонифатий, и её попытки увенчались успехом. Что ведьма наконец-то стала ведьмой, а не мнимой колдуньей, которая не могла влиться в ряды своих «сородичей».       Тяжело вздохнув, Эмилия снова спрятала лицо под руками. Она понимала, что её психика на грани. Испытывать равнодушие перед первым метисом было шуткой. Страх — вот что она должна была испытывать перед ним, но всё было безразлично. Безоговорочно девушка могла бы побаиваться, вспоминая о том, как он убил женщину, но сейчас было пусто. Пусто для принятия страха перед ним, особенно когда во сне вы связаны.       Долгое молчание могло бы затянуться, если бы на втором этаже не раздался радостный голос. Посмотрев в коридор, метис увидел мальчишку, копию себя в детстве, который бежал по лестнице. Остановившись, он радостно поприветствовал Мальбонте.       — Папа, ты слишком задержался, — произнёс мальчик, указывая на корабль из зубочисток, который он построил.       Заглянув на кухню, он обратился к Эмилии:       — Мам, — протянул он и замер на мгновение, встретившись с изумлённым взглядом Эмилии.       Мальчик без имени, одетый в полосатую кофту и тёмные бриджи, с искренней улыбкой обратился к взрослым. Его звонкий голосок с воодушевлением рассказывал о событиях прошедшего дня и о поделке, которую он уже успел отложить на стол рядом с ведьмой. Охваченный радостью и предвкушением своего дня рождения, мальчик заметил, как Эмилия улыбнулась в ответ.       Он поспешил обнять её и почувствовал, как она обняла его, хоть и немного сдержанно. Эмилия, переглянувшись с Мальбонте, ответила на жест незнакомого мальчика, ощущая, как её руки начали непроизвольно дрожать. Оставив мать, дитя без всякого предубеждения бросилось в объятия отца, который стоял у входа на кухню. Мальбонте замер, не зная, как реагировать на этот порыв. Он мог бы оттолкнуть ребёнка, но его руки сами собой опустились на мягкие чёрные волосы, взъерошив их.       Мальчишка приподнял голову, прислонившись подбородком к торсу метиса, и радостно улыбнулся своей чистой, невинной улыбкой. Мужчина посмотрел на него по-другому, и, возможно, ребёнку показалось, что он почувствовал что-то неладное в отношениях между родителями, но он будто видел совсем другое выражение лица отца. Мальбонте неловко отпустил мальчика, и тот, радостно напевая, побежал на второй этаж. Переглянувшись, Эмилия истошно простонала, закрыв лицо руками. Альтернативная реальность или другие роли были частью осознанного сна, но она давно поняла, что если они не смогут обезвредить Безликого, то не смогут и вовсе проснуться.       — Останемся здесь, пока Безликий не найдёт нас.       Девушка поднялась из-за стола и окинула взглядом обстановку кухни. Легко шагнув в сторону коридора, она направилась на второй этаж, оставив Мальбонте в одиночестве на кухне. Мужчина, проводив её взглядом, тяжело вздохнул и последовал за ней. Поднявшись по лестнице на второй этаж, метис услышал, как Фрай начала разговаривать с мальчиком. Хмыкнув, Мальбонте вошёл в коридор и остановился возле открытой двери.       Заметив, как Эмилия с лёгкостью помогала незнакомому мальчику строить карточный домик, Мальбонте слабо улыбнулся, облокотившись на дверной косяк. Он понял, почему реальность сыграла с ними такую шутку, ведь были моменты, когда он представлял, как они с Уокер будут жить на земле и у них будет всё, что нужно людям: ребёнок, рождённый в любви, белый забор, дом, оставшийся от отца, и простая жизнь. Да, такие мысли проскальзывали в голове Мальбонте, но реальность оказалась иной.       Почему-то брезгливость и неясность внесли свою лепту в это видение. Он и ведьма? Как такое могло произойти, только Шепфе ясно. Фрай не была виновата в этом, и Мальбонте это понимал, но его не тронула их «совместная» опека над незнакомым ребёнком. Мужчина наблюдал за ними, видя, как ведьма с лёгкостью и наивностью переключила внимание на ребёнка.       