the best years of a woman's life

Даже спустя неделю мысли были заполнены лишь тем, что произошло в ту ночь. Нэнси постоянно возвращалась к этим мыслям. Теперь отвлечься было ещё тяжелее. Произошедшее вызывало вину. Уиллер знала, что это было неправильно, по отношению к себе, по отношению к Бакли, по отношению к тем, кого безумно любит. Она отправила письмо Байерсу на следующий день, долго не решаясь кинуть письмо в почтовый ящик, хотелось выбросить его, переписать, признаться в содеяном, но то было ещё страшнее. С Робин она не встречалась с того самого дня, ни разу не позвонила, боялась, что вновь представит то, чего не должна была. Для Бакли вновь наступили обычные скучные дни. Целыми днями приходилось сидеть в магазине вместе с Харрингтоном, день изо дня продавать кассеты, улыбаться покупателям. Мысли о Уиллер часто возникали в голове, было тяжело забыть то, как та расплакалась на плече, как извинялась, как молила о прощении, а слова Бакли не могли убедить её в том, что все хорошо. Той ночью Бакли почти не спала. Нэнси отстраненно лежала в кровати, на самом краю, повернувшись на бок. Спала ли она тогда? Робин не знала. Но сама Бакли уснула лишь под утро, когда глаза сами начинали закрываться и сопротивляться уже не получалось. Неловкое молчание за завтраком. Робин бы и не осталась, если бы Нэнси не настояла, была твердо уверена, что виновата во всём произошедшем, и завтрак был самым малым, что она могла сделать. Даже после того, как она покинула дом Уиллер, странное чувство, возникшее там, не покидало Бакли ни на минуту. –Робин?–раздался мужской голос и заставил откинуть мысли подальше. –Да? Что-то случилось?–Бакли повернулась к Стиву, поправляя волосы. –Нэнси заходила вчера, передала это,–Стив указал на небольшое письмо около кассы. Робин была удивлена на мнгновение, когда взяла письмо в руки. –Ты не читал?–спросила Бакли, словно подозревая, что Харрингтон был бы способен на это. –Не читал, я клянусь. Стив, кажется, был оскарблен таким подозрением, но выглядел вполне искренне. Робин отвела взгляд, сжав письмо в руке. Выйдя из-за прилавка, она направилась в кладовую. Читать письмо прямо здесь, по какой-то причине, было очень неловко, особенно зная, о чём оно могло гласить. Стив ничего не сказал, выпустил Бакли из-за кассы, наблюдая, как она запирает за собой дверь. Было тяжело сосредоточиться. В конце концов Бакли раскрыла лист бумаги. В глаза бросилось большое количество зачеркнутых слов, переписанных предложний. Похоже, Нэнси долго не могла подобрать нужных слов, чтобы, по её мнению, письмо было достаточно правильным. Извинения, выражения чувств. Письмо было невероятно личным, чем-то, что, казалось, читать было нельзя, чем-то, что могло оставаться только в голове у Уиллер, но нет. Робин стояла тут, читала каждое слово, которое было написано только для неё, только ей, никому больше. "Я отправила Джонатану письмо, сказала, что готова приехать, рвануть к нему первым же делом, увидиться. Если ответ окажется положительным, то сразу же поспешу к нему. Буду рядом с ним столько, сколько будет возможно." Робин прижалась к стене, крепко сжимая лист бумаги, внутри отчего-то всё болело, болело сильно. "Мне жаль, что я не могу поговорить с тобой лично, я боюсь, сильно боюсь. Робин, я чувствую сильную вину за ту ночь. Я не Викки, а ты не Джонатан. Все было неправильно, я сильно виновата перед тобой. Никогда в жизни я бы не увидела тебя в ту ночь." Письмо закончилось, дальше лишь зачеркнутые предложения, которые невозможно было разглядеть под большим количеством ручки, ясно, что Нэнси не хотела, чтобы кто-то прочитал это. Робин продолжала сжимать лист в руках, осматривая его несколько раз, переворачивая, словно, ожидая, что появится что-нибудь ещё. Это было всё. Бакли чувствовала грусть от прочитанного письма. Почему? Сама не знала. "Никогда в жизни я бы не увидела тебя в ту ночь." Почему-то эти слова были самой неприятной вещью из всего написаного. Хотела бы Бакли, чтобы в ту ночь Нэнси видела в ней её? Однозначно хотела. Письмо лежало в кармане, сложенное в несколько раз. Лицо Робин явно изменилось, она была очень напряжена. Стив переодически поглядывал на Бакли, слегка толкая её в плечо, чтобы привлечь внимание. Но девушка только бросала неловкий взгляд на Харрингтона, и отводила его почти сразу. Приходя домой Бакли чувствовала тоже самое, как странно сжималось тело, как тяжело было думать о чем-то кроме письма, о чем-то кроме Уиллер. Дни стали похожи друг на друга. Сутки за сутками потворяли один и тот же сценарий. Пробуждение, Работа, дом, сон. И так по кругу каждый божий день. Сбежала ли Нэнси из жизни Бакли? Да, так оно и было, так оно и выглядело, даже если Уиллер этого не хотела. Даже спустя год сценарий той ночи воспроизводился в голове каждый раз, даже когда для этого не было причины. Оно просто никуда не исчезало, оно было рядом всегда. После окончания старшей школы Робин устроилась на новую работу. Продолжать работать в ненавистом ей Family Video, было невыносимо. С Уиллер она больше не виделась, последний раз она видела её год назад, когда та уезжала. Встретились они тогда единожды, перекинулись парой фраз, но даже не осмелились обняться. С тех пор о Нэнси ей было неизвестно ничего. Со Стивом она встречалась не часто, поэтому узнавать информацию у него не хотелось, да и больше не имело смысла. Стив, на удивление Робин, остался работать в Family Video, пускай ему больше всего не нравилось это по началу. Бакли спокойно устроилась в буфет кинотеатра. Пускай работа не имела сильных отличий от прошлой, но, по крайней мере, тут всё еще можно было подкрепиться. Не приходилось слишком много контактировать с клиентами, советуя им тот или иной фильм, когда они не могут выбрать кассету. В кинотеатре всё было на уровень проще. Люди сразу знали чего хотят, а следовательно не тратили слишком много времени. Очередной день на работе прошел неплохо. Походя к почтовому ящику Бакли достала оттуда пару писем. Где-то реклама, где-то счета, разбирать это всё было долго и нудно, но приходилось. Разложив письма на столе, Робин рассортировала каждое из них, изучая содержимое конвертов. Просмотрев пару рекламных писем, она наконец наткнулась на одно, адресованное лично ей самой. Неизвестный адрес отправителя немного напрягал. Но сев за стол, открывая конверт и вытаскивая бумагу, брови нахмурились, когда в моменте почерк показался до жути знакомым. Стало тяжело, по первым строчкам строчкам сразу стало ясно кем являлся отправитель. Спустя год Уиллер дала знать о себе, отправила письмо, которое Робин совсем не ожидала увидеть спустя столько времени. Читать дальше не хотелось, что-то останавливало, но любопытство распирало в одно время с этим. "За это время я о многом думала. С Джонатоном дела идут отлично, мы работаем вместе, все стало намного лучше, когда я смогла видеть его чаще. Мы много говорим с ним, часто обсуждаем проблемы. Но я всё ещё вспоминаю тебя. Скорее, никогда не забываю, просто не могу забыть. Я думала о том, чтобы приехать в Хоукинс, чтобы повидаться с семьёй. В конце концов, я провел там лучшие годы своей жизни. Мы бы могли сходить куда-нибудь вместе, когда я приеду. Надеюсь ты сможешь выделить мне немного времени. Я бы была рада узнать как обстоят твои дела, Роб. " Письмо читалось быстро, несмотря на количество текста в нём. Чувстовалось, что Нэнси всё ещё считала себя виноватой, отчего сердце Робин болело ещё сильнее. Будь она смелее, то что бы она сделала тогда? Наверное, поговорила бы с Уиллер об этом. Удалось бы сохранить те отношения, что были раньше? Наверное, с трудом. Письмо заканчивалось лаконичным "Я буду ждать твоего ответа". Закончив читать, Робин с легким ударом положила письмо на стол. В комнате было тихо, что давило на мозг ещё сильнее, не давало сосредоточиться на одной мысли. Спустя несколько месяцев после произошедшего в ночь, Робин впервые осмелилась поговорить с Викки во время репетиции в школьном хоре. Тогда они первый раз сходили на прогулку. Бакли замечала, что находясь с Викки не чувствовала того же, что чувствовала во время прогулок с Уиллер. В ту ночь она видела в Нэнси только её саму. И рядом с Викки она продолжала видеть её, видеть Уиллер, которая теперь была слишком далека от неё. Почему-то стало легче от того, что у Викки был парень. В тот момент Бакли поняла, что может больше не пытаться, и навсегда откинула мысли о той, кто привлекал её внимание так долго. Роясь в тумбочке, Бакли наконец нашла письмо, написанное Уиллер. Письмо лежало тут год. Робин тогда оставила его, не решаясь избавиться, словно какой-то важный элемент собственной жизни. Держа в руках два письма, она перечитавала содержание каждого, когда в памяти восстанавливались некоторые моменты. Сложенные вместе письма были порваны вдвое, втрое, а затем и вовсе оказались в мусорном ведре вместе с другой бесполезной бумагой. Менять ничего не хотелось. Казалось, лучшие годы женской жизни оказались позади, туда не хотелось возвращаться. Это осталось в прошлом, в котором никто не был счастлив.