Подметив искреннюю улыбку Эмилии, метис увидел в мальчишке самого себя. Нарастающий смех ведьмы скрасил атмосферу уюта и тепла. Эмилия упала на ковёр и старалась перестать смеяться, как мальчишка звонко подхватил смех своей псевдо-мамы. Фрай, словно забыв про ужасные моменты, предложила маленькой копии Мальбонте построить укрепления. Он не совсем понял намерения ведьмы, а Мальбонте объяснил:       — Она имеет в виду шалаш.       Отстранившись от реальности, Эмилия обратила свой взор на Мальбонте, одарив его искренней улыбкой и взглядом, исполненным благодарности за разъяснения.       Наблюдая за ними, метис видел, как его копия подбрасывала подушку, заливаясь ребяческим смехом. Мальчик спрятался в шалаше, а ведьма осталась снаружи, ведя с ним непринуждённую беседу на различные темы. Заметив, что мальчик обратил внимание на руку ведьмы, он спросил, что случилось с её рукой. Эмилия быстро среагировала, соврав, что это произошло из-за её собственной невнимательности. Фрай замолчала, когда ложь проскользнула вслух, тяжело вздохнув, девушка начала понимать, что осознанный сон, словно писал для них сценарий.       Мальбонте спокойно взглянул на его детское личико, замерев от взгляда, который показал мальчишка. На секунду этот взгляд стал знакомым только для Мальбонте. Полный горечи и обиды, злобы и ненависти. Но ребёнок сменил свой взгляд и отвернулся от псевдо-отца, посмотрев на мать. Эмилия вздрогнула от его глаз, словно они были переданы Небиросом. Проморгавшись, девушка увидела перед собой того же мальчугана с таким же взглядом, что был и до этого.       — Вы стали со мной меньше времени проводить.       Проворчал мальчик, взявшись за детскую машинку. Покатав её по ковру, мальчик надул губы и продолжил, глядя на мать:       — Я понимаю, что сейчас сложно...       Голос мальчика стал значительно старше. Эмилия посмотрела на него с добротой и погладила его шелковистые волосы. Его речь начала контрастировать с болью и явной неприязнью к определённым ролям. Вздрогнув, Эмилия аккуратно убрала руку от головы мальчика и продолжила наблюдать за ним.       Отпрянув от шалаша, Фрай узрела, как глаза мальчика окутала тёмная паутина, и из его спины стало вырываться нечто жуткое. Разрывая футболку, тёмное существо издало утробный звук:       — Мой мальчик...       Медленно повернувшись в сторону Мальбонте, ведьма ощутила небывалый ужас. Отпрыгнув к двери, Эмилия ощутила, как Безликий словно исчез, и, повернувшись к Мальбонте, заметила, что он пристально смотрел на мальчика. От этой странной энергии Мальбонте широко распахнул глаза и резко схватил ведьму за запястья. Пробежав по коридору и почти волоча Эмилию за собой, он открыл входную дверь.       Оглядевшись по сторонам, мужчина заметил машину. Удивлённая видом стального коня, ведьма была насильно отведена к автомобилю. Открыв дверь, Мальбонте усадил её на водительское место и поспешил занять пассажирское. Увидев, как жительница третьего мира разглядывала руль, метис раздражённо посмотрел на Эмилию. Повернувшись в сторону дома, он наблюдал, как его детская версия вышла. Жилки Мальбонте застыли, и он, повысив голос, велел завести машину.       — Ну же, Эмилия, — рыкнул на неё метис, с каждым шагом ребёнка всё больше злясь и паникуя.       Ведьма, заметив его странное поведение, пыталась понять, как управлять этим странным транспортом.       — Извини, но у нас не было машин в моём мире! — психанув, Эмилия сжала руль, пытаясь унять страх, подступивший к горлу.       С каждым шагом мальчишки земля дрожала, и человеческое изобретение покачивалось от невиданной силы. Угроза приближалась, и сон, создающий образы людей, заставлял их падать на асфальт от каждого шага, не давая подняться вновь.       Увидев, как машина качнулась под тяжестью ребёнка, Эмилия судорожно начала нажимать на все кнопки. Ведьма пыталась разобраться в механизме и смогла включить фары. Повернув ключ, девушка резко тронулась и затормозила, посмотрев на метиса. Животный страх застыл на её лице, а Мальбонте грубо прижал её к спинке сиденья, вспоминая прошлое Уокер. Он пытался понять, куда нажимать, пока Эмилия смотрела в окно.       Она заметила, как Безликий принял форму совершенно иного существа. Его рост увеличивался с каждым мгновением, а тело формировалось в крупное существо, будто обладающее целой негативной сущностью Мальбонте, отозвав девушку, приказал ей опустить правую ногу на другую педаль. Повинуясь приказу, она рванулась вперёд и сбила статую фламинго. Мальбонте, с трудом перехватив руль, помог машине выехать с парковки, слегка задев при этом ребёнка. Машина накренилась в сторону от существа, засевшего в теле мальчишки, но сумела выровняться.       Ведьма, судорожно сжимая кожаную оплётку руля, пыталась выровнять машину на дороге, крича, что впереди движется другая машина. Не зная, что будет, если их машина столкнётся с другой, Эмилия ощутила, как страх пронзил её, а сердце бешено заколотилось. Сжав руль сильнее, девушка увидела, как фары встречной машины начали слепить её. Проморгавшись, Фрай почувствовала, как на её больную руку легла рука Мальбонте. Пытаясь избежать столкновения, Мальбонте случайно прокрутил руль в свою сторону, не отпуская и прижимая перебинтованную руку девушки. Задев ампутированный палец Эмилии, он почувствовал боль в своей правой руке.       Продолжая выравниваться на дороге, мужчина вместе с девушкой что-то прошипели от тупой боли, которая возрастала с каждым нажатием на пальце. Кое-как маневрируя между другими машинами, Мальбонте на секунду пережал изуродованный палец, и они оба утратили контроль над ситуацией. Подступающая жгучая боль в спине усилила эффект у двоих, но быстро собравшись, они пришли в себя. Проморгавшись, Эмилия посмотрела в зеркало заднего вида.       — Кто это? — в ужасе воскликнула она, увидев демона, который пытался их настигнуть.       Он расправил свои мощные крылья, похожие на мышиные, и прыгнул на капот проезжавшей машины, оставив на нём заметную вмятину. Машина с неприятным скрипом резко опустилась на землю. Она закружилась и сбила проезжавшую мимо. Несколько автомобилей неуклюже столкнулись, создав пробку посреди дороги. Увидев, как огромное чудовище, которое поглотило существование Безликого, преследует их, Эмилия громко вскрикнула от боли в спине. Она старалась не отпускать руль и заметила, как Мальбонте прислонился лбом к бардачку, морщась от боли.       — Шепфамалум, — с трудом проговорил Мальбонте.       Успокоившись, ведьма обратила внимание на страдания метиса. Она осознала, что ему передалась не только жгучая боль, но и шрамы Эмилии, которые вновь запылали на его спине из-за Бога тьмы. Собравшись с силами, ведьма, превозмогая боль, продолжала обгонять автомобили. Заметив грузовик, Мальбонте произнёс:       — Объедь его, только осторожно.       Вглядываясь в дорогу и зеркало заднего вида, он видел, как Шепфамалум летел за ними. Его крылья изредка складывались от бессилия, не желая поднимать своего хозяина в небо.       — Жми на полную скорость, Фрай, — спокойно произнёс метис, видя, как машины одна за другой слетали, сталкивались или взрывались.       Белой иномарке, которая была от них за два ряда, повезло меньше. Шепфамалум, желая восстановить силы, прислонился своими копытами к лобовому стеклу. Треснув под весом божества, машина проехала вперёд, а водитель судорожно вцепился в шею, пытаясь достать огромный осколок, который влетел в него из-за Шепфамалума.       — Впрочем, ничего нового, — прохрипел Мальбонте, привлекая внимание Эмилии.       Нахмурившись, ведьма посмотрела на него, сильнее сжимая педаль. Взглянув в зеркало, она увидела, что творил Бог тьмы. Страх и сомнения вновь вернулись в её сознание. Шепфамалум, появившийся и чуть не проглотивший Безликого, усложнял ситуацию. Боясь оказаться под его копытами, Эмилия объехала очередную фуру, слыша вдалеке взрыв.       — Надо свернуть на перекрёстке, — сообщил Мальбонте, указывая на улочку.       Большие здания окружали её, создавая полукруг перекрёстка. Фрай кивнула и резко развернулась, заставив мужчину ухватиться за бардачок. Стукнувшись виском о стекло, Мальбонте услышал, как Фрай вскрикнула от боли. Кое-как развернув машину и продолжая ехать к назначенному пункту, ведьма удивлённо смотрела на прохожих и предложила затеряться в толпе. Мальбонте оглянулся и заметил, что Шепфамалум отстал. Резко затормозив и чуть не врезавшись в парковочный барьер, ведьма вышла на главную улицу и, осмотревшись, пошла сквозь толпу. Остановившись, Эмилия уверенно подошла к метису и потянула его за собой.       — Если кто-то из нас погибнет, мы оба исчезнем. Осталось около часа, — выругавшись, Эмилия огляделась по сторонам. — Реальность — наш враг, ты могущественный метис, не позволяй сну управлять тобой.       Захлебнувшись от паники, она пыталась сосредоточиться.       — Либо мы, либо то, что я создала неосознанно из-за Всадницы.       Прикрыв глаза, девушка пыталась убрать смертных людей из сна. Хоть они ей были сейчас безразличны, она понимала, что они только будут мешать. Проходящая мимо пара, которая спокойно что-то обсуждала, стала прозрачнее, исчезая за секунду, как только должны были пройти позади ведьмы. Заметив, что некоторые исчезали на ходу, Мальбонте задумался над её словами. Прикрыв глаза, он почувствовал, как крылья начали прорезаться через кожу. Стиснув зубы, услышав, как Эмилия жадно начала глотать воздух от его боли, Мальбонте услышал, как одежда пошла по швам, пропуская мощные крылья бессмертного. Облегчение и тихое постукивание в спине, где были отростки, заставили мужчину скривиться.       «Могущественный метис» — какое банальное слово. Будто из-за данного умозаключения, что сказала ведьма, всё Мальбонте сходило с рук. Его немного раздражала хвала на пустом месте, он должен был заслужить и достойно одержать победу. Улыбнувшись, метис начал представлять, как Шепфамалум появится на этом перекрёстке, и как Мальбонте убьёт его собственными руками. Поняв, что сон можно подстроить под себя, он открыл глаза.       Одновременно раскрыв с ним, Эмилия осмотрела его огромные крылья, а Мальбонте увидел её иначе. Белое лёгкое платье и маленькие прозрачные крылья, которые с трудом выглядывали из-за спины девушки. Оглядев себя, Эмилия постаралась посмотреть на крылья, но, повернувшись, девушка схватила за маленькое крыло. Мальбонте закатил глаза.       — Не такое я себе представляла, — раздражённо вздохнув, ведьма подпрыгнула, попытавшись взлететь.       Отвернувшись от прыгающей ведьмы, метис посмотрел на уличные фонари, которые начали часто мерцать. Мужчина предложил Эмилии уйти в безопасное место. Фрай, возмутившись, демонстративно пошевелила руками, показав четыре стихии одновременно.       — Это сон, а во сне я могу быть сильной.       — Ты можешь быть сильной и не во сне.       Внезапно умолкнув, крылатый пытался уловить приближение врага, в то время как Эмилия пыталась осмыслить его слова. Испуганно обернувшись, ведьма выпустила мощный поток воздуха в бесформенный туман, который с грохотом разрезал фонарный столб, упавший на асфальт. Эмилия стремительно повернулась к Мальбонте и создала вокруг него защитный купол. Как бы ей хотелось владеть этой способностью и в бодрствующем состоянии, но гортанный рык вернул её к реальности. Неуклюже заморозив пролетающего мимо Безликого, ведьма столкнулась спиной с Мальбонте.       — Не думаю, что у нас есть время ждать, пока он нападёт, — выпалила Эмилия и поморщилась от прикосновения к Мальбонте. — Точно!       Вспомнив о небесной магии, девушка на мгновение заставила воздух исчезнуть, ослабив действие зелья.       — Как только очнёмся, напомни мне о противоядии, — пошутила Фрай, заметив, как Безликий будто кого-то выталкивает из себя.       Она обратила внимание, что серое чудовище отделилось от дымки, и попыталась сбить его потоком воздуха, но безуспешно. Шепфамалум раскрыл свою пасть, позволив пару вылететь наружу. Фрай вздрогнула. Бог Тьмы, что по легендам создал их, теперь был перед ними. К лицу к лицу, мощное существо смотрело на Мальбонте и Эмилию. Дрожа, видя, как Шепфамалум стоял в одном ряду с Безликим, ведьма сжала кулак до боли, вонзая свои отломанные остатки ногтей в кожу. Ей казалось это невыносимым кошмаром. Создатель и то, что она создала сама. Тьма и скверна, что текла по её венам, и была в потомках ведьм и колдунов.       Тяжело вздохнув, Фрай заметила, как Шепфамалум и Безликий исчезли, заставив девушку сильнее прижаться к Мальбонте. Отростки крыльев чувствовались на голом участке спины ведьмы, а страх опустить удар заставлял её наблюдать, как перед её глазами встал Безликий. Бесформенная дымка от страха создательницы начала преобразовываться в лапу, что была схожа на лапу бога Тьмы. Эмилия замерла, подметив это, но услышала голос Мальбонте.       — Не передумала? — с издёвкой спросил метис, чувствуя, как дрожь передавалась ему.       Эмилия фыркнула вместо ответа, подметив, что Безликий вновь стал бесформенным. Мальбонте же наблюдал за Шепфамалумом, что не спешил нападать. Нахмурившись, мужчина услышал издёвку от ведьмы:       — А это не твой ли товарищ оставил тебе подарок в виде жгучей спины?       Посмотрев из-за плеча и его руки, Эмилия видела, как Бог Тьмы сформировался полностью. Она покосилась на двух соперников. Заглотнув, ей пришлось обдумывать, как победить, не мешаясь при этом под ногами Мальбонте. Отстранившись друг от друга, девушка резко указала на асфальт и пропечатала на нём руны. Подметив, что Безликий застыл под этими рунами, Эмилия повернулась к Мальбонте.       Глаза не успели проследить за ними, и, раскрыв рот от удивления, ведьма подняла взгляд на здания, по которым бегал их создатель. Увидев, как он наступил на стекло, разбив его, Эмилия велела домашним цветам, которые стояли на подоконниках, схватить мощную ногу Бога. Но растения, не выдержав силы демона, разорвались на части.       Эмилия ощутила, как руны начали трескаться, и обернулась, чтобы взглянуть на Безликого через плечо. Заметив, как руны окончательно разрушились, она не успела заблокировать приближающийся удар и получила сильный урон в живот. Отлетев к зданию и выбив витрину спиной, она упала в груду манекенов, и одежда присоединилась к ней. Скрутившись от боли, она мгновенно поднялась, чтобы взлететь через разбитое стекло.       Метиска ощутила гнев из-за того, что крылья не могли поднять её. Эмилия попыталась перелезть через витрину, но осколки коварно поранили её руки и ноги. С трудом спрыгнув на асфальт, она увидела, как Мальбонте разрушил половину здания своей мощью.       Яростно стремясь добраться до врага, Мальбонте выжигал своей энергией всё вокруг, пугая и одновременно вызывая восхищение у ведьмы. Такая мощь была лишь фантазией для неё,чтобы она обладала такой мощью, неизвестно сколько должно было пройти столетий. А первый метис, названный самым могущественным, доказал своё звание. Мальбонте очередной раз снёс своей тёмной энергией здания, оставляя только полустоящий каменный фасад. Стараясь достать Шепфамалума, он позволял всей своей ненависти вылезти наружу. Его атаки были агрессивными, но одновременно сдержанными.       Взлетев в небо, Мальбонте и Бог Тьмы закружились в танце смерти. Метис не стеснялся ударить лбом своего опекуна из прошлого. Тупой удар прошёлся и по лбу ведьмы, хоть небесная магия и ослабила влияние зелья, всё равно отголоски проскакивали. Эмилия беспомощно простонала, стараясь не отвлекаться от боли, причинённой Мальбонте.       Устремив свой взор на Безликого, она уставилась на бесформенную дымку, которая приближалась к ней. В её сознании сложилась картина: если она находится во сне, то она ферзь. Ей достаточно направить сон в свою пользу и превратить призрака во что-то жалкое или же использовать его, чтобы отомстить тому, кто лишил её всего.       Ведьма сосредоточилась и закрыла глаза. Образ Безликого начал меняться, и мысли ведьмы тоже. Она представила Всадницу, но быстро отбросила эту мысль, понимая, что не сможет убить её, даже если это всего лишь сон.Фрай не понравилось, что Чума может быть сильнее из-за её мыслей. Она быстро собралась с мыслями и резко открыла глаза. Её желание превратить Безликого в цветок отразилось на нём, и ей пришлось отскочить в сторону.       Кивнув своим догадкам, перед Эмилией предстал Дагон. Он побежал к ней, но ведьма быстро превратила свою руку в острый лёд. Остриё легко и с некоторым безумием пронзило его тело сквозь одежду, заставив Безликого повиснуть на льдине.       Осмотрев лицо своего дяди, Эмилия положила руку ему на плечо и, дёрнув к себе, позволила замёрзшей руке дотянуться до его сердца. Причмокивая, ведьма прислушивалась к всхлипу родственника. Отдёрнув его от себя, позволив осмотреть его лицо, Эмилия улыбнулась. Такое ощущение, будто во сне всё безумие, передающееся по крови ведьмы, стало реальностью. Но Фрай даже нравилось ощущать превосходство над ним. Её забавляло, как Безликий раскрыл рот и вытаращил глаза, с испугом глядя на неё.       Эмилия, погрузив руку внутрь тела, позволила ей растаять, чтобы схватить сердце Дагона. Безликий попытался отстраниться от её жестоких объятий, но Эмилия лишь усмехнулась. Призрак, ощущая колебания от хозяйки, которая не могла его контролировать, скользнул ботинками по асфальту, вызывая у ведьмы приступ непроизвольных эмоций.       Ведьма сжала сердце, заставляя своё создание замереть от боли. Последний раз взглянув на него, она оттолкнула обмякший образ и выдернула орган. Осмотрев бьющееся сердце, Эмилия поднесла его к губам.       Мальбонте взмахнул крыльями, наблюдая, как тело Шепфалума распадается. Повернувшись к девушке, он увидел, как она медленно кусает плоть, которая являлась частью её души. Багровая жидкость стекала с её подбородка, пока она делала очередной укус. Её взгляд выражал гордость и жестокость, она бездушно улыбалась, пока тело Безликого распадалось на кусочки.       После последнего укуса Эмилия использовала водную магию, чтобы убрать остатки крови с лица. Фрай заметила, что Мальбонте спустился на землю, и с сомнением осмотрела окрестности. Осознанный сон всё ещё не ушёл. Они не проснулись. Мальбонте, увидев испуганное лицо Фрай, приподнял бровь.       — Твоя боль подпитала Безликого, — начала размышлять вслух девушка. — Мы разрушали то, что является центром осознанного сна. Но, — просветление пришло в голову ведьмы, — мы до сих пор связаны.       Эмилия, судорожно сглотнув ком, словно сейчас поняла, что сделала. Мальбонте наблюдал, как её желанный образ исчез, вновь показав сущность ведьмы. Сев на корточки, метиска начала думать. Она думала усердно, нервно, словно это могло ей помочь. Мужчина уставился на спину, где секунду тому назад были крылья. Подняв голову на мужчину, она дрожащим голосом произнесла:       — Надо выпить зелье